Война Гитлера и его сателлитов была захватнической, угнетательской войной, войной, в которой человеческие законы полностью игнорировались, войной, в основе которой были грабеж и убийства. В Румынии диктаторский и террористическим режим Антонеску и легионеров не мог бы причинить столько несчастья народу, если бы не нашлось столько живых орудий, звероподобных людей, поддерживавших режим террора убийствами, пытками и грабежами. Террористический режим Антонеску использовал этих людей для поддержания диктатуры, для устрашения народа, превратив их в главную опору режима. В то же время убийцы и грабители нашли в режиме террора подходящую среду для того, чтобы дать волю всем своим зверским инстинктам. Это не обычные преступники. Они пользовались войной и режимом террора для убийств с целью обогащения или для удовлетворения своего садизма, для уничтожения голодом и непосильным трудом мирного населения Советского Союза. Скрывались ли эти убийцы и грабители под военной формой от самого высокого, до самого низкого чина, носили ли они форму университетских деятелей или мантию судьи, исполняли ли они административные функции, они использовали свое положение для выполнения своих преступных стремлений Преступления их ужаснули страну и весь мир. Несмотря на то, что убийства, пытки и грабежи были совершены в разных местах и в различное время, преступники связаны между собой тем, что они служили режиму террора Антонеску и легионеров, ведению преступной войны на стороне Германии против народов СССР и Объединенных наций и против воли румынского народа.
БУХАРЕСТ, 14 мая. (ТАСС). В первой части обвинительного акта излагаются преступления Мачича и Трестиоряну в Одессе осенью 1941 г. «16 октября 1941 г., — говорится в акте, — румынские и германские войска, обескровленные героическим сопротивлением Красной Армии и населения Одессы, оккупировали этот прекрасней порт Советского Союза. Красная Армия покинула город. 22 октября в 17 час. 35 мин. в здании комендатуры произошел взрыв, разрушивший большую часть здания и похоронивший под обломками коменданта Одессы генерала Глугояну и часть служащих комендатуры, в том числе двух немецких офицеров.
Генерал Трестиоряну, замещавший в то время командира 10-й пехотной дивизии и ставший после смерти генерала Глугояну командиром дивизии и комендантом Одессы, в 20 час. 40 мин. того же дня сообщил рапортом в штаб 4-й армии: «Я принял меры к тому, чтобы повесить на площадях Одессы евреев и коммунистов».
Утром 23 октября в Одессу прибыл из Тирасполя командующий 2-м армейским корпусом генерал Мачич, которого сопровождали полковники Станчиулеску, Станеску и Чиокан. В то же утро на улицах и площадях Одессы были повешены и расстреляны схваченные без разбора жители. Всего в это утро в Одессе было казнено около 5 тысяч человек. К полудню казни были приостановлены. Однако жандармы и полиция начали сгонять десятки тысяч людей в одесскую тюрьму. 24 октября вторая рота 10-го пулеметного батальона получила приказ отконвоировать этих несчастных на окраину Одессы к заставе Дальник, где находились 4 барака длиной 25-30 и шириной 10–15 метров. Арестованных женщин, детей, стариков и больных вывели из тюрьмы и погнали в эти бараки. На пути к баракам все падавшие от усталости немедленно расстреливались жандармами. 3 километра пути от тюрьмы к месту казни были усеяны телами детей, женщин и больных.
Первая группа казненных 40–50 человек, тесно связанных друг с другом верёвками, была брошена в противотанковый ров лицом вниз. Подполковник И. Деляну приказал открыть огонь. Но такой способ казни показался преступникам слишком медленным. Тогда жандармы стали загонять свои жертвы в бараки. В первые 3 барака были загнаны мужчины и несколько женщин, которые не захотели расстаться со своими мужьями. В четвертый барак втолкнули женщин и детей. По показаниям свидетелей всего в 4 барака было загнано более 5 тысяч человек. В стенах бараков были пробиты отверстия, в которые были вставлены дула пулеметов. По команде подполковника Деляну и подполковника Никулеску по одному из бараков был открыт огонь. Душераздирающие крики заглушили треск пулеметов. Но и это не удовлетворило преступников. Было решено сжечь арестованных, чтобы уничтожить все следы ужасного преступления. Все отверстия в стенах и окна бараков были закупорены, а внутрь был налит бензин. Затем бараки были подожжены. К небу поднялись огромные языки пламени. На крыше можно было видеть живые факелы объятых пламенем людей. По приказу подполковника Никулеску, жандармы стреляли в тех, кто делал отчаянные попытки спастись. Несчастные поднимались к окнам и умоляли солдат выстрелом прекратить их мучения. Присутствующие при этом офицеры бросали в окна гранаты. Таким образом, к ночи были уничтожены все находившиеся в двух бараках. На следующий день то же самое было сделано с остальными двумя бараками. Более того, для устрашения населения Одессы 25 октября 1941 года барак, в котором находились мужчины, расстрелянные из пулеметов, был взорван в 17 час. 35 мин., т. е. в тот час, когда была взорвана румынская комендатура»..
О виновности генерала Мачича свидетельствует рапорт штаба 4-й армии, переданный в Бухарест 22 октября 1941 г. в 23 часа 35 мин., в котором сообщалось о направлении генерала Мачича и еще трех офицеров в Одессу «для наведения порядка». Мачич показал, что он прибыл в Одессу в ночь на 23 октября 1941 г. Показания генерала Якобича и рапорт штаба 4-й армии Совету министров подтверждают, что Мачич был вызван из Тирасполя, где он командовал 2м корпусом, и направлен в Одессу. Прибыв в Одессу, Мачич, как офицер, имеющий высшее звание, был поставлен в известность о репрессивных мерах, подготовляемых Трестиоряну. Затем Мачич вручил шифровальщику 10-й пехотной дивизии капитану Ионеску полученный приказ, распорядившись немедленно его расшифровать. Приказ был расшифрован в присутствии Мачича, Трестиоряну и Гинералу и затем сожжен. Ионеску не помнит точного содержания приказа, но признает, что в нем говорилось о принятии репрессивных мер. Мачич признает факт передачи такого приказа шифровальщику. Мачич.был в Одессе с 23 по 25 октября 1941 г., когда проводились массовые казни.
Далее обвинительный акт переходит к другим подсудимым.
«Установлено, — говорится в акте, — что подполковник Никулеску, бежавший в Германию, активно участвовал в казнях». Далее акт указывает, что капитан Раду Ионеску и капитан Эужен Балачану принимали активное участие в массовых казнях в Одессе, лично расстреливали и убивали гранатами жителей Одессы.
Переходя к вопросу о зверствах в Черновцах, обвинительный акт указывает, что 30 августа 1941 г. губернатором Буковины был назначен генерал Калотеску, верный слуга Антонеску, готовый выполнить любое его поручение. Его сподручный подполковник Стере Маринеску выполнял поручения с особым рвением.
10 октября 1941 г. Калотеску отдал приказ о создании гетто в Черновцах и об эвакуации евреев в Трансильванию. На основе этого приказа началась эвакуация евреев из Черновиц. В ноябре 1941 г. была отправлена группа в 30 тысяч евреев, а в июле — вторая группа в 3.550 человек. В гетто Калотеску создал невыносимые условия для существования. Евреи, покидавшие гетто после 18 часов, подвергались жестоким наказаниям, а те, кто пытался скрыть или уничтожить свое имущество, карались смертной казнью. Калотеску приказал поместить 50 тысяч евреев в гетто, где в нормальных условиях могло жить не свыше 15–20 тысяч человек. Ужасная скученность вызывала эпидемии и высокую смертность. Такая же судьба постигла и высланных евреев. Из Буковины было выслано 56 тысяч евреев — возвратилось всего 6 тысяч. Из Дорохоя было выслано 12 тысяч, из которых половина не вернулась.
Дивизионный генерал Калотеску и его помощник подполковник Маринеску обвиняются также в зверствах и диком грабеже населения Буковины и Молдавии. «По их вине, — говорится в акте, — погибло свыше 44 тысяч человек».
В феврале 1941 года, говорится далее, в обвинительном акте, по приказу Антонеску в Тыргу-Жиу был открыт большой концлагерь, который, по замыслу организаторов, должен был явиться могилой для заключенных в нем антифашистов. Установленный в лагере обвиняемым подполковником Златеску режим приводил к массовому вымиранию заключенных от голода и болезней. Заключенные питались травой. Златеску зверски обращался с заключенными. Система наказаний была предназначена специально для скорейшего истребления заключенных. Широко практиковались такие наказания, как полное лишение пищи на 10 дней, подвязывание к дереву на 20–30 часов, посылка больных на изнурительную работу и т. д. «Все лагери в Румынии, — говорится в обвинительном акте, — и в особенности лагерь в Тыргу-Жиу были созданы для истребления голодом, непосильным трудом и наказаниями антифашистов и патриотов, призывавших народ подняться против тиранического режима Антонеску. Лагери на территориях, захваченных у Советского Союза, имели целью уничтожить местное население, которое не поддерживало режим фашистской оккупации и боролось против захватчиков в партизанских отрядах. В этих лагерях погибли десятки тысяч евреев, против которых румынские власти пытались восстановить местное население. Среди комендантов лагерей выделяется обвиняемый подполковник жандармерии Муржеску, в ведении которого находились лагери в Вапнярке, Жмеринке и Сливино. В лагерь Вапнярка в сентябре 1942 года было привезено около тысячи политзаключенных из лагеря Тыргу-Жиу и тюрьмы Лугой.
Одним из основных организаторов массовых убийств в лагерях уезда Голта был подполковник Изопеску, назначенный в октябре 1941 года префектом уезда. Не дожидаясь приказа, Изопеску создал гетто в уезде и лагери для евреев и цыган, высланных из Бессарабии, Буковины и Румынии. Перед тем, как расстреливать заключенных, Изопеску грабил их. Ограбив заключенных, Изопеску приступил к их уничтожению. Выполнить этот приказ было поручено обвиняемому субпрефекту уезда А. Падуре и судье В. Манеску. Для убийства 48 тысяч заключенных, содержавшихся в лагере, из города Голта и всего уезда была собрана вся полиция. Массовые убийства начались 21 декабря 1941 г. Больные и инвалиды были размещены в нескольких сараях, которые были облиты керосином и подожжены. В этих бараках заживо сгорели 4–5 тысяч больных заключенных. Остальные 44 тысячи заключенных, среди которых было много женщин и детей, были расстреляны разрывными пулями в лесу около лагеря. Заключенных группами по 300–400 человек ставили на колени на краю рва и затем расстреливали. Расстрелы продолжались 21, 22, 23 декабря 1941 года. Затем они были приостановлены до 28 декабря для сожжения трупов расстрелянных. Для этой цели Изопеску выбрал 200 оставшихся в живых заключенных. Сожжение тел убитых продолжалось весь январь и февраль 1942 г. После сожжения 150 заключенных из 200 были также расстреляны. 24 декабря 1941 года Изопеску присутствовал при расстрелах и фотографировал наиболее «захватывающие» сцены. Обвинительный акт опровергает, как недоказанное, утверждение Изопеску о том, что он невиновен в истреблении заключенных, так как приказ об этом был получен от немцев и выполнен немцами. 200 свидетелей и в том числе очевидец казней младший жандармский офицер _Мелинеску заявили, что на месте казней не было ни одного немца и что производившие расстрелы жандармы имели на руках повязку с надписью на румынском языке «румынская полиция».
Расстрелы продолжались 2 месяца. Перед казнью заключенные были ограблены. После расстрела 18 тысяч заключенных в «Думановке « Изопеску отдал приказ организовать так называемые «лагери уничтожения». Уничтожение заключенных осуществлялось путем полного лишения их пищи. Обвинительный акт указывает, что никакая кара не может искупить чудовищных преступлений Изопеску.
Обвиняемый А. Падуре, говорится далее в акте, в качестве субпрефекта уезда Голта несет ответственность за истребление интернированных в его уезде. Гибель 4 тысяч интернированных в лагере «Акмечетка» не могла произойти без ведома и приказа Падуре. Бывший судья района Думановка Манеску признан виновным в выполнении приказа об истреблении 44 тысяч интернированных в лагере «Богдановка». Он также признан виновным в истреблении 18 тысяч интернированных в лагере «Думановка». Манеску лично присутствовал на месте казни. Н. Мелинеску, будучи начальником жандармского поста лагеря «Богдановка» с октября 1941 г. до отступления, пытал заключенных, вымогая у них ценности, продавал заключенным присланные им же продовольственные посылки, избивал заключенных за малейшее нарушение жестокого лагерного режима.
Г. Бобей, бывший судья района Богдановка, виновен в организованном грабеже десятков тысяч заключенных. Бобей конфисковывал получаемые заключенными продовольственные посылки, которые он продавал им же только на золото. «Бесчисленные преступления, — говорится в акте, совершенные на территории, захваченной у Советского Союза, нанесли ущерб не только советскому народу, но и румынскому народу, ибо они причиняли ущерб престижу Румынии».
Младший лейтенант Ф. Гинералу, говорится далее в акте, будучи начальником жандармерии в Берсаде, окружил местное гетто глубоким рвом и колючей проволокой, сделав невозможным подвоз туда продовольствия. Гинералу расстреливал сотни местных жителей, огульно объявив их партизанами. Подполковник Гаваз, командовавший жандармерией в Балте с октября 1942 года, отдавал приказы о расстреле местных жителей с целью завладеть их имуществом. Младший лейтенант И. Баранча, лейтенант Г. Григореску, жандармы Д. Булату и Настасе обвиняются в грабежах, избиениях и убийствах населения гетто в Берсаде. Григореску виновен также в расстреле 89 евреев, бежавших от немцев Бывший начальник жандармерии в Ольгополе М. Думитреску терроризовал и грабил население. Полковник Патрашкою, командуя специальным отрядом, созданным для проведения репрессий против населения, жег дома мирного населения, грабил жителей, изнурял непосильным трудом высланных из Румынии евреев. К. Клинчану и Ш. Соломон зверски избивали интернированных в Балте евреев, лишали их пищи, вымогали у них деньги. К. Александреску, бывший с октября 1941 г. по август 1942 года судьей в Берсаде, является виновником гибели нескольких тысяч евреев. Александреску грабил заключенных в лагере, создал условия, при которых они погибали от болезней и голода. К. Михайлюк, бывший начальник полиции в Берсаде, избивал население гетто, вымогал у него ценности. И. Назегану — бывший судья в районе Ольгополя — избивал и расстреливал жителей, вымогал у них деньги и ценности, вывозил в Румынию тракторы и сельскохозяйственные машины.
Обвинительный акт Подписан главным общественным обвинителем А. Буначиу, обвинителем Д. Сараку и утвержден советом министров.