Конечно, нас, вынесших на себе основную тяжесть второй мировой войны, наш народ, в страшном и богатырском единоборстве сломивший хребет фашистскому зверю и воочию видевший масштабы и гнусность гитлеровских преступлений, документы, представленные американским обвинением, не удивят. Своими глазами мы видели то, о чем повествовалось на суде. Новым для нас было то, что документы ввели нас в самую кухню фашистского дьявола, наглядно и убедительно показали нам, как на тайных заседаниях Гитлера с его ближайшими сообщниками по кровавой шайке зрели планы грабежа и онемечивания нашей Родины, как далеко эти планы шли и от какой чудовищной опасности избавила Красная Армия наш народ своим богатырским подвигом на поле брани.
На этих совещаниях у Гитлера, записи которых цитировал представитель американского обвинения, присутствовали только самые доверенные лица Гитлера — Ламмерс, подсудимые Геринг, Кейтель, Розенберг, Борман. Разбойники хорошо знали друг друга. Им незачем было рисоваться и что-нибудь маскировать. Они говорили прямо, не стесняясь в выражениях, говорили на обыкновенном разбойничьем языке. «Принципиально мы должны теперь поставить перед собой задачу разрезать громадный пирог в соответствии с нашими потребностями, для того, чтобы, во-первых, доминировать там, где мы хотим, во-вторых, обстреливать, как мы хотим, в-третьих, эксплуатировать», — с циничной откровенностью заявил на этом совещании Гитлер, зная, что встретит только восхищение у своих высокопоставленных собратьев по кровавым делам.
И они начали по карте резать и кромсать нашу страну и планировать не только уничтожение ее как государства, но и физическое истребление нашего народа. Гитлер заявил, что территория всех прибалтийских советских республик должна быть включена в состав германской империи. Балтийское море должно стать внутренним немецким морем. Крым вместе с обширными плодородными районами, расположенными севернее его, включается в рейх. Сюда же должны быть включены Баку с прилегающими к нему районами, Поволжье, плодоносные районы Западной Украины.
«Мы должны совершенно ясно сознавать, — утверждал Гитлер, — что мы никогда не покинем этой страны».
Карта нашей Родины лежит на столе: шесть международных разбойников вожделенно следят за тем, как желтый палец фюрера режет и кромсает территорию нашей страны. Они истекают слюной, они аплодируют, они изнывают от восторга. «План фюрера был встречен полным единодушием и высоким восторгом», — повествует фиксировавший совещание гитлеровский летописец.
Итак, пирог разрезан. Разбойники установили цели. Они начинают говорить о средствах их достижения. Как лучше реализовать эти захваты? Что сделать с многомиллионным советским народом, поселяющим эти районы? Тут Гитлер хладнокровно предлагает призвать на помощь организованный голод, который, по его мысли, должен лучше и вернее, чем тысячи душегубок и газовых камер, рвов смерти и других изобретенных фашизмом средств массового истребления мирных людей, уничтожить народы Советского Союза и очистить его территорию для немецких колонистов.
На суде мы прослушали документ, в котором планировалась организация голода и вымирания советских народов. Называется этот документ скромно: «Директива по экономической политике для организации экономики на востоке» и датирован он 23 мая 1941 года, то есть за месяц до вероломного нападения немцев на Советский Союз.
Гитлеровцы планировали путем голода и массового вымирания очистить от советского населения центральную часть СССР посредством немедленного «полного прекращения снабжения всей северной зоны, включая важные промышленные центры — Москву и Санкт-Петербург». Они планировали костлявой рукой голода сдавить горло народа в промышленных районах страны, уничтожить голодной смертью население наших городов — интеллигенцию, рабочих, инженеров, сопротивления которых они особенно боялись. «Вся промышленность в недостаточно плодородных районах, в особенности промышленность Москвы, Петербурга и их областей, а также Уральский промышленный район должны быть оставлены без снабжения». И дальше: «Не нужно делать исключений в отношении другого промышленного района или какого-нибудь промышленного предприятия».
Отрезав промышленные районы севера и северо-востока от хлебородных районов юга, прекратив завоз туда каких бы то ни было продовольственных продуктов, немцы далее планировали разрушить сельское хозяйство этих районов с тем, чтобы оно уже в первые годы немецко-фашистского господства не могло давать никаких излишков. «Сделать его фактически сельским хозяйством для тех, кто им занимается. В результате там не будет товарного зерна и никакого товарного сельского хозяйства. Больше того, в результате этого там совершенно прекратятся молочное хозяйство и свиноводство».
Чтобы интенсифицировать процесс голодного вымирания населения и не дать ему воспользоваться запасами, а также просуществовать некоторое время за счет убоя скота, в директиве подчеркивается, что все запасы на оккупированной части Советского Союза должны быть немедленно изъяты: «необходимо немедленно захватить скот и передать его армии, а также вывозить его в Германию. Поскольку никаких кормов не будет, рогатый скот и свиньи исчезнут в ближайшем будущем. Если немцы все это не захватят для себя, то в самое ближайшее время население использует скот, и Германия не получит никакой пользы».
Гитлеровское руководство требовало организовать этот массовый голод быстро, планово, безжалостно, сразу же со вступлением немецких войск на советскую территорию. В этой инструкции, предназначенной для фашистских бонз, и предписывается: «Население этих районов, особенно городское население, должно быть готово к тому, чтобы встретиться с самым настоящим голодом. Нужно будет вывозить население отсюда в Сибирь». И для окончательного внесения ясности снова повторяется: «Всякое снабжение русских промышленными товарами должно быть прекращено. Мы должны ускорить возвращение страны к примитивному сельскому хозяйству. Много десятков миллионов людей в этих районах умрут или должны будут уходить в Сибирь. Это должно быть ясно и четко выражено».
Можно ли сформулировать разбойничий план, план физического истребления целого великого народа более ясно и недвусмысленно! Вот как был разрезан на кухне фашистского дьявола огромный пирог.
Вот с какими надеждами проклятый маньяк в памятную нам светлую и прозрачную июньскую ночь сорок первого года двинул против нашей Родины свои обагренные кровью народов Европы самолеты, танки, пушки, свои разбойничьи дивизии, стяжавшие в те дни фальшивую славу непобедимых.
Теперь на суде неопровержимым языком пронумерованных, запротоколированных документов, свидетельских показаний и наглядных доказательств установлены все эти адские гитлеровские планы в отношения нашей страны и нашего народа, о которых раньше мир только догадывался и о которых мы судили по размаху и масштабам немецких зверств на нашей временно оккупированной территории.
Для нас, советских людей, во всем этом было мало нового. Эти документы звучали только как новое доказательство мудрых слов товарища Сталина, предостерегавшего еще в первые дни войны нас, советских людей, о всей глубине опасности, грозившей нашей Родине, заявлявшего тогда, что дело идёт о жизни и смерти советского государства, о жизни и смерти народов СССР. Из уст товарища Сталина уже тогда узнали мы, что угрожает нам.
Сейчас, когда перед судом раскрылась тайна фашистской кухни, мы снова и снова пережили величие побед Красной Армии, великолепие, несокрушимость духа нашего народа, не давших сомкнуться фашистской пасти, уже охватившей мир. Это пережили не только мы. Это пережили и поняли присутствовавшие в этот день на суде представители других стран. Об этом говорили журналисты всех национальностей. И прав был один наш американский коллега, уже пожилой человек, сказавший мне на ломаном русском языке, который он сейчас усиленно изучает: — Мне кажется, что каждый, кто слышал сегодня о планах, составленных в кухне дьявола, должен сказать про себя простое спасибо вашим солдатам и офицерам.