Дахау был первым концентрационным лагерем, основанным фашистами в 1933 году, как только они захватили власть. Они тогда еще не протянули своих щупальцев в соседние страны, и поэтому первыми заключенными в Дахау были немцы. Он был рассчитан на восемь — десять тысяч политических заключенных. Но вот гитлеровцы захватили Австрию, Чехословакию, и в Дахау пошли эшелоны с чехами, австрийцами. Первые поляки прибыли в Дахау в 1940 году. В 1941 году пошли сюда составы с Балкан, потом начали прибывать русские, украинцы, белорусы. Постоянное число узников в Дахау увеличилось до тридцати тысяч. Впоследствии в лагере уже насчитывалось больше шестидесяти тысяч человек.
Мы не будем здесь приводить подробностей страшной системы уничтожения тысяч людей в газовых камерах, расстрелов, пыток, голода и издевательств. Машина уничтожения, система и порядки в Дахау мало отличались от того, что творилось в Майданеке, Бельзене, Освенциме, Треблинке, Равенсбруке. Страшные документы уже предъявлены палачам, сидящим в зале нюрнбергского суда. Когда в том зале погас свет и на экране возникли горы трупов, страдальческие оскалы замученных узников Дахау, впервые мы увидели животный страх на лицах палачей. Они опустили головы, но не потому, что они способны на раскаяние, а потому, что увидели свою собственную смерть. Неминуемую, неумолимую, верную смерть.
Мы посетили и лагерь. У входа на железной решетке написано по-немецки: «Работа делает свободным». Тот, кто проходил через эту решетку, чтобы никогда больше не вернуться в жизнь, должен был думать, что он попал в трудовой лагерь, что он еще когда-нибудь увидит родину, детей, жену. Но из Дахау никто не возвращался.
Американский майор Смит, сопровождающий меня, рассказывает, как он ворвался в Дахау с первым разведывательным отрядом. Немцы — охрана лагеря сопротивлялась упорно. Но на помощь американцам пришли русские заключенные. Они, безоружные, еле державшиеся на ногах от истощения, бросились на своих палачей, сняли голыми руками с башни пулеметчиков и открыли ворота американцам. В лагере были навалены горы трупов. Мертвецами были забиты до потолка газовые камеры, помещения крематория. Солдаты пристрелили разбежавшихся по лагерю огромных собак — их там было больше ста. В бараках было обнаружено больше девяти тысяч тифозных. Освобожденные узники были настолько истощены, что не могли стоять и умирали, проглотив небольшой кусочек шоколада. Их была несколько десятков тысяч.
Суд над палачами Дахау происходил в одном из зданий в черте лагеря. Сорок человек на скамье подсудимых. Стоит ли говорить, что не найдется такой скамьи, которая бы вместила всех, кто повинен в кошмарных преступлениях фашистских лагерей. Но это самые главные, — это бывшие хозяева Дахау. У них на груди номера. Вот номер первый — Мартин Вейс. Он был комендантом лагеря. За его спиной большой «опыт» — до этого он «работал» в Освенциме, Майщанске. Вот Рупперт, который в 1944 году собственноручно казнил 96 пленных русских офицеров. Он командовал сектором лагеря, где помещались бараки заключенных.
Вот Жозеф Жаролин, казнивший в 1941–42 годах 2.400 русских партизан, привезенных в Дахау, и Отто Моол, который во время эвакуации узников Дахау при приближении американских войск пристрелил на дороге 35 русских, которые от истощения и болезней не могли больше двигаться. Вот Иоган Кик, представитель гестапо в лагере. Рядом с ним в очках с седой бородкой сидит пресловутый доктор Шиллинг, который организовал в Дахау свою экспериментальную лабораторию по изучению малярии. Это он умертвил своими дьявольскими вспрыскиваниями свыше 300 человек, преимущественно поляков и русских. Тут же на скамье подсудимых сидят его помощник № 2 доктор Фриц Хинтерменер, коменданты близлежащих лагерей — филиалов Дахау — Эйхельстоффер, Ленглейст, Шоттель и другие. Вешатель лагеря Маль, который собственными руками повесил более 800 человек, со смиренным видом перебирает свой номерок, висящий на тонком шнурке на его шее. Он словно чувствует, что очень скоро на его шею ляжет более солидная веревка, — ему ли не знать, как это выглядит со стороны.
День за днем суд раскрывал чудовищные злодеяния этой шайки, которой были отданы на растерзание тысячи люден. Но это только поверенные. За их. спиной стояли более высокопоставленные лица. Те занимают свои места на другой скамье. Но тень главарей фашизма незримо присутствует в этом зале, откуда через окно видны бараки, окруженные колючей проволокой с электрическими изоляторами. В Дахау, по рассказам подсудимых, часто наведывались «большие люди». Сам Гиммлер неоднократно приезжал сюда. Однажды он пожелал присутствовать при эксперименте с заключенными, которых погружали в ледяную воду, чтобы испытать, сколько времени может человек продержаться до потери сознания в такой воде. На глазах Гиммлера несколько людей умерло. — «Гут», — сказал он н пошел дальше осматривать лагерь. Присутствовал он и при опытах доктора Шиллинга.
Немцы не успели уничтожить всех документов Дахау. На каждого заключенного здесь была карточка с его фамилией, национальностью, профессией, возрастом.
Красный крест на карточке означает, что заключенный убит. Таких карточек в Дахау обнаружили целые склады. Мне показали список, написанный на машинке. Это фамилии одной партии — 36 советских летчиков, расстрелянных в Дахау подсудимым Руппертом. Заглавие списка гласит: «Умершие — 22 февраля 1944 года. Русские летчики — офицеры». Далее следуют их имена и фамилии: Николай Селютин, Петр Фомин, Григорий Семибратов, Анатолий Дунов, Илья Кормилицы», Виктор Игнатов, Дмитрий Снинкоз, Алексей Пачииекяй, Андрей Аксютин, Василий Ярошевский и другие. А сколько еще тысяч имен наших русских люден на этих страшных карточках с красным крестом!
Преступлениям палачей Дахау нет меры, как неизмеримы страдания и пролитая ими кровь миллионов людей.
Тысячи жертв палачей Дахау взывают о возмездии. Смерть им!
ДАХАУ.