<Главная страница дня
39-й день
21 1946
Понедельник
Утреннее заседание
Вечернее заседание
Жертоффер: Этим утром, я имел честь обратить ваше внимание на то как оккупанты смогли изъять большие количества платёжных средств у Норвегии. Сейчас мы увидим первые данные которые нам предоставили, о том как оккупанты использовали эти платёжные средства.

Как и на других занятых территориях, немцы захватывали частное имущество под всякими предлогами: либо как принадлежавшее евреям и масонам или скаутским обществам. В настоящее время невозможно было провести точную оценку этого разграбления. Поэтому мы укажем на некоторые вещи только по памяти. Согласно отчёту норвежского правительства представленному под номером документа RF-121 в 1941 немцы захватили все радиоприёмники…

Председатель: У вас есть какие-либо доказательства в подтверждение фактов о которых вы заявили?

Жертоффер: Это основано на информации содержащейся в отчете норвежского правительства который я представил под документальным номером RF-121.

Председатель: Да.

Жертоффер: Согласно этому отчёту, в 1941 немцы захватили почти все радиоприёмники принадлежащие частным лицам. Ценность этих радиоприёмников составляет приблизительно 120 миллионов крон. Немцы налагали большие штрафы на норвежские общины под самыми различными предлогами (бомбардировка союзников или акты диверсии).

В докладе норвежского правительства, документ RF-121, приводятся примеры такого коллективного штрафа. 4 марта 1941 г. после налета на Лофотен население маленькой общины Оствагой должно было заплатить 100 тысяч крон. Эти общины должны были также содержать семьи немцев и «квислингов».

25 сентября 1942 г. после налета англичан на Осло 100 граждан должны были заплатить три с половиной миллиона крон. В январе 1941 года после налета на Трондхейм, Ставангер и Вест-Оплану — должны были заплатить соответственно 60, 50 и 100 тысяч крон. В сентябре 1941 года городское управление Ставангера должно было уплатить два миллиона крон за акты диверсии на телеграфных линиях. В августе 1941 года Рогаланд должен был уплатить 500 тысяч крон, Алезунд — 100 тысяч крон.

Таким образом, можно принципиально сказать, что различными процедурами которые вряд ли отличались от используемых в других странах, немцы во время оккупации Норвегии не только опустошили все финансовые ресурсы этой страны, но и вогнали её в значительные долги.

Невозможно представить подробный отчёт о германских изъятиях, независимо от того были это реквизиции, контрибуции или закупки, проводились фиктивно с теми же самыми средствами которые изъяли у Норвегии.

В отчёте который я представил под документальным номером RF-121, норвежское правительство просчитало убытки и потери страны. Я приведу итог из этой таблицы трибуналу.

Норвегия оценивает, что ущерб причиненный промышленности и торговле насчитывает в целом 440 миллионов крон, из которых немцы оплатили, конечно же фиктивно только 7 миллионов крон; торговые суда стоимостью 1 миллиард 733 миллиона крон, по которым Германия не предоставила удовлетворения; ущерб портам и сооружениям составляет 74 миллиона крон, из которых Германия фиктивно удовлетворила только 1 миллион крон; по железным дорогам, каналам, аэропортам и сооружениям, разграбление составляет сумму в 947 миллионов, Германия фиктивно оплатила 490 миллионов крон, дороги и мосты, 199 миллионов крон из которых удовлетворение составило 67 миллионов, разграбление сельского хозяйства достигло 242 миллиона крон из которых было удовлетворено только 46 миллионов, личное имущество, 239 миллионов из которых ничего не было удовлетворено, различные реквизиции, не включая предыдущих категорий составляют 1 миллиард 556 миллионов крон, из которых оккупант, фиктивно, удовлетворил 1 миллиард 154 миллиона крон. Норвежское правительство оценивает, что годы человеко-часов предоставленных германской военной машине представляют собой сумму в 226 миллионов крон. Оно оценивает, с другой стороны, что годы человеко-часов утраченные для национальной экономики в результате депортации в Германию и принудительного труда по приказу Германии составляют 3 миллиарда 122 миллиона крон. Принудительные платежи германским учреждениям составляют 11 миллиардов 054 миллиона крон, которые Германия вообще не возместила. Норвежское правительство оценивает итоговый ущерб в 21 миллиард 086 миллионов крон, что составляет 4 миллиарда 700 миллионов долларов.

Норвегия в особенности пострадала во время германской оккупации. При том, что её ресурсы являлись значительными, по древесине из лесов, минералам таким как никель, вольфрам, молибден, цинк, медь и алюминий, несмотря на это Норвегия вынуждена была импортировать продукты первой необходимости для снабжения своего населения.

Так как немцы имели абсолютный контроль над морскими перевозками, ничего не могло быть доставлено в Норвегию без их согласия. Поэтому они могли с помощью давления, подобного тому которое применялось во Франции посредством демаркационной линии между двумя зонами, навязывать свои требования гораздо проще. Пайки, установленные оккупантами, были недостаточными для обеспечения существования норвежского населения. Постоянное недоедание на протяжении лет приводило к самым серьёзным последствиям: росла заболеваемость, росла и смертность, и будущее населения ставилось под угрозу физическими увечьями молодёжи.

Таковы несколько замечаний которые я должен был сделать по предмету Норвегии, если трибунал позволит, сейчас я рассмотрю часть относящуюся к Нидерландам.

Экономическое ограбление Нидерландов.

Захватив Голландию вопреки всем принципам права народов, немцы обосновались в стране, обладавшей самыми разнообразными богатствами, в стране в которой жители были обеспечены лучше всех в Европе и которая по пропорции к населению являлась богатейшей в мире. Золотой запас Голландии превышал сумму банкнот, которые были в обращении. Четыре года спустя, когда союзные войска освободили эту страну, они нашли изнуренное голодом население и, помимо разрушений, являвшихся следствием военных операций, они нашли страну почти совершенно разоренной и разграбленной оккупантами.

Бесчестные намерения Германии явствуют из секретного доклада Зейсс-Инкварта об его управлении за время с 29 мая по 19 июня 1940 г. Этот документ, PS-997, RF-122, я представляю трибуналу. Вот главные выдержки из него:

«При оккупации Нидерландов необходимо было провести большое количество экономических и даже полицейских мероприятий, из которых первые имели целью уменьшить потребление населения, чтобы предоставлять продовольственные продукты в распоряжение Рейха, с другой стороны, — чтобы обеспечить правильное распределение остатков. В задачу входило следить за тем, чтобы все мероприятия были подписаны нидерландцами. Именно поэтому генеральным секретарям дана была возможность с согласия рейхскомиссара проводить все необходимые меры через легальные каналы.

И действительно, до этого дня все инструкции, относящиеся к захвату и распределению продуктов для населения, все распоряжения, касающиеся формирования общественного мнения, были опубликованы и осуществлены с согласия генеральных секретарей Нидерландов или начальников, ведающих экономикой, для того, чтобы все эти меры выглядели добровольными действиями.

Планы поступления и распределения всех продовольственных товаров и текстильных изделий были осуществлены почти полностью. Как бы там ни было, все инструкции по этому поводу были опубликованы и выполняются.

Ряд инструкций, относящихся к новому направлению сельского хозяйства, был опубликован и также находится в процессе выполнения. Дело касается главным образом использования имеющегося в распоряжении фуража, чтобы возможно большее количество скота (приблизительно 80 процентов) могло быть сохранено до следующего сезона за счет большого количества цыплят и свиней. Нормирование и сокращение были введены и в области транспорта в том смысле, что были применены основные принципы управления экономикой и топливом Рейха.

Ограничения в отношении заявления об увольнении, а также расторжения найма были приняты для того, чтобы обуздать либеральные и капиталистические привычки нидерландских предпринимателей, а также во избежание волнений. В этом же духе был издан закон о пролонгации сроков уплаты долгов в определенных случаях…

«…приказы, относящиеся к объявлениям и к контролю над имуществом и к конфискации имущества лиц, враждебных Рейху и Германии, были опубликованы за подписью рейхскомиссара. На основании этих приказов был назначен управляющий королевским имуществом.

Запасы сырья были изъяты и распределены с санкции генерал-фельдмаршала, по плану которого голландцам оставлялось сырье на шесть месяцев только для того, чтобы они могли поддержать свое хозяйство. Стало быть, они получили такое же количество, как и Германия. Такой же прием был применен в отношении снабжения продовольствием. Значительные запасы сырья могли быть предоставлены Рейху: так, например, 70 тысяч тонн технических масел, что составляло приблизительно половину недостающего Рейху количества. Система распределения продовольствия была установлена в соответствии с действующей в Рейхе. Наконец, от Нидерландов потребовали предоставления таких средств Рейху или германской администрации в Голландии, в которых последние могли бы нуждаться с тем, чтобы расходы на это ни в коем случае не стесняли бюджет Рейха.

Суммы в флоринах были деблокированы на 36 миллионов с тем, чтобы обеспечить банкноты Reichskreditkasse. Кроме того, 100 миллионов были использованы для нужд оккупационной армии и главным образом для увеличения площади аэродромов. Помимо того, 50 миллионов были использованы для покупки сырья, для перевозки в Рейх, поскольку это не носило характера военной добычи. Кроме того, был обеспечен свободный перевод сбережений, которые голландские рабочие, работающие в Рейхе, посылали своим семьям. Наконец, курс банкнот Reichskreditkasse, который был установлен главным командованием сухопутными силами из расчета один флорин за полторы марки, был доведен до нормального состояния, то есть 1 флорин за 1,33 марки.

Но особенно важной оказалась возможность заставить председателя голландского банка Трипа396 принять мероприятия, предложенные с согласия генерального уполномоченного Фишбока и одобренные генерал-фельдмаршалом.

Речь шла о взаимном обязательном принятии к платежу всех ценностей, германских и голландских, а именно: голландский банк обязан принимать в марках все суммы, передаваемые ему Рейхсбанком, давая взамен этого флорины по курсу 1,33, что приравнивало 1 рейхсмарку к 75 центам. Только у Рейхсбанка имелся контроль в данных вопросах, при этом банк Нидерландов лишь уведомляли об этих переводах.

В этом отношении только Рейхсбанк имел право контроля, но не банк Голландии, который лишь будут ставить в известность о некоторых определенных операциях. Эти мероприятия превосходили все те, которые были осуществлены до сих пор в отношении соседних стран, даже в отношении Протектората, и представляют собой шаг к финансовому союзу. Принимая во внимание значение этого соглашения, затрагивающего независимость Голландии, особое значение имеет то, что президент банка Трип, очень известный в финансовом и банковском мире Запада, добровольно подписал это соглашение».

Как вы увидите, господа судьи, из моего последующего выступления, именно в Голландии немцы применили всю свою изобретательность, чтобы овладеть платежными средствами. Это разграбление составляет предмет первой главы.

Нам необходимо исследовать использование оккупантами этих платёжных средств. Во второй главе мы обсудим чёрный рынок; в третьей, мы рассмотрим присвоение проводившееся на регулярной основе; четвёртая глава будет посвящена различным видам разграбления. Наконец, мы затронем основные последствия экономического грабежа для Нидерландов.

Глава I, захват платежных средств.

А) Контрибуция на оккупационные расходы.

Я изложил уже, в каких условиях и пределах, в силу Гаагской конвенции, оккупационные власти могли взимать денежную контрибуцию для содержания своей оккупационной армии.

Я ограничусь напоминанием трибуналу, что эти издержки, наложенные на оккупированные страны, могут включать только издержки постоя, питания и, возможно, жалованья войскам в сроки, необходимые для оккупации территории.

Немцы заведомо не признавали этого положения и навязывали Голландии расходы на содержание оккупационных войск, не находившиеся ни в каком соответствии с нуждами этих войск.

По сведениям, полученным от нидерландского правительства и имеющимся в трех докладах Трипа, Гирcфелда397 и министра финансов, которые я представляю, документ RF-123, эти суммы требовались под предлогом оплаты содержания оккупационных войск. Суммы эти таковы: 1940 г. (7 месяцев) 477 млн. гульденов, 1941 г. 1 миллиард 124 миллиона гульденов; 1942 г. 1 миллиард 181 миллион гульденов, 1943 г. 1 миллиард 328 миллионов гульденов, 1944 г. 1 миллиард 757 миллионов гульденов, 1945 г. (всего лишь 4 месяца) 489 миллионов.»

Итого: 6 миллиардов 356 млн. гульденов.

Такая значительная сумма составляет настоящую военную контрибуцию, изъятую под предлогом содержания оккупационной армии. Таким образом, мошеннически извращая положения Гаагской конвенции, Германия смогла завладеть такой значительной суммой средств платежа.

B.) Расчеты по клирингу.

В 1931 Германия столкнувшись с экономическими и финансовыми трудностями, объявила общий мораторий по своим обязательствам. Вместе с тем, для того, чтобы продолжать свои внешнеторговые операции, она заключила с большинством других стран, в частности Нидерландами, соглашения позволявшие удовлетворение коммерческих долгов и в определённой степени финансовых долгов на основе обменной системы называемой «клирингом».

Перед войной в Голландии существовал излишек импорта из Германии. Но с первых месяцев оккупации вывоз в Германию значительно увеличился, в то время как поступления из этой страны значительно уменьшились.

С июня 1940 года немцы потребовали от голландцев предъявления иностранной валюты, золота, драгоценных металлов, ценных бумаг и иностранных кредитов. Это видно из распоряжения от 24 июня 1940 г., уже представленного под номером RF-95. Кроме того, голландцы должны были по тому же распоряжению продать свои ценности нидерландскому банку.

Германский рейхскомиссар Зейсс-Инкварт предложил, чтобы нидерландский банк внес аванс в флоринах для обеспечения равновесия клиринга, поскольку Германия не могла предоставить никакой компенсации в виде товаров. С другой стороны, было решено, что клиринг будет использован как для поставок, так и для погашения различных долгов.

Фактически немцы могли приобретать товары и движимое имущество в Голландии не предоставляя никакого эквивалента. Кредиты в марках голландских продавцов были заблокированы банком Нидерландом, который со своей стороны, был обязан предоставлять равный задаток по клиринговой операции.

Пытаясь ограничить падение голландского курса из-за клиринговых операций и для того, чтобы избежать перевода таким образом гульденов или движимых запасов в Германию, генеральный секретарь по финансам Нидерландов ввёл большой налог на марки заболокированные в операциях клиринга.

Однако, 31 марта 1941, кредит Нидерландов превысил 400 миллионов гульденов, которые фактически были авансированы правительством Нидерландом. В этот раз оккупанты потребовали:

1) Чтобы сумма в 300 миллионов гульденов была исключена из баланса в 400 миллионов и размещена в германском казначействе в качестве «военных оккупационных затрат понесённых «вне» Нидерландов» и это не зависело от платежей уже оплаченных страной в виде оккупационного содержания.

2) По решению рейхскомиссара от 31 марта 1941 опубликованном в «Verordnungsblatt» во Франции, номер 14, который я представляю трибуналу в качестве документа номер RF-124, платёжные операции с Рейхом больше не проводились через клиринговые операции, а напрямую от банка к банку, чем создавалась прямая закредитованность нидерландских банков перед германскими банками при навязанном курсе 100 рейхсмарок за 75, 36 гульденов.

3) Распоряжением от этой же даты, 31 марта 1941, который я представляю как документ номер RF-125, налог на заблокированные марки введённый 8 октября 1940 властями Нидерландов был отменён.

Столкнувшись с такой ситуацией, в особенности опасной для казначейства Нидерландов, господин Трип ушёл в отставку с должности генерального секретаря финансов и президента банка Нидерландов.

Рейхскомиссар заменил его Ростом фон Тоннингеном398, зловещим коллабрационистом который выполнял любые требования оккупирующей державы.

Так как частные банки не желали сохранять кредиты в марках по курсу весьма невыгодному реальному паритету 100 рейхсмарок к 75, 36 гульденов, они перевели свои кредиты в марках банку Нидерландов. Кредитный счёт института экспорта в Германию, посредством операций с этой страной, значительно вырос, при этом кредитный баланс к 1 апреля 1941 насчитывавший 235 миллионов гульденов, возрос к 1 мая 1945 до 4 миллиардов 488 миллионов гульденов.

По информации предоставленной правительством Нидерландов, данный кредит планировался для закупок всех видов товаров производимых немцами в Голландии, из движимых запасов или иных ценных бумаг, оплаты услуг навязанных голландским предприятиям, заработной платы рабочим депортированным в Германию и погашения долгов созданных оккупантами.

Помимо этих двух методов контрибуции для оккупационных войск и клиринга – немцы получали для себя ресурсы другим способом путём наложения коллективных штрафов и это является нарушением статьи 50 Гаагской конвенции.

В ходе оккупации, под любым предлогом, немцы налагали, в виде репрессалий или устрашения, значительные штрафы на муниципалитеты. Эти штрафы должны были оплачивать жители, за исключением лиц немецкой национальности, членов про-нацистских организаций (НСБ399, Ваффен-СС, НСКК400, германо-голландского общества технического содействия), и лиц работавших на немцев. По информации полученной к настоящему времени, только 62 муниципалитетам вынесли штрафов минимум на 20 243 024 гульдена. Это основано на показаниях правительства Нидерландов, которые я приобщаю как документ номер RF-126.

Из этих же показаний, в архивах забытых немцами в Гааге, обнаружены две копии писем относящихся к этим коллективным штрафам. Согласно первой копии, которая является письмом от 8 марта 1941, коллективные штрафы насчитывавшие до 18 миллионов гульденов возросли в начале 1941. Из второго, мы узнаём, что Гитлер отдал приказ использовать эту сумму для национал-социалистической пропаганды в Нидерландах. Я цитирую:

«Рейхскомиссар, Гаага, 1808, 8 марта 1941.

Связному в штаб-квартире, Берлин, 17 часов 20 минут, представить лично рейхсляйтеру М. Борману.

Сумма в 18,5 миллионов гульденов представляющая собой контрибуцию за репрессалию от некоторых голландских городов, поступит в течение нескольких дней. Рейхскомиссар запрашивает, желает ли фюрер направить данную сумму на особые цели или она может быть использована таким же образом как ранее приказал фюрер в случае конфискации вражеского имущества. Тогда фюрер установил, что эти суммы должны быть потрачены в Нидерландах на нужды общества с учётом подходящих политических соображений.

Хайль Гитлер! – подписано Шмидт, Мюнстер, генеральный комиссар».

Затем здесь, перевод ответа, документ номер РФ-126:

«Оберзальцберг, 19 марта 1941, 10 часов 00 минут; номер 4.

«Рейхсляйтер М. Борман…»

Председатель: Минуточку! Некоторые копии, которые вы представили как нам кажется не являются точными и отрывок который вы зачитали в некоторых из них опущен.

[Председателю представили другую копию]

Председатель: Сейчас у меня есть другая копия документа из которого вы прочли. Две копии которые вы передали не совпадают.

Жертоффер: Возможно, документ неправильно пронумерован. Здесь два документа, номер RF-126, который должен обозначаться как RF-126 (1) и RF-126(2). Представитель правительства Нидерландов удостоверил верность перевода первой копии, и второй RF-126 документ от того же представителя правительства Нидерландов удостоверившего существование копии ответа от ставки фюрера.

Председатель: Первый документ это тот, что вы прочли. Второй документ начинается со слов «J'ai soumis aujourd'hu401». Вы ссылались на этот документ?

Жертоффер: Это второй документ.

Председатель: Мы можем увидеть оригиналы? Это два разных документа, не так ли? Но они начинаются одинаково.

Жертоффер: Два документа представлены правительством Нидерландов. Представители правительства Нидерландов которые предоставили их удостоверили то, что два документа были обнаружены в Нидерландах в числе немецких документов.

Председатель: Да. Продолжайте.

Жертоффер: Голландское правительство вынуждено было оплатить большие счета немцев. Из доклада, документ RF-123, в частности, явствует следующее:

1. Немцы требовали, чтобы сумма в 300 миллионов флоринов, которая была записана на кредит нидерландского банка, была использована на нужды оккупационной армии за пределами Голландии и чтобы сумма в 76 миллионов флоринов была внесена золотом для той же цели. В целом Голландия должна была внести под этим предлогом для содержания оккупационной армии в других странах 376 миллионов флоринов.

2. Начиная с июня 1941 года, Голландия вынуждена была уплатить долю участия в издержках на ведение войны против России в сумме 37 миллионов флоринов, часть которых должна была быть внесена золотом; в общем, по этой статье доходов Германия получила 1696 миллионов флоринов.

3. Нидерландский банк вынужден был взять на себя обязательство оплатить банкноты Reichskreditkasse на сумму 133 600 тысяч флоринов.

4. Издержки гражданского управления Голландии были отнесены также за счет Голландии, и они достигают 173 800 тысяч флоринов.

5. Нидерландская казна, кроме этого, была вынуждена оплатить 414 миллионов флоринов расхода Рейха, включая различные расходы, такие, например, как оплата жалованья нидерландским рабочим, высланным в Германию, издержки по эвакуации различных районов, издержки по разрушению укреплений и мнимые издержки на охрану железных дорог; фонд, предоставленный в распоряжение рейхскомиссара и для различных отраслей промышленности, использованных немцами.

6. Немцы в июле 1940 года завладели 816 слитками золота, принадлежавшего нидерландскому банку и находившегося на пароходе, потерпевшем аварию в Роттердаме. Это вместе с издержками, связанными с извлечением слитков из воды, составило сумму 21 млн. флоринов.

7. Нидерландское государство должно было оплачивать годовые расходы в 1713 миллионов флоринов, чтобы обеспечить финансирование новых административных служб, навязанных Голландии оккупантами.

Из-за этого Голландия потеряла 8565 миллионов флоринов. Сумма фактических выплат, произведенных для Германии, включая золото парохода, потерпевшего аварию, достигает 11 380 800 тысяч флоринов. Если прибавить эти издержки к издержкам по оккупации и по клирингу, сумма денежных поборов, навязанных Голландии за время оккупации, составит 22 224 800 тысяч флоринов.

Эти операции имели серьезные последствия для нидерландской экономики. Золотой запас, который равнялся 1 апреля 1940 г. 1236 миллионам флоринов, к 1 апреля 1945 г. упал до 932 миллионов флоринов.

Сумма бумажных денег в обращении, наоборот, на 1 апреля 1940 г. достигла 1127 миллионов флоринов, а на 1 апреля 1945 г. составила 5468 миллионов флоринов.

Когда немцы оккупировали Нидерланды, большая часть золота банка Нидерландов была вывезена за рубеж.

Однако, немцы под разными предлогами захватили всё золото находившееся в хранилищах банка. Я помню, что под названием оплаты расходов на оккупацию, они собрали 75 миллионов золотых гульденов и навязав Нидерландам сбор на войну против России они потребовали 14.4 миллиона гульденов.

Рост фон Тоннинген, генеральный секретарь финансов и президент Банка Нидерландов, назначенный немцами написал 18 декабря 1943 рейхскомиссару о том, что в Голландии не осталось никакого золота с марта месяца. Копия данного письма представлена как документ номер RF-127.

Документ обнаруженный армией Соединённых Штатов, приводится под номером ЕСR-174, который я приобщаю как экземпляр номер RF-128, он содержит доклад от уполномоченного Банка Нидерландов от 12 июня 1941. В нём также говорится, что золотой запас Банка Нидерландов насчитывал к 12 июня 1941 1 миллиард 021, 8 гульденов из которых только 134,6 миллион гульденов находились в Голландии, остальное было либо в Англии, Южной Африке или Соединённых Штатах. Тот же доклад указывал, что всё золото Голландии было вывезено.

Немцы не только завладели золотом голландского банка, но и заставили население вносить имевшееся у него золото в нидерландский банк. Оккупирующая держава обязала частных лиц вносить золото, которое находилось у них во владении, затем она реквизировала это золото и передала его в Рейхсбанк. Обществу была выплачена компенсация на сумму приблизительно в 71,3 миллиона флоринов.

Таким же образом немцы купили у общества различные зарубежные активы на сумму в 13 224 000 гульденов, и вклады шведского правительства на сумму 4 623 000 гульденов.

Обладая важными финансовыми средствами, немцы приступили к осуществлению крупных закупок в Голландии. Такие закупки, проводимые на фонды изъятые в Нидерландах нельзя считать проведёнными на равной основе, а только осуществлением фиктивных платежей.

Немцы помимо многочисленных случаев реквизиций которые не обеспечивались никаким возмещением, приступили к нелегальным закупкам на чёрном рынке не регулярной основе.

Таким образом, они получили различного рода предметы, оставляя населению минимум продуктов недостаточный для обеспечения жизненных потребностей.

Во второй главе данной презентации мы исследуем нелегальные закупки на чёрном рынке, а в третьей главе, закупки которые с виду проводились законно.

Глава 2, чёрный рынок.

Как и во всех других оккупированных странах, в Голландии немцы захватили значительные количества товаров на чёрном рынке в нарушение законодательства о нормировании которое они сами и ввели.

Ввиду скрытого характера этих операций невозможно установить даже приблизительное количество разного рода предметов, которые немцы захватили нечестным образом. Однако секретный отчёт германского полковника Фелтьенса который я имел честь представить этим утром под номером экземпляра RF-112 (документ номер PS-1765) приводит нам за период в 5 месяцев, с июля по конец ноября, некоторые указания на масштаб германских закупок. Я цитирую отрывок из отчёта Фелтьенса:

«В Нидерландах с начала акции, были проведены следующие закупки и оплачены обычными банковскими переводами: цветные металлы – 6 706 744 рейхсмарки, текстиль 55 285 568 рейхсмарок, шерсть – 753 878 рейхсмарок, кожа и шкуры, 4 723 130 рейхсмарок, бочки 254 982 рейхсмарки, мебель 272 990 рейхсмарки, продовольствие и сьестные припасы 590 859 рейхсмарок, химическая и косметическая продукция 152 191 рейхсмарка, различные железные и металлические изделия, 3 792 166 рейхсмарок, одежда 543 416 рейхсмарок, машинное масло 52 284 рейхсмарки, необработанные бриллианты 25064 рейхсмарки, разное 531 890 рейхсмарок. Итого: 73 685 162 рейхсмарки».

Эти закупки проводились по банковским чекам. Большое количество других товаров, количество которых невозможно установить оплачивалось наличными гульденами поступавшими от так называемого оккупационного сбора.

Председатель: Мы прервёмся на 10 минут.

[Объявлен перерыв]

Жертоффер: В главе 3, которая касается экономического разграбления Нидерландов исходя из информации предоставленной нам правительством Нидерландов мы рассмотрим вопрос закупок имевших видимость обыкновенных.

Промышленная продукция.

Из показаний данных представителем голландского правительства, которые я представляю как документ номер RF-129, явно видно, что немцы использовали в свою пользу большую часть промышленного потенциала Нидерландов, все крупные запасы которые находились при фабриках были присвоены. Ценность этих запасов была не менее 800 миллионов гульденов. Более того, оккупанты приступили к вывозу большого количества машин. В отдельных случаях эти реквизиции даже не производились при фиктивном возмещении. Пока невозможно установить баланс этого расхищения, которое часто включало в себя всю механизацию промышленности.

В качестве примера, мы можем отметить, что в приказе о реквизиции от 4 марта 1943 поступившем от рейхскомиссара, вся механизация и техническое оборудование включая чертежи и проекты всех мастерских, и оборудование доменных печей с крупных фабрик, вывозилось без какого-либо возмещения и перевозилось в окрестности Брунсвика на предприятия «Герман Геринг402». Это видно в документе представленном мною как документ номер RF-130.

Немцы создали во всех оккупированных странах известное количество организаций, которым было специально поручено расхищение машин. Они назвали их «Бюро по компенсации за машины». Эти организации, находившиеся в ведении инспекции по вооружению, получали от германской промышленности запросы на средства производства и должны были их удовлетворять путем реквизиции этих средств в оккупированных странах.

Бригадам техников было поручено обнаруживать, разбирать и перевозить машины в Германию. Факт организации этих официальных бригад грабителей явствует из немецких документов, с которыми вас ознакомят при представлении документов по вопросу о расхищениях в Бельгии.

Мы узнаём из отчёта от 1 марта 1944 направленного военному командующему о том, что «Бюро по компенсации за машины» сможет удовлетворить лишь небольшую пропорцию требований. Таким образом, к дате 1 января 1944 эти требования насчитывали 677 миллионов рейхсмарок, в то время как в январе месяце машин было доставлено только на 61 миллион марок против новых требований в 87 миллионов, что составило требования в машинах в размере 703 миллиона рейхсмарок к концу января 1944. Это продемонстрировано документом представленным как документ номер RF-131.

Прежде чем уйти из Голландии, немцы произвели крупные разрушения, что, как они уверяли, было сделано в стратегических целях. Но сделали они это из желания нанести ущерб. Когда они разрушали заводы, то прежде всего увозили в Германию машины, которые они могли разобрать, и сырье. Именно так, в частности, они действовали на заводах «Philips 403» в Эйндховене, Хильверсуне и Боссуме, на складах нефти в Амстердаме и Порнесе, на военных заводах в Бреде, Тильбурге, Берг-оп-Зуме и Дордрехте. Отчет уполномоченного по экономическим вопросам при военном коменданте в Голландии от 9 октября 1944 г., представляемый мной в качестве доказательства под номером RF-132, свидетельствует об этих фактах.

Этот же отчет дает нам некоторые сведения об организации германских грабителей, специализировавшихся на вывозе машин. Вот несколько выдержек из этого отчета:

«Завод «Philips» в Эйндховене явился первым и важнейшим военным объектом, на который было обращено внимание».

Далее в отчете сказано:

«Еще до прихода врага нам удалось разрушить этот завод, один из самых крупных на континенте по производству радиоприемников, труб, электрических лампочек и телеграфного оборудования. Это разрушение было осуществлено после того, как члены седьмой добровольческой бригады - Fwi.Kdo. 7 вывезли самые драгоценные металлы и специальные машины».

Далее отчет гласит:

«Начиная с 7 сентября бригада вывозила в империю грузовиками цветные металлы (вольфрам, марганец, медь) и очень ценную аппаратуру, которая находилась на заводах «Филиппс». Кроме того, седьмая добровольческая бригада участвовала в вывозе с заводов «Philips» фабрикатов и полуфабрикатов, а также машин. В результате оккупации Эйндховена врагом вывоз был прерван. Тогда была произведена эвакуация филиалов заводов «Philips» из Хильверсуна и из Боссума. С этих заводов оказалось возможным вывезти полностью все резервы цветных металлов, фабрикатов и полуфабрикатов, машин и отдельных деталей, чертежи и проекты, необходимые для производства.

Одновременно были организованы бригады по перевозке, находившиеся в ведении каждого начальника вспомогательных отделов при генеральном уполномоченном рейхсминистра вооружения и военного производства в Голландии.

Эти бригады произвели перевозку сырья и изделий, имеющих очень большое значение, а также машин, согласуя свои действия с вышеупомянутыми отделами и соответствующими гражданскими управлениями. Благодаря полной мобилизации офицеров, чиновников, зондерфюреров и призывников оказалось возможным перевезти в Рейх очень большое количество цветных металлов, ценного сырья и фабрикатов. Акция началась и находилась под руководством в западных и южных районах Нидерландов офицером ответственным за добровольцев в Нидерландах».

Автор заканчивает, говоря:

«Для задачи эвакуации и в целях подготовки мероприятий ARLZ404 в районе командования 15-й армии, взводу под командованием капитан Ридера была придана добровольческая команда 7 которая также должна была действовать в качестве связного с квартирмейстером штаба командования 15-й армии. В данном случае, при тесном взаимодействии гражданских служащих и отдела IVа командования 15-й армии, была проведена хорошая работа по вывозу сырья и дефицитных товаров, а также машин. В отчёте приводятся акции проведённые только в конце месяца.

Реквизиция сырья.

Вместе с вывозом машин, правительство Нидерландов приводит точные цифры запасов сырья и полуфабрикатов. Помимо запасов на фабриках, немцы присвоили значительные количества сырья и полуфабрикатов насчитывающие не менее 1 миллиарда гульденов. Этот итог не включает разрушение от военных действий, которое достигает 300 миллионов гульденов.

Сельское хозяйство.

Немцы провели массовые реквизиции и закупки сельскохозяйственных продуктов и скота. Эти изъятия составляют сумму минимум в 300 миллионов флоринов. Окончательной оценки не было еще возможности произвести. Укажем, что в конце 1943 года немцы захватили 600 тысяч свиней, 275 тысяч коров, 30 тысяч тонн консервированного мяса. Это явствует из сообщения представителя голландского правительства, которое я представляю в качестве доказательства, документ RF-133.

Попутно мы отмечаем – хотя этот вопрос снова затронет мой коллега в своей презентации по военным преступлениям против лиц – что 17 апреля 1944 без видимой стратегической причины, 20 гектаров культивированных земель были затоплены в Верингермеере.

Транспорт и коммуникации.

Немцы произвели изъятие очень большого количества материалов транспорта и коммуникаций. Еще невозможно составить точную опись изъятых материалов. Однако сведения, представленные голландским правительством, позволяют представить себе масштабы этого расхищения.

Я представляю в качестве доказательства документ RF-134, сведения по вопросам транспорта и коммуникаций, переданные нам представителем Голландского правительства. Вот они. По железным дорогам были реквизированы:

(а). 490 паровозов из общего количества 890, 28 950 вагонов из общего количества 30 000, 1 466 пассажирских вагонов из общего количества 1 750, 215 электрических поездов из общего количества 300, 36 электрических поездов с дизель-моторами из общего количества 37 Немногочисленное, в общем, железнодорожное имущество, оставленное немцами, находилось в сильно поврежденном состоянии в результате износа, случайностей войны или диверсий. Кроме подвижного состава, немцы отправили в Германию большое количество рельсов, светофоров, лебедок, установок для поворотных кругов, вагонов-мастерских и т. д.

(b) Трамвайные транспортные средства городов Гааги и Роттердама были изъяты и перевезены в немецкие города. Так, около 50 моторных вагонов и 42 прицепных вагона были посланы в Бремен и Гамбург. Большое количество рельсов, проводов и других материалов также было изъято и послано в Германию. Автомашины трамвайных компаний тоже были увезены оккупантами.

(c) Немцы захватили большую часть автомобилей, мотоциклов и приблизительно один миллион велосипедов. Они оставили населению только машины, которые не могли быть использованы для езды.

(d) Немцы захватили очень большое количество барж, речных пароходов, а также значительную часть торгового флота водоизмещением приблизительно в полтора миллиона тонн.

(e) Почтовое оборудование – немцы захватили большое количество телефонной и телеграфной аппаратуры, кабели и другие принадлежности, которые пока не посчитаны; 600000 радиоприёмников были конфискованы.

Я перехожу к главе 4, разное разграбление.

Принудительный труд по требованию оккупанта.

По информации предоставленной правительством Нидерландов, которую я приобщаю как документ номер RF-135, большое количество голландских рабочих обязали работать либо в Голландии, либо в Германии. Около 550000 были депортированы в Рейх, что представляет собой значительное количество человеко-часов утраченных для национальной промышленности Нидерландов.

Разграбление королевских дворцов.

В королевских дворцах немцами были расхищены мебель, частные архивы, конюшни, автомобили, вина из погребов королевских дворцов. Так, в частности, дворец в Нордайнде был полностью разграблен, похищены мебель, белье, серебро, картины, ковры, произведения искусства и предметы домашнего обихода.

Архивы королевского дома были также похищены. Это явствует из сообщения представителя голландского правительства, которое я представляю в качестве доказательства, документ RF-136.

Разграбление города Арнема.

Наряду с многочисленными случаями индивидуальных расхищений, о которых не говорится в настоящем изложении, были случаи систематически организованных расхищений целых городов. Например, город Арнем подвергся разграблению в октябре и в ноябре 1944 года. Немцы привезли шахтеров из Эссена, которые под руководством военных, разбившись на специализированные бригады, изымали всю мебель, которую только можно было перевезти, а также самые различные предметы. Все это они отправляли в Германию. Эти факты явствуют из сообщения представителя голландского правительства, которое я представляю в качестве доказательства, документ RF-137.

Последствия экономического ограбления Голландии огромны. Напомним, что огромное уменьшение национального капитала вызовет такое уменьшение производства, что оно не сможет обеспечить удовлетворение нужд страны в течение еще многих лет. Но самые серьезные последствия те, которые затрагивают здравоохранение, так как они непоправимы.

Черезмерное нормирование продуктов питания, одежды и горючего, проводившееся в продолжение многих лет по приказу оккупантов, увеличивавших тем самым размеры своих расхищений, повлекло за собой ослабление здоровья населения. Среднее потребление калорий на жителя, которое варьировалось между 2800 и 3000, рухнуло до 1800 калорий, окончательно упав даже до 400 калорий в апреле 1945.

Начиная с лета 1944 года положение с питанием становилось все более и более серьезным. Рейхскомиссар Зейсс-Инкварт запретил перевозку продуктов из северо-восточных в западные районы страны и наоборот. Эта мера, которая не оправдывалась никакими военными операциями, была, по-видимому, продиктована только ненавистью к населению, чтобы лишить его продуктов, устрашить, ослабить и терроризировать.

Эту бесчеловечную меру отменили только в декабре 1944, но было слишком поздно. Смертность в Амстердаме, Роттердаме, Гааге, Лейдене, Дельфте и Гауде увеличилась от 198 до 260 процентов. Заболевания, которые почти исчезли в этих районах, снова появились. Такое положение будет иметь непоправимые последствия для населения в будущем. Данные факты приводятся в двух докладах которые я представляю как документы номер RF-139 и 140.

Приказав о таких жестоких мерах по нормированию с целью обеспечения себя продуктами которые были необходимы для существования Нидерландов, что противоречило всем принципам международного права, я могу сказать, что германское руководство совершило одно из тягчайших преступлений.

Моё выступление о Голландии завершено. Мой коллега господин Дельпеш, выступит по делу Бельгии.

Дельпеш: Господин председатель, господа! Я буду иметь честь представлять трибуналу материалы о разграблении экономики Бельгии.

В начале 1940 года нацистские руководители решили вторгнуться в Бельгию, Голландию и Северную Францию в расчете на то, что они найдут в этих странах сырье, оборудование и предприятия, которые позволят им усилить свой военный потенциал.

Как только Бельгия была оккупирована, германская военная администрация постаралась извлечь из оккупации максимальную выгоду. С этой целью германские руководители предприняли ряд мероприятий, чтобы блокировать в этой стране все имеющиеся богатства и захватить платежные средства. Созданные в предшествующие годы запасы материальных ценностей подверглись реквизиции в огромных масштабах. Машины и оборудование многочисленных предприятий были демонтированы и отправлены в Германию, приводя к закрытию многочисленных фабрик и во многих секторах к принудительному объединению.

Учитывая высокий уровень промышленного развития Бельгии и используя угрозы, оккупационные власти наложили тяжелую контрибуцию на бельгийскую промышленность. Сельское хозяйство также не избежало этой участи.

Третья часть французской экономической презентации исследует все эти мероприятия. Это будет являться предметом четырёх глав.

Глава 1 рассматривает захват немцами платёжных средств. Вторая глава будет посвящена нелегальным закупкам и отчету о чёрном рынке. Глава 3 будет касаться с виду обыкновенных закупок, а четвёртая глава реквизиции.

В пятой главе трибуналу будет представлено присвоение бельгийских вложений в зарубежные концерны, перед завершением и указанием на немецкое влияние на общественное здоровье. Наконец, будут представлены несколько замечаний о поведении немцев после аннексии Великого Герцогства Люксембурга.

Глава 1, захват немцами платёжных средств.

Чтобы поработить страну в экономическом отношении, использовано было самое простое средство — захват большей части платежных средств и запрещение вывоза денег и всяких других ценностей.

Это было сделано указом от 17 июня 1940 г., который был опубликован в «Verordnungsblatt» специально для Бельгии, Северной Франции и Люксембурга далее именуемый VOBEL, данный указ был опубликован в VOBEL, номер 3 и он приобщается под номером RF-99. Тогда же было опубликовано уведомление от 9 мая 1940 г. о выпуске бумажных денег Reichskreditkasse для снабжения оккупационных войск платежными средствами. Таким образом, немцы имели возможность покупать в стране, изобиловавшей всякого рода продуктами и изделиями, без компенсации все, что они хотели, а жители не имели возможности уберечь свою собственность от оккупантов.

Кроме этого, оккупант использовал три других метода обеспечения для себя платёжных средств. Этими методами являлись: создание эмиссионного банка, введение военного сбора под предлогом содержания оккупационных войск и разработка системы клиринга направленной только в свою пользу. Эти меры будут полностью рассмотрены в трёх разделах.

Создание эмиссионного банка.

Как только немцы заняли Бельгию, они создали контору по контролю и наблюдению за банками, в том числе и бельгийским национальным банком. Приказ об этом был издан 14 июля 1940 года, VOBEL, номер 2 документ RF-141.

К этому моменту дирекция национального банка Бельгии находилась за пределами оккупированных территорий, однако количество банкнот на руках являлось недостаточным для обеспечения нормального обращения, так как много бельгийцев бежали перед вторжением, забрав большое количество бумажных денег. Такими являлись по крайней мере, причины которые привели к тому, что немцы создали эмиссионный банк указом от 27 июня 1940, опубликованным в VOBEL номера 4 и 5, который я приобщаю как докумен номер RF-142.

Указом от 27 июня 1940 г. был создан новый эмиссионный банк, обладавший капиталом в 150 миллионов бельгийских франков, из которых 20 процентов составляли наличные деньги. Этот банк получил монополию на выпуск бумажных денег в бельгийских франках. Таким образом, фактически у бельгийского национального банка было отнято право на выпуск бумажных денег. Обеспечение эмиссионного банка не полагалось на золотой резерв, а на 1) кредиты от дисконтируемых операций и займов предоставленных в соответствии со статьей 8 новых законов, 2) монет национального банка Бельгии, а также монет находящихся в обращении на счётах общественного казначейства. 3) наконец, третье средство обеспечения – иностранная валюта и франки, в частности германские деньги, включая банкноты Reichskreditkasse, а также переводы от Рейхсбанка, управления компенсаций Рейха и Reichskreditkasse.

Германский комиссар который был назначен указом от 26 июня 1940 стал контроллером эмиссионного банка – указ от 26 июня 1940 опубликован в VOBEL, номер 3, страница 88 и представлен в качестве документа RF-143.

После возвращения в Бельгию директоров национального банка, 10 июля 1940 было заключено соглашение между этим банком и новым эмиссионным банком о выдвижении главы нового эмиссионного банка на должность директора национального банка Бельгии.

Эмиссионный банк тотчас же выпустил бумажные деньги на крупную сумму. Это подтверждается тем, что на 8 мая 1941 г. сумма бумажных денег в обращении составляла 29 800 миллионов в то время, как 29 декабря 1943 г. она составила 83 200 миллионов, а 31 августа 1944 г. — 100 200 миллионов бельгийских франков, то есть увеличилась на 236 процентов.

Эмиссионный банк функционировал, но не без некоторых трудностей, как с военным командованием, собственными сотрудниками или национальным банком Бельгии. По сути, кроме функции эмиссии, новый банк имел принципиальную функцию почтовых и валютных операций, а также операций с германскими властями, по части оккупационных платежей и прежде всего клиринга.

Национальный банк Бельгии утратил своё право печатать деньги, но возобновил свои обычные операции как с частными так и государственными счетами, в частности переводы на открытом рынке.

Эти данные, господа, подтверждаются заключительным отчётом германской военной администрации в Бельгии обнаруженным армией Соединённых Штатов, и это документ на который мы сошлёмся несколько раз. Это документ номер ЕСH-5 и он представлен трибуналу как экземпляр номер RF-144.

Девятая часть, которая здесь представляет интерес, была написана тремя главами административного отдела Брюсселя: Веттером, Хофрихтером и Йостом.

Несмотря на создание эмиссионного банка, бумажные деньги Reichskreditkasse продолжали находиться в обращении в Бельгии до августа 1942 года, и именно Бельгийский национальный банк был вынужден принять эти бумажные деньги в сентябре 1944 г. В результате этого бельгийской экономике был нанесен ущерб на сумму в 3567 миллионов бельгийских франков. Данное количество приводится Веттером в вышеуказанном докладе, страница 112, фрагмент доклада представлен как документ номер RF-145.

Кроме того, согласно сведениям, представленным бельгийским правительством, эмиссионный банк ко времени освобождения территории обладал бумажными деньгами Reichskreditkasse и рейхсмарками на сумму в 644 миллиона и далее, имеются активы на переводном счёте 12 миллионов по бухгалтерии Reichskreditkasse, то есть, общая утрата 656 миллионов бельгийских франков – цифра приводится в отчёте бельгийского правительства, который представлен как документ номер RF-146.

Оккупационные платежи.

Перейдем к издержкам по оккупации. Согласно статье 49 Гаагской конвенции оккупанты могли взимать денежные сборы только для нужд оккупационной армии или на содержание администрации занятой территории. Но численность этой армии не может превышать строго необходимых для этой цели контингентов. С другой стороны, под «нуждами оккупационной армии» надо понимать не издержки по вооружению и экипировке, а только издержки по постою, питанию, выплате нормального жалованья исключая расходы на роскошь.

Кроме того, статья 52 разрешает оккупирующей державе проводить для нужд своей армии реквизиции в натуре и привлекать жителей к повинностям при условии, однако, что реквизиции будут соответствовать ресурсам страны, а повинности будут такого рода, что они не повлекут за собой понуждение населения участвовать в военных действиях против своей родины. Эта же статья 52, однако устанавливает, более того, что взносы натурой, насколько возможно должны оплачиваться наличными.

Между тем немцы сначала потребовали по август 1941 года ежемесячного возмещения расходов по оккупации в 1 миллиард, а затем эта сумма достигла 1,5 миллиарда франков в месяц. На конец августа 1944 г. произведенные согласно этому расчету взносы достигли всего 67 миллиардов бельгийских франков. Это количество не может быть оспорено защитой, поскольку в цитированном докладе, страницы 103 и последующие, указанный Веттер написал в июне 1944 о том, что общая сумма бельгийских франков выплаченных оккупационной армии составляла 64 миллиарда 181 миллион – отрывок из доклада представлен как документ RF-147.

Указанная сумма была непропорциональна нуждам оккупационной армии. Это явствует из отчета Веттера, представленного трибуналу под номером RF-148. На странице 245 этого отчета упоминается, что 17 января 1941 г. главнокомандующий войсками в Бельгии запросил у верховного командования армии, должно ли покрывать возмещение только издержки по собственно оккупации. Эта точка зрения была отклонена верховным командованием, которое 29 октября 1941 г. указало, что возмещение расходов по оккупации должно быть использовано не только для нужд оккупационной, но и действующей армии. Кроме того, я зачитаю выдержку из документа RF-149, в котором на странице 11 оригинала немецкого текста этого отчета указано следующее:

«Так как увеличивающиеся расходы армии позволяют предположить, что ограничиться этими суммами будет невозможно, то военная администрация потребовала пересмотра счета издержек по оккупации в целях изъятия из этого счета всех издержек, не относящихся к собственно оккупации. Речь шла о крупных затратах, которые военные управления предназначали в Бельгии для всякого рода закупок, например лошадей, автомобилей, экипировки и других предметов, предназначавшихся для других территорий и зачисленных на счет оккупационных издержек.

По решению делегата четырёхлетнего плана от 11 июня 1941, финансирование, иное чем сами оккупационные расходы должно удовлетворяться посредством клиринга. Во исполнение данного распоряжения, начиная с июля 1941 администрация военного командующего приказала ежемесячно докладывать обо всех понесённых расходах, иных чем требовались для оккупации, но которые должны были оплачиваться как оккупационные расходы, для того, чтобы восполнить данные расходы посредством клиринга. Благодаря этому, можно получить крупные суммы и включить их в оккупационные затраты.

Перед тем как завершить исследование вопроса военного сбора, сбора называемого оккупационными расходами, следует отметить, что немцы уже потребовали по распоряжению от 17 декабря 1940, представленному как документ номер RF-150, того, чтобы проживание их войск было возложено на Бельгию. В результате этого страна должна была оплатить издержки в сумме 5 миллиардов 900 миллионов бельгийских франков под видом оплаты за постой германских войск, издержек по оборудованию помещений и меблировке их.

В своём отчёте Веттер пишет на странице 104 – фрагмент представлен как документ номер RF-147, о том, что в конце июня 1944 бельгийские платежи за проживание войск составили 5 миллиардов 423 миллиона франков.

Клиринг.

Мы перейдем сейчас к вопросу о третьем виде разграбления — о клиринге. Выпуска бумажных денег Reichskreditkasse и военной контрибуции, называемой «возмещением за оккупацию», было недостаточно Германии. Ее руководители установили систему клиринга, которая позволила им незаконно приобрести платежные средства на сумму 62 миллиарда 200 миллионов бельгийских франков.

Как только немцы вступили в Бельгию, приказами от 10 июля, 2 августа и 5 декабря 1940 г., которые находятся в книге документов под номером RF-151, 152 и 153, они навязали:

1). Производство всех платежей дебиторов, проживающих в Бельгии, кредиторам, проживающим в Германии, должно вноситься на счет «Deutsche Verrechnungskasse405, Берлин». Это был открытый счет в бельгийском национальном банке в Брюсселе, который велся в бельгийских франках несмотря на запрещение денежного обращения от 17 июля 1940 г., о котором было упомянуто в связи с блокированием платежных средств в стране.

Решением от 4 августа 1940 г., кроме того, было предписано выполнение и ведение счета клиринга на будущее не бельгийским национальным банком, а эмиссионным банком в Брюсселе, который, как я уже имел честь указать, был только что основан оккупантами и действовал под их полным контролем.

2. Производство платежей дебиторами, проживающими в Германии, своим бельгийским кредиторам по счету, открытому эмиссионным банком в Брюсселе по постоянному курсу: 100 бельгийских франков равнялись 40 маркам, то есть 1 марка равнялась 12,50 бельгийским франкам.

Это решение, кстати, было распространено на другие страны, оккупированные Германией, и все это для того, чтобы способствовать ее операциям в этих странах. Оно было распространено также на некоторые нейтральные государства похожими распоряжениями которые были обнародованы в собрании законодательства.

Задача эмиссионного банка в Брюсселе состояла, таким образом, с одной стороны, в приеме платежей от всех лиц или организаций, находящихся в Бельгии, у которых были обязательства по отношению к другим странам. С другой стороны, его задача заключалась в уплате сумм лицам или организациям, находящимся в Бельгии, в отношении которых у иностранных подданных имелись обязательства.

Другими словами, каждый раз, когда экспортер предоставлял товары импортеру, гражданину страны, являющейся членом системы клиринга, эмиссионный банк оплачивал счета и в виде компенсации предоставлял соответствующий кредит на «Deutsche Verrechnungskasse, Берлин», то есть германскую расчетную кассу в Берлине. В случае импорта производилась обратная операция.

Фактически под германским руководством эта система действовала в ущерб бельгийскому обществу, которое в момент освобождения являлось кредитором, согласно клиринговой системе, на сумму в 62 665 миллионов бельгийских франков. Национальный банк Бельгии был вынужден выдавать авансы эмиссионному банку для сохранения баланса счёта германского института клиринга.

Большое количество операций проведённых путём клиринга не имели никакого коммерческого характера, а просто являлись военными и политическими расходами.

По информации бельгийского правительства клиринговые операции можно подытожить следующим образом – и я воспользуюсь цифрами из доклада бельгийского правительства цитированного ранее, который представлен как документ номер RF-146. Из обшего количества переводов, 93 процента являлись германо-бельгийскими клиринговыми операциями; товары насчитывали 93 процента и услуги 91 процент.

Если рассмотреть соответственно товары, услуги или капитал можно выявить характерную картину. Общие клиринговые переводы из Бельгии с иностранными государствами насчитывали к 2 сентября 1944 сумму в 61 миллиард 636 миллионов бельгийских франков из которых 57 миллиардов 298 миллионов являлись германо-бельгийскими операциями, 4 миллиарда только с Францией, 1 миллиард с Нидерландами и 929 миллионов с другими странами.

Только в секторе товаров и услуг желаемое равновесие видимо существовало в силу крупных реквизиций имущества и услуг проведённых Германией за свой счёт. Известно, что так называемый экспорт в особенности затронул металлы и изделия из металла, машины и текстильную продукцию, девять десятых этого были захвачены Рейхом, который возложил на себя вину за разграбление.

Что касается вывоза капитала, в первый период оккупации он был в особенности интенсивным. Это было связано с принудительной реализацией бельгийского капитала в зарубежных странах, а также принудительной передачей германским группам бельгийских активов заблокированных в Германии. Никакой компенсации не предоставлялось взамен. Переводами за услуги принципиально являлись платежи за бельгийскую рабочую силу в зарубежных странах.

Кредитный баланс этих услуг на 2 сентября 1944 являлся следующим в бельгийских франках: общие клиринговые операции в связи с услугами, 20 миллиардов 16 миллионов, то есть, оплата рабочей силы всего 73 процента. Только Германия, 18 миллиардов 227 миллионов – то есть, 72 процента из общего объема. Франция только 1 миллиард 621 миллион бельгийских франков то есть очень небольшая часть.

Не давая предлога в виде реквизиции рабочих для принудительной работы в Германии или оккупированных странах, немцы заставили Бельгию нести финансовое бремя и навязали либо путём ликвидации или перевода сбережений в клиринг или перевода бельгийских банкнот дирекции Рейхсбанка в Берлине для оплаты рабочих в национальной валюте.

Председатель: Вы думаете, требуется вдаваться в эти клиринговые операции? В каждом случае в разных странах, которые были рассмотрены проводились одинаковые клиринговые операции, не так ли? Вероятно, не требуется проходить это снова по Бельгии.

Дельпеш: Очень хорошо, ваша честь. Во всяком случае, немцы признали факт и цифры из доклада подтверждают выводы моего выступления.

До того как закончить главу о захвате немцами платежных средств, следует указать трибуналу, что согласно указу от 22 июня 1940 г. немцы установили курс бельгийского франка в 8 пфеннигов, то есть в 12,50 франка за марку. В упомянутом выше отчете, на страницах 37 и 38, Веттер пишет по этому вопросу следующее (я прошу трибунал разрешить мне зачитать выдержку, находящуюся в книге документов под номером RF-158):

«Фактическое сохранение довоенного паритета имело также важное политическое значение, так как иначе у большей части населения создалось бы впечатление, что крупная девальвация и новые изменения паритета представляют собой приемы грабежа».

Касаясь этого понятия, нужно заметить, что для экономического расхищения оккупанты в Бельгии не нуждались в уменьшении стоимости бельгийского франка. Дело в том, что когда они вошли в Бельгию, то, в отличие от происшедшего во Франции, они выпустили новые знаки и осуществили контроль за их обращением.

Наконец, напомним, что Германия потребовала от правительства Виши 221 730 килограммов золота на сумму 9500 миллионов франков из расчета цен 1939 года. Но так как Франция возместила это золото бельгийскому банку, то об этом будет сказано, когда речь пойдет об экономическом разграблении Франции.

Резюме.

Для того чтобы обобщить вопрос о платежных средствах, захваченных оккупационной армией, я укажу несколько цифр:

Бумажных денег Reichskreditkasse — 3567 миллионов; различных счетов в Reichskreditkasse — 656 миллионов; военной контрибуции под предлогом возмещения за оккупацию — 67 000 миллионов; к этому надо прибавить кредитовое сальдо клиринга — 62 665 миллионов; то есть всего 133 888 миллионов бельгийских франков.

Немцы захватили таким образом больше чем 130 миллиардов бельгийских франков, которые они использовали для закупок внешне законных, а также незаконных закупок на «черном рынке» и для расчетов по реквизиции. Эти так называемые закупки и реквизиции будут рассмотрены в следующих главах.

Глава 2, нелегальные закупки, чёрный рынок.

Как в других оккупированных странах, немцы организовали чёрный рынок в Бельгии уже в октябре 1941.

Согласно секретному отчёту о чёрном рынке называемом «Заключительный отчёт контрольного управления военного командующего в Бельгии и Северной Франции о легализации операций чёрного рынка в Бельгии и Северной Франции» отчёт охватывает период с 13 марта 1942 по 31 мая 1943 – экземпляр номер RF-159 (документ номер ECH-7) в документальной книге – причины которые приводили немцы для организации чёрного рынка:

1) контроль конкуренции на чёрном рынке между различными немецкими покупателями; 2) наилучшее использование бельгийских ресурсов в целях германской военной экономики 3) устранение давления общего уровня цен и избежание инфляции которая могла угрожать германской валюте.

Этот же отчёт рассказывает нам, страницы 3 и последующие, о том, что для проведения этой политики немцами была создана подлинная административная организация. Бухгалтерия велась клиринговым учреждением Вермахта, которое объединяло все операции в своих бухгалтерских книгах. Руководство закупками регулировалось центральной организацией, название которой менялось с течением лет и которая имела ряд подчинённых организаций, в частности ряд закупочных отделов.

Центральная организация была создана в соответствии с распоряжением военного командующего в Бельгии от 20 февраля 1942. Она была сформирована к 13 марта и вскоре после создания она получила особые директивы от делегата рейхсмаршала, подсудимого Геринга. Этим делегатом являлся подполковник Фелтьенс о котором мы говорили этим утром.

Данная организация была создана для координации, легализации и руководства чёрным рынком, о чём было принято решение, и планировала последующие совещания между генеральным комиссаром и военным командующим в Бельгии с начальником инспекции вооружений. Согласно условиям данного соглашения, которое было подпкреплено декларацией от 16 февраля 1942 исходившей от рейхсминистра экономики, целью была выкачка чёрного рынка и в соответствии с директивами, в законной форме, с основной идеей обеспечения снабжения Германского Рейха.

Данная организация имела офисы в Брюсселе. Сами закупки регулировались рядом специализированных ведомств, список которых приводится на странице 5 вышеуказанного отчёта. Этот организм получал свои приказы от «Rohstoffhandelsgesellschaft» которое уже упоминалось в начале выступления об экономической эксплуатации Западной Европы.

Роль «Roges» была очень важной в организации чёрного рынка. Это выражалось в следующем:

1) Закупочные директивы, при получении разрешения от центрального управления в Брюсселе передавались «Roges» соответствующему закупочному отделу.

2) Поставка товаров в Рейх проводилась через «Roges» которая была ответственной за их распределение в Германии.

3) «Roges» финансировала операции.

4) «Roges» была поручена оплата разницы между курсом покупки – в целом очень высоким в виду курса чёрного рынка и твёрдым официальным курсом продажи на германском внутреннем рынке. Разница покрывалась стабилизационным фондом, формируемым из взносов на оккупацию, в который вносило суммы рейхсминистерство финансов в интересах «Roges», посредством канала министерства вооружений.

Вышеуказанный отчёт представляет законченную серию конкретных примеров функционирования самой центральной организации. Интересно отметить, что центральное управление в Брюсселе было проинструктировано военным командующим в Бельгии от 3 ноября 1942 иметь отделение в Лилле для Северной Франции. В то же время брюссельское управление было уполномочено инструктировать свои отделения в Лилле. В документальной книге, под номером RF-160 упоминается заключительный доклад отделения Лилля. Данный отчёт подготовленный к 20 мая 1943 приводит общую серию интересующих подробностей функционирования данной организации.

Председатель: Господин Дельпеш, уже 5 часов. Я думаю, что трибунал желает, при возможности, чтобы вы опускали те части документа, которые основаны на тех же самых принципах которые уже представили нам в связи с другими странами. Я думаю возможно, что это устроит трибунал. Конечно, если есть какие-то существенные различия в обращении с Бельгией, без сомнения вы обратите на это наше внимание.

Дельпеш: Разумеется ваша честь.

[Судебное разбирательство отложено до 10 часов 22 января 1946]