Статья посвящена процессам медиатизации, сопровождавшим первый открытый суд над пособниками немецко-фашистских захватчиков, состоявшийся в городе Краснодаре 14—17 июля 1943 г. и имевший огромный общественный резонанс. С него начался «Советский Нюрнберг» ряд открытых судебных процессов, касающихся преступлений, совершенных гитлеровцами и их пособниками в СССР в период Великой Отечественной войны. Тем не менее до настоящего времени роль Краснодарского процесса 1943 г. не оценена в достаточной степени, что связано с проблемами источниковой базы (недоверие к официальным источникам, отсутствие неофициальных источников), влиянием идеологического фактора (мифологизация событий войны), исследовательскими предпочтениями в пользу тех трибуналов, в ходе которых были осуждены непосредственно немецко-фашистские захватчики. Данное исследование реконструирует подготовку Краснодарского трибунала и, прежде всего, ту работу, которую проделали в этом направлении советские печатные СМИ. Используя метод контент-анализа публикаций в советской печатной периодике (региональная газета «Большевик»; центральная газета «Известия») в первой половине 1943 г., мы раскрываем роль советских печатных СМИ в подготовке оснований для судебного преследования немецко-фашистских захватчиков и их пособников за преступления, совершенные в период Великой Отечественной войны. Эта роль заключалась в утверждении пропагандистских установок «политики возмездия», нагнетании ненависти к врагу на эмоциональном уровне. Объективным основанием для такого ракурса выступала статистика и детализация зверств гитлеровцев на освобождаемых от оккупации территориях страны. Относительно презентации Краснодарского процесса в июле 1943 г. в советских СМИ можно заключить, что ее отличали масштабность, цельность и полное соответствие идеологическим стандартам. Центральным звеном этой презентации стала хроника судебных заседаний 14—17 июля. Вплоть до настоящего времени хроника остается основным источником сведений о ходе и особенностях первого открытого суда над военными преступниками. Эти материалы вызвали широкий общественный резонанс не только в СССР, но и в мире. При анализе характерных особенностей презентации Краснодарского трибунала мы уделили основное внимание авторским статьям видных советских журналистов. Суд в Краснодаре освещали мэтры советской журналистики Е. Кононенко и М. Мержанов. В своих очерках они специально сосредоточили внимание на пособниках врага, оказавшихся на скамье подсудимых. Журналисты настойчиво утверждали, что в скором времени суд ожидает главных преступников, то есть самих гитлеровцев. В целом можно заключить, что масштабное и последовательное освещение темы военных преступлений на территории СССР и наступающего возмездия за них в советских печатных СМИ позволяло эффективно решать актуальные внутриполитические и внешнеполитические задачи.

Процесс над гитлеровскими военными преступниками, совершившими свои преступления на Северо-Западе России, проходил в Ленинграде зимой 1945—1946 года, одновременно с процессом в Нюрнберге. Его ход освещался всеми основными городскими газетами: «Ленинградская правда», «Смена», «Вечерний Ленинград». На процессе вместе со зрителями присутствовали журналисты, фотографы, кинематографисты, карикатуристы. Кроме регулярных отчетов о ходе судебных заседаний, в печатных средствах массовой информации публиковались публицистические статьи, интервью с жертвами преступлений, фотографии, карикатуры, сделанные с натуры. Вся эта информация предназначалась для жителей города, перенесшего 900-дневную блокаду. Большинство из них потеряло на войне своих родных и близких. Поэтому смысл всех материалов заключался в том, чтобы показать, что вершиться справедливое правосудие, о котором договорились союзники: Советский Союз, США и Великобритания. Военный трибунал приговорил к смертной казни через повешение девятерых человек, жизни сохранили трем подсудимым. Последние газетные материалы были посвящены публичной казни приговоренных к смерти.

В центре внимания данной статьи находится Ленинградский процесс над немецкими военными преступниками (27 декабря 1945 г. 6 января 1946 г). На основе широкого круга источников, часть которых вводится в научный оборот впервые, выявлены политические функции Ленинградского процесса и определены формы его медиатизации. Ленинградский процесс призван был осудить не только 11 конкретных преступников, но и саму оккупационную систему в регионе (Северо-Запад РСФСР). Наиболее тщательно были расследованы карательные акции 1943—1944 гг. Однако следствие не смогло или не успело определить виновных в блокаде Ленинграда и в военных преступлениях 1941—1942 гг. (включая Холокост). Не были расследованы военные преступления финских и испанских частей на территории Ленинградской области, а также участие в преступлениях коллаборационистов. Вместо этих важных тем власть вынесла на Ленинградский процесс ложные показания рядового Дюре о вине нацистов в Катынском расстреле (политического и юридического эффекта они не имели). Ленинградский процесс не вполне выполнил свои политические функции и выпал из культуры памяти (в том числе из-за избирательной медиатизации)

В январе 1946 года в городе Великие Луки состоялся открытый судебный процесс над немецкими военными преступниками. На скамье подсудимых находилось 11 человек из числа бывших немецких военнослужащих. Их обвиняли в преступлениях на территории Великолукской области в 1941—1943 гг. Восемь нацистских преступников приговорены к смертной казни через повешение, трое к длительным срокам лишения свободы. В течение хода процесса он подробно освещался на страницах местной газеты «Великолукская правда». Журналисты публиковали ежедневные отчеты, интервью с потерпевшими, приводили подробные выдержки из официальных документов.

В статье исследуется судебный процесс, проведенный в Севастополе в ноябре 1947 г. по делу о военных преступлениях германских нацистов. По мнению авторов статьи, этот открытый процесс посредством символических практик, включающих как «языковую игру», так и определенные действия «ритуального» характера, конструировал образ врага и противопоставлял ему положительный образ власти. Судебный процесс в Севастополе проходил почти одновременно с такими же процессами акциями в Бобруйске, Полтаве, Витебске, Новгороде, Кишиневе и Гомеле. Это была, по сути, вторая волна региональных судебных процессов над военными преступниками в СССР, вызванная как внешними, так и внутренними факторами. Внешние факторы обуславливались нарастанием противоречий между прежними союзниками и рядом событий, ведущих к Холодной войне. Советским властям в ходе этих процессов очень важно было доказать несправедливость политики западных стран в отношении военных преступников, и создать новый образ врага в облике «западного капиталистического мира». Внутренними факторами стали острые социальные проблемы внутри СССР. Власть стремилась отвлечь от них население, сосредоточив его внимание на возмездии в отношении поверженного врага. Вместе с тем справедливость и неотвратимость возмездия призваны были укрепить авторитет и усилить положительный образ власти, осуществлявшей такое возмездие. Открытые судебные процессы по делам о военных преступлениях в Севастополе и в других городах Советского Союза, как правило, проводились по одной схеме и сопровождались сходными символическими практиками.

Статья посвящена открытому судебному процессу над нацистскими военными преступниками в Новгороде (декабрь 1947 года). На нем были осуждены 19 немецких военнопленных за военные преступления на оккупированной территории Новгородской и Псковской областей. Автор подробно описывает ход следствия, организацию и проведение суда, приговор. Также анализируется освещение процесса в прессе и реакция жителей.

В статье рассматривается вопрос о влиянии политического фактора на прекращение советско японского противостояния в Монголии на основе японских документов и материалов из допросов участников Токийского процесса 1946 1948 г.г. Вопреки распространенному мнению военный фактор не сыграл ключевой роли в урегулировании конфликта на Халхин Голе осенью 1939 года.

Сейчас, по истечению многих десятков лет, ныне живущим Нюрнбергский процесс представляется простой формальностью или же наигранным фарсом, но при критическом объективном взгляде понимаешь он был и остается самым важным судебным процессом в человеческой истории. Это была дискуссия между обвинителями и обвиняемыми, между двумя державами, двумя народами, двумя идеологиями. Но исследуя этот незаурядный феномен, зачастую забываешь о тех, благодаря кому весь мир узнал о том, как фашизм был побежден и осужден второй раз, уже не силой оружия, а силой закона. Речь идет о переводчиках-синхронистах.

Несмотря на та, что со времени окончания Нюрнбергского процесса прошло более 70 лет. многие вопросы, затронутые в рамках этого суда, продолжают оставаться актуальными для современного международного права. Учреждение и деятельность Нюрнбергского международного военного трибунала явились важнейшим вкладом в дело становления и развития института международной уголовной ответственности индивидов. Статья посвящена значению Нюрнбергского процесса для дальнейшего развития международного права.

Авторы освещают проблемы квалификации противоправных деяний нацистских преступников сквозь призму современных представлений о преступлениях и о принципах международного права. В ходе исследования использовались формально-логический и сравнительный методы, метод структурного анализа. Предметами анализа являются заявления, ноты, директивы, приказы и иные документы СССР, указания немецкого командования, а также отдельные международные документы. Авторы констатируют, что законодательная техника рассматриваемых документов была несовершенна, но тем не менее они заложили основу для формирования международных уголовно-правовых норм. Указано, что в отношении военных преступлений Второй мировой войны действовал территориальный принцип подсудности. Приведены цитаты из рассекреченных приказов и директив, на основании которых делается вывод о возможном расширении подхода к пониманию субъекта международного уголовного преследования, вплоть до признания таковым политических и государственных институтов. Также рассмотрены некоторые юридические особенности Нюрнбергского процесса, касающиеся, в частности, выдачи военных преступников и способов их правовой защиты. Отмечается, что несмотря на значительные сомнения немецких юристов в справедливости процесса, права и законные интересы обвиняемых и подозреваемых были соблюдены в полном объеме.