В сущности, Крамер всем нам уже хорошо известен. Его преступления в достаточной мере раскрыли в своих показаниях свидетели, как их называют на суде, а на самом деле его жертвы, оставшиеся в живых.

Три недели — изо дня в день — с половины десятого утра до пяти часов вечера суд слушал трагические истории о газовых камерах, о крематориях, о голоде, об истязаниях, об издевательствах, о побоях, обо всем, что составляет нормальный быт немецкого концентрационного лагеря. Имя Крамера свидетели произносили с отвращением.

На судебном процессе в Люнебурге речь в защиту Крамера произнес его защитник английский адвокат майор Винвуд. На этой речи не стоило бы останавливаться — роль защиты здесь явно неблагодарна. Какие оправдания можно найти преступнику Крамеру? Как можно искать прощения ему и ему подобным? Но защита поставила перед судом принципиальный вопрос, на который общественное мнение не может не реагировать. Майор Винвуд, по существу, оспаривал право судить палачей и пытался установить их безответственность и безнаказанность. Ведь они «только исполнители».

— Основанием для защиты Крамера, — говорил Винвуд, — является прежде всего то, что он член нацистской партии и хороший немец. Он исполнителен, как все немцы. Добродетель нацистов — подчинение приказу. Крамер только выполнял то, что ему приказывали... Вполне естественно, что мистер Крамер действовал по законам, которые издавались в Германии… Крамер — лицо подчиненное, его поступки оправдываются его положением.

Эти затасканные, неоднократно использованные самими гитлеровскими палачами софизмы, построенные на отрицании и замазывании преступного характера гитлеровского режима в целом, — единственные «аргументы» в пользу судимых палачей. Защитник вступил на явно опасный путь. Что ж удивительного в том, что этот путь приводит его уже к защите не только преступника Крамера, но и самого гитлеровского режима? Винвуд не видит ничего преступного и в том, что Гитлер создавал лагеря смерти.

— Лагери, — говорит он, — создаются для того, чтобы — изолировать от народа нежелательных людей. Как известно, такой же концентрационный лагерь создали и англичане — он существует и поныне в Египте...

Он напоминает суду, что в Освенцим и Бельзен привозили евреев, русских, поляков, цыган. По выражению Винвуда, это — подонки общества, люди, не умевшие и не знавшие, что нужно «подчиняться порядку»... Таковы «аргументы» Винвуда, взятые из арсенала... его подзащитного.

После своей пространной речи Винвуд вызвал для допроса Крамера. В течение всего дня Крамер отвечал на многочисленные вопросы Винвуда. В результате налицо исчерпывающая характеристика гитлеровского преступника.

Крамер вступил в фашистскую партию в 1932 году. 2 года спустя он начинает работать в концентрационных лагерях. Его исполнительность, о которой с таким умилением говорил Винвуд, давала ему возможность быстро двигаться по служебной лестнице. Его посылали на самые трудные дела. Без жалости и колебания он посылал людей на смерть. Без жалости и колебания он отбирал для удушения в газовых камерах больных женщин и даже детей. С холодным, жестоким равнодушием он отправлял в крематорий людей, утративших трудоспособность.

Винвуд прерывает суд, чтобы еще раз декларировать невиновность палача Бельзена. Он напоминает о законах гитлеровской Германии. Крамер оберегал эти законы. Винвуд видит в этом основу для его оправдания.

Винвуд вспомнил в своей речи о нас, советских корреспондентах, которые находятся на процессе. Мы, мол, упрекаем суд, что на процессе в Люнебурге не говорят о том, что подсудимые — представители фашизма, что на процессе ничего не говорится о Гитлере и его режиме.

Даже на четвертой неделе процесса мы все же не услышали политической оценки гитлеровского режима. Винвуд по существу выступил в защиту гитлеровского порядка в Европе. Весь смысл его речи сводился к тому, что нацистский порядок был «законным порядком» — плохим или хорошим, но все же порядком.

И никто на процессе еще не осудил этот порядок. Хотя в случае с Крамером это было более чем уместно. В сущности, кто такой Крамер? Это — опора Гитлера. Без крамеров, клейнов, гезе и тысяч эсэсовских главарей Гитлер не смог бы истребить миллионы людей. Крамер — не просто исполнитель, он соучастник страшной, преступной организации в лице фашистской партии, в лице гитлеровского государства.

Мы подсчитали, что процесс в Люнебурге продлится еще полтора месяца. Люди, сведущие в процедурах английского суда, называют этот срок даже преуменьшенным. Неужели и на протяжении всего этого периода на процессе в Люнебурге не будет раскрыта непосредственная прямая связь крамеров, клейнов и гезе с Гитлером и его кликой и установлена та непреложная истина, что живет в сознания миллионов честных людей всего мира: общие преступления и общая ответственность гитлеровских преступников снизу доверху.