Пониже, под Герингом, «председателем рейхстага», стоит на трибуне Гитлер. В этот день он читает ответ германского правительства на предложение Рузвельта, советующего Германии прекратить свою агрессию.

В ответе Гитлера поминутные восклицания. Он стучит кулаком о трибуну, то глядя в бумагу, то поднимая вверх свои мертвенно пустые глаза. Какая агрессия? Откуда? Что с вами? Мы взяли куски территории, принадлежавшие некогда Германии, и больше ничего не желаем! Может быть, вы думаете, господа, что мы нападем на Францию? Ха-ха! Или на Англию? Ха-ха! Или, что уже совершенно смешно, на СССР?!. Ха-ха...

По залу проносятся пустые, скользящие взрывы хохота. Задыхаясь и трясясь всем громадным телом, хохочет Геринг. Ерзает на сиденье Гесс, смеясь, как лакей из притона. Сдержанно выпускает свой смех Риббентроп. Агрессия? Придумают же! Ха-ха...

И под этот тяжелый, нарастающий хохот сцена уходит во мрак.

Фашисты маскировали этим циничным, лживым и подлым смехом угрозу войн, которые они в то время готовили. Ложь, обман, внезапность нападения и вдобавок тщательно разработанный план лжи, обмяла, внезапности нападения, — вот каков должен бить, по представлению фашистов, фундамент побед.

Они презирали человечество, и слова, ради которых жили и боролись лучшие умы мира, — правда, красота, справедливость, человечность, — были для них только огнивом, посредством которого они добывали тот огонь, которым жгли наши дома, пажити, сокровищ наших искусств и древности. Они уже давно поделили между собой чужие земли. Держа в одной руке лопату, изображая мирного человека, фашисты другой держали и прятали за спиной топор, которым и оглушали вероломно ничего не подозревавшую или во всяком случае не ожидавшую нападения жертву.

3 февраля 1941 года состоялось таимое совещание у Гитлера. На этом совещании присутствовали многие из подсудимых, которые, наконец-то, нашли себе подходящее место на соответствующей их поступкам скамье в трибунале. Совещание это обсуждало, как осуществить «план Барбаросса». Здесь, на совещании, с обычной своей высокопарностью Гитлер сказал: «Когда начнутся операции Барбароссы, мир затаит дыхание, и не посмеет сделать никаких комментариев». Слова эти оправдались, но совершенно с обратной стороны. Мир, затаив дыхание, следил довольно долго за тем, как советские армии били немецкие, а что касается комментариев, то они росли и как раз не в ту сторону, какой ожидали Гитлер, Геринг, Кейтель.

Кстати, о Геринге и Кейтеле. На Геринга возлагалось фактическое управление завоёванной Россией. Кейтель, уже десять дней спустя после заседания у Гитлера, разработал детальный план военных операций, направленных против СССГ с основной целью: захватить сразу, первым ударом, прибалтийские страны и Ленинград.

Некоторое время спустя сей оперативный план получил дополнения, и 30 апреля 1941 года глава «совета обороны» фельдмаршал Кейтель расписал до последней ниточки «операции Барбароссы» и. с согласия Гитлера, установил план вторжения в СССР на 22 июня 1941 года.

«Масса русской армии, — говорится в документе, подписанном Гитлером и скрепленном инициалами Кейтеля и Йодля, — собранная в Западной России, должна быть уничтожена смелыми операциями: танковые клинья должны быть вбиты глубоко вперед.. Отступление боеспособных войск на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено. Быстрым преследованием должна быть достигнута линия, от которой русские воздушные силы будут нс в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии. Конечной целью операции является создание защитительного барьера против Азиатской России на линии река Волга—Архангельск, Таким образом, если необходимо, последний индустриальный район русских в Уральских горах может быть уничтожен воздушными силами».

Здесь, в нескольких фразах, написан весь план войны против СССР, которому следовало германское командование.

Другое дело, что получилось из этого плана и как мы испортили фашистам этот тщательно разработанный и продуманный план.

Массы русских армий не были уничтожены в западных областях Советского Союза. Они отошли с боями и с новых позиций, вооруженные новым оружием, ударили на врага с такой силой, что немцы никак не хотели верить, будто это те же самые армии. Немцы уверяли, что это другие войска, уже много лет тайно обучавшиеся где-то в Сибири, в таежных глубинах.

И танковые немецкие клинья были вбиты глубоко вперед. Так глубоко, что не могли уже выбраться из этой глубины.

Не оправдалась и надежда Гитлера и Кейтеля, что советские самолеты не смогут бомбить имперские территории Германии.

Но вот фашисты достигли «цели», обозначенной в «плане Барбароссы»: создания защитительного барьера на линии реки Волги. Уложив дорогу до Волги самыми доброкачественными завоевательскими трупами, немцы вдруг встретили на Волге такой барьер, при виде которого о собственном защитительном барьере и думать уже не приходилось. С этого барьера некоторое время спустя Кейтелю пришлось прыгнуть на тот самый дубовый барьер трибунала, за которым мы и видим его сейчас и за которым сидят и другие его спутники, с которыми Кейтель и Геринг отыскивали на линии Волги «защитительный барьер против Азиатской России» с тем, чтобы бомбить оттуда индустриальные центры Урала.

Фашисты встретили барьер Сталинграда!

Когда трибуналу показывают фильм, изобличающий захватнические планы заговорщиков или их зверства при осуществлении их планов, свет в зале тухнет, Еле-еле, сквозь тяжелые бархатные занавесы, свисающие с огромных окон, пробивается луч дневного света. И тогда мне видятся яркие лучи вечно мерцающей славы Сталинграда, без которого эти злые, бесчеловечные призраки, которые мы видим на скамье подсудимых, еще долго б издевались и смеялись над человечеством и его лучшими идеалами.

Я назвал их призраками как потому, что в них невозможно найти хоть малейшие черты человечности, так и потому, что соображения, но которым они замышляли и осуществляли агрессии, в сущности призрачны, неправдоподобно чудовищны и тупы, как психология паука, если можно говорить о таковой. Однако как ни грубы, античеловечны и антиморальны их замыслы, они имеют свои почвы, хотя бы потопу, что войны развязывались, агрессии осуществлялись. Значит, призраки эти источают яд и доныне. Да, и верно. Стоит вглядеться в них, когда они смотрят какой-либо фильм. Чувствуют ли они раскаяние, содрогание или насмешку над тем, что они делали? Не думаю. Самое сильное впечатление произвел на них фильм о концентрационных лагерях, но только, разумеется, потому, что они отчетливо разглядели за ним виселицу и надписи над каждой виселицей, где они прочли свои фамилии.

Это — призраки, окостенелые в своей порочности. Это — призраки, до краев наполненные ужасным и отвратительным ядом, который они источают и поныне и от которого чем спорее освободится человечество, тем лучше. В сущности, это наяву перед вами то, что народ называл упырями, вампирами, вурдалаками; существа, которые не могут жить без человеческой крови, которые ею наливаются. Разве вы не читаете во взглядах, что они бросают на вас: «Только б мне волю! Только б мне напиться кровушки! Ух, как бы я теперь, умеючи, высоко вознесся! Как бы я разрумянился, пополнел, окреп и каппе бы разрушения теперь наделал! Какие б капиталы нажил!» А капиталы хотелось нажить большие.

За несколько месяцев до вторжения в СССР Геринг, крупный специалист по наживе, к стратегическому «плану Барбароссы» присоединяет и экономический план захвата России Собственно, он и будет заведовать экономическим грабежом СССР. Изучают наличие сырья, заводы, проектируют, где и куда, и какого немецкого промышленника посадить, чтоб он управлял, во славу фашизма, русским предприятием. Создастся экономический генеральный штаб под кличкой «Ольденбург» с соответствующими экономическими инспекциями, экономическими командами, снабженными самыми широкими полномочиями.

Когда ты, колхозник Орловщины. Кубани или Дона, или ты, колхозник Украины, или ты, колхозник Белоруссии, смотришь на свой сожженный немцами двор, когда твоя жена вспоминает угнанный скот, когда ты со вздохом говоришь, какая у тебя в селе была великолепная школа, когда сады твоего колхоза вырублены или вытоптаны танками, когда твои тракторы увезены в Германию или взорваны и, когда, наконец, ты рыдаешь над убитыми родственниками или друзьями, которые вместе с тобой сопротивлялись фашистскому вторжению, — знай и помни, что все зло, причиненное тебе, причинено вот этими мерзавцами, которые сидят ныне на — скамье подсудимых в Нюрнберге. Крайний справа из них — бывший рейхсмаршал Геринг.

Это он подписывал приказы и требования, по которым разорялась, грабилась и унячтожалась наша страна. Небрежно облокотившись о барьер, щуря глаза, с гладко приглаженными черными волосами, он слушает, как защитник упрекает суд в тенденциозном подборе документов, по пути убеждая, что немецкое племя, — а в особенности представители его, сидящие за барьером, — всегда отличалось гуманностью.

И, горько улыбнувшись, вспомнишь ты тех, зверски убитых, что закололи солдаты вот этих самых «немецких» гуманистов.

И когда ты, рабочий Донбасса, Ленинграда, Харькова, Киева. Минска, восстанавливаешь сейчас под холодом и непогодой разрушенные немцами корпуса заводов, университеты, музеи, дома, когда ты едешь мимо сгоревших железнодорожных станций, взорванных мостов, — разве ты, глядя на Эти разрушения, вспоминая погибших товарищей, забудешь про Геринга и его дела, забудешь тщательно разграфленный пм экономический раздел «плана Барбароссы», раздел, согласно которому предполагалось дотла уничтожить экономическую мощь Советского Союза, ту мощь, которую мы создавали столько лет и с такими усилиями и любовью!

Но одно дело — предположить разрушить все дотла, а другое дело — разрушить.

Этому разрушению помешало одно обстоятельство: единство советского народа и его вдохновение, охватившее его в борьбе с немецким фашизмом и, конечно, ни Герингам, ни Кейтелям и ни Розенбергам разрушить это единство, хотя они старались это осуществить всяческими способами и всяческими методами.

Если Геринг старается быть развязным, Гесс ерзает и готов ринуться в любые разглагольствования, лишь бы пустили его, если Кейтель изображает несправедливо обиженного служаку-солдата, то одна из ревностных создателей и осуществителей «плана Барбароссы» — Альфред Розенберг хочет казаться незамеченным. И костюмчик на нем под цвет дубовой скамьи, на которой он сидит, и по всей фигуре его видно, что он рад бы погрузиться в эту дубовую скамью, слиться с нею. Он прижимается к этой скамье изо всех сил, он глядит такими глазами, будто на него непрестанно надвигается острие штыка. Лицо у него сжатое, очки вспотели, и, кажется, слышишь, что зубы его щелкают от страха.

Розенберг среди фашистов считался, так сказать, философом. Кроме того, будучи ко происхождению каким-то прибалтийским подонком, он воображал себя знатоком России и «таинственной, загадочной» русской души. Исходя из этих соображений, его и назначили 20 апреля 1941 года имперским уполномоченным, по вопросам, связанным с управлением восточными областями. Кейтель, как видите, указывал фашистским войскам, куда удобнее направить смертельный удар, который бы сокрушил СССР. Геринг должен был уничтожить или парализовать его экономическую мощь, превратив СССР в задний скотный двор Германии. Розенбергу же надлежало главным образом вырезать мозги у советских граждан и вставлять в череп пластинку с несложной фашистской мудростью: «Смирно! Работать на Германию! Сознавай, что ты — славянин, а значит — раб. Впрочем, если ты даже и нс славянин, а просто подданный СССР, любящий свою родину, ты — тоже раб! Германия и фашизм — бог, и нет бога выше Германии и фашизма».

Такова вкратце философия Розенберга, которому особых красот от природы не было отпущено. Да и нужны ли ему эти особые краски, что он с ними будет делать? Вообще-то трудно подыскать даже определение Розенбергу, когда глядишь на него. Непонятно, то ли это кусок мочала, то ли нечто вроде куста, ощипанного козами, то ли просто дрянь, скотски скучная, унылая и гадкая. Одно несомненно — призрак этот чрезвычайно, почти неправдоподобно прожорлив, вреден и подлежит несомненному уничтожению.

Ведь подумать только, что эта дрянь писала и печатала: «Россия — историческая несправедливость», и ради исправления этой несправедливости надо всех русских переселить на восток, за Урал, а все российские пространства до Урала заселить немцами!.. И, упоенный этой затхлой глупостью, самодовольный дурак восклицает, что решение это будет «одобрено Россией, хотя, быть может, и не скоро, через 30 или 100 лет».

Архивы этого одичалого мерзавца захвачены полностью. Тут вам и Балтийское море, рассматриваемое фашистами как внутреннее море «великой триумфальной Германии». Тут вам и планы, куда и как выселить из Прибалтики литовцев и латвийцев, «чтобы усилить германизацию на границах Восточной Пруссии». Тут нам и то великое соображение, что вот, мол, семь столетий назад германские «псы-рыцари» грабили Литву, да недограбили, — побили! Так теперь надо во имя этого поганого и низменного наследства взбесившимся ныне псам «Третьей империи» довести оный рыцарский грабеж до подлинного конца!

«История, — по словам Розенберга, — приготовила для русских тяжелые годы». Он подразумевал под этим осуществление «плана Барбароссы». Не спорим. Победа досталась нам в тяжелой борьбе. Но не об этом, не о нашей победе думал Розенберг. Он думал о тяжести рабства, которую он хотел нам на столетия взвалить — и удушить этим рабством нас!

Но не подумайте, будто один Розенберг набрасывал такие общие планы удушения нашей страны. Все подсудимые трудились над «планом Барбароссы» сообща, и, хотя брали себе частные секторы, они ни на секунду не теряли из вида общих очертаний плана. Между ними в этом направлении существовало завиднейшее согласие. Все имперские министерства горячо обсуждают и страстно желают скорейшего осуществления «плана Барбароссы». Чтобы не упустить момента, не прозевать лакомого кусочка, между министерствами, с одной стороны, и Розенбергом — с другой, непрерывно ездят особые офицеры связи. Кейтель и Йодль ведут с Розенбергом частые переговоры и совещания. В документах то и дело слышишь эти имена рядом. Геринг, Функ, адмирал Редер, Фриче, — все они знают о том, что делает Розенберг, все помогают ему, и он всем помогает. Две недели спустя после вторжения немецких армий в СССР Розенберг, очевидно, боясь, что его минует награда, пишет разоблачающий его махинации «Отчет о подготовке работы в восточных районах». В отчете этом исчерпывающе описано, с кем он трудился по детальному уточнению плана вторжения и дальнейшего управления оккупированными областями СССР, к которым, по его словам, необходим «другой подход, чем к странам Западной Европы». Народы Советского Союза вскоре узнали, что это такое за «другой подход», и трибунал приводит этому потрясающие доказательства, когда начинает говорить о том, как фашисты собирали в восточных областях рабочую силу и что творилось в концентрационных лагерях.

Документ «плана Барбароссы» начинается так:

«Германские вооруженные силы должны быть готовы победить Советскую Россию в результате быстрой камлании, даже до окончания войны против Англии. Армия должна использовать для этой цели все находящиеся в ее распоряжении силы, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий от неожиданностей».

Кровавые призраки войны, они не могли существовать без войны, а Советский Союз был всегда могучим оплотом мира. И вот почему, злорадно хихикая, создавали они этот план и тщательно п долго хранили тайну его создания. Тайна прежде всего создается и хранится глубокой заинтересованностью в ней.

Злоба гнала за собой эти призраки. Злоба их держит и поныне на привязи, возле себя. Злоба собрала громадные вооруженные силы Германии и бросила их против Советского Союза. II задолго до вторжения та же злоба обучала солдат, отливала пушки на всех заводах Европы, готовила танки, самолеты и назначила не только точный день вторжения, но и час его.

И немцы вторглись в точно намеченный день и час.

И, казалось, было соблюдено все и все расписано. Тайна вторжения. Орудия. Самолеты. Танки. Солдаты, испытанные в боях и воодушевленные легкими победами, почти завоевавшие всю Европу. Самоуверенные полководцы. Им казалось, шагни, и войдешь в СССР с легкостью, как входят в соседнюю незапертую комнату.

Не учли одного. Да и как могли учесть это и поверить этому наглые политиканы, отборные обманщики, гнойные циники и поминутно харкающие ложью негодяи? Посмотрите на их морды! Разве они способны верить в человечность, истину, правду, справедливость, патриотизм и самопожертвование?

А именно оружием своим, патриотизмом, самопожертвованием, верой в правду и справедливость победил и будет побеждать советский народ!

Советский народ уничтожил врага. На заводы Урала, которые хотели бомбить с приволжских своих аэродромов Геринг и Кейтель, не упало ни одной бомбы. Тогда как фашистские заводы, даже спрятанные в глубоких подземельях и глубоких тылах Германии, взлетали на воздух от наших бомб самым разлюбезным образом.

... Призраки, источающие яд, должны быть стерты с лица земли, нужен полный и совершенный политический и моральный разгром фашизма, который ныне склонен к мимикрии и переодеванию. Слишком много пролито крови, слишком много испытано страданий и бесчисленны тени мучеников, погибших в эту войну за счастье человечества, за его свободу! Не должно быть смеха и надругательства над мечтами этих мучеников. А их мечты были одни — уничтожить фашизм, зорко смотреть за тем , чтоб он нс возрождался ни под какой маской.

Подсудимые в зале много пишут. Больше всех, почти все время пишет Геринг. Много пишет Риббентроп. Я не думаю, чтоб они писали мемуары, в которых бы рассказали о своих преступлениях. Несомненно, они пишут другое, то, что проскальзывает в речах их защитников. Они хотят оболгать суд, оболгать документы, оболгать и обмануть человечество еще раз. Не удастся им это, никак не удастся. Человечество освободится от этого ужасного прошлого, сбросит его вместе с его бумагами в могилу и начнет новую и счастливую жизнь. Человечество упрямо и упорно. Оно хочет, чтоб потомки наши не прочли на лице своих отцов виноватого и угрюмого выражения. Они должны увидеть и прочесть на нашем лице счастье полной победы над фашизмом!