Статья посвящена процессам медиатизации, сопровождавшим первый открытый суд над пособниками немецко-фашистских захватчиков, состоявшийся в городе Краснодаре 14—17 июля 1943 г. и имевший огромный общественный резонанс. С него начался «Советский Нюрнберг» ряд открытых судебных процессов, касающихся преступлений, совершенных гитлеровцами и их пособниками в СССР в период Великой Отечественной войны. Тем не менее до настоящего времени роль Краснодарского процесса 1943 г. не оценена в достаточной степени, что связано с проблемами источниковой базы (недоверие к официальным источникам, отсутствие неофициальных источников), влиянием идеологического фактора (мифологизация событий войны), исследовательскими предпочтениями в пользу тех трибуналов, в ходе которых были осуждены непосредственно немецко-фашистские захватчики. Данное исследование реконструирует подготовку Краснодарского трибунала и, прежде всего, ту работу, которую проделали в этом направлении советские печатные СМИ. Используя метод контент-анализа публикаций в советской печатной периодике (региональная газета «Большевик»; центральная газета «Известия») в первой половине 1943 г., мы раскрываем роль советских печатных СМИ в подготовке оснований для судебного преследования немецко-фашистских захватчиков и их пособников за преступления, совершенные в период Великой Отечественной войны. Эта роль заключалась в утверждении пропагандистских установок «политики возмездия», нагнетании ненависти к врагу на эмоциональном уровне. Объективным основанием для такого ракурса выступала статистика и детализация зверств гитлеровцев на освобождаемых от оккупации территориях страны. Относительно презентации Краснодарского процесса в июле 1943 г. в советских СМИ можно заключить, что ее отличали масштабность, цельность и полное соответствие идеологическим стандартам. Центральным звеном этой презентации стала хроника судебных заседаний 14—17 июля. Вплоть до настоящего времени хроника остается основным источником сведений о ходе и особенностях первого открытого суда над военными преступниками. Эти материалы вызвали широкий общественный резонанс не только в СССР, но и в мире. При анализе характерных особенностей презентации Краснодарского трибунала мы уделили основное внимание авторским статьям видных советских журналистов. Суд в Краснодаре освещали мэтры советской журналистики Е. Кононенко и М. Мержанов. В своих очерках они специально сосредоточили внимание на пособниках врага, оказавшихся на скамье подсудимых. Журналисты настойчиво утверждали, что в скором времени суд ожидает главных преступников, то есть самих гитлеровцев. В целом можно заключить, что масштабное и последовательное освещение темы военных преступлений на территории СССР и наступающего возмездия за них в советских печатных СМИ позволяло эффективно решать актуальные внутриполитические и внешнеполитические задачи.

Процесс над гитлеровскими военными преступниками, совершившими свои преступления на Северо-Западе России, проходил в Ленинграде зимой 1945—1946 года, одновременно с процессом в Нюрнберге. Его ход освещался всеми основными городскими газетами: «Ленинградская правда», «Смена», «Вечерний Ленинград». На процессе вместе со зрителями присутствовали журналисты, фотографы, кинематографисты, карикатуристы. Кроме регулярных отчетов о ходе судебных заседаний, в печатных средствах массовой информации публиковались публицистические статьи, интервью с жертвами преступлений, фотографии, карикатуры, сделанные с натуры. Вся эта информация предназначалась для жителей города, перенесшего 900-дневную блокаду. Большинство из них потеряло на войне своих родных и близких. Поэтому смысл всех материалов заключался в том, чтобы показать, что вершиться справедливое правосудие, о котором договорились союзники: Советский Союз, США и Великобритания. Военный трибунал приговорил к смертной казни через повешение девятерых человек, жизни сохранили трем подсудимым. Последние газетные материалы были посвящены публичной казни приговоренных к смерти.

В центре внимания данной статьи находится Ленинградский процесс над немецкими военными преступниками (27 декабря 1945 г. 6 января 1946 г). На основе широкого круга источников, часть которых вводится в научный оборот впервые, выявлены политические функции Ленинградского процесса и определены формы его медиатизации. Ленинградский процесс призван был осудить не только 11 конкретных преступников, но и саму оккупационную систему в регионе (Северо-Запад РСФСР). Наиболее тщательно были расследованы карательные акции 1943—1944 гг. Однако следствие не смогло или не успело определить виновных в блокаде Ленинграда и в военных преступлениях 1941—1942 гг. (включая Холокост). Не были расследованы военные преступления финских и испанских частей на территории Ленинградской области, а также участие в преступлениях коллаборационистов. Вместо этих важных тем власть вынесла на Ленинградский процесс ложные показания рядового Дюре о вине нацистов в Катынском расстреле (политического и юридического эффекта они не имели). Ленинградский процесс не вполне выполнил свои политические функции и выпал из культуры памяти (в том числе из-за избирательной медиатизации)

В январе 1946 года в городе Великие Луки состоялся открытый судебный процесс над немецкими военными преступниками. На скамье подсудимых находилось 11 человек из числа бывших немецких военнослужащих. Их обвиняли в преступлениях на территории Великолукской области в 1941—1943 гг. Восемь нацистских преступников приговорены к смертной казни через повешение, трое к длительным срокам лишения свободы. В течение хода процесса он подробно освещался на страницах местной газеты «Великолукская правда». Журналисты публиковали ежедневные отчеты, интервью с потерпевшими, приводили подробные выдержки из официальных документов.

В статье исследуется судебный процесс, проведенный в Севастополе в ноябре 1947 г. по делу о военных преступлениях германских нацистов. По мнению авторов статьи, этот открытый процесс посредством символических практик, включающих как «языковую игру», так и определенные действия «ритуального» характера, конструировал образ врага и противопоставлял ему положительный образ власти. Судебный процесс в Севастополе проходил почти одновременно с такими же процессами акциями в Бобруйске, Полтаве, Витебске, Новгороде, Кишиневе и Гомеле. Это была, по сути, вторая волна региональных судебных процессов над военными преступниками в СССР, вызванная как внешними, так и внутренними факторами. Внешние факторы обуславливались нарастанием противоречий между прежними союзниками и рядом событий, ведущих к Холодной войне. Советским властям в ходе этих процессов очень важно было доказать несправедливость политики западных стран в отношении военных преступников, и создать новый образ врага в облике «западного капиталистического мира». Внутренними факторами стали острые социальные проблемы внутри СССР. Власть стремилась отвлечь от них население, сосредоточив его внимание на возмездии в отношении поверженного врага. Вместе с тем справедливость и неотвратимость возмездия призваны были укрепить авторитет и усилить положительный образ власти, осуществлявшей такое возмездие. Открытые судебные процессы по делам о военных преступлениях в Севастополе и в других городах Советского Союза, как правило, проводились по одной схеме и сопровождались сходными символическими практиками.

Всякий раз, проезжая мимо деревни Пирчюиис, я не могу не остановиться и не постоять несколько минут, склонив голову у скульптуры Матери. Памятник открыт 24 июля 1960 года. Создателю его — скульптору Гедиминасу Иокубонису, лауреату Ленинской премии, удалось передать великую скорбь женщин-матерей, народное горе: страдание и лице, в руках, во всей фигуре... Как и всякое талантливое произведение советского монументального искусства послевоенных лет, скульптура Матери отличается поразительной простотой.

С каждым годом все ярче расцветает жизнь в Советской Латвии, которая обрела счастье в единой семье братских народов. По веснам буйно цветут яблони, зеленеют леса и парки, ясное небо отражается в разливах рек и многочисленных озерах. Прекрасно в Латвии лето, когда зеленоватые волны Балтики мягко плещутся в отлогие песчаные берега; хороша и осень, когда земля щедро отдает людям свои плоды.

Окончилась Великая Отечественная война, в ходе которой была полностью разгромлена гитлеровская государственная и военная машина. Наступил час расплаты фашистских главарей за совершенные ими злодеяния. Боязнь справедливого возмездия заставила покончить жизнь самоубийством Гитлера, Гиммлера, Геббельса. Эта же боязнь привела к самоубийству уже в Нюрнбергской тюрьме Геринга.

Командировка в Москву

В феврале 1946 года я получил телеграфное распоряжение председателя военного трибунала Приволжского военного округа срочно выехать в командировку в Москву, в Министерство юстиции СССР. Это указание я воспринял как неожиданность и стал размышлять: зачем меня вызывают? Никакого, даже предположительного ответа не находил.

Сборы капитана-холостяка были недолгими. На другой день я уже был в столице. Со мной беседовал начальник Управления кадров Министерства. Однако из первой беседы я так и не понял до конца причину вызова. И лишь потом, спустя примерно неделю, мне сказали, что есть решение направить меня в составе советской делегации в Токио, в Международный военный трибунал, который будет судить главных японских военных преступников. Я поблагодарил за оказанное мне высокое доверия и вышел из здания Минюста на улицу Куйбышева. Кремлевские куранты пробили 12 часов. Была прохладная февральская московская ночь. Я шел к станции метро и размышлял про себя о предстоящей миссии: Япония, Токио, Международный военный трибунал, суд над виновниками Тихоокеанской войны...