войны с Чехословакией и хвастался, что германские военно-воздушные силы уже превосходили английскую авиацию количественно и качественно. Он сказал, что:
«Если Германия выиграет войну, то она будет величайшей державой, господствующей на мировом рынке, и станет богатой страной. Надо рисковать, чтобы добиться этой цели».
Эта цитата, господа судьи, взята из документа R-140, USA-160.Через несколько недель после Мюнхенского соглашения 14 октября 1938 года на другом совещании, которое состоялось в его кабинете, Геринг заявил, что Гитлер дал ему указание провести гигантскую программу вооружения, по сравнению с которой станут незначительными все предыдущие достижения. Он указал, что ему приказано увеличить военно-воздушные силы в пять раз, повысить темпы перевооружения армии и флота и сосредоточиться на наступательном оружии, особенно на тяжелой артиллерии и тяжелых танках. На этом совещании он предложил определенную программу, направленную к достижению этих целей. Это краткое резюме к фактам, взятым из уже представленного документа PS-1301, USA-123.
В его двойной роли министра авиации и главнокомандующего ВВС Геринг также отвечал за развитие военно-воздушных сил до полной боеспособности. Еще 10 марта 1935 года в беседе с корреспондентом лондонской газеты «London Daily Mail399» маска лицемерия была снята, и Геринг откровенно объявил миру, что он создает истинно военную авиацию.
Через два месяца, выступая перед офицерами военно-воздушных сил, Геринг говорил в еще более смелом тоне. Я представляю в качестве доказательства выдержку из документа PS-3441, USA-437, страница 242 книги «Речи и статьи Геринга». Это выдержка, которая еще не была оглашена. Геринг заявил:
«Я повторяю: я намереваюсь создать военно-воздушные силы, которые, если пробьет час, будут брошены на врага как удар возмездия. Еще до начала сражения враг должен чувствовать, что он проиграл».
В том же 1935 году, 16 марта, он подписал закон о воинской повинности, который предусматривал обязательную военную службу и представлял собой вызов со стороны нацистской Германии в нарушение Версальского договора. Трибунал без доказательства примет этот декрет — документ PS-1654. С разрешения трибунала я не буду его оглашать. Это закон об организации вооруженных сил и он имеется в «Reichsgesetzblatt» за 1935 год, часть 1, страница 369.
Как указывалось в письменном показании посла Мессершмитта400, уже представленном трибуналу, заявление Геринга в тот период не оставляло никаких сомнений союзным дипломатам в том, что Германия проводит полную мобилизацию военно-воздушных сил для предстоящей войны.
Фактически Геринг был центральной фигурой в подготовке Германии к военной агрессии. В области германского экономического развития он также занимал ключевые посты в течение всего довоенного периода и, хотя в области внешней политики он и не занимал официальной должности, в качестве «нациста № 2» играл важную роль во всех основных фазах нацистской агрессии в период с 1937 по 1941 год.
Во время австрийских событий Геринг был суфлером и режиссером дипломатической трагикомедии, которая была разыграна перед потрясенным, но хранившим молчание миром.
Трибунал ознакомился с вопросом об участии Геринга в агрессии против Австрии. Однако мы получили некоторые новые документы, которые показывают, что Геринг не только активно участвовал, но непосредственно руководил осуществлением немецкого плана в отношении аншлюса. Я представляю первый из этих документов, PS-3473, USA-581. Я не буду оглашать его, но хотел бы обратить внимание трибунала на письмо Кепплера401, который был одним из агентов Геринга, адресованное подсудимому и датированное 6 января 1938 года. Из содержания этого письма можно обоснованно заключить, что Геринг активно действовал в австрийских делах еще в 1937 году. На основании наших предыдуших доказательств можно было предположить, что он появился на сцене значительно позже. Обвинение считает, что этот документ имеет большое значение, так как он показывает, что подсудимый Зейсс-Инкварт фактически имел поручение Геринга выполнять приказы нацистских заговорщиков в Вене. Документ будет оглашен и рассмотрен при представлении материалов об индивидуальной ответственности подсудимого Зейсс-Инкварта. Сейчас я не буду занимать у трибунала время чтением этого документа.
Второй документ, который я хотел бы представить, PS-3472, USA-582. Он показывает, что заговорщики пытались создать впечатление того, будто аншлюс был осуществлен законными средствами. Членам нацистской партии в Австрии, очевидно, был дан приказ — «руки прочь» для того, чтобы дать возможность провести этот дьявольский план официальными органами Рейха, а именно подсудимым Герингом и предположительно подсудимым фон Папеном в прямом контакте с австрийскими чиновниками.
Оглашаю этот документ:
«Вчера я получил сведения о том, что ландесляйтер Леопольд402 со своей стороны также начал переговоры с канцлером Шушнигом. В силу этого я просил министерство иностранных дел расследовать правильность этой информации, а в случае если она окажется правильной, принять меры к тому, чтобы такие переговоры не велись, так как они лишь нарушат ход других переговоров.
Я только что узнал от министерства иностранных дел, что они получили доклад из посольства в Вене, который подтверждал эти факты. Поэтому я хотел бы знать, не было бы более подходящим запретить ландесляйтеру Леопольду и другим представителям руководства вести переговоры с канцлером Шушнигом, а также с любым другим представителем австрийского правительства по вопросу о проведении в жизнь пакта от 11 июля 1936 года. Это можно делать лишь после установления контакта и получения согласия властей, которые занимаются этим вопросом в Германии».
Разрешите обратить внимание трибунала на приписку в этом письме. Она написана синим карандашом, а под ней, хотя в переводе не указано, имеются инициалы, большая буква «Г». Я не сомневаюсь, что помета была сделана Герингом, Она гласит:
«Согласен, лучше всего, чтобы этот приказ был дан министром Гессом или господином Борманом. Поэтому Кепплер должен запросить по телефону».
Справа наверху еще одна помета карандашом: «Передано господину Кепплеру госпожой Кест 11 февраля 1938 г.». Там также имеется инициал «Г». Но мы уверены, что на этот раз этот инициал обозначает фамилию госпожи Грундманн, одного из секретарей Геринга.
Третий документ — PS-3471, USA-583. Первое письмо, содержащееся в этом документе, написано тем же Кепплером тому же Боденшацу, фамилия которого упоминалась недавно, но который к этому времени стал генералом. С разрешения трибунала я не буду оглашать этот документ. Я лишь вкратце изложу его содержание. Это письмо и приложения к нему показывают, что Леопольд, то есть нацистский ландесляйтер в Австрии, по-видимому, полностью не хотел подчиняться приказам из Берлина и следовал своим собственным методам для осуществления аншлюса. Второе приложение к этому письму, которое адресовано Кепплеру, из которого следует, что он был группенфюрером СС, показывает, что руководящие нацисты в Австрии высказались за то, чтобы в качестве ландесляйтера Леопольда сменил майор Клаузнер403. Обращаю внимание трибунала на тот факт, что слева на препроводительном письме имеются пометки красным карандашом, тем цветом, которым, как нам известно, часто писал Геринг. Эти пометки показывают, что Геринг лично видел эти документы и что генерал Боденшац обратил на них его внимание. Во всяком случае, эти документы показывают, что Геринг был одним из основных заговорщиков в австрийском вопросе.
Когда 11 марта 1938 года наконец наступило время для проведения аншлюса, Геринг полностью владел ситуацией. Вечером того дня он по телефону руководил деятельностью подсудимого Зейсс-Инкварта и других нацистских заговорщиков в Вене. Как вы помните, существенные выдержки из этих телефонных переговоров были оглашены. Вы также помните, что в тот же вечер, 11 марта 1938 года, он продиктовал подсудимому Зейсс-Инкварту текст телеграммы, которую последний должен был направить нацистскому правительству в Берлин с просьбой послать германские войска для того, чтобы «предотвратить кровопролитие». Через два дня он позвонил подсудимому Риббентропу, находившемуся в Лондоне, и с радостью рассказал ему о своих успехах. Кроме того, он сказал, что «басня о том, что мы предъявили ультиматум, является глупой сплетней».
Я хотел бы заметить, что эта выдержка, на которую я только что сослался,
имеется на странице 581 стенограммы404.
Геринг также играл важную роль при проведении нападения на Чехословакию. В марте 1938 года во время аншлюса он дал торжественное заверение чехословацкому посланнику в Берлине в том, что события в Австрии не нанесут никакого ущерба отношениям между Германией и Чехословакией. Он подчеркнул, что Германия постоянно и искренне стремится улучшать эти отношения. В этой связи Геринг сказал: «Даю вам честное слово».
Это заявление уже было оглашено и имеется в стенограмме на странице 962405.
С другой стороны, выступая на уже упомянутом мною совещании германских авиационных промышленников 8 июля 1938 года, он ясно высказал свое личное мнение по этому вопросу, которое далеко не соответствовало его торжественным официальным заявлениям.
14 октября 1938 года, вскоре после заключения Мюнхенского соглашения, на совещании в министерстве авиации Геринг заявил, что ресурсы Судетской области должны быть использованы всеми средствами и что он рассчитывает на полную промышленную ассимиляцию Чехословакии. Тем временем, как показывают представленные трибуналу доказательства, он с этой же целью обманывал представителей марионеточного словацкого правительства.
На следующий после совершения насилия над Чехословакией год Геринг откровенно заявил, каковы были цели Германии в течение всего этого периода. Он объяснил, что включение Богемии и Моравии в германскую экономику было осуществлено, в частности, для того, чтобы увеличить германский военный потенциал путем использования находящейся в Чехословакии промышленности.
Геринг также был движущей силой в совершении последующих преступлений против мира. В качестве назначенного преемника Гитлера, главнокомандующего военно-воздушными силами и «экономического правителя великой Германии» он был участником всей подготовки к военным операциям нацистских вооруженных сил на Востоке и Западе.
Например, что касается Польши, то именно Геринг 31 января 1935 года дал через графа Чембека заверение польскому правительству, как это указано в польской «Белой книге», которую я прошу трибунал принять без доказательств, что «в Польше не должно существовать ни малейших опасений в отношении того, что с германской стороны он, то есть германо-польский союз, не будет продолжать действовать и в будущем». Однако через четыре года Геринг помогал составлять планы безжалостного вторжения на польскую территорию.
В отношении нападения на Советский Союз уже представленные документы показывают, что планы безжалостной эксплуатации советской территории были составлены за много месяцев до начала военных действий. Геринг был поставлен во главе этой грабительской армии, задачей которой был «захват сырья и всех важных предприятий».
Эти конкретные примеры, на которые я ссылаюсь, являются лишь иллюстрацией деятельности Геринга в области агрессивной войны. На страницах 20, 21 и 22 нашего досье имеется далеко не исчерпывающий список документов, которые уже были представлены обвинением и которые указывают на то, что Геринг знал и постоянно участвовал в проведении нацистской военной программы.
Теперь мы переходим к вопросу об ответственности Геринга за планирование и участие в принудительном захвате рабочей силы, угоне и порабощении жителей оккупированных территорий, использовании военнопленных в военной промышленности, грабеже произведений искусств и онемечивании и экономическом разграблении стран, захваченных нацистами.
Представленные доказательства детализируют программу нацистских заговорщиков по использованию рабского труда и показывают две цели этой программы, которые являются преступными. Первой целью было удовлетворить
потребность нацистской военной машины в рабочей силе путем принуждения жителей оккупированных стран работать в Германии. Вторая цель — уничтожить или ослабить народы оккупированных территорий. Было доказано, что миллионы иностранных рабочих были увезены в Германию в большинстве случаев под нажимом и обычно с применением физической силы, что эти рабочие принуждались работать в условиях неописуемой жестокости и унижения и что они часто использовались на предприятиях, которые производили только вооружение.
Геринг все время принимал участие в проведении этой программы использования рабского труда. Набор и распределение рабочей силы, установление условий труда — все это входило в его компетенцию в качестве уполномоченного по проведению четырехлетнего плана. С самого начала часть аппарата управления по четырехлетнему плану занималась этой работой.
Вскоре после падения Польши Геринг начал осуществлять массовое порабощение поляков. 25 января 1940 года генерал-губернатор Польши подсудимый Франк докладывал Герингу относительно его директивы:
«Вербовка и транспортировка в Германию не менее миллиона сельскохозяйственных и промышленных рабочих мужского и женского пола, включая не менее 750 тысяч сельскохозяйственных рабочих, из которых по крайней мере 50% должны быть женщины, для обеспечения сельскохозяйственного производства в Германии и для замены промышленных рабочих, которых не хватает в Германии».
Эта выдержка имеется в документе PS-1375, USA-172.
Тот факт, что приказы о вербовке этого огромного количества рабочих исходили от подсудимого Геринга, становится ясным из записи в дневнике подсудимого Франка от 10 мая 1940 года, который уже был представлен в качестве доказательства.
Подсудимый Геринг также несет ответственность за жестокое обращение с этими рабочими в Германии. 8 марта 1940 года в качестве уполномоченного по проведению четырехлетнего плана и в качестве председателя правительственного совета обороны Рейха он издал директиву, озаглавленную «Обращение с гражданскими рабочими мужского и женского пола польской национальности в Германии». В качестве доказательства этого факта я ссылаюсь на документ USA-148. С разрешения трибунала я не буду его представлять в настоящее время, так как он будет представлен советским обвинением на более поздней стадии.
29 января 1942 года отдел по использованию рабочей силы при управлении по проведению четырехлетнего плана издал циркуляр, подписанный доктором Мансфельдом — главным уполномоченным этого управления по использованию рабочей силы. Этот циркуляр адресован различным гражданским и военным властям на оккупированных территориях и в нем пояснялось, что «Всевозможные…методы…должны использоваться» для принуждения рабочих к поездке в Германию. Я не читаю из нашего экземпляра, если трибунал не желает, но я хочу приобщить в качестве доказательства документ PS-1183 как наш экземпляр USA-585. Это циркулярное письмо от 29 января 1942 от уполномоченного по четырёхлетнему плану.
Ранее указывалось, что 21 марта 1942 года Гитлер издал декрет о назначении подсудимого Заукеля генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы. Заукель должен был выполнять свои задачи в рамках управления по проведению четырехлетнего плана и был подчинен непосредственно Герингу.
27 марта 1942 года подсудимый Геринг издал важный декрет о предоставлении чрезвычайных полномочий в соответствии с декретом фюрера от 21 марта 1942 года. Трибунал уже принял без доказательства этот декрет, документ PS-1666.
Так как подсудимый Заукель работал в рамках четырехлетнего плана, на подсудимого Геринга ложится вся ответственность за тяжелейшие военные преступления, совершенные Заукелем в качестве генерального уполномоченного по распределению рабочей силы. Об этих преступлениях уже говорилось при представлении материалов по вопросу о рабском труде и незаконном использовании военнопленных.
Тогда же было доказано, что нацистские заговорщики принуждали военнопленных работать в опасных условиях, а также работать в производстве и перевозке вооружения и боеприпасов в нарушение законов ведения войны и статей 31 и 32 Женевской конвенции о военнопленных от 27 июля 1929 года. Подсудимый Геринг участвовал в совершении всех этих преступлений.
На совещании 7 ноября 1941 года, посвященном вопросу об использовании труда граждан Советского Союза, включая военнопленных, Геринг, как становится ясным из меморандума, подписанного Кёрнером, который был государственным секретарем при подсудимом Геринге в качестве уполномоченного по проведению четырехлетнего плана, дал некоторые безжалостные указания относительно использования советских граждан, как военнопленных, так и гражданских рабочих в качестве рабочей силы. Ссылаюсь на документ PS-1193, который с разрешения Трибунала я не буду представлять в качестве доказательства в настоящее время, так как он будет позднее представлен советским обвинением.
Из серии секретных директив, которые были даны Герингом, по-видимому, на том же самом совещании 7 ноября 1941 года и которые были уже представлены в качестве доказательств, становятся ясными следующие факты:
1. Из общего количества в пять миллионов военнопленных два миллиона были заняты в военной промышленности.
2.Было более рационально использовать военнопленных, чем непригодных иностранных рабочих.
3. Поляки, голландцы и т. д. должны быть охвачены как военнопленные и использованы как таковые, если не удастся получить рабочих по добровольно заключенному контракту.
Эти факты, господа судьи, указаны в документе PS-1206, USA-215.
В секретном письме рейхсминистра труда председателям областных бюро труда, которое уже было представлено трибуналу, сказано, что по личному приказу рейхсмаршала, то есть подсудимого Геринга, 100 тысяч мужчин должны быть взяты из числа французских военнопленных, еще не использовавшихся в военной промышленности, и переданы в авиационную промышленность и что та нехватка в обеспечении рабочей силой, которая возникнет в связи с этим, должна быть восполнена за счет советских военнопленных.
Были также представлены доказательства, показывающие систематически осуществляемую программу нацистских заговорщиков по разграблению культурных ценностей стран Европы. Постоянная связь подсудимого Геринга с этой деятельностью уже подтверждена.
В октябре 1939 года подсудимый Геринг просил доктора Мюльмана немедленно взять на себя обязанность «обеспечить приобретение» всех польских сокровищ искусств. В уже представленном письменном показании доктор Мюльман заявляет, что он был особо уполномочен генерал-губернатором Польши подсудимым Франком по охране сокровищ искусств в Генерал-губернаторстве в период с октября 1939 года по сентябрь 1943 года и что подсудимый Геринг в качестве председателя совета обороны дал ему такое задание.
Мюльман также подтверждает, что официальной политикой подсудимого Франка был захват всех ценных произведений искусств, принадлежащих польским государственным учреждениям, частным коллекциям и церкви, и что такие произведения искусств фактически конфисковывались.
Из доклада доктора Мюльмана о проведенных им мероприятиях, сделанного 16 июня 1943 года, видно, что однажды 31 ценный рисунок художника Альбрехта Дюрера был изъят из польской коллекции и лично вручен подсудимому Герингу, который отвез их в ставку Гитлера.
Роль, которую играл Геринг в разграблении произведений искусств штабом Розенберга, также была доказана. Ссылаюсь на документ PS-141, USA-368, который представляет собой уже оглашенный приказ от 5 ноября 1940 года, в котором Геринг дает указание начальнику военной администрации в Париже и специальному штабу Розенберга отправлять произведения искусств, привезенные в Лувр, в следующем порядке:
«1. Те предметы искусств, решение относительно которых фюрер оставил за собой.
2. Те предметы искусств, которые должны пополнить коллекцию рейхсмаршала.
3. Те предметы искусств и библиотечные фонды, которые могут быть полезны для создания Hohe Schule и для деятельности Розенберга.
4. Предметы искусств, пригодные для германских музеев...»
В силу того, что согласно вышеуказанному приказу полнение коллекции самого подсудимого имело первоочередное значение, не приходится удивляться, что Геринг продолжал помогать операциям специального штаба Розенберга. Уже установлено, что 1 мая 1941 года Геринг издал подписанный им самим приказ всем партийным, государственным и военным органам с предписанием о том, чтобы они оказывали максимальную поддержку и содействие начальнику штаба рейхсляйтера Розенберга.
К маю 1942 года подсудимый Геринг смог похвастаться тем, что оказал помощь работе специального штаба Розенберга. В документе PS-1051, который был оглашен и имеется на 1678-й странице стенограммы406, приводятся его слова в письме подсудимому Розенбергу о том, что лично он повсеместно поддерживает работу специального штаба и что он объясняет захват такого большого количества произведений искусств именно своим содействием штабу Розенберга.
Таким образом, ответственность подсудимого Геринга за планирование разграбления произведений искусств, которое практически было осуществлено штабом Розенберга, совершенно ясна.
Подробности проведения политики онемечивания и разграбления в западных и восточных странах, оккупированных немецкими войсками, будут впоследствии представлены французским и советским обвинением. Эти доказательства дополнительно укажут на ответственность подсудимого Геринга в качестве уполномоченного по проведению четырехлетнего плана, председателя совета министров по обороне и в других качествах.
Планы нацистских заговорщиков в отношении Польши уже были раскрыты в представленных доказательствах. Нацисты намеревались включить четыре западные провинции Польши в Рейх. В остальных оккупированных провинциях они создали Генерал-губернаторство. Уже было показано, что нацисты намеревались безжалостно онемечить так называемые включенные в Германию территории путем вывоза польской интеллигенции, евреев и оппозиционных элементов в Генерал-губернаторство для последующего истребления, путем конфискации польской собственности и угона на работу в Германию тех лиц, которые были лишены, таким образом, собственности, и путем ввоза в Генерал-губернаторство немецких переселенцев. Они специально планировали использование человеческих и материальных ресурсов территории Генерал-губернаторства путем захвата всего того, что было необходимо для укрепления нацистской военной машины, таким образом, добиваясь обнищания этой территории и превращая ее в вассальное государство.
Подсудимый Геринг совместно с Гитлером и Ламмерсом и подсудимыми Фриком и Гессом 8 октября 1939 года подписал декрет, в силу которого ограбленные части польской территории были включены в состав Рейха.
Действуя со ссылкой на вышеупомянутый декрет, подсудимый Геринг в качестве уполномоченного по проведению четырехлетнего плана 30 октября 1939 года подписал приказ относительно проведения четырехлетнего плана на восточных территориях.
В своей директиве от 19 октября 1939 года, документ ЕС-410, USA-298, Геринг заявил, что задача экономической политики в различных административных областях будет различной и обусловлена тем, будет ли данная область политически включена в Германский Рейх или останется частью Генерал-губернаторства, которое, вероятно, не будет присоединено к Германии. Далее он говорил:
«На территориях, упомянутых вначале, следует стремиться к восстановлению и расширению экономики, обеспечению всех производственных ресурсов и продовольствия, а также к полному включению в экономическую систему Великой Германии в кратчайший срок. С территорий Генерал-губернаторства, напротив, должно быть вывезено все сырье, лом, оборудование и т. д., которые могут быть использованы в германской военной экономике. Предприятия, которые не являются абсолютно необходимыми для поддержания полуголодного существования населения, должны быть переведены в Германию, если такой перевод не потребует слишком длительного периода времени и не окажется, что более практично использование этих предприятий для выполнения немецких заказов там, где они в настоящее время находятся».
Из вышеизложенных документов ясно видно участие подсудимого Геринга в проведении плана безжалостной эксплуатации Польши. Его рука также видна в проведении других нацистских планов в отношении Польши. В качестве иллюстрации следует отметить, что подсудимый Геринг совместно с Гитлером и подсудимым Кейтелем подписал секретный декрет от 7 ноября 1939 года, посредством которого Гиммлеру было поручено проведение программы онемечивания. Этот секретный декрет был уже оглашен и имеется на страницах 1522-23 стенограммы407.
Уже представленные доказательства показывают со слов подсудимого Франка и других, к каким страданиям и унижениям привело это назначение Гиммлера.
Подсудимый Геринг в качестве уполномоченного по проведению четырехлетнего плана также издал декрет от 17 сентября 1940 года относительно проведения конфискации на присоединенных к Германии восточных территориях.
Этот декрет касался «собственности граждан бывшего польского государства, включенного в территории Германского Рейха, включая присоединенные восточные территории». Прошу трибунал принять без доказательства документ PS-1665. Этот «приказ относительно использования собственности граждан бывшего польского государства» имеется в «Reichsgesetzblatt» 1940 года, часть 1-я, страница 1270. Я оглашу часть этого документа:
«Статья 1.
Собственность граждан бывшего польского государства, входящего в состав территории великогерманского Рейха, включая присоединенные восточные территории, подлежит конфискации и управлению уполномоченными и секвестру в соответствии со следующими правилами».
Перехожу ко 2-й статье:
«1. Конфискация будет применяться в отношении собственности, принадлежащей: а) евреям; б) лицам, которые бежали или которые уезжали более чем на временный период.
2. Конфискация может быть проведена в том случае, если: а) собственность необходима для общественной пользы, в особенности для целей национальной обороны и укрепления германской нации; b) собственники или другие лица, пользующиеся правом собственности, иммигрировали на тогдашнюю территорию Германии после 1 октября 1918 г.».
Теперь перехожу к 9-й статье:
«1. Собственность, на которую наложен секвестр, может быть конфискована в пользу Германии компетентным ведомством в том случае, если этого требует общественная польза, в особенности оборона Рейха или консолидация германской нации».
Обвинение США также представило доказательства, которые показывают, в какой мере разграбление советской территории и ресурсов и варварское обращение с советскими гражданами были результатом тщательных планов, составленных нацистами задолго до того, как они начали агрессивную войну против Советского Союза. Нацисты намеревались уничтожить промышленный потенциал северных районов, оккупированных их армиями, и таким образом руководить производством продовольствия в южных и юго-восточных районах, которые обычно имели излишки продовольствия, чтобы население северных районов неминуемо было доведено до голода в силу отправки всех излишков продовольствия в Германию. Было также показано, что нацисты намеревались присоединить Галицию и прибалтийские страны к Германии, превратить Крым, районы севернее Крыма, Приволжские районы, район Баку в германские колонии.
29 апреля 1941 года, почти за два месяца до начала вторжения в Советский Союз, Гитлер уполномочил подсудимого Геринга осуществлять общее экономическое руководство в зоне военных действий и в областях, где будет установлена политическая администрация. Геринг создал экономический штаб и вспомогательные ведомства для осуществления этих функций.
Форма этой организации, созданной Герингом, и обязанности ее различных отделов ясно показаны в серии директив «по проведению экономических мероприятий на вновь оккупированных восточных территориях», которые были изданы Герингом в качестве рейхсмаршала великогерманского Рейха в июне 1941 года. Эти директивы имеются в очень важной «Зеленой папке», которая, как это ни странно, была напечатана военными властями. В этих документах сказано, что:
«Приказы рейхсмаршала имеют силу во всех областях экономики, включая продовольствие и сельское хозяйство. Они должны выполняться вспомогательными экономическими ведомствами...»
«Продовольствие и сельское хозяйство, использование всех сельскохозяйственных продуктов, снабжение армии в сотрудничестве с соответствующими группами армий».
Выдержки из «Зеленой папки» уже были представлены — документ USA-315. В настоящее время я хотел бы представить в качестве доказательства документ PS-1743, USA-587. Это еще один экземпляр «Зеленой папки». Я хочу представить этот экземпляр для того, чтобы показать трибуналу, что эти директивы были первоначально изданы в июне 1941 года. Документ ЕС-472, USA-315, является измененным текстом этих директив, изданным в июле 1941 года. Другими словами, экономический план был готов, когда германские вооруженные силы 22 июня 1941 года вторглись на территорию Советского Союза.
Как показывают вышеупомянутые директивы, один из отделов созданной подсудимым Герингом организации по экономическим вопросам, сельскохозяйственная секция, представил доклад от 23 мая 1941 года, который содержал ряд директив относительно политики использования советского сельского хозяйства. Как вы помните, эти директивы предполагали, за некоторыми исключениями, прекращение всякого промышленного производства в районах, где был недостаток продовольствия, и использование всех излишков продовольствия для нужд Германии, даже если в результате этого неминуемо умрут миллионы людей. Эти директивы уже были оглашены и имеются на странице 1558 стенограммы408.
Протокол совещания в ставке Гитлера от 16 июля 1941 года, составленный подсудимым Борманом, также был частично оглашен. На этом совещании Гитлер заявил, что нацисты не намереваются когда-либо покинуть страны, которые в то время оккупировали их армии, и что, хотя мир должен быть введен в заблуждение по этому вопросу, «это не должно помешать нам принимать все необходимые меры — расстрелы, переселение и т.д. И мы примем эти меры». Эта цитата, господа судьи, взята из документа L-221, USA-317. Далее, Гитлер обсуждал вопрос о том, чтобы Крым и другие части Советского Союза были превращены в немецкие колонии. Подсудимый Геринг присутствовал и участвовал в этом совещании.
Из меморандума от 16 сентября 1941 года, USA-318, следует, что Геринг председательствовал на совещании германских военных чиновников, занимавшихся вопросом более эффективного использования ресурсов оккупированных территорий для целей германской продовольственной политики. В ходе обсуждения подсудимый Геринг заявил:
«На оккупированных территориях, в принципе, следует снабжать достаточным количеством продовольствия только тех лиц, которые будут работать на нас. Даже если бы мы хотели кормить других жителей, мы не смогли бы этого сделать на всех оккупированных восточных территориях. Поэтому неправильно было бы направлять продовольствие для этих целей, если это нанесет ущерб армии и потребует увеличения поставок из Германии».
На основании вышеизложенных документов мы утверждаем, что становится ясным участие подсудимого Геринга в проведении нацистских планов по совершению массовых военных преступлений на оккупированных территориях.
Теперь я перехожу к вопросу об участии Геринга в бесчеловечных действиях, совершавшихся в отношении гражданского населения, как до, так и во время войны. Уже было показано, что, став премьер-министром Пруссии в 1933 году, подсудимый Геринг создал в Пруссии Гестапо, ставшее моделью того орудия террора, которое было распространено на всю Германию. Весной 1933 года под руководством Геринга в Пруссии были созданы концентрационные лагеря, которые затем были переданы в ведение Гестапо, начальником которого он являлся.
Размеры, в которых Геринг и другие нацистские заговорщики использовали эти учреждения в качестве средства для совершения преступлений против человечности, уже были определены в представленных доказательствах. В 1936 году Гиммлер стал главой германской полиции и после этого Геринг мог сосредоточить свое внимание на создании германских военно-воздушных сил и на экономической подготовке страны к агрессивной войне. Однако Геринг продолжал интересоваться созданными им учреждениями. Примером этого является документ PS-1584, USA-221. Это телеграмма Геринга Гиммлеру с просьбой о том, чтобы последний предоставил в его распоряжение максимальное количество заключенных концлагерей, так как ход войны в воздухе требует перевода промышленности под землю.
В своем ответе Гиммлер телетайпом сообщил Герингу, что, как показывают данные об использовании заключенных в авиационной промышленности, 36 тысяч заключенных используются для нужд военно-воздушных сил и предполагается увеличение этой цифры до 90 тысяч.
Уже были представлены доказательства относительно медицинских опытов над людьми в концлагере Дахау. Ту роль, которую играл в этом деле фельдмаршал Мильх — государственный секретарь и заместитель подсудимого Геринга по министерству авиации, за действия которого последний должен нести полную ответственность, совершенно ясна из писем, написанных Мильхом генералу Вольфу 20 мая 1942 года и Гиммлеру в августе 1942 года. Оба эти письма, документ PS-343, были оглашены и имеются на странице 1850 стенограммы409.
В заключение я обращаюсь к вопросу об участии Геринга в создании программы устранения представителей еврейской расы из всех сфер экономической жизни Германии и планомерном истреблении всех евреев на европейском континенте.
В 1935 году подсудимый Геринг как председатель Рейхстага произнес речь, в которой он настаивал на том, чтобы этот орган принял небезызвестные Нюрнбергские законы. Я представляю документ PS-3458, USA-588, выдержку из книги Рюле «Das Dritte Reich», страница 257, Геринг заявил:
«Бог создал расы. Он не хотел равенства, и поэтому мы энергично отвергаем всякую попытку извратить концепцию чистоты расы путем отождествления ее с расовым равенством. Мы испытали, что это значит, когда народ должен жить согласно законам равенства, которые являются чуждыми и противоестественными. Такого равенства не существует. Мы никогда не признавали такой идеи и поэтому должны из принципиальных соображений исключить ее из наших законов. Мы должны соблюдать ту чистоту расы, которая предопределена природой и провидением».
Для того чтобы установить его официальную позицию, я также хочу процитировать речь, произнесенную в Вене 26 марта 1938 года. Она на странице 348 документа PS-3460, CШA-437. Геринг заявил:
«Я должен сказать несколько важных слов о городе Вена. Город Вена более нельзя по праву называть германским городом, так много евреев в нем живет. Когда имеется 300 000 евреев, нельзя город назвать немецким.
Вена должна вновь стать немецким городом, потому что она должна выполнять важные задачи для Германии и ее восточных рубежей. Эти задачи лежат в области культуры так же, как в области экономики. Ни в одной, ни в другой из этих областей мы долго не сможем терпеть евреев.
Однако это нужно проводить не путем неуместного вмешательства или глупыми мерами, а систематически и тщательно. В качестве уполномоченного по проведению четырехлетнего плана я поручаю рейхсштатгальтеру в Австрии и рейхскомиссару рассмотреть и принять все необходимые шаги для переустройства еврейской торговли, а именно для ариизации деловой и экономической жизни. Этот процесс должен быть проведен в соответствии с нашими законами и безжалостно».
Действуя в рамках экономической подготовки агрессивной войны, нацистские заговорщики затем начали проводить полное устранение евреев из экономической жизни как предварительную меру к их физическому уничтожению.
Подсудимый Геринг в качестве уполномоченного по четырехлетнему плану активно руководил этой фазой преследования евреев. Первым шагом его кампании был декрет от 26 апреля 1933 года, который требовал регистрации всего имущества евреев. Как Геринг, так и подсудимый Фрик подписали этот закон.
Я хотел бы, чтобы трибунал без доказательства принял этот декрет. Это документ PS-1406. Он имеется в «Reichsgesetzblatt» за 1938 год, часть 1-я, страница 414.
Получив такую информацию, нацистские заговорщики были вполне готовы предпринять следующий шаг. Убийство фон Рата, секретаря германского посольства в Париже, 9 ноября 1933 года было использовано как повод для широких, якобы «стихийных» выступлений, включая ограбление и поджог многих еврейских синагог, домов и лавок. Все это было тщательно организовано и проходило под наблюдением нацистских заговорщиков. Подсудимый Геринг был в полной мере оповещен о принятых мерах. Телетайпные приказы Гейдриха от 10 ноября 1938 года уже были представлены трибуналу и имеются на странице 1405 стенограммы410. Письмо, которое Гейдрих написал Герингу на следующий день, также было оглашено. Это документ PS-3058, USA-508. Гейдрих подвел итоги так называемых «стихийных» выступлений. Через день после погромов Гейдрих доложил, что на основании официальных отчетов районных участков полиции можно сказать, что 815 магазинов было уничтожено, 171 жилой дом подожжен или уничтожен и что все это является лишь небольшой частью действительного ущерба, нанесенного пожарами. Он также сообщил:
«Ввиду спешки, с которой составлялись отчеты, полученные сообщения ограничены такими общими заявлениями, как "множество", "большинство магазинов было уничтожено"». Поэтому, говорит Гейдрих, истинные цифры, по-видимому, гораздо выше.
191 синагога была подожжена и еще 76 полностью уничтожены. Кроме того, было подожжено 11 молитвенных помещений, часовен и других подобных зданий.
20 тысяч евреев было арестовано.
Было сообщено о смерти 36 человек и о серьезном ранении также 36 человек».
Непосредственно после этих так называемых стихийных выступлений 9 ноября Геринг председательствовал на совещании в министерстве авиации, которое было посвящено еврейскому вопросу. На этом совещании также присутствовал подсудимый Функ и другие заговорщики. Стенографический протокол этого совещания — удивительный документ и его не очень приятно читать. Это документ PS-1816, USA-261. Я хотел бы огласить некоторые выдержки, которые еще не цитировались. Начну читать с первой страницы, первые два абзаца первой страницы немецкого подлинника, где Геринг заявил:
«Господа. Сегодняшнее совещание имеет решающее значение. Я получил письмо, посланное по приказу фюрера начальником штаба заместителя фюрера Борманом, с предложением о том, чтобы к еврейскому вопросу был бы найден единый подход и он был бы так или иначе теперь раз и навсегда решен. Вчера фюрер по телефону вновь просил меня осуществить координированные действия по этому вопросу.
Ввиду того, что эта проблема в основном является экономической, к ней нужно подойти именно с экономической точки зрения. Естественно, надо будет принять ряд правовых мер, которые касаются министра юстиции и министра внутренних дел, а некоторые пропагандистские меры должны быть проведены ведомством министра пропаганды. Министр финансов и министр экономики займутся теми проблемами, которые входят в их компетенцию».
Потом обсуждались специфические меры по ариизации еврейских фирм и предприятий. Был приглашен представитель германских страховых компаний для того, чтобы помочь преодолеть трудности, которые создались в результате того, что большинство еврейских магазинов и другой собственности, уничтоженных во время погромов, было застраховано. В некоторых случаях они были застрахованы иностранными страховыми компаниями. Все присутствующие согласились с тем, что было бы нежелательно принимать закон, который освобождал бы иностранные страховые компании от их обязательств. Тогда подсудимый Геринг предложил характерное для него решение. Это имеется на 10-й странице, третий абзац 311-й страницы немецкого текста. Геринг сказал:
«Нет, я даже и не думаю о том, чтобы освободить страховые компании от платежей. Компании должны платить, но деньги эти принадлежат государству. Это совершенно ясно. Это было бы подарком для страховых компаний. У вас будет чудесная страховая премия. Они должны будут выполнить свои обязательства. Можете быть уверены в этом».
Нет надобности далее цитировать из пространного протокола этого совещания, на котором обсуждались все фазы преследования евреев. Достаточно указать, что в тот же день подсудимый Геринг подписал три декрета, которыми проводились в жизнь наиболее важные решения, принятые на этом совещании. Первым из этих декретов — на всех немецких евреев был наложен коллективный штраф в размере 1 миллиарда рейхсмарок. Прошу трибунал принять без доказательств декрет — документ PS-1412, который имеется в «Reichsgesetzblatt» за 1938 год, часть 1-я, страница 1579.
Второй декрет озаглавлен: «Декрет об устранении евреев из германской экономической жизни». Он запрещал евреям заниматься какой-либо торговлей и ремеслом. Трибунал должен принять без доказательства этот декрет — документ PS-2875, имеющийся в «Reichsgesetzblatt» за 1938 год, часть 1-я, страница 1580.
Третий декрет, озаглавленный «Декрет о восстановлении внешнего вида улиц в еврейских экономических предприятиях», касался вопроса о страховании, который обсуждался на утреннем заседании. В этом декрете предусматривалось, что страховка, которая подлежала выплате евреям, должна быть конфискована государством. Прошу трибунал принять этот декрет без доказательства. Это документ PS-2694, «Reichsgesetzblatt», 1938 год, часть 1-я, страница 1581.
[Объявлен перерыв]
Я хочу приобщить наш документ PS-069 в качестве экземпляра USA-589, который является циркулярным письмом от 17 января 1939 подписанным подсудимым Борманом, рассылающим директиву подсудимого Геринга в отношении применения дискриминации в проживании евреев. С позволения суда, мы ограничимся подытоживанием и я не намерен читать далее из этого документа.
Второй документ, который я хотел бы представить в качестве доказательства, это документ PS-1208, USA-590. Это приказ подсудимого Геринга как уполномоченного по четырехлетнему плану от 10 декабря 1938 года, в котором
предписывалось, каким образом следует производить эксплуатацию еврейской собственности, и делалось предупреждение, что весь доход, получаемый в результате изгнания евреев из экономической жизни, должен поступать Рейху.
Я думаю, нет нужды оглашать выдержки из этого документа. Но я хотел бы обратить внимание трибунала на тот факт, что письмо подсудимого Геринга адресовано всем главным учреждениям Рейха, всем политическим руководителям и руководителям различных филиальных организаций партии, всем гауляйтерам, всем рейхсштатгальтерам и различным местным властям земель и областей Германского Рейха.
По мере того как германские армии вторгались на территории других стран, действие антиеврейских законов распространялось зачастую в еще более жестокой форме и на оккупированные территории. Многие из этих декретов не были подписаны самим подсудимым Герингом, но они были изданы на основании декретов, которые были им подписаны.
Тем не менее, на своем посту уполномоченного по вопросам четырехлетнего плана и в качестве председателя правительственного совета национальной обороны Геринг лично подписал целый ряд направленных против евреев декретов для оккупированных территорий, включая декреты, перечисленные на страницах 147—148 нашего досье. Я прошу трибунал приобщить к делу эти декреты без доказательства.
В течение последних лет войны программа нацистских заговорщиков, направленная на полное физическое истребление всех евреев в Европе, достигла своего апогея. В то время как выполнение этой антиеврейской программы по большей части проводилось СС и полицией безопасности, подсудимый Геринг до последнего момента принимал участие в финальных усилиях добиться решения еврейской проблемы по-нацистски.
31 июля 1941 года он написал письмо заговорщику Гейдриху. Это последний документ, на который я хотел обратить внимание трибунала, и заключительный штрих в нашем представлении документальных доказательств по обвинению этого подсудимого. Причина, по которой это письмо было адресовано небезызвестному Гейдриху, предшественнику подсудимого Кальтенбруннера, не должна занимать наше внимание. Этот документ, PS-710, уже был представлен в качестве документального доказательства под номером USA-509 в связи с обвинением против Гестапо. Хотя он уже был однажды оглашен, я хотел бы, с разрешения трибунала, еще раз огласить это письмо, закончив тем самым представление доказательств. Геринг писал Гейдриху:
«В дополнение к задаче, которая была поручена вам 24 января 1939 года и которая касалась самого тщательного и выгодного разрешения еврейской проблемы, какое только возможно путем эмиграции и эвакуации, я настоящим уполномочиваю вас провести все необходимые приготовления в отношении организационных и практических вопросов для того, чтобы достичь окончательного решения еврейского вопроса в германской сфере влияния в Европе.
В тех случаях, когда это будет затрагивать другие правительственные учреждения, они должны сотрудничать с вами.
Я, далее, поручаю вам направить мне в скором времени подробный план относительно организационных, экономических и финансовых мероприятий, необходимых для достижения желаемого решения еврейского вопроса».
Представление трибуналу документальных доказательств по вопросу индивидуальной ответственности подсудимого Геринга было направлено к тому, чтобы продемонстрировать массу документальных доказательств, которые вскрывают руководящую роль, которую играл этот заговорщик на каждой стадии нацистского заговора. Итак, мы утверждаем, что ответственность подсудимого Геринга за преступления, в которых он обвиняется согласно первому и второму пунктам обвинительного заключения, установлена.
Ваша честь, таким образом, я закончил представление документов по поводу индивидуальной ответственности подсудимого Геринга. Сейчас мы приступаем к презентации британской делегацией доказательств индивидуальной ответственности подсудимого фон Риббентропа которую проведёт сэр Дэвид Максвелл-Файф.
После перечисления тех официальных постов, которые он занимал, в приложении к обвинительному заключению далее говорится, что подсудимый Риббентроп использовал вышеупомянутые посты, свое личное влияние и тесную связь с фюрером таким образом, что он содействовал приходу к власти нацистских заговорщиков, как это изложено в первом пункте обвинительного заключения. Он способствовал подготовке к войне, как об этом говорится в первом пункте обвинительного заключения.
Вторая группа преступлений. Подсудимый участвовал в политическом планировании и подготовке нацистских заговорщиков к агрессивной войне и к войнам в нарушение международных договоров, соглашений и обязательств, как это изложено в первом и втором пунктах обвинительного заключения.
В соответствии с принципом фюрерства он принял на себя полную ответственность за осуществление планов внешней политики нацистских заговорщиков, как это изложено в первом пункте обвинительного заключения.
Третья группа преступлений. Он уполномочивал, руководил и участвовал в совершении военных преступлений, как это изложено в третьем пункте обвинительного заключения; в совершении преступлений против человечности, как это изложено в четвертом пункте обвинительного заключения, включая прежде всего преступления против лиц и в отношении собственности на оккупированных территориях. Я надеюсь, что для трибунала будет удобно, если я буду следовать тому же порядку. Мы подобрали доказательства по каждому из обвинений, изложенных в обвинительном заключении в том же порядке. Поэтому я сейчас приступаю, в первую очередь, к доказательствам по обвинению в том, что этот подсудимый содействовал приходу к власти нацистских заговорщиков.
Трибуналу уже известно, что этот подсудимый занимал целый ряд официальных постов. Они перечисляются в его собственном заявлении, которое уже было представлено в виде документа PS-2829, USA-5. Я думаю, что будет уместно, если я вкратце поясню различные стадии деятельности и официальные должности подсудимого, которые перечисляются в этом перечне. Из перечня видно, что он стал членом нацистской партии в 1932 году. Согласно полуофициальному сообщению в вестнике «Das Archiv», он стал работать для партии еще до того времени. В этом полуофициальном сообщении далее говорится, что он сумел использовать свои деловые связи для контакта с политическими кругами, начав деятельность в интересах партии в 1930 году. В период решающей борьбы за власть в Рейхе Риббентроп играл важную, если не выдающуюся роль в организации решающих совещаний между представителями рейхспрезидента и руководителями нацистской партии, которые подготавливали приход нацистов к власти 30 января 1933 года. Эти совещания так же, как и совещания между Гитлером и фон Папеном, происходили в доме Риббентропа в Берлине.
Таким образом, этот подсудимый принимал активное участие в захвате власти нацистами и в последующий период. После этого в течение короткого периода он был советником партии по вопросам внешней политики. Он официально значился как советник фюрера по вопросам внешней политики. Позднее он стал представителем по вопросам внешней политики в штабе заместителя фюрера. Затем в ноябре 1933 года он стал депутатом Рейхстага. В организации партии он стал оберфюрером СС. Затем он был произведен в группенфюреры СС и в обергруппенфюреры СС. После этого он занимал официальные правительственные
посты.
24 апреля 1934 года он был назначен представителем правительства Рейха по вопросам разоружения. Это было после того, как Германия покинула конференцию по вопросам разоружения. В этой своей должности он посетил столицы иностранных государств. Затем ему был присвоен более важный и, несомненно, более многозначительный ранг германского полномочного посла по особым поручениям, и в этом качестве он участвовал в переговорах об англо-германском военно-морском соглашении 1935 года411.
В 1936 году, после того как нацистское правительство реоккупировало Рейнскую область, которая была демилитаризирована вопреки условиям Версальского и Локарнского договоров и когда этот вопрос был поставлен на совете Лиги наций, подсудимый Риббентроп обратился к совету в защиту этих действий со стороны Германии. Вскоре последовало назначение его на новый пост. 11 августа 1936 года Риббентроп был назначен германским послом в Лондоне. Он занимал этот пост в течение 18 месяцев. Его деятельность на этом посту не имеет особого отношения к тем вопросам, которые сейчас обсуждаются перед трибуналом. Однако в этот период он, будучи полномочным послом Германии, подписал от имени фюрера Антикоминтерновский пакт412 с Японией в Берлине в ноябре 1936 года и в 1937 году — дополнительное соглашение с Италией, которая также присоединилась к этому пакту.
Наконец, 4 февраля 1938 года этот подсудимый был назначен министром иностранных дел, заменив фон Нейрата, и одновременно стал членом тайного правительственного совета, образованного декретом Гитлера от того же числа. Все то, что относится к периоду его пребывания на посту министра иностранных дел и к деятельности его на этом посту, будет изложено в подробностях позднее.
Затем имеется также выдержка относительно происхождения руководителей СС, документ D-636, GB-131. Я не буду утомлять трибунал перечислением рангов подсудимого, которые я уже назвал. Здесь нет речи о том, что какой-либо из рангов был почетным. Здесь сказано о том, что подсудимому был присвоен чин группенфюрера и затем, конечно, в соответствии с существовавшим законом приводилась его родословная для того, чтобы соответствовать законам относящимся к этому. Он также рассматривает его усыновление для того, чтобы гарантировать префикс «фон», но подсудимый должен был заниматься более серьёзными вещами, чем пустыми спорами с «Almanach de Gotha413».
Я хочу представить трибуналу один новый документ — PS-1337, GB-129, в котором говорится о создании тайного правительственного совета и о деятельности подсудимого в министерстве иностранных дел. Это относится к деятельности подсудимого в начале его карьеры. По мнению обвинения, эти документы неоспоримо доказывают, что подсудимый преднамеренно и настойчиво содействовал приходу нацистов к власти и установлению их контроля над Германией на ранних этапах их деятельности.
Теперь я перейду ко второй части обвинений, изложенных в обвинительном заключении, где говорится, что подсудимый Риббентроп совместно с нацистскими заговорщиками участвовал в политическом планировании и подготовке агрессивных войн и войн в нарушение международных договоров, соглашений и обязательств. Я думаю, что для трибунала окажется удобным, если я буду представлять доказательства вкратце и в такой же последовательности, в какой совершались агрессии, и буду вкратце упоминать о тех частях обвинения, которые уже излагались трибуналу, обращая внимание трибунала только на те представляемые мною документы, которые не представлялись ранее.
Первая часть моих доказательств относится к аншлюсу Австрии. Трибунал вспомнит, что подсудимый Риббентроп присутствовал на совещании в Берхтесгадене 12 февраля 1938 года, на котором Гитлер и фон Папен встретились с канцлером Австрии фон Шушнигом и его министром иностранных дел Гвидо Шмидтом. Трибунал найдет официальный отчет об этой встрече в документе PS-2461, GB-132. Трибунал также найдет, что точный отчет об этой встрече имеется в документе PS-1780, USA-72. Это дневник подсудимого Йодля. К данному вопросу главным образом относятся записи в дневнике от 11 и 12 февраля 1938 года. Это весьма краткие записи, и я надеюсь, что трибунал будет настолько любезен, что разрешит мне огласить выдержки, в которых рассказывается об оказании на канцлера Шушнига давления, чтобы доказать обвинение против подсудимого. Это документ PS-1780.
В конце страницы 1 этого документа имеется запись от 11 февраля, в которой подсудимый Йодль пишет:
«Вечером 12 февраля генерал К., то есть Кейтель, генерал фон Рейхенау и Шперле — в Оберзальцберге. Шушниг вместе с Р. Г. Шмидтом вновь были подвергнуты сильнейшему политическому и военному давлению. В 23.00 Шушниг подписал протокол.
13 февраля. Вечером генерал Кейтель пригласил адмирала Канариса и меня к себе домой. Он сообщил нам, что фюрер приказал продолжать оказывать военное давление путем бутафорской демонстрации военной силы до 15 числа. Предложения об этих вводящих в заблуждение маневрах были составлены и представлены фюреру по телефону на утверждение.
14 февраля. В 2 час. 40 мин. получено подтверждение от фюрера. Канарис выехал в Мюнхен в отдел контрразведки 7-го военного округа и начал проводить различные мероприятия.
Эффект был быстрым и сильным. В Австрии создано впечатление, что Германия производит серьезные военные приготовления».
Любопытно сопоставить эти откровенные записи подсудимого Йодля с бесцветными фразами официального коммюнике, также представленного мною. Таковы факты о встрече с Шушнигом, которые обвинение представляет трибуналу.
Я прошу трибунал опустить тот абзац досье, где говорится, что подсудимый посетил Муссолини414 перед аншлюсом. Это утверждение приводится со слов одного из его сотрудников, а другой сотрудник отрицает это. Поэтому я прошу трибунал исключить упомянутый абзац.
Следующий пункт, который не вызывает никаких сомнений, — телефонный разговор между подсудимым Герингом и подсудимым Риббентропом от 13 марта 1938 года, когда подсудимый Риббентроп еще находился в Лондоне. Трибунал вспомнит, что на этом подробно останавливался мой коллега господин Олдерман. Обвинение доказало лживость утверждения о том, что не предъявлялось никакого ультиматума. Факты, подтверждающие существование такого ультиматума, были разъяснены во время предыдущих телефонных разговоров с подсудимым Герингом в Вене. Затем подсудимый Геринг передал это подсудимому Риббентропу, находившемуся в Лондоне, с тем, чтобы последний мог распространять среди политических кругов Лондона ложную версию о том, что якобы никакой ультиматум не предъявлялся. Об этом говорится в записях телефонных переговоров, документ PS-2949, USA-76, который, как я уже сказал, подробно излагался.
После возвращения подсудимого из Лондона его третья акция заключалась в следующем. Хотя он был назначен министром иностранных дел, в феврале он вернулся в Лондон, чтобы уладить свои дела в посольстве. Он оставался в Лондоне до тех пор, пока не произошел аншлюс. Но он подписал закон, согласно которому Австрия стала провинцией Германского Рейха. Это 1 документ PS-2307, GB-133. Ссылка на это имеется в «Reichsgesetzblatt». Таковы были действия подсудимого в отношении Австрии.
Далее мы переходим к Чехословакии. Здесь вы имеете почти классический пример агрессии, которая проводилась различными путями. Я вновь вкратце обращаю внимание трибунала только на наиболее важные пункты. Во-первых, вопрос о том, чтобы провоцировать волнения внутри страны, против которой планировалась агрессия.
Подсудимый как министр иностранных дел принимал участие в том, чтобы возбудить активность судетских немцев во главе с Генлейном. В документах PS-3060, PS-2789, PS-2788, PS-3059, USA-93, -94, -95, -96, показаны связи между министерством иностранных дел и Генлейном. Все эти документы уже оглашались господином Олдерманом. Я хотел бы только показать Трибуналу результат, к которому привели эти документы. Он заключался в развитии движения судетских немцев для совместных действий с правительством Германии.
После этого подсудимый Риббентроп 28 мая 1938 года присутствовал на совещании с Гитлером, на котором Гитлер дал необходимые указания о подготовке нападения на Чехословакию. Об этом уже говорилось ранее на странице 742 стенограммы процесса415. Я хочу обратить внимание трибунала на документ PS-2360. Это отчет о речи Гитлера, помещенной в «Volkischer Beobachter». Я прошу трибунал обратить внимание на этот документ, так как эту дату полезно запомнить для оценки истории агрессии против Чехословакии. Именно в этот день Гитлер объявил о своем решении напасть на Чехословакию. Это очень краткая выдержка. И я прошу трибунал обратить внимание на следующий отрывок, который является важным:
«В результате наглой провокации, которая еще более усугубляется вероломным преследованием наших немцев, я намерен решить вопрос судетских немцев окончательным и радикальным образом».
Это было в январе 1939 года. Далее Гитлер говорит:
«28 мая я приказал провести военные приготовления против-этого государства, которые должны быть закончены ко 2 октября».
Важно то обстоятельство, что именно 28 мая были изданы приказы о вступлении в силу «Зелёного плана», который должен был быть проведен в жизнь в начале октября. Вторая стадия заключалась в том, «чтобы подготовить заранее планы агрессии». «Третья стадия — обеспечение того, чтобы соседние государства не могли причинить вам беспокойство».
Таким образом, 18 июля 1938 года этот подсудимый имел беседу с итальянским послом Аттолико416, во время которой обсуждался вопрос нападения на Чехословакию. Об этом говорится в документе PS-2800, представленном в качестве документального доказательства под номером USA-85. Затем происходили дальнейшие переговоры, о которых говорится в доказательствах PS-2791 и PS-2792, USA-86 и -87.
Мне достаточно указать на то, что значение этих документов заключается в том, что во время этих бесед были открыты перед итальянским правительством замыслы германского правительства выступить против Чехословакии.
Другим государством, заинтересованным в этом, была Венгрия, которая имела определенные территориальные интересы в отношении некоторых областей Чехословацкой республики.
23 и 25 августа подсудимый присутствовал на этих переговорах и сам беседовал с венгерскими политическими деятелями Имреди417 и Канья418, и об этом говорится в документах PS-2796 и -2797, USA-88 и -89.
Этот подсудимый стремился к тому, чтобы заручиться поддержкой Венгрии. И хотя венгерское правительство тогда было не готово связать себя обязательством действовать, оно отнеслось к плану со всей благожелательностью. Это указано в документах которые я упоминал. И вновь, если трибунал не желает, я не собираюсь читать документы которые я подытожил.
Я уже упоминал о том, что поддерживался контакт с судетскими немцами. Было недовольство, которое существовало долгое время и которое следовало использовать. Но на последующей стадии надо было не только иметь возникшее недавно недовольство, но и возбудить волнения и превратить это недовольство в их первоисточник. Итак, между 16 и 24 сентября германское министерство иностранных дел, главой которого был подсудимый, раздувало волнения в Праге. Это весьма ясно подтверждается документами USA-97 — 101. Это документы PS-2858, PS-2855, PS-2854, PS-2853 и PS-2856. Я перечислил их в хронологическом порядке. Для трибунала представит интерес обратить внимание на эти документы. Эти документы должны следовать сразу же за предыдущими оглашенными мною документами, начиная с PS-2858. Я обращаю внимание трибунала на следующую инструкцию министерства иностранных дел, адресованную немецкому посольству в Праге от 19 сентября.
«По просьбе Конрада Генлейна передайте заместителю Кундту419, чтобы он немедленно установил контакт со словаками и побудил их начать выставлять свои требования об автономии».
В других документах говорится об арестах и о тех мерах, которые будут приниматься против всех чехов, находящихся в Германии, с тем, чтобы сделать положение более затруднительным.
Такова была роль, которую играл подсудимый во время до Мюнхенского кризиса. Впоследствии, как помнит трибунал, 29 сентября 1938 года был подписан Мюнхенский пакт. Это доказательство GB-23, документ ТС-23, который я уже представил трибуналу.
После этого я еще раз обращаю внимание трибунала на весьма интересный документ, который показывает, какие действия со стороны министерства иностранных дел ожидало командование германских вооруженных сил.
Трибуналу уже был представлен документ от 1 октября С-2, USA-90. Это обширный документ, в котором перечисляются бесчисленные нарушения международного права, которые могли иметь место или предугадывались в результате действий в отношении Чехословакии. Там запрашивалось мнение министерства иностранных дел по всем отдельным случаям. Это, конечно, осталось на том этапе только гипотетическим вопросом, так как тогда война не возникла.
С разрешения трибунала мы перейдем ко второй стадии захвата Чехословакии, а именно: после присоединения Судетской области были приняты меры к созданию кризиса в Чехословакии, чтобы использовать его в качестве предлога для захвата остальной части. Трибунал вспомнит важность этих событий, так как это был первый случай, когда германское правительство нарушило свое собственное заверение, что оно ограничится только территориями с немецким населением.
В этом вопросе подсудимый Риббентроп вновь проявил активность. 13 марта, когда события приближались к кульминационному пункту, он послал телеграмму германскому посланнику в Праге, который был его подчиненным, в которой он предписывал: «Чешское правительство не должно иметь возможности установить с вами контакт в течение ближайших нескольких дней, если оно того пожелает». Это документ PS-2815, USA-116.
В то же время подсудимый виделся с членами делегации пронацистски настроенных словаков в Берлине. Во время совещания с Гитлером, на котором присутствовал подсудимый и Тисо420, одному из руководителей пронацистски настроенных словаков были даны указания провозгласить создание независимого словацкого государства с целью содействия распаду Чехословакии. Об этом говорится в документе PS-2802, USA-117. Трибунал может сравнить это с предыдущим совещанием с другим словаком — Тука, имевшим место месяцем раньше, о котором говорится в документе PS-2790, USA-110. Таким образом, подсудимый вновь содействовал разжиганию внутренних волнений.
14 марта 1939 года, на следующий день, Гаха421, президент Чехословакии, был вызван в Берлин. Подсудимый присутствовал на этой встрече. Здесь, как помнит трибунал, было оказано обычное давление и применялись угрозы, пока престарелый президент не дал согласия на передачу Чехословакии Гитлеру. Трибунал найдет это на странице 911 официальной стенограммы422. К этому вопросу относится и документ PS-2798, USA-118. Это протокол беседы между Гитлером и Гаха, на которой присутствовал подсудимый. Вы найдете это также в отчете Чехословацкого правительства, документ PS-3061, USA-126.
Наступил конец существования чешской части Чехословакии. На следующей неделе подсудимый Риббентроп подписал договор со Словакией. Это документ PS-1439. Я представляю его в качестве документального доказательства GB-135. Я хочу обратить внимание на 2-ю статью, имеющую наибольшее значение, согласно которой германскому правительству предоставлялось право строить военные сооружения и создавать военные посты и держать в них свои гарнизоны на территории Чехословакии. Это PS-1439, GB-135. И снова не собираюсь долго зачитывать, но я надеюсь трибунал остановит меня если есть какие-либо документы которые он захочет зачитать вместо того подытоживания.
Таким путем подсудимый, окончательно ликвидировав по условиям этого договора Богемию и Моравию как независимое государство, добился того, что Германия приобрела военный контроль также в Словакии.
Прежде чем я перейду к Польше, я хотел бы остановиться на одном небольшом, но интересном вопросе, который касается Северной Прибалтики. Я обращаю внимание трибунала на этот вопрос для того, чтобы показать, как подсудимый не мог удержаться от того, чтобы не вмешиваться во внутренние дела других государств, даже если речь шла о сравнительно малозначащем вопросе. Трибунал вспомнит, что 3 апреля 1939 года, как об этом говорится в документе ТС-5-3(а), GB-4, Германия оккупировала Мемельскую область. Казалось бы, что позиция Германии в отношении Прибалтийских государств была удовлетворенной, однако если Трибунал обратит внимание на документы PS-2953 и -2952, GB-136 и -137, то он увидит, что подсудимый действовал в тесном сотрудничестве с заговорщиком Гейдрихом, возбуждая волнения в Литве, используя для этой цели группу пронацистски настроенных лиц, которые именовались «сторонниками Вольдемараса». Документ PS-2953 показывает, что Гейдрих передал подсудимому Риббентропу просьбу о финансовой поддержке для…
«Дорогой товарищ по партии фон Риббентроп,
При сем прилагается дальнейший отчет относительно, сторонников
Вольдемараса. Как уже говорилось в предыдущем отчете, сторонники Вольдемараса, все еще просят поддержку от Рейха. Поэтому я прошу вас рассмотреть вопрос об оказании финансовой поддержки, который был вновь поставлен, сторонниками Вольдемараса, на странице 4, абзац 2 прилагаемого отчета, прошу вас принять определенное решение по этому вопросу.
Просьбу сторонников Вольдемараса о финансовой поддержке, по моему мнению, следует удовлетворить. Однако не следует ни при каких обстоятельствах снабжать их оружием».
Следующий документ, PS-2952, представляет собой более полный отчет. В конце этого документа имеется приписка, сделанная от руки: «Я за регулярную выплату небольших сумм, примерно 2—3 тысячи марок каждый квартал». Подписано «В». Я думаю, что это — подпись государственного секретаря.
Я огласил это только для того, чтобы показать, в какой степени осуществлялось вмешательство в дела других, даже сравнительно маловажных стран.
Теперь я перехожу к агрессии против Польши, Этот вопрос уже полностью излагался полковником Гриффит-Джонсом. Однако я считаю целесообразным разбить представляемые мною доказательства по отдельным периодам, чтобы облегчить работу трибунала, Первый период, или, как его можно назвать, Мюнхенский период, продолжался до конца сентября 1938 года. В этот период Польшу всячески ублажали. Трибунал вспомнит об этом.
Важными документами, относящимися к этой части обвинения, являются документы PS-2357, GB-30, речь Гитлера в Рейхстаге 20 февраля 1938 года и ТС-76, GB-31. Это секретный меморандум министерства иностранных дел от 26 августа 1938 года. Следующее доказательство — документ GB-27, ТС-73. Документ ТС-73 — «Белая книга» польского правительства. Это выдержка из протокола беседы между польским послом господином Липски423 и подсудимым.
И последний документ в этой группе, ТС-73, речь Гитлера в Спортпаласе от 26 сентября 1938 года, в которой Гитлер заявил, что его территориальные проблемы в Европе разрешены. Он также говорил о своей безграничной симпатии к полякам.
Следующая стадия охватывает период после подписания Мюнхенского соглашения до захвата Праги. На следующей стадии были осуществлены акты агрессии в отношении Чехословакии, но кое-что еще оставалось доделать. Поэтому в отношениях с Польшей, хотя и произошла незначительная перемена, атмосфера продолжала оставаться дружелюбной. Это началось с беседы между послом, господином Липски и подсудимым, о чем сказано в документе ТС-73, GB-27.
Во время этой беседы подсудимый Риббентроп выдвинул весьма миролюбивые предложения по поводу урегулирования вопроса о Данциге. Ответ Польши содержится в документе ТС-73, GB-28.
На следующий день этот подсудимый имел встречу с Беком, на которой заявил, что не может быть и речи о решении вопроса о Данциге путем применения силы, что происходит дальнейшее укрепление дружественных отношений. Об этом говорится в документе ТС-73, GB-35. Не удовлетворившись этим, подсудимый направился 25 января в Варшаву, и, согласно отчету о его речи, который имеется в документе PS-2530, GB-36, он распространялся там о продолжавшемся развитии и укреплении дружественных отношений. Примерно в таких же тонах распространялся и Гитлер, произнося речь в Рейхстаге 30 января 1939 года. Документ ТС-73, GB-37. Такова была вторая стадия. О Данциге говорили с медом на устах, потому что тогда еще не совершилось насилие и не был осуществлен захват Праги.
Затем следует припомнить, что ближе к лету, 23 мая 1939 года, состоялось совещание в рейхсканцелярии. Об этом говорится в документе ТС-79, USA-27. Этот документ неоднократно оглашался и я сейчас хочу только напомнить об этом. В этом документе Гитлер вполне ясно заявил, что Данциг не имеет ничего общего с существом польского вопроса. Я должен заняться вопросом Польши, потому что я хочу жизненного пространства на Востоке, вот к чему сводится содержание той части документа, который столь часто оглашался перед трибуналом. Из него вытекало, что Данциг был всего лишь предлогом.
Важно помнить, что это совещание состоялось 23 мая 1939 года. Интересно проследить за совпадением установки. Документ показывает, как четко Риббентроп воспринял установку Гитлера и как складывалось такое мнение, а именно: как подсудимый Риббентроп занял ту же точку зрения, что и Гитлер. Об этом говорится во вступлении к дневнику графа Чиано425, документ PS-2987, USA-166. Я не думаю, чтобы эта часть дневника «вступительная часть» уже оглашалась перед трибуналом. Это документ PS-2987 и он следует после документа L-79 «Малая папка Шмундта». Этот документ включен в наше досье, как в этом может убедиться трибунал. Граф Чиано говорит:
«Летом 1939 года Германия выставила требование по отношению к Польше, естественно, без нашего ведома. Фактически Риббентроп несколько раз отрицал в беседах с нашим послом, что Германия имела какие-либо намерения довести противоречия до крайности. Несмотря на эти опровержения я продолжал сомневаться. Я хотел выяснить этот вопрос для себя. 11 августа я поехал в Зальцбург. В своей резиденции в Фушле Риббентроп сообщил мне перед тем, как сесть за стол, о решении начать игру с огнем. Он сообщил мне об этом точно так же, как если бы он говорил о самом маловажном и общем вопросе административного характера. "Но, — спросил я Риббентропа, когда мы прогуливались по саду, — что вы хотите, коридор или Данциг?" — "Нет, больше мы этого не хотим, — ответил он и взглянул на меня своими холодными глазами. — Мы хотим войны"».
Я напоминаю трибуналу о том, в какой степени это подтверждает заявление, которое Гитлер сделал на совещании в своей канцелярии 23 мая, а именно, что это больше не было вопросом Данцига или коридора, а это был вопрос войны для того, чтобы захватить жизненное пространство на Востоке.
Я напоминаю трибуналу, что план нападения на Польшу был датирован 3 и 11 апреля 1939 года. Это вне всякого сомнения доказывает, что подготовка тогда уже проводилась полным ходом.
Затем имеется также другая запись в дневнике графа Чиано, которая еще не оглашалась и которая вносит ясность в этот вопрос. Я оглашу ее, так как она не оглашалась прежде.
«Я подобрал протоколы совещаний с записями моих бесед с Риббентропом и Гитлером. Я укажу на некоторые мои впечатления лишь в общих чертах. Риббентроп ведет себя уклончиво каждый раз, когда я спрашиваю его относительно деталей предстоящих действий со стороны Германии. У него не чиста совесть. Он лгал столько раз относительно намерений Германии в отношении Польши, что сейчас он не может не испытывать замешательства по поводу того, что он вынужден мне говорить и что готовится сделать.
Воля сражаться непоколебима. Он отрицает всякое решение вопроса, которое могло бы удовлетворить Германию и предотвратить войну. Я убежден в том, что если бы даже немцам дали все, что они требуют, то они все равно произвели бы нападение, так как они одержимы демоном разрушения.
Иногда наш разговор принимал драматический оборот. Я не колеблясь излагаю свое мнение в самой резкой форме. Но это, однако, совершенно на него не действует. Я понимаю, как мало значения эта точка зрения имеет для немцев.
В отношениях чувствуется холод. Этот холод отражается также на отношениях между нашими приближенными. Во время обеда мы не обменялись ни единым словом. Мы не доверяем друг другу. Но, по крайней мере, у меня совесть чиста, у него же — нет».
Какие бы недостатки мы ни находили у графа Чиано, однако нельзя найти оценки ситуации, которая в большей степени подтверждалась бы документами, нежели его диагноз ситуации летом 1939 года.
Мы переходим к следующей стадии германского плана, а именно, усиленному нажиму на требования Данцига. Это началось немедленно после того, как было окончательно покончено с Чехословакией 15 марта. Видно, насколько быстро эти события последовали вслед за захватом Праги. Впервые в резкой форме требования были выставлены 21 марта, как это видно из документа ТС-73, GB-38. Это давление продолжало нарастать, как это уже излагал трибуналу полковник Гриффит-Джонс.
Теперь мы переходим к последним дням накануне войны. Здесь имеется один весьма интересный штрих. Господин фон Дирксен426, германский посол в Лондоне, вернулся из Лондона 18 августа 1939 года. Относительно этого случая говорится в протоколе допроса подсудимого Риббентропа, документ D-490, GB-138.
Я не намереваюсь оглашать эту выдержку перед трибуналом, так как содержание ее можно изложить вкратце следующим образом. Подсудимый Риббентроп не помнит о том, что он видел германского посла в Англии после его возвращения. Он думает, что он помнил бы его, если бы он его видел, и он допускает, что он его не видел. В этом именно и заключается дело, так как, когда было хорошо известно, что война против Польши вовлечет Англию и Францию, то такие действия со стороны подсудимого можно было объяснить либо тем, что он не был достаточно заинтересован в мнении Лондона и поэтому не взял на себя труда принять своего посла, или же, по его собственным намекам, он назначил столь слабого дипломата на пост посла в Лондоне, что его мнение не принималось во внимание ни самим подсудимым, ни Гитлером. В любом случае его совершенно не интересовало то, что мог сообщить ему его посол относительно мнения, существовавшего в Лондоне, или относительно возможности войны. Я считаю, что даю весьма умеренное истолкование этого вопроса, говоря, что в последние дни, накануне 1 сентября 1939 года, этот подсудимый делал все, что он мог, для того, чтобы избежать мира с Польшей и чтобы избежать всего того, что могло бы помешать развязыванию войны, которую, как мы знаем, он хотел. Он поступал таким образом, будучи хорошо осведомлен о том, что война против Польши неизбежно вовлечет Великобританию и Францию. Об этом подробно говорилось полковником Гриффит-Джонсом. Сейчас я не буду вновь останавливаться на этих деталях, но я хотел бы для удобства работы трибунала сослаться на официальную стенограмму судебного заседания, страницы 1000—1059427, где господин Липски суммировал все происходившие события в своем отчете от 10 октября 1939 года. Документ ТС-73, GB-27.
Такова была деятельность подсудимого по вопросам, касавшимся Польши. Я с удовлетворением сообщаю трибуналу, что в отношении других стран представляемые доказательства гораздо короче.
Теперь я перехожу к Норвегии и Дании. Обращаю внимание трибунала на тот факт, что 31 мая 1939 года подсудимый Риббентроп от имени Германии подписал пакт о ненападении с Данией, который предусматривал, что Германский Рейх и Королевство Дания ни при каких обстоятельствах не вступят в войну друг против друга и не применят силу какого-либо рода. Это документ ТС-24, GB-77. Однако с целью фиксации даты напомню трибуналу, что 9 апреля 1940 года германские вооруженные силы вторглись на территорию Дании и в тот же день — в Норвегию.
Что касается Норвегии, то мы имеем три документа, которые показывают, что подсудимый имел самые подробные сведения относительно ранних приготовлений к агрессии. Трибунал вспомнит, что мой коллега майор Элвин Джонс указал в деталях на отношения между Квислингом и подсудимым Розенбергом. Но Розенберг при этом нуждался в содействии со стороны подсудимого Риббентропа. И если трибунал соблаговолит обратить внимание на документ PS-957, который я представляю под номером GB-139, то он увидит, что это первый из документов, который относится к связи Риббентропа с началом деятельности Квислинга.
Первый документ — PS-957. Это письмо подсудимого Розенберга подсудимому Риббентропу. В нем говорится:
«Дорогой товарищ по партии фон Риббентроп,
Товарищ по партии Шейдт428 вернулся и сделал подробный доклад тайному советнику фон Грундкерру, который сообщит вам об этом. Мы решили на днях, что для этой цели должно быть немедленно ассигновано 200—300 тысяч рейхсмарок. Однако советник Грундкерр заявляет, что второй взнос может быть предоставлен только через 8 дней. Но так как Шейдту необходимо выехать обратно немедленно, то я прошу вас распорядиться о том, чтобы ему немедленно выдали вторую сумму. В случае если отсутствие затянется, то это нарушит контакт и с вашими представителями, что сейчас будет весьма неблагоприятным, особенно при определенных обстоятельствах.
Я считаю, что в общих интересах, чтобы Шейдт немедленно вернулся обратно».
Это было 24 февраля.
Следующий документ — доклад Розенберга Гитлеру. Документ PS-004. Если трибунал соблаговолит обратить внимание на страницу 4 документа, где говорится относительно деятельности Квислинга, то он найдет доказательства связи подсудимого с этой деятельностью. Это доклад подсудимого Розенберга Гитлеру:
«Помимо финансовой поддержки, которая поступала из Рейха в виде иностранной валюты, Квислингу также было обещано поставить такие товары, как уголь и сахар, которые были так необходимы Норвегии. Была обещана также дополнительная поддержка. Эти поставки следовало производить под прикрытием новой торговой компании, которая должна была быть создана в Германии, или специально отобранными действующими фирмами. Грузополучателем в Норвегии должен был быть Хагелин, который уже беседовал с соответствующими министрами правительства Нюгорсвольд429, как, например, с министром торговли и снабжения, и получил заверение в том, что будет дано разрешение на импорт угля. В то же время транспорты с углем, возможно, должны были служить для технического обеспечения всего необходимого для того, чтобы Квислинг мог начать политические действия в Осло с помощью Германии. Квислинг составил план посылки ряда специально подобранных и особо надежных людей в Германию для прохождения краткосрочного курса в изолированной школе. Затем этих людей следовало прикреплять в качестве знатоков языка и местности к германским специальным войскам, последние должны были быть перевезены в Осло на угольных баржах для осуществления политических мероприятий. Таким образом, Квислинг планировал захватить своих основных противников в Норвегии, включая короля, и предотвратить возможность вооруженного сопротивления с самого начала. Вслед за этим политическим актом и по формальному запросу Квислинга правительству Германского Рейха должна была состояться военная оккупация Норвегии. Все военные приготовления должны были быть закончены предварительно. Хотя в этом плане имелось большое преимущество — фактор неожиданности, но существовал и целый ряд опасностей, которые могли привести к его провалу. Поэтому его рассматривали очень долго, но в то же время он не был отвергнут норвежской стороной.
В феврале рейхсляйтер Розенберг после совещания с генерал-фельдмаршалом Герингом сообщил министериальдиректору управления по вопросам четырехлетнего плана Вольтату430 только лишь о намерении подготовить доставку угля в Норвегию названному доверенному лицу — Хагелину. Остальные детали обсуждались на совещании между Вольтатом, директором Шикеданцом431 и Хагелином. Так как Вольтат не получал никаких инструкций от генерал-фельдмаршала, министр иностранных дел фон Риббентроп после консультации с рейхсляйтером Розенбергом решил ускорить эти поставки через свое министерство. На основании доклада рейхсляйтера Розенберга фюреру на этом совещании была также достигнута договоренность выдавать Квислингу через Шейдта как посредника 10 тысяч английских фунтов в месяц в течение трех месяцев, начиная с 15 марта, чтобы обеспечить его деятельность».
Эти денежные суммы были переданы через Шейдта, имя которого упоминалось ранее.
Следующий документ — D-629, письмо подсудимого Кейтеля, адресованное подсудимому Риббентропу от 3 апреля 1940 года. Я хочу огласить перед трибуналом только первый абзац, где подсудимый Кейтель писал:
«Дорогой господин фон Риббентроп!
Военная оккупация Дании и Норвегии по приказу фюрера в течение долгого времени подготавливалась верховным командованием германских вооруженных сил. Верховное командование вооруженных сил поэтому имело достаточное время в своем распоряжении для того, чтобы заниматься всеми вопросами, связанными с проведением этой операции. Однако время, которым вы располагаете для политической подготовки к этой операции, наоборот, весьма ограничено. Я полагаю, что я действую в ваших же интересах, направляя вам при сем не только пожелания вооруженных сил относительно того, что должны выполнить правительства в Осло, Копенгагене и Стокгольме по чисто военным соображениям, но также целую серию запросов, которые, безусловно, затрагивают германские вооруженные силы только косвенным образом, но которые, однако, имеют огромное значение для выполнения этой задачи».
Затем, в этом письме он попросил министерство иностранных дел установить контакт с определенными командующими. Я огласил этот документ по очень важной причине, ибо здесь, насколько мне известно, впервые мы встретились с открытым заявлением Кейтеля, что подготовка военного вторжения в Норвегию и Данию проводилась в течение долгого времени. И в этой связи интересно взглянуть на официальную сторону жизни Риббентропа. Я оглашу только одно предложение, чтобы показать этот поразительный контраст:
«С оккупацией Норвегии и Дании 9 апреля 1940 года, лишь за несколько часов до высадки английских войск на этих территориях, началась битва против западных держав».
Далее говорится о Голландии и Бельгии.
И вполне ясно, что если кто-то знал об этом, а кто-то не знал, то подсудимый Риббентроп был замешан в заговоре Квислинга и по уши увяз в нем. И за неделю до начала вторжения Риббентропу уже ясно сообщили о том, что вооруженные силы Германии и подсудимый Кейтель в течение долгого времени готовили этот акт агрессии.
Я думаю, ваша честь, что этим завершаются доказательства по вопросу агрессии против Норвегии, так как в деталях об этом говорил уже мой друг майор Элвин Джонс.