Отношение Красной Армии к «айзсаргам»
Первый из документов — спецсообщение начальника отдела контрразведки «Смерш» 3-й Ударной армии (проводившей Рижскую операцию) полковника Мирошниченко начальнику управления контрразведки «Смерш» 2-го Прибалтийского фронта генерал-майору Железникову. В нем отмечалось, что еще в 1934 году организация «Айзсарги» охватывала все слои населения Латвии и насчитывала 30 тыс. человек — 19 полков. В 1941 году во время оккупации немецкими войсками бургомистром Латвии был назначен видный член «айзсаргов» Данкерс, который объявил приказ вновь создать эти организации. «После восстановления организации «айзсаргов» последняя послужила базой, откуда брались кадры на государственные должности — самоуправления (бургомистры, старшины, полицейские и другие ответственные государственные служащие). Наряду с этим из «айзсаргов» были созданы карательные отряды, проводившие борьбу и расправление (расправу — прим. ТАСС) с оставшимися под оккупацией советскими патриотами, проводили расстрелы еврейского населения, а некоторые выезжали проводить карательные экспедиции против партизан в Белорусскую, Ленинградскую и Калининскую области», — говорилось в спецсообщении.
С приходом Красной Армии многие руководители полиции и местных органов власти ушли с немцами, а рядовые полицейские и отряды вспомогательной полиции, как и дезертировавшие из немецкой армии местные жители, ушли с оружием в леса, где часть присоединилась к партизанам, а часть скрывалась на хуторах, боясь репрессий со стороны советской власти за свои действия под воздействием немецкой агитации. «Эта агитация захватывала часть населения, совершенно никогда не занимавшихся политикой. Эти лица, также скрывавшиеся в лесах, при выходе из леса осматриваются и, когда убеждаются, что Красная Армия никого не трогает, приходят домой», — говорилось в сообщении «Смерш». Контрразведчики проводили беседы с задержанными участниками организаций и отпускали их, чтобы сообщили другим скрывающимся в лесах, что если они сдадут оружие, то никаким репрессиям подвергаться не будут.
Выявление подполья в тылу Красной Армии Но уже 17 октября 1944 года руководитель «Смерш» Абакумов изложил главе НКВД СССР Берии сообщение начальника управления контрразведки «Смерш» Прибалтийского фронта. Согласно ему, в ходе контрразведывательных мероприятий стало известно, что при отходе немцев из Латвии члены организации получили приказ немецкого командования и своего центра подготовить своих участников к переходу на нелегальное положение и создать базы оружия, боеприпасов и продовольствия для борьбы с советской властью. В октябре 1944 года были установлены и частично ликвидированы 33 волостные организации «айзсаргов» в тылу Красной Армии и 10 диверсионных групп. К 11 октября 1944 года было арестовано 13 волостных руководителей и 125 активных членов организаций и, кроме оружия, была захвачена инструкция о переходе на нелегальное положение для подрывной деятельности в тылу Красной Армии.
Участие в карательных акциях
Об участии латышских националистов в массовых казнях мирного населения говорит спецсообщение от 22 августа 1944 года секретарю ЦК Компартии Латвии Калнберзиньшу о массовом расстреле евреев в местечке Прели. Согласно показаниям задержанного участника организации «Айзсарги», состоявшего во вспомогательной полиции, в мае 1942 года по приказу уездной полиции из пяти волостей было собрано 2 тыс. «айзсаргов». Прели было оцеплено, все еврейское население согнали в отдельные дома под охраной полиции, а утром приехал немецкий комендант города Режице, по чьему приказу более 500 человек — мужчин, женщин, стариков и детей — погнали на опушку леса, где в течение двух часов проходили расстрелы. В том же сообщении приведены показания местного жителя, что за 10 дней до оставления местечка Прели перед приходом Красной Армии немцы и латыши «огородили высоким, плотным забором место погребения расстрелянных», выставив усиленную охрану и «внутри изгороди что-то сжигалось», а среди местного населения пустили слух, что «на месте погребения организовали производство дегтя». Затем место погребения разровняли, создав видимость, что никакой казни не было.
Еще больше об участии в преступлениях нацистов говорит справка начальника следственного отдела КГБ при Совете министров Латвийской ССР от 29 июня 1973 года, когда стало известно о проживании в канадской провинции Онтарио бывшего начальника 4-го полицейского участка Резекненского уезда в 1941–1944 годах Харалда Пунтулиса. В ней изложены собранные материалы преступлений на основании показаний свидетелей — от первых расстрелов с его участием в деревне Аудрини, когда полицейские обнаружили в доме местной жительницы ее сына и пятерых советских солдат, сбежавших из Резекненского лагеря для военнопленных. Всех (почти 200 жителей деревни) сперва арестовали, а их дома сожгли, а на следующий день 170 человек расстреляли на Анчупанских холмах, 30 человек, включая подростков, показательно расстреляли на базарной площади в Резекне. При этом Пунтулис лично сформировал из полицейских команду для убийств.
Трофейный документ о деятельности Резекненской уездной полиции к лету 1942 года, говорится в опубликованной справке, свидетельствует, что на территории подчиненного Пунтулису участка среди других были расстреляны 713 евреев и 28 цыган, а руководимая им команда убийц из числа подчиненных полицейских участвовала в казнях жителей еврейской национальности в поселках Силмала, Риебини и Малта. В поселке Риебини был расстрелян 381 житель, в поселке Малта — около 200 человек. Казни под командой Пунтулиса были и на территории других участков, в том числе 47 жителей деревни Барсуки Лудзенского района. А бывшее стрельбище организации «Айзсарги» в лесу в окрестностях Резекне на так называемых Анчупанских холмах превратили в место массовых убийств неугодных оккупантам, включая политзаключенных, которых привозили из Лудзенской и Резекненской тюрем.