Впервые план нападения на СССР, изложенный в виде приказов, появился в совершенно секретной директиве номер 21. Она начинается такими словами: «Германские вооружённые силы должны быть подготовлены разбить Советскую Россию в быстрой кампании до окончания войны против Англии». И далее в ней говорится: «Должна быть проявлена исключительная предосторожность, чтобы план нападения не был обнаружен».

Это было в декабре 1940 года, это было началом.

На основании директивы лихорадочно заработали штабы, завертелись колеса адской машины, одно за другим последовали совещания, встречи, приказы. Гитлер говорил: «Когда «план Барбаросса» будет приведён в действие, весь мир затаит дыхание и не сделает никаких замечаний».

Первоначально нападение на Советский Союз планировалось на 15 мая, но операции на Балканах отсрочили «Барбаросса» на несколько недель. И к концу апреля, когда окончательно определилось соотношение сил, день вторжения был определён — 22 июня. 30 апреля на совещании у Гитлера был составлен документ, на первой странице которого сказано: «Фюрер решил: осуществление «плана Барбаросса» начинается 22 июня. С 23 мая в действие входит расписание максимального передвижения войск». В разделе документа, озаглавленном «День вторжения», мы читаем: «Час вторжения для армии, а также для пересечения линии границы военно-воздушными силами установлен на три часа тридцать минут. Армия действует независимо от запоздания со стороны частей авиации, что может быть вызвано условиями погоды».

9 июня в Берхтесгадене состоялось последнее совещание, на котором командующие армейскими группами, армиями и военно-морским и военно — воздушным флотами доложили Гитлеру о готовности вооружённых сил к нападению на Советский Союз. В списке участников совещания были Геринг, Кейтель, Йодль и Редер.

— Желаю успеха, — говорил Гитлер командующим. — На параде в Москве увидимся. Тихо в зале суда. Внимательно и настороженно прислушиваются к каждому слову, произносимому Олдерменом, подсудимые. Не улыбается Геринг. Он даже перестал записывать, и его рука, держащая карандаш, лежит, как плеть, на дубовом барьере. Слишком неопровержимы доказательства, раскрывающиеся в подлинных документах, рассказывающие о том, как день за днем, месяцами шла подготовка разбойничьего нападения на нашу страну.

День нападения приближался. Немецкий посол в Москве по поручению Риббентропа посылал подробные донесения в Берлин. 4 июня в своём досье он писал: «Внешне нет никаких перемен в отношениях между Германией и Россией... Русское правительство стремится сделать все для того, чтобы предотвратить конфликт с Германией...» 6 июня посол докладывает: «Россия будет сражаться лишь в случае нападения на неё Германии... Все военные подготовительные мероприятия проводятся весьма спокойно и носят лишь оборонительный характер». Весь план нападении на Советский Союз был построен на вероломстве и предательской внезапности. Олдермен переходит к характеристике широкой подготовки грабежа оккупированных советских территорий. Руководство подготовкой этих планов было поручено Герингу. И мы видим, как, наряду с составлением военных планов, заработала сложная машина, руководимая Герингом. Появляется новый шифр «Ольденбург» — так назывался экономический раздел «плана Барбаросса».

Уже к концу февраля структура «Ольденбурга» была готова, и с ней были ознакомлены представители армии, военно-морского и военно-воздушного флотов. Во главе организации, которой было поручено реализовать этот широкий план ограбления оккупированных областей, был поставлен генерал-майор Шуберт, подчиняющийся непосредственно Герингу. Это была сложная организация, в которую входили пять экономических инспекторатов, двадцать три экономические команды. В распоряжении штаба — специальные разведывательные войска для розыска сырьевых материалов, нефти, сельскохозяйственных машин и производственного оборудования. Особые группы, подчинённые штабу, должны были заниматься вопросами сельского хозяйства, сырья, транспорта, банков.

Одновременно с подготовкой военной и экономической агрессии немцы готовили и тщательно планировали свои политические цели. Когда Олдермен переходит к разделу своей речи, раскрывающему подготовку политической стадии агрессии, заметно оживляется Розенберг, который до этого сидел с безразличным видом, откинувшись на спинку скамьи. Это он 3 апреля 1941 года подготовил меморандум относительно СССР. В фашистской партии он считался специалистом по «русским делам». В этом меморандуме он писал: «Вооружённый конфликт с СССР приведёт к чрезвычайно быстрой оккупации важной и обширной части территории СССР. Вполне возможно, что военные действия с нашей стороны в скором будущем приведут к военному краху СССР. Возникает срочная необходимость в том, чтобы определить политическую цель, которая должна быть достигнута, так как, вне всякого сомнения, она окажет влияние также и на чисто военные операции». Далее в меморандуме будущий наместник Гитлера в «Остланде» развивает свои широкие планы. По его мнению, политический разгром восточного государства определился в течение одной недели. И он делит Россию на следующие области: Великороссия с Москвой в качестве центра; Белоруссия с центром в Минске или Смоленске; Эстония, Латвия и Литва; Украина и Крым с Киевом в качестве центра; район Дона с центром в Ростове; район Кавказа; русская Центральная Азия или русский Туркестан. В своём меморандуме он намечает создание центрального департамента для оккупированных территорий СССР, систему управления, пропаганды.

Приказом Гитлера от 20 апреля Розенберг назначается будущим наместником всех оккупированных областей. В этом приказе Гитлер писал: «Я назначаю рейхслейтера Альфреда Розенберга в качестве моего уполномоченного по центральному контролю над вопросами, связанными с восточно-европейскими областями. Учреждение, которое должно быть создано в соответствии с его приказами, будет находиться в распоряжении рейхслейтера Розенберга для выполнения задач, которые настоящим возлагаются на него. Адольф Гитлер...»

«Рейхслейтер» нервно теребит наушники, опускает глаза. Один за другим преподносятся суду документы — розенберговские приказы, директивы, статьи, планы. Документы неопровержимы. Это все подлинники, обнаруженные в личном его, Розенберга, архиве. Вот некоторые выдержки из них: «Единственно возможной политической целью войны может быть лишь цель избавить Германскую империю на столетия от великорусского давления...» «На долю я национал-социалистского движения выпало осуществить политический завет фюрера, изложенный в его книге, и навсегда уничтожить военно-политическую угрозу с востока. Эта огромная территория должна быть разделена в соответствии, с историческими и национальными признаками на рейхскомиссариаты, и в отношении каждого из них должна проводиться самостоятельная политика...» Розенберг не хотел скрывать своей цели обречь русский народ на голод и вымирание; он писал: «Мы не усматриваем никакой причины для какого-либо обязательства с нашей стороны снабжать продовольствием также и русский народ. Ясно, что история уготовила весьма тяжёлые годы для русских».

В меморандуме, намечающем план ограбления Советского Союза, сказано: «Нет никакого сомнения в том, что в результате многомиллионное население погибнет голодной смертью, если мы возьмём от страны то, что нам необходимо». В планах Розенберга должны были принять участие все институты, все учреждения и министерства фашистской Германия. В оглашаемых документах звучат имена Шираха, Фриче, Франка, Функа. Хищные взоры всей этой банды были устремлены на восток. Грабить, убивать, уничтожать города, отравлять сознание людей ядом фашистской пропаганды, организовывать разветвлённую сеть лагерей, отравлять в Германию конвейером эшелоны с девушками в юношами Украины, Белоруссии. Это был адский план. И его авторы не могут скрыть страха, животного ужаса сейчас, когда роль каждого из них раскрывается в мельчавших подробностях.

Функ, желтолицый, похожий на филина, втягивает в плечи свою плешивую голову. Двойной, обвисший подбородок дрожит, глаза, обведённые пухлыми мешками, беспокойно бегают. Фриче неподвижно сидит, подняв свою стриженую под машинку голову. Ширах снимает с переносицы темные очки и берётся за карандаш.

Много времени ткалась сложная паутина переплетающихся между собой военных, экономических и политических планов порабощения и уничтожения нашей страны. Они знали, что это дастся им нелегко. Даже Розенберг, который говорил, что крах России должен определиться в течение первой недели войны, все же не мог не сознаться в одном из пунктов своих деклараций, что полное порабощение России немцами, может быть, будет осуществлено «не через тридцать и даже не через сто лет...» Прошло всего пять лет, на протяжения которых завершился весь круг преступлений. От бредовых планов покорения России, возникших в головах разбойников еще задолго до нападения на наши границы, они пришли на скамью подсудимых.

Тихо в зале суда. Шелестят листы документов — немых свидетелей чудовищных злодеяний. «Барбаросса», «Ольденбург», меморандумы, приказы, совещания, свист авиабомб, лязг танковых гусениц, зоны пустыни...

В эти часы мы вспоминаем воскресное утро, когда мы приняли небывалый по силе удар, который должен был, согласно всем этим дьявольским планам, уничтожить нас, нашу страну. Мы выстояли. В самые тяжкие дни верили мы, что нет такой силы, которая согнула бы нашу волю к жизни, свободе и независимости. А жалкая банда палачей, мечтавшая уничтожить, поработить великий советский народ, трепещет от животного страха в ожидании медленно, но верно приближающейся справедливой кары.