В документе номер PS-2928, экземпляре номер USA-239, включённом в документальную книгу США «А», находятся дальнейшие доказательства преследования Bibelforscher.
«Я включаю в политических заключённых Международных исследователей Библии» - Bibelforscher – «чье количество я оцениваю в 150».
Я хочу зачитать дальше с последней строки этой страницы и следующие несколько строчек на следующей странице:
«Следующие группы находились в изоляции: члены так называемых «штрафных рот» - «Strafkompanien – «те кто был в концентрационном лагере второй раз и приблизительно после 1937, также Bibelforscher. Члены «штрафных рот» являлись теми заключёнными которые совершили дисциплинарные или незначительные нарушения лагерных правил. Следующие группы жили по-отдельности, но могли пересекаться с другими группами в течение дня, как во время работы, так и прогулок в лагере:
Политические заключённые, евреи, асоциальные, цыгане, правонарушители, гомосексуалисты и до 1937 также Международные исследователи Библии».
Я также ссылаюсь на документ номер PS-1531 – он не в документальной книге – экземпляр номер USA-248, который уже в составе доказательств. Это приказ РСХА в 1942 разрешающий методы третьей степени в отношении свидетелей Иеговы. Это оглашалось полковником Стори.
Теперь я перехожу к актам подавления на аннексированных и оккупированных территориях. В Австрии епископ Рейха Руш377 Инсбрукский написал яркий доклад об этом предмете. Я приобщаю данное заявление под присягой в качестве доказательства, документ PS-3278, экземпляр номер USA-569. Это доклад о борьбе национал-социализма в апостольской администрации Инсбрук-Фельдкирхе, Тироле и Воральберге. В них епископ заявляет и я начинаю с первой страницы английского текста и немецкого перевода:
«После захвата власти, национал-социализм незамедлительно продемонстрировал тенденцию к исключению церкви из общественности».
Выражение «общественности» - это было написано епископом на английском – очевидно, означает «публичной деятельности». Я продолжаю цитировать:
«Традиционная торжественная процессия корпуса Христа 1938 была запрещена. Летом этого же года все экллезиастические школы и детские сады были распущены. Ежедневная газета и еженедельные обзоры христианской мысли также устранили. В этот же год разного рода организации в особенности молодёжные, такие как бойскауты378 были распущены, любая деятельность запрещена.
Вскоре последовало влияние этих запретов: священнослужители воспротивились им, они не могли поступить иначе. Затем последовала большая волна арестов священников. Приблизительно пятая их часть была окончательно арестована. Причинами арестов являлись:
1.«Пункт кафедры» - когда действия партии упоминались или критиковались в самой нижайшей манере.
2. Практика заботы о молодежи. Особо тяжкий запрет был принят в ноябре 1939. Детские или молодёжные мессы или службы были запрещены. Религиозные или конфессиональные уроки не допускалось преподавать за исключением уроков подготовки к первому причащению или конфирмации.
Священник, руководствуясь своей совестью, не мог следовать таким публичным предписаниям и этим объясняется большое количество арестов священников. Наконец, священников арестовывали в связи с их «благотворительной» работой. Например, запрещалось, подавать, что-либо иностранцам или заключённым. Священника арестовали за то, что он дал чашку кофе и хлеба двум голодным голландцам. Этот «благотворительный» акт рассматривался благом для элементов чуждых расе.
В 1939 и 1940 началась новая деятельность. Монастыри и аббатства захватывались и распускались, а многие церкви относящиеся к ним были закрыты. В их числе были распущены два конвента: монастырь доминиканских сестёр в Блуденце и «Вечное поклонение» Инсбрука. В последнем, сестёр по одной вытаскивало из монастыря Гестапо. Таким же образом захватывалась экклезиастическая379 собственность домов молитвы, приходов и молодёжные дома. Список этих закрытых церквей, распущенных монастырей и экклезизиастических учреждений прилагается.
Несмотря на все эти мероприятия результаты не являлись удовлетворительными. Затем священников не только арестовывали, но также депортировали в концентрационные лагеря. Восемь священников Тироля и Воральберга были заключены в тюрьму, среди них провикарий, господин, доктор Шарль Лампер. Один умер из-за плохого обращения, остальные вернулись. Провикарий Лампер был освобождён, но по требованию остался в Штеттине, где позднее он был снова арестован и казнён в ноябре 1944, после осуждения к смерти на тайном разбирательстве».
К этому докладу прилагается трёх с половиной страничный лист с названием «Список захваченных церквей, собраний, монастырей и экклезиастических объектов Тироля и Воральберга – то есть – конфискованных – и распущенных учреждений, конфессиональных школ, и т.д.». Если трибуналу не требуется, я не зачитываю эти названия.
Я приобщаю в качестве доказательства документ PS-3274, экземпляр номер USA-570, полученный от кардинала Иннитцера из Вены и заверенный им. Это первое совместное пасторское письмо архиепископов и епископов Австрии после освобождения от 17 октября 1945. Я цитирую со страницы 1, второй абзац английского и немецкого текстов, которые подытоживают кампанию нацистских заговорщиков в Австрии:
«Завершилась война, ужасающая по своей ярости которой не было ни в одну историческую эпоху. …её конец также завершил интеллектуальную битву, целью которой являлось уничтожение христианства и церкви в нашем народе; кампания лжи и двуличия против правды и любви, против божественных и человеческих прав и против международного права».
Я далее цитирую из четвёртого и следующих параграфов:
«Прямая враждебность к церкви раскрылась в правилах против орденов и монастырей, католических школ и учреждений, против религиозных фондов и деятельности, против экклезиастических центров отдыха. Не имея ни грана прав, чтобы защищать себя, их объявили врагами народа и государства и уничтожили их существование.
Религиозное обучение и воспитание детей и подростков целенаправленно ограничивались, зачастую полностью прекращаясь. Они всеми способами поощряли усилия враждебные религии и церкви и таким образом стремились оторвать детей и молодёжь нашего народа от самого важного сокровища священной веры и истиной морали рождённой духом господнем. К сожалению, такое покушение привело к бесчисленным случаям отрыва молодых людей.
Духовному уходу за душами в церквях и экклезиастических домах, в госпиталях и других учреждениях серьёзно препятствовали. Он прекратился в вооружённых силах и Трудовой службе, при переводе молодёжи в деревню, и помимо этого, даже у отдельных семей и множества лиц, не говоря о запрете духовного отправления для людей другой национальности и других рас.
Как часто богослужение как таковое, проповеди, миссионерство, дни причащения, приют, процессии, отшельничество запрещались по самым невозможным причинам и становились невозможными!
Католическая литература, газеты, журналы, церковные документы, религиозные писания прекращались, уничтожались книги и библиотеки.
Что за несправедливость воплотилась в роспуске многих католических обществ, в уничтожении многочисленной церковной деятельности!
За отдельными католиками и христианскими верующими, чьи религиозные убеждения предполагались свободными, шпионили, критиковали из-за веры, унижали из-за их христианской деятельности. Сколько религиозных сотрудников, учителей, общественных и частных работников, рабочих, предпринимателей и ремесленников, на самом деле, даже крестьян подвергли давлению и террору! Многие лишились работы, другие пенсий, других увольняли без пенсии, понижали в должности, лишали профессии. Очень часто те люди которые оставались верны своим убеждениям подвергались дискриминации, обрекались на голод и пытки в концентрационных лагерях. Христианство и церковь постоянно унижали и ненавидели.
Всячески поощрялось отступничество. Использовалась любая возможность для убеждения многих в выходе из церкви».
Рассматривая ответственность за эти акты подавления в Австрии, суд вспомнит, что подсудимый фон Ширах являлся гауляйтером Вены с 1940 по 1945.
Теперь я перехожу к актам подавления в Чехословакии, в которой как вспомнит суд, подсудимый фон Нейрат являлся рейхспротектором Богемии и Моравии с 1939 по 1943 и за ним последовал подсудимый Фрик. Эти акты подытожены в официальном докладе чешского правительства. Я ссылаюсь на документ PS-998, экземпляр USA-91, уже приобщённый в качестве доказательства. Это фрагменты ранее не оглашались и на них не ссылались из «Официального чешского доклада для обвинения и процесса германских главных военных преступников Международным военным трибуналом созданным согласно соглашению четырёх великих держав от 8 августа 1945». Поскольку это официальный правительственный документ или доклад одной из Объединённых Наций, я прошу трибунал вынести уведомление о нём согласно статье 21 устава, и я предлагаю, чтобы мне позволили скорее подытожить, нежели огласить его.
Он описывает плохое обращение с католическими священниками – 487 из которых отправили в концентрационные лагеря в качестве заложников – роспуск религиозных орденов, подавление религиозного преподавания в чешских школах, подавление католических еженедельников и ежемесячников, роспуск католической гимнастической организации с 800000 членов и захват чехословацкой национальной церкви и конфискация всего её имущества в Словакии и её ограничение в Богемии.
Доклад описывает сильное ограничение свободы проповедничества протестантов и преследование и лишение свободы и казнь священников и подавление протестантских молодёжных организаций и теологических школ и демонстрирует полное подчинение и последующий роспуск греческой православной церкви. Он говорит о том, что всё евангелическое образование было передано гражданским властям и многие евангелические преподаватели потеряли свою работу.
Репрессивные меры, предпринятые нацистскими заговорщиками в Польше против христианской церкви были ещё более решительными и всеохватывающими.
Документы Ватикана представляемые сейчас описывают преследования католической церкви в Польше в трёх районах: первый, присоединённые территории, в особенности Вартегау; второй, Генерал-губернаторство; и третий присоединённые восточные территории.
Суд вспомнит, что присоединённые территории включали территории прилегающие к старому Рейху, в основном округ Рейха Вартеланд или Вартегау, который в основном включал города Познань и Лодзь и округ Рейха Данциг-Западная Пруссия.
Оккупированные польские территории, которые были организованы в Генерал-губернаторство включали оставшуюся Польшу захваченную германскими войсками в 1939 и доходившую до новой границы с Советами созданной тогда. Оно включало Варшаву и Краков. После нападения нацистов на Союз Советских Социалистических Республик в июне 1941, занятые части старой Польши находящиеся к востоку были включены в так называемые оккупированные восточные территории.
В целях привязки ответственности подсудимых за преследования на соответствующих территориях суду следует иметь в виду, что подсудимый Фрик в основном являлся ответственным за реорганизацию восточных территорий. Подсудимый Франк являлся главой Генерал-губернаторства с 1939 по 1945. Подсудимый Зейсс-Инкварт являлся заместителем генерал-губернатора с 1939 по 1940. И подсудимый Розенберг являлся рейхсминистром оккупированных восточных территорий с 17 июля 1941 до конца.
Сейчас я приобщаю в качестве доказательства документ номер PS-3263, экземпляр номер USA-571, озаглавленный «Меморандум государственного секретариата германскому посольству относительно религиозной ситуации в Вартегау от 8 октября 1942». Этот документ имеет удостоверительную надпись Ватикана от имени папского секретаря по чрезвычайный экклезиастическим вопросам при документе PS-3261, который только, что оглашали. Если суд не требует, я предлагаю, что не требуется оглашать все эти удостоверения, которые похожи друг на друга. Я цитирую из документа PS-3263, первый абзац:
«Уже довольно длительное время религиозная обстановка в регионе именуемом «Вартегау» даёт повод для всё более серьезного и возрастающего волнения. Фактически, епископат мало по малу был почти полностью ликвидирован. Секулярные и регулярные священнослужители сократились до абсолютно неадекватных пропорций, в силу того, что большая часть депортирована и изгнана, обучение клериков запрещено, католическое воспитание молодёжи встречает сильнейшую оппозицию, монахов разгоняют, непреодолимые препятствия ставят на пути обращения людей к помощи религии, многие церкви закрыты, католические интеллектуальные и благотворительные учреждения уничтожены, экллезиастическая собственность захвачена».
2 марта 1943 кардинал, государственный секретарь обратился к подсудимому фон Риббентропу, рейхсминистру иностранных дел с нотой, подробно излагавшей преследование епископов, священников и других экклезиастов и подавление отправления религии в оккупированных польских провинциях. Данный документ настолько явный и авторитетный, что он заслуживает обширной цитаты. Соответственно я приобщаю его в качестве доказательства: документ номер PS-3264, экземпляр номер USA-572. Он озаглавлен «Нота Его Высокопреосвященнства, кардинала, государственного секретаря рейхсминистру иностранных дел о религиозной обстановке в «Вартегау» и других польских провинциях подчинённых Германии». Она имеет сертификат подлинности Ватикана как и у документа PS-3261. Он подписан: «Л. кар. Мальоне» означающий «Луиджи кардинал Мальоне380». Я цитирую из этой ноты, начиная со страницы 1, третий абзац английского мимеографированного текста и немецкого перевода:
«Место в котором, прежде всего, религиозная обстановка в необычайной сложности, требует особого рассмотрения это территория именуемая «Рейхсгау Вартеланд».
Шесть епископов имели представительства в данном регионе в августе 1939, сейчас ни осталось ни одного. Фактически епископ Лодзя и его помощник в течение 1941 был ограничен сначала небольшим районом диоцезы и затем изгнан и выслан в «Генерал-губернаторство».
Ещё один епископ, господин Михаил Козаль381, помощник и главный викарий Влоцлавлека был арестован осенью 1939, находился некоторое время в городской тюрьме и позднее в доме молитвы в Ладе и наконец был переведён в концентрационный лагерь Дахау.
Поскольку Его Высокопреосвященству, кардиналу Гнезно и Познани и епископу Влоцлавека, который выехал во время военных операций, не позволили вернуться к своим престолам, единственный епископ который сейчас находится в «Вартегау» это Его Преосвященство, господин Валентин Дымек, помощник из Познани, и он, по крайней мере, до ноября 1942 находился под арестом в своём доме.
Сейчас я перехожу к странице 2, четвёртый абзац английского текста, пятый абзац немецкого текста:
Если многие превосходительства епископы являются источником волнения Святого Престола, состояние широкого числа священников и членов религиозных орденов вызывало и вызывает не меньшую печаль.
На территории сейчас называемой «Вартегау», более 2000 священников исполняли свои обязанности до войны, сейчас их стало гораздо меньше.
Согласно отчётам получаемым из различных ведомств Святого Престола в первые месяцы военной оккупации несколько секулярных священников были расстреляны или иным образом лишены жизни, при том, что другие – почти сотни – были лишены свободы или получали обращение невиданным образом, вынуждаясь к занятиям недостойным их положения и подвергая презрению и осмеянию.
Затем, в то время как многие экллезиасты были изгнаны или иным образом удерживались как беженцы в «Генерал-губернаторстве», многих других направляли в концентрационные лагеря. В начале октября 1941 священники из диоцезов «Вартегау» содержались в Дахау уже в количестве нескольких сотен, но их количество значительно возросло за месяц последовавший за резкой интенсификацией полицейских мер, которые дошли до пика в тюремном заключении и депортации дальнейших сотен экклезиастов. Целые «крейсы» (районы) таким образом, остались лишены священнослужителей. В самом городе Познань духовное попечение о почти 200000 католиков осталось в руках не более чем четырёх священников.
Не менее болезненной оказалась судьба уготовленная обычным священнослужителям. Много религиозных людей были расстреляны или убиты иным образом, огромное большинство других были лишены свободы, депортированы или изгнаны.
Таким же образом широкие меры были приняты против учреждений осуществляющих подготовку кандидатов для экклезиастического государства. Диоцезные семинарии Гнезно и Познани, из Влоцлавека и Лодзя были закрыты. Семинария в Познани для подготовки священников предназначенных для работы среди польских католиков за рубежом также была закрыта.
Послушники и дома религиозных орденов и конгрегаций были закрыты.
Даже монахини не смогли завершить свою благотворительную деятельность без унижений. Для них был создан специальный концентрационный лагерь в Бояново в котором к середине 1941 около 400 сестёр были интернированы и использованы для ручного труда. На представление Святого Престола сделанное через апостольскую нунциатуру в Берлине (меморандум № 40.348 от 11 июня 1941) ваше рейхсминистерство иностранных дел ответило в меморандуме Pol. III 1886 от 28 сентября этого же года, о том, что это является вопросом временных мер, принятых с согласия уполномоченного Рейха в Вартеланде, для того, чтобы обеспечить нехватку жилья для польских католических сестёр. В этом же меморандуме признавалось, что в результате реорганизации благотворительных учреждений многие католические сёстры остались безработными.
Но несмотря на тот факт, что данная мера объявлена временной, точным является то, что в конце 1942 сотни монахинь находились интернированными в Бояново. Установлено, что некоторое время религиозные лица лишались даже духовной помощи.
Также в вопросе образования и религиозной подготовки молодёжи в «Вартегау» не уделялось никакого внимания правам католической церкви.
Все католические церкви были подавлены».
Я перехожу к странице 4, 10-й абзац английского текста, страница 5, 4-й абзац немецкого текста:
«Использование польского языка при священнодействиях и даже во время таинства покаяния было запрещено. Более того – и этот вопрос заслуживает особого упоминания и это является отклонением от естественного права и положений установленных правовыми системами всех народов – также был установлен минимальный возрастной ценз для празднования брака между поляками у мужчин 28 лет и женщин 25 лет.
«Католическая акция382» была настолько сильно поражена, что практически уничтожена. Национальный институт, который являлся главой всего движения «Католической акции» был подавлен, в результате все сообщества, относящиеся к нему, которые процветали, также как и католические культурные, благотворительные и социальные учреждения были отменены.
В целом в «Вартегау» уже не имеется никакой католической прессы и даже католического книжного магазина.
Тяжкие меры постоянно предпринимались против экклезиастического имущества.
Многие церкви, закрытые для публичного посещения были переданы для богохульного использования. Такого оскорбления не избежали даже кафедры Гнезно, Познани, Влоцлавека и Лодзи. Епископские резиденции были конфискованы, недвижимость принадлежащая семинариям, конвентам, диоцезным музеям, библиотекам и церковные фонды были конфискованы и секвестрованы».
Перехожу к третьему полному абзацу на странице 5, двухстрочному абзацу:
«Уже до мероприятий в отношении экклезиастического имущества, было отменено обеспечение священнослужителей».
Читаю со страницы 6, четвёртый полный абзац английского текста:
«Административные правила опубликованные ведомством лейтенанта в целях применения указа от 13 сентября 1941 ещё сильнее усложнили положение католиков в данном регионе.
Например 19 ноября 1941 церковным лейтенантом было установлено, что, помимо прочего, с 13 сентября имущество бывших юридических лиц Римско-католической церкви должно быть передано «Romisch-katholische Kirche deutscher Nationalitat im Reichsgau Wartheland383» постольку поскольку, по просьбе вышеуказанной «Religionsgesellschaft384» такое имущество должно признаваться церковным лейтенантом как «непольское имущество». В виду данного указа всё имущество католической церкви в «Вартегау» было утрачено».
Перехожу к странице 7, второй полный абзац:
«Если перейти от «Вартегау» к остальным территориям Востока, к сожалению, мы также обнаружим действия и меры направленные вопреки правам церкви и католической веры, при том, что они отличаются по степени серьёзности в разных местах.
В провинциях которые объявили аннексированными Германским Рейхом и объединили с гау Восточная Пруссия, Данциг-Западная Пруссия и Верхняя Силезия, обстановка весьма похожа на ту, которая описывалась в отношении семинарий, использования родного польского языка для священнодействия, благотворительности, ассоциаций «Католической акции», разделения верующих по национальности. В данном случае также, следует презреть закрытие церквей для посещения, изгнание, депортацию, жестокую смерть многих священников (уменьшилось на две-трети в диоцезе Кульма и по крайней мере на треть в диоцезе Катовице), подавление религиозного воспитания в школах, и прежде всего фактически всеобщее подавление епископата. По сути, из-за убытия в результате военных операций епископа Кульма ему отказали в возврате в свою диоцезу, в феврале 1941 последовала высылка епископа Плока и его помощника, которые умерли находясь под арестом, епископ, достопочтенный восьмидесятилетний, господин Юлиан Антоний Нововыский385 умер в Дзядово 28 мая 1941 и помощник, господин Лев Ветмански386 «в пересыльном лагере» 10 октября того же года.
На территории именуемой «Генерал-губернаторство», а также польских провинциях занятых советскими войсками в период между сентябрём 1939 и июнем 1941 религиозная обстановка является такой, что вызывает у Святого Престола сильные опасения и серьёзную озабоченность. Беспрерывны описания обращения встреченного во многих случаях по отношению к священнству (священников арестовывали, депортировали и даже убивали), конфискация экклезиастической собственности, закрытие церквей, подавление ассоциаций и публикаций простого и исключительно религиозного характера, закрытие католических начальных и средних школ и католического университета в Люблине, будет достаточно вспомнить две серии тяжких мер: те которые повлияли на семинарии и те которые легли на епископат.
Я пропускаю один абзац:
«Несколько раз упоминались экклезиастики, депортированные или направленные в концентрационные лагеря. Большинство из них были переведены в Альтрейх, где они уже насчитывают более тысячи»
«Когда Святой Престол попросил о том, что они должны быть освобождены или же им позволили эмигрировать в нейтральные страны Европы или Америки (1940) в обращении было отказано, было лишь обещано, что их всех должны собрать в концентрационном лагере Дахау, о том, что их освободят от слишком тяжелого труда, и что некоторым разрешат проводить мессу, которую смогут слушать остальные.
Обращение с экклезиастиками заключёнными в Дахау, которое на некоторое время в 1941 фактически немного смягчилось, вновь ухудшилось в конце этого года. В особенности печальными были объявления, которые многие месяцы поступали в 1942 из этого лагеря о частых смертях священников, в их числе были даже молодые священники.
Я пропускаю два абзаца:
«Польским католикам не разрешено проводить бракосочетания на территории Альтрейха, также, принципиально не допускаются просьбы о религиозном воспитании или подготовки к причащению детей таких рабочих».
Что происходило с жалобами – даже из Ватикана – в отношении религиозных вопросов на занятых территориях раскрывается в документе номер PS-3266, экземпляр номер USA-573, который я приобщаю в качестве доказательства. Это письмо от кардинала, архиепископа Бреслау папскому государственному секретариату от 7 декабря 1942. Оно имеет удостоверение Ватикана схожее с тем, что уже зачитывал.
Это письмо раскрывает ответственность партийной канцелярии за определение политики и осуществление окончательных полномочий по религиозным вопросам на оккупированных территориях. Я цитирую со страницы 1, первый абзац этого письма и напоминаю суду о том, что подсудимый Борман являлся начальником нацистской партийной канцелярии и о том, что подсудимый Кальтенбруннер являлся начальником Reichssicherheitshauptamt, РСХА. Я цитирую из документа PS-3266, начиная с шестой строки:
«В отношении тяжелейших ран нанесённых церкви, я не только протестовал по каждому поводу в отношении отдельных инцидентов, но я также заявил самый формальный протест о них in globo в документе, который в качестве пресс-секретаря иерархии, я направил верховному правителю государства и рейхсминистрам 10 декабря 1941. Нам ничего не ответили.
Ваше высокопреосвященство хорошо знает о величайшей сложности открытых переговоров с должностными лицами «национал-социалистической партийной канцелярии» в рамках их полномочий в отношении рейхсканцелярии и рейхсминистров. Данная «Parteikanzlei» руководит курсом государства, и при этом, министры и рейхсканцелярия обязаны выполнять и следовать данным указаниям. Кроме того имеется факт, что «верховное ведомство безопасности Рейха» называемое «Reichssicherheitshauptamt» пользуется полномочиями которые устраняют всякие юридические действия и все апелляции. Ему подчиняются «секретные отделы общественной безопасности» называемые «Geheime Staatspolizei» (обычно сокращенно Гестапо) которые имеются по одному в провинции. Вопреки указам об этом центральном ведомстве и секретных отделах не может быть апелляции в судах, и нельзя жаловаться об этом министрам. Изредка советники министров предполагают, что они не могут делать то, что хотят из-за оппозиции партийных органов. Что касается исполнительной власти, организация называемая СС, то есть «The Schutzstaffeln der Partei» является практически верховной…
О ряде самых тяжких и фундаментальных вопросах мы также направляли жалобы верховному руководителю Рейха, фюреру. Не было дано никакого ответа или же он по-видимому редактировался партийной канцелярией, которая не считает себя связанной конкордатом заключённым со Святым Престолом».
Я приобщаю в качестве доказательства документ номер PS-3279, экземпляр номер USA-574. Это фрагмент из обвинения номер 17 в отношении подсудимого Ганса Франка, генерал-губернатора Польши, озаглавленный «Плохое обращение и преследование католических священников в западных провинциях» направленный польским правительством согласно статье 21 соглашения четырёх держав от 8 августа 1945. Он приводит дальнейшие цифры указывающие на степень преследования священников. Я цитирую:
«Прилагаемый фрагмент рассматривающий «Общие условия и результаты преследования» взят из текста обвинения 17, страница 5, абзац IV у польского правительства в отношении обвиняемых указанных в обвинительном заключении предъявленном в Международный военный трибунал, предмет: «Плохое обращение и преследование католических священников в присоединённых западных провинциях Польши». Это правдивый перевод на английский польского оригинала.
Настоящий доклад Международному военному трибуналу представлен в соответствии со статьей 21 устава суда.
Подписано: Доктор Тадеуш Циприан387, заместитель польского делегата в комиссии Объединённых Наций по военным преступлениям в Польше, чью печать я настоящим прилагаю.
«Общие условия и результаты преследования:
11. Общая обстановка со священнослужителями в архидиоцезе Познани в начале апреля 1940 суммируется следующими словами второго отчёта кардинала Хлонда388:
Пять священников расстреляны, 27 священников находятся в строгих концентрационных лагерях в Штутгофе и других лагерях, 190 священников в тюрьмах или концентрационных лагерях в Бруцкове, Хлудове, Горузке, Казимирче, Бискупи, Ладе, Любине и Пушчиково, 35 священников серьезно заболели из-за плохого обращения, 122 прихода остались полностью без священников.
12. В диоцезе Хелмно в которой около 650 священников были учреждены до войны, только 3 процентам позволили остаться, 97 процентов из них были арестованы, казнены или направлены в концентрационные лагеря.
13. К январю 1941 около 700 священников были убиты, 3000 находились в заключении или концентрационных лагерях».
Я также ссылаюсь на документ номер PS-3268 (а), экземепляр номер USA-356, фрагменты из послания папы Пия XII священной коллегии от 2 июня 1945, которое уже было представлено в качестве доказательства и обширно оглашалось. Я не собираюсь снова читать его. Оно приводит весьма откровенные цифры о священниках и пастве направленных в концентрационный лагерь Дахау.
Трибунал вспомнит из предшествовавшего оглашения этого документа о заключении 2800 священников и паствы только в Дахау с 1940 по 1945, из которых 800 умерли к апрелю 1945, включая помощника епископа.
Данный документ представляет решительный итог принципиальных шагов нацистских заговорщиков против католической церкви.
Подытоживая, обвинение полагает, что представленные суду доказательства подтверждают, что проводившееся подавление христианских церквей в Германии, Австрии, Чехословакии и Польше являлось неотъемлемой частью заговора подсудимых по устранению внутренней оппозиции и в целях подготовки к агрессивной войне, и демонстрирует, такой же аналогичный заговорщический характер как и другие военные преступления и преступления против человечности.
Эта книга может быть названа основным планом нацистской агрессии. Ее дух и содержание подтверждают мнение обвинения о том, что стремление нацистов к осуществлению агрессивных целей не было случайным и не вытекало непосредственно из той политической ситуации в Европе и в мире, которая существовала в период нацистской власти. Книга недвусмысленно устанавливает, что использование агрессивных войн для достижения цели во внешней политике было частью идеологии нацистской партии.
Великий германский философ однажды сказал, что «идея имеет ноги и руки». Целью этих подсудимых было сделать идейное содержание «Mein Kampf» политическим руководством к действию для германского народа, в особенности для молодежи.
Как уже показали трибуналу мои американские коллеги, с 1933 по 1939 год проводилось упорное вдалбливание идей «Mein Kampf» во всех школах и университетах Германии, также как в рядах Гитлерюгенд под руководством подсудимого Бальдура фон Шираха, в СА, СС и среди германского населения в целом через организацию подсудимого Розенберга.
Эта книга преподносилась в качестве подарка всем молодоженам Германии, я передаю трибуналу один из этих «свадебных подарков», которые вручались новобрачным в Германии это будет экземпляр GB-128 (документ номер D-660). Трибунал увидит, что на титульном листе имеется посвящение. Оно гласит:
«Молодоженам Фридриху Розброку и Эльзе Бек с наилучшими пожеланиями счастливого брака. Вручено районной администрацией по случаю их бракосочетания 14 ноября 1940 г. За бургомистра города — регистратор».
Трибунал обратит внимание, что на оборотной страницеоглавления «Mein Kampf» издания 1940 г. проставлен тираж — 6.250.000. Вот с таким размахом распространялась книга, богохульно называвшаяся «библией германского народа».
В результате усилий подсудимых и их сообщников эта книга отравила сознание поколения и извратила мировоззрение целого народа.
Генерал СС фон дем Бах-Зелевски сказал, что, «если вы проповедуете в течение десяти лет, что славянские народы являются низшей расой и что евреи «недочеловеки», логически следует, что убийство миллионов этих людей становится естественным явлением.
От «Mein Kampf» прямая дорога ведет к печам Освенцима и газовым камерам Майданека.
Каковы были идеи «Mein Kampf», я постараюсь показать трибуналу цитатами из этой книги которые приводятся во фрагментах которые мне поручено представить трибуналу. Эти фрагменты излагаются в том порядке в котором с разрешения трибунала я их представлю.
Они распадаются на две категории. Первая — выражение общих идей Гитлера о необходимости применения силы как средства разрешения международных проблем. Вторая — содержит более детальные высказывания Гитлера по поводу политики, которой должна следовать Германия.
Большая часть цитат содержит взгляды Гитлера на внешнюю политику. Значение этого факта может быть оценено полностью, если трибунал обратит внимание на то, что вторая часть книги была впервые издана в 1927 году, то есть меньше чем через два года после Локарнского пакта389 и через несколько месяцев после вступления Германии в Лигу наций. Дата издания уличает их в отказе от политики международного сотрудничества начатой Штреземаном390 и в умышленном уклонении от попытки посредством Лиги наций создать власть права в международных делах. Я приведу, прежде всего несколько цитат, которые показывают, каковы были принципиальные взгляды Гитлера, принятые и пропагандировавшиеся этими подсудимыми, по общим вопросам войны и агрессии. Первая цитата со страницы 556 «Mein Kampf» гласит:
«Земля, на которой мы живем, не была даром, ниспосланным небом нашим предкам. Но они должны были завоевать ее, рискуя жизнью. Также и в будущем наш народ не получит территорию и вместе с ней средства к существованию, не получит ее в качестве подарка от другого народа. Он должен будет завоевать ее силой торжествующего меча».
На странице 145, Гитлер раскрывает своё собственное личное отношение к войне. О мирных годах до 1914 он писал:
«Я считал незаслуженным ударом судьбы, что родился на этой планете слишком поздно. Мне было грустно, что жизнь моя должна пойти по мирному пути». Еще будучи мальчиком, я был всем, чем угодно, только не пацифистом. Всякие попытки сделать меня таковым оказались бесплодными».
В целом Гитлер писал о войне таким образом. На странице 162 мы находим:
«В отношении человеческих чувств, Мольтке391 говорил, что «во время войны самое важное — это как можно скорее принять решение» и что «самые безжалостные методы борьбы являются в то же время самыми человечными. Когда люди пытаются ответить на такие доводы «напыщенными» словами об эстетике, и тому подобном, можно дать только один ответ. Он заключается в том, что жизненно важные вопросы включающие борьбу нации за существование нельзя подчинять каким-либо эстетическим соображениям».
Обвинение покажет в ходе процесса, как преданно подсудимые следовали этой теории безжалостного применения силы.
Идеи Гитлера о неизбежной борьбе за существование изложены в главе II книги «Mein Kampf», о связи с доктриной о превосходстве арийцев над другими расами и о праве германцев в силу этого превосходства господствовать над другими расами, использовать их как средство для достижения собственных целей. Вся глава II «Mein Kampf» посвящена теории высшей расы и на самом деле многие из последующих речей Гитлера, его обращения к генералам и тому подобное, в основном повторяли главу II.
Если суд взглянёт на фрагмент на странице 256 то там говорится:
«Если бы они не могли использовать представителей низшей расы, которых они победили, арийцы никогда не имели бы возможности сделать первые шаги по пути, который привел их к более высокой культуре. Подобным же образом, как без некоторых домашних животных, которых они сумели приручить, они никогда не сумели бы подойти к использованию законов механики, которые впоследствии дали возможность обходиться без этих животных…
Для формирования высшего типа цивилизации, представители низших рас образуют собой одну из наиболее важных предпосылок...».
И следующий отрывок в «Mein Kampf» на странице 344, Гитлер развивает эти общие идеи для Германии:
«Если в своем историческом развитии германский народ обладал бы стадными инстинктами, которыми так счастливо пользуются другие народы, германская империя, быть может, уже сегодня могла бы владеть всем миром. Всемирная история пошла бы по другому пути, и таким способом было бы достигнуто то на, что не способен ни один пацифист, а именно, мир который не основан на взмахах оливковой ветви слезливой несчастной старухи, а мир который будет гарантирован торжествующим мечом народа наделённого силой править миром и способного послужить высшей цивилизации».
Основное в этой книге — и это повторяется снова и снова — это утверждение, что борьба за существование требует организации и применения силы, проповедь превосходства арийской расы над другими расами и права завоевывать их и править ими, а также утверждение, что все доктрины, которые проповедуют мирное разрешение международных проблем, представляют опасную для провозглашающей это нации слабость.
Во всех этих аргументах заключено резкое отрицание возможности регулирующего действия закона в международных отношениях.
Именно в свете этой общей доктрины «Mein Kampf» я прошу трибунал рассмотреть более подробно отдельные высказывания Гитлера о специфических проблемах германской внешней политики.
Самая первая страница содержит заметное предсказание о нацистской политике. Она гласит – страница 1, столбец 1:
«Германская Австрия392 должна возродиться в германском отечестве, не исходя из каких-то экономических расчётов. Нет, нет. Даже если союз будет экономически нейтральным, и даже если у него не будет преимуществ с экономической точки зрения, он всё равно должен быть. Единокровный народ должен находиться в одном Рейхе. Немецкий народ не имеет права приступать к колониальной политике пока он не собрал всех своих детей в одном государстве. Когда территория Германии охватит всех германцев и если после этого они не сумеют получить достаточно средств к существованию, тогда Германия получит моральное право, исходя из потребностей народа, приобретать иностранные территории. Тогда орала будут заменены на мечи, и слезы войны дадут тот хлеб насущный, который необходим будущим поколениям».
В этой книге Гитлер также заявляет, что полное восстановление германских границ в том виде, в каком они существовали в 1914 году, совершенно недостаточно для его целей.
«В этом отношении я хочу заявить следующее: требовать, чтобы были восстановлены границы 1914 это полный политический абсурд с учётом таких последствий, которые сами по себе сделают такое требование преступным. Ограничение Рейха тем, какими они были в 1914 полностью алогично, потому что на самом деле он был неполным, в том смысле, что не включал всех членов немецкой нации. Они также не являлись разумными в виду географических требований военной обороны. Они являлись не следствием хорошо продуманного и исполненного политического плана, а всего лишь временными границами создавшимися в виду политической борьбы которая осталась незавершённой, и на самом деле отчасти они являлись случайными».
Развивая далее нацистскую политику Гитлер не просто отрицал Версальский договор, он желал видеть Германию мировой державой с территорией достаточной для будущего немецкого народа, масштабы которого он не определял.
В следующей цитате со страницы 554 первое предложение гласит:
«Для будущего германской нации границы 1914 года не имеют значения».
И в третьем абзаце суд увидит:
«Мы, национал-социалисты, должны твердо придерживаться той цели во внешней политике, которую мы наметили для себя, а именно: германскому народу должно быть обеспечено территориальное пространство, необходимое для существования на земле. И только в целях таких действий, которые призваны привести к этому, будет законным в глазах бога и наших немецких потомков вновь позволить пролиться крови нашего народа, перед богом, потому что мы направлены в этот мир с предназначением бороться за хлеб насущный, как существа которым ничего не подносили и которые должны побеждать и оставаться владыками земли только за счёт своего разума и отваги.
И такое оправдание должно послужить и нашим немецким потомкам, исходя из того, что каждый, кто проливает свою кровь, обеспечивает сушествование тысячам потомков. Территория, которую однажды немецкие крестьяне смогут передать и облагородить для своих усердных сыновей оправдывает кровь крестьянских сыновей которая проливается сегодня. И государственных деятелей, которые распорядились о такой жертве могут обвинять современники, но потомки освободят их от всякой вины за требование такого пожертвования своему народу»
Затем следующая цитата: Гитлер пишет на странице 557:
«Германия либо станет мировой державой, либо прекратит своё существование. Но, для того, чтобы стать мировой державой ей требуется территориальный размах, который предоставит ей существование сейчас и обеспечит существование её граждан».
И наконец, он пишет:
«…мы должны стоять на указанных принципах в своей внешней политике, а именно на привидении нашей территории к количеству нашего населения. Из прошлого мы смогли выучить лишь один урок, и он заключается в том, что цель которой мы должны следовать является двоякой, а именно: «(1) Приобритение новой территории в качестве задачи нашей внешней политики, и (2) создание новой и прочной основы в качестве цели нашей политической деятельности внутри страны, в соответствии с нашей доктриной общности».
С учётом этих фрагментом из «Mein Kampf» возникает вопрос: за счёт чего Гитлер хотел увеличить территорию больше чем в 1914? На это есть достаточно ясный ответ Гитлера. Обозревая историю Германской империи с 1871 по 1918 он писал в предыдущем отрывке в «Mein Kampf» на странице 132:
«Единственной возможностью для Германии проводить правильную территориальную политику — это политика приобретения новой территории в самой Европе. Колонии не могут послужить данной задаче пока они не подходят для крупномасштабного заселения европейцами. В девятнадцатом столетии уже стало невозможно приобритетать такие колонии мирными средствами. Поэтому любая попытка такой колониальной экспансии будет означать колоссальную военную борьбу. Соответственно было бы более практичным вести такую военную борьбу за новую территорию в Европе, нежели вести войну за приобритение заморских владений.
Естественно, такое решение потребует приложения неделимой энергии нации. Такая политика, которая потребует всей энергии от каждого не может проводиться полумерами или медлительно. Политическое руководство Германского Рейха должно направить все свои усилия исключительно к этой цели. Не следует предпринимать никаких политических шагов для того, чтобы проводить в жизнь другие цели, кроме этой; не следует также проводить какие-либо мероприятия, не ведущие к достижению поставленной цели. Германия должна твердо знать, что такая цель может быть достигнута только путем войны, и перед лицом неизбежности этой войны нужно стоять всем вместе спокойно и с решимостью. Именно с этой точки зрения нужно рассматривать и оценивать всю систему союзных договоров».
И затем жизненно важная фраза:
«Если новая территория должна быть приобретена в Европе, она должна быть приобретена главным образом за счет России. И снова Германский Рейха должен пойти по той же дороге, по которой прежде шли тевтонские рыцари, на этот раз для того, чтобы приобрести земли для германского плуга с помощью германского меча, и, таким образом, добыть для нации ее хлеб насущный».
К этой программе экспансии на восток Гитлер возвращается не раз. После того как он говорит о недостаточности границ Германии в довоенный период, он снова указывает на восток и заявляет, что снова необходим «Натиск на Восток393» («Drang nach Osten»). Он пишет:
«Поэтому мы, национал-социалисты, намеренно зачеркнули линию, которой Германия следовала в международной политике в довоенный период. Мы покончили с традиционными германскими походами на юг и запад Европы, мы обратили наши взоры на Восток. Мы положили конец колониальной и торговой политике предвоенной эпохи и пришли к новой территориальной политике будущего. Но когда мы сегодня говорим о новой территории в Европе, мы должны иметь в виду главным образом Россию и пограничные с нею государства».
Гитлер был достаточно умен, чтобы понять, что его агрессивные планы на Востоке могли быть подвергнуты опасности в случае существования оборонительного союза между Россией, Францией и Англией. Поэтому его внешняя политика, изложенная в книге «Mein Kampf», заключалась в том, чтобы изолировать Италию и Англию от Франции и России и перейти от оборонительной позиции Германии в отношении Франции к наступательной.
Последняя цитата из «Mein Kampf» на странице 570:
«До тех пор, пока вечный конфликт между Францией и Германией имеет форму германской обороны против нападения Франции, этот конфликт никогда не разрешится. Из столетия в столетие Германия будет терять одну позицию за другой. Если мы изучим все перемены, которые произошли начиная с XII века до сегодняшнего дня, в границах, внутри которых говорят на немецком языке, мы едва ли сумеем надеяться на успешный исход в результате принятия нами линии поведения, которая существовала до сих пор и была столь вредной для нас.
Только когда Германия примет все это во внимание, мы перестанем обрекать национальную волю к жизни на прозябание в пассивной обороне. Нет, мы объединим ее для последней и решительной схватки с Францией. В этой схватке мы будем бороться за жизненные требования германского народа. Только таким образом будет положен конец вечному франко-германскому конфликту, который был таким истощающим.
Конечно же этим предполагается, что Германия понимает в подавлении Франции не более чем то, что это позволит нашему народу наконец-то расшириться ещё на четверть. Сегодня в Европе присутствуют 80 миллионов немцев. И наша внешняя политика будет считаться правильной лишь тогда, когда почти спустя сто лет, будет 250 миллионов немцев живущих на континенте, не стеснённых как кули на фабриках другого континента, но как земледельцы и рабочие чей труд взаимно гарантирует существование друг друга».
Доказательства, заключенные в книге «Mein Kampf», рассмотренные в свете последующей политики Германии по отношению к другим странам, подтверждают, что с момента достижения власти, а фактически задолго до этого, Гитлер и его сообщники — подсудимые, были заняты тем, что планировали и подготавливали агрессивную войну о которой утверждается в обвинительном заключении.
События доказали кровью и страданиями миллионов женщин, мужчин и детей, что «Mein Kampf» — не просто литературное упражнение, которым следует пренебречь, как это, к сожалению, делали до войны те, для кого возникала угроза. «Mein Kampf» есть выражение фанатической веры в силу и обман как орудия достижения господства нацистов в Европе и, может быть, во всем мире. Обвинение считает, что, принимая и пропагандируя звериную философию «Mein Kampf», нацистские сообщники, обвиняемые здесь перед судом, намеренно толкали нашу цивилизацию в пропасть войны.
[Объявлен перерыв]
Предмет данной части дела это интерес, в первую очередь членов трибунала и во-вторых защиты, ввиду того, что будут представлены доказательства в отношении каждого подсудимого по пунктам один и два, которые представлены американской и британской делегацией. В противном случае будет легко упустить, с учётом множества документов уже представленных суду, доказательства которые трибунал пожелает рассмотреть и на которые подсудимые могут пожелать ответить.
Это не означает, что дело в отношении подсудимых каким-либо образом завершено. Важнейшие части дела относительно действительных жестокостей, таких как военные преступления и преступления против человечности, вскоре будут представлены французской делегацией и делегацией Союза Советских Социалистических Республик и когда массив документации об этих преступлениях будет представлен суду, французская и советская делегации смогут обратиться к нему в отношении отдельных подсудимых.
Все главные обвинители полны желания как можно более ясно ограничить себя доказательствами по соответствующим пунктам обвинительного заключения. Однако, документальные доказательства не готовились в виду данного процесса и многие из них касаются правонарушений неизбежно связанных более чем с одним пунктом. Лишь по этой причине может возникать неизбежное повторение и пересечение.
Похожим образом, может получиться, что французское и советское дело будут идти на основе документов которые проливают свет на общий план или начало агрессивных войн или иной материал связанный с пунктами один и два. Американская и британская делегации приветствуют всякое дополнение к доказательствам по данным частям дела, теми документами которые могут быть представлены и любезно поддержаны французскими и советскими коллегами.
На этом пояснении и с благодарностью трибуалу за возможность данного заявления, я прошу своего коллегу господина Альбрехта приступить к данной стадии дела.
Когда эти подсудимые отказались от всего того, что было признано хорошим в германской жизни, и решительно приняли участие в борьбе за достижение целей партии, они хорошо знали, что такое национал-социализм. Они знали программу, объявленную нацистской партией, и имели представление о нацистских методах. Официальная программа нацистской партии была доступной и хорошо известной. Объявленная и опубликованная перед всем миром в 1920 году, она публиковалась много раз в течение последующих лет. Нацисты не делали секрета из своих намерений сделать партийную программу основным законом Германии. Нацисты вообще не делали никакого секрета из своих намерений. Всем представлялась возможность прочесть книгу «Mein Kampf», продукт извращенного ума фюрера. Кроме того, имелось обилие писаний и речей других руководителей, которые заняли выдающееся положение, многие из которых не сидят сейчас на скамье подсудимых. Сам Гитлер объявлял, что нацисты, при необходимости, употребят силу для достижения своих целей.
Среди заговорщиков имеются такие, которые, подобно Гессу, Розенбергу и Герингу, сотрудничали с Гитлером с самого начала заговора. Эти люди были из среды тех, кто заложил основы будущих планов. Это были люди, которые со временем наметили путь и изготовили форму, в которую должно было вылиться будущее. Но имелись также и другие заговорщики, сидящие на скамье подсудимых, которые добровольно присоединились к заговору позднее.
Эти люди могут быть охарактеризованы как грубые и жестокие, но, во всяком случае, не могут быть названы тупицами или глупцами. Они имели возможность наблюдать проявление нацистского насилия и нацистских методов под эгидой свастики. Они знали природу того, в чем сами участвуют. Поэтому следует считать, что они хотели принять участие и приняли его добровольно, и поэтому нельзя предположить, что они присоединились к заговору с закрытыми глазами в то время, когда заговор постепенно набирал силу и развился наконец во всесокрушающий поток.
Большое количество доказательств преступной деятельности этих подсудимых, так же, как и других участников заговора, уже было представлено Трибуналу. Мы не будем делать полный обзор всех преступлений, которые планировались этими подсудимыми или совершались по их инициативе и за которые они, несомненно, должны нести полную ответственность. Мир уже знает больше о злых деяниях этих людей и их сообщников, чем обвинение могло бы надеяться установить в разумных пределах времени и человеческого терпения. Поэтому на данном этапе мы постараемся концентрировать внимание лишь на показательных примерах преступной деятельности конкретных заговорщиков.
В интересах разбирательства, мы полагаем, с разрешения трибунала, продемонстрировать степень в которой эти подсудимые оказались инкриминированы серьёзными обвинениями в отношении себя. Многие из этих заговорщиков совершали преступления, указанные в первом и втором пунктах обвинительного заключения. Мы сплетем эти нити вместе и набросаем, как я сказал, общую формулировку полного доказательства, как это изложено в первом пункте обвинительного заключения.
Таким образом, от имени США я приступаю к доказательству того, как некоторые из этих подсудимых стали участниками общего плана или заговора о ведении агрессивной войны, и сформулирую степень их индивидуальной ответственности за их действия, связанные с проведением в жизнь этого заговора.
Прежде всего, мы упомянем покойного доктора Роберта Лея, который, прибегнув к самоубийству, избежал наказания за свое участие в заговоре.
Следующим мы упомянем Круппа фон Болен унд Гальбах, дело против которого было выделено из этого процесса.
Тем не менее, следует указать, что документальные доказательства были представлены и будут представлены в поддержку обвинения, изложенного в обвинительном заключении, инкриминирующем и Лею, и Круппу участие в заговоре как заговорщиков, за преступления которых остальные подсудимые также должны нести ответственность.
Следующий подсудимый — Фриц Заукель. Дело против Заукеля было полностью представлено и поддержано большим количеством неоспоримых доказательств моим коллегой господином Доддом при представлении им дела о рабском труде. Мы считаем, что нет необходимости добавить что-либо к делу Заукеля для того, чтобы показать его истинную роль в заговоре.
Следующий подсудимый, деятельность которого следует рассматривать, Альберт Шпеер. Подобно его сообщнику Заукелю, он был глубоко причастен к заговору как один из заговорщиков. Большая часть дела против него была представлена господином Доддом при представлении им доказательств по делу о рабском труде. Но в отличие от Заукеля преступная деятельность Шпеера выходила за рамки рабского труда. Он был одним из разработчиков плана систематического ограбления и расхищения территорий покорённых германской военной машиной. Документальные доказательства участия Шпеера в отношении опустошения «применяемого в странах Западной Европы, а также на оккупированных восточных территориях» будут соответственно представлены нашими учёными коллегами, главным обвинителем от Советского Союза и главным французским обвинителем. Это будут в основном доказательства, свидетельствующие, что Шпеер был участником заговора.
Однако имеется одно дополнительное доказательство, которое я бы хотел представить сейчас. Оно было получено несколько дней назад из министерского документального центра в Касселе и представляет собой досье, которое велось на подсудимого Шпеера в канцелярии рейхсфюрера СС. Я представляю эту папку как доказательство PS-3568, USA-575, из письма от 25 июля 1942 года, второй абзац:
«Рейхсминистр Шпеер был введен как член СС в личный штат рейхсфюрера СС под номером СС-46104 начиная с 20 июля 1942 года, согласно приказу рейсфюрера СС».
Я думаю, что это все, что нужно было прочесть из этого письма. Но я бы хотел привлечь внимание трибунала к приложенному к письму документу. Он представляет собой вопросник, где говорится о том, что Альберт Шпеер был в организации СС с осени 1932 года и что номер его членского билета в партии был 474481.
Следующим я упоминаю подсудимого Эрнста Кальтенбруннера, дело против которого было полностью представлено в связи с определением дел Гестапо и СД как преступных организаций. Мы считаем, что дальнейших доказательств о том, насколько полно этот враг своего собственного отечества — Австрии входил в заговор, не требуется.
Мы переходим к делу, пожалуй, наиболее важного заговорщика, находящегося сейчас перед трибуналом, «нациста № 2», нациста, который стоял следующим за фюрером, нациста, который был в некоторых отношениях даже более
опасным, чем фюрер и другие партийные руководители.
Мы говорим «более опасный» потому, что в отличие от многих нацистов, занимавших руководящие посты, включая Гитлера, которые в моральном и социальном отношениях принадлежали к подонкам общества до того времени, когда нацистская партия одержала успех в 1933 году, этот заговорщик вышел из порядочной семьи, из которой в прошлом выходили офицеры армии и важные гражданские деятели страны. Более того, он отличался располагающей наружностью, приятными манерами и некоторой приветливостью. Но все эти черты являлись не более чем обманом, поскольку они только помогали скрыть его стальную сердцевину, его мстительность, жестокость, стремление к увенчанию себя наградами, самопрославлению и власти.
Этот человек был наиболее опасным, поскольку его внешние характерные черты, о которых я уже говорил и которые в некотором отношении были продемонстрированы здесь, в присутствии трибунала, использовались им для того, чтобы обмануть представителей иностранных государств, пытавшихся узнать от него о подлинных намерениях нацистского государства, которое, постоянно попирая международные обязательства, так серьезно тревожило спокойствие мира с 1933 года.
Я думаю, что материалы дела, изученные на начальных этапах данного процесса, по характеру документальных доказательств представленных обвинением слишком ужасные и почти неправдоподоные – были результатом благоволения этого заговорщика, его постоянной улыбки и льстивой манеры, которые мы ежедневно видим в этом зале. Он с готовностью соглашается, показательно кивая головой, подтверждает правильность заявлений или содержание документов представляемых своим защитником, он трясёт головой, когда не согласен с общеизвестными фактами.
На фоне представленных фактов, в которые вплетены нити уже установленного соучастия подсудимого Геринга, мы представим некоторые добавочные документальные доказательства, которые необходимы для того, чтобы продемонстрировать связь Геринга с определенными фазами заговора и его личную ответственность за эти фазы.
Ваша честь, следовало раньше сказать, что документы были розданы, и сейчас перед вами имеются три тома книг документов, озаглавленные «DD», в которых содержатся по существу все документы, как новые, так и старые, касательно личной ответственности этого подсудимого.
Прежде всего, мы обратимся к индивидуальной ответственности подсудимого Геринга за преступления против мира. Эти преступления включают участие Геринга в захвате и укреплении власти в Германии, в экономической и военной подготовке войны и в ведении агрессивной войны.
В течение более чем двух десятилетий деятельность Геринга распространялась почти на все фазы заговора. Он был одним из заговорщиков, связанных с Гитлером с самого начала. Геринг был членом партии с 1922 года — принимал участие в Мюнхенском путче ноября 1923 года, будучи во главе СА — нацистской организации, которая была создана для применения насилия.
После путча Геринг покинул страну для того, чтобы избежать ареста. По возвращении он стал уже больше, чем командиром над уличными драчунами. Он был назначен первым политическим помощником Гитлера. Его деятельность изложена в уже представленном доказательстве, а именно: в официальной биографии Геринга, написанной Грицбахом, где излагаются его сделки с правительством Брюнинга394, его попытки сломать барьер вокруг президента фон Гинденбурга и двойная игра в Рейхстаге в сентябре 1932 года, когда он, будучи президентом Рейхстага, способствовал тому, чтобы правительству фон Папена не был бы выражен вотум доверия, как раз перед тем, как Рейхстаг был распущен.
Деятельность Геринга доказывает, что он не упускал случаев получения наград за свои усилия в осуществлении дела партии. Гитлер выразил полное доверие
Герингу, и тот хвастался, что никакое звание или орден не заставляет его так гордиться, как прозвище, данное ему германским народом, — «самый верный паладин нашего фюрера». Эта короткая цитата имеется в документе PS-2324, USA-233.
В январе 1933 года с приходом нацистов к власти Геринг стал исполняющим обязанности министра внутренних дел и премьер-министром Пруссии. Занимая эти посты, он немедленно приступает к установлению режима террора в Пруссии, направленного на подавление оппозиции по отношению к нацистской программе.
Главным его орудием в этой связи была прусская полиция, которая находилась под его юрисдикцией до 1936 года. В феврале 1933 года он направил все силы полиции на оказание помощи полувоенным организациям, поддерживавшим новое правительство, СА и СС, для того, чтобы при необходимости и невзирая ни на
какие последствия сокрушить всех политических оппонентов силой оружия. Трибунал примет без доказательства директивы от 10 и 17 февраля 1933 года, которые цитируются на седьмой странице нашего досье. Они входят в собрание декретов, известное как «Ministerialblatt fur die Preussische Innere Verwaltung395», 1933 год.
Геринг часто с гордостью признавал свою личную ответственность за преступления, совершенные согласно приказам такого характера, и я напомню его слова, сказанные перед тысячами немцев:
«Каждая пуля, вылетевшая из дула пистолета полицейского, — есть моя пуля. Если кто-то называет это убийством, значит, это я убил. Я приказал это, я согласился с этим, я принимаю на себя всю ответственность и я не боюсь этого сделать».
Это цитата из нашего доказательства PS-2324, USA-233, которое уже было представлено.
Вскоре после того, как Геринг стал премьер-министром Пруссии, он, преследуя цели заговора, приступил к созданию Гестапо, или тайной государственной полиции. Данные касательно этой террористической организации были представлены суду моим другом полковником Стори. Уже 26 апреля 1933 года он подписал первый закон, официально учреждавший Гестапо в Пруссии. Согласно декрету, который он подписал, Геринг назвал себя премьер-министром и начальником прусской тайной государственной полиции.
Несомненно, он был способным заговорщиком и стремился укрепить власть партии в своей стране. Уже весной 1933 года в Пруссии были созданы концлагеря. Мужчины и женщины, так называемые марксисты и другие политические оппоненты, арестованные Гестапо, помещались в концлагеря без суда. Геринг сказал: «Против врагов государства мы должны действовать безжалостно». Это утверждение имеется в нашем документе PS-2324, который уже был представлен как доказательство под номером USA-233.
Сфера политического терроризма под его руководством была почти безграничной. Взгляд на некоторые из его полицейских директив в те ранние дни укажет на степень и тщательность с которой заглушался голос любого диссидента. Я прошу трибунал принять без доказательства некоторые из этих декретов, находящиеся в том же собрании декретов, которые уже цитировались на страницах 9 и 10 нашего досье.
Здесь имеется директива от 22 июня 1933 года, в которой излагаются требования, чтобы все чиновники наблюдали за высказываниями гражданских служащих и доносили подсудимому Герингу обо всех, кто допускал критические замечания. Недонесение о таких высказываниях рассматривалось как доказательство враждебной позиции. Там имеется также директива от 23 июня 1933 года, согласно которой подавлялась вся деятельность социал-демократической партии, включая собрания и партийную прессу, и также должна была быть конфискована собственность этой партии. Там имеется директива от 30 июня 1933 года, согласно которой руководство Гестапо должно было отчитываться перед уполномоченными по труду о политических взглядах рабочих, а также директива от 15 января 1934 года, согласно которой Гестапо и пограничная полиция должны были следить за эмигрантами, особенно за политическими эмигрантами и евреями, живущими в соседних странах, арестовывать их и бросать в концентрационные лагеря в том случае, если они возвращались в Германию.
Жестокость Геринга далее иллюстрируется хорошо известным кровавым эпизодом. После уничтожения сил оппозиции нацисты почувствовали необходимость уничтожить несогласных с ними в их собственных рядах. Это они совершили 30 июня 1934 года акцию, известную под названием «чистка Рема». Подсудимый Фрик — один из главных заговорщиков — в этой связи указал в письменном показании, данном под присягой, что было убито много людей, ничего общего не имевших с заговором СА, но которых «просто не очень любили».
Роль Геринга в этом кровавом деле была отмечена Гитлером в речи, произнесенной в Рейхстаге меньше, чем через две недели после этого события. Я представляю сейчас как доказательство документ PS-3442, USA-576, в котором содержится речь Гитлера, которую он произнес 13 июля 1934 года в Рейхстаге. Она опубликована в «Das Archiv», том 4, страница 505. Я цитирую:
«В то же время премьер-министр Геринг уже получил мои инструкции о том, что в случае чистки он должен принять аналогичные меры одновременно в Берлине и в Пруссии. Своим железным кулаком он сокрушил атаку на национал-социалистическое государство прежде, чем она могла получить развитие».
С приходом нацистов к власти Геринг одновременно занял ряд самых высоких и наиболее влиятельных постов также и в самом Рейхе. Уже представленные доказательства касательно состава и правительства Рейха и тех постов, которые занимал Геринг, показывают, что он был одним из наиболее значительных деятелей в нацистском государстве.
Член Рейхстага с 1928 года и президент его с 1932 года, он был членом кабинета сначала в качестве рейхсминистра без портфеля. Вскоре после этого он получил портфель рейхсминистра авиации. Когда в правительстве на одном из ранних совещаний дискутировался акт о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий, он внес предложение о том, чтобы большинство в две трети голосов было получено путем отказа в праве входа на заседание социал-демократическим делегатам. Я представляю доказательство PS-2962, USA-578, содержащее протокол этого заседания. Как вы заметите, господа судьи, это совещание имело место 15 марта 1933 года, и там присутствовали кроме подсудимого Геринга подсудимые фон Папен, фон Нейрат, Фрик и Функ. Я зачитаю текст на странице 6 этого документа.
«Рейхсминистр Геринг выразил свое убеждение в том, что этот акт будет принят и получит необходимое большинство голосов в две, трети. Большинство голосов могло быть получено путем недопущения социал-демократов в зал. Возможно, социал-демократы даже воздержались бы от голосования по этому акту».
В 1935 году, после того как военно-воздушные силы, существовавшие до этого тайно, демаскировались, Геринг, стал их главнокомандующим. Он был заместителем фюрера в совете обороны Рейха, учрежденном согласно тайному закону от 21 мая 1933 года, как изложено Фриком в его письменных показаниях. Задачей этого совета являлось следующее:
«Планирование и подготовка декретов на случай войны, которые были позднее опубликованы советом обороны Рейха».
Его стремление принимать на себя все большую и большую ответственность казалось безграничным. В 1936 году Геринг был назначен чрезвычайным уполномоченным по четырехлетнему плану, в связи с чем он получил полную административную и законодательную власть над всей германской экономической жизнью. В 1938 году он стал членом тайного совета, который был учрежден как «коллегия советников по вопросам иностранной политики».
Совет министров по обороне Рейха, созданный в 1939 году, принял на себя всю законодательную власть правительства, которая иным образом не регулировалась, и Геринг стал его председателем.
Проявленные Герингом активность и безжалостность были оценены Гитлером в 1939 году, когда он назначил Геринга своим преемником как законного наследника «нового порядка».
В апреле 1936 года Геринг был назначен на пост руководителя по координации сырьевых материалов и операций с иностранной валютой. Он был уполномочен руководить всей государственной и партийной деятельностью в этой области. Я представляю в подтверждение этого факта документ PS-2827, USA-577, который представляет собой выдержку из книги Рюле396 «Das Dritte Reich397». Я читаю четвертый абзац документа, который представляет собой выдержку из декрета, подписанного Гитлером:
«Премьер-министр, генерал Геринг примет необходимые меры для выполнения задач, возложенных на него, и для этого ему предоставляется право издавать декреты и общие административные директивы. Для этой цели он уполномочен требовать отчеты и издавать директивы всем органам власти, включая высшие власти Рейха и все организации партии и ее подразделения».
Соответственно этому положению Геринг созывал: военного министра, подсудимого Шахта как министра экономики, президента Рейхсбанка и рейхсминистра финансов и Пруссии для обсуждения межведомственных проблем, связанных с военной мобилизацией. На заседании этой группы 12 мая 1936 года, когда возник вопрос о слишком высокой цене на заменители, синтетические сырьевые материалы, Геринг решил:
«Если завтра будет война, нам понадобятся заменители. Деньги не будут играть никакой роли. Если так стоит вопрос, мы должны подготовить все необходимое для этого в мирное время».
Через несколько дней, 27 мая 1936 года, на заседании той же группы Геринг выступил против каких-либо ограничений, которые диктовала ортодоксальная финансовая политика. Он сказал, что «все меры должны рассматриваться с точки зрения неизбежного ведения войны».
Хорошо известный четырехлетний план был объявлен Гитлером в 1936 году, на партийном съезде в Нюрнберге. Геринг был назначен чрезвычайным уполномоченным по выполнению этой программы, имевшей целью самообеспечение страны. Далее Геринг заявил в том же 1936 году, что его основная задача в качестве чрезвычайного уполномоченного была «перевести всю экономику на военные рельсы в течение четырех лет». Я хотел бы представить документ ЕС-408, USA-579, чтобы привлечь внимание Трибунала к меморандуму от 30 декабря 1936 года отдела обороны Вермахта, озаглавленного «Меморандум о четырехлетнем плане и подготовке военной экономики». В третьем абзаце перевода имеется заявление, записанное в протоколе, о том, что:
«Министр-президент, генерал-полковник Геринг властью фюрера и рейхсканцлера назначается уполномоченным по четырехлетнему плану с 18 октября 1936 года.
Что касается военной экономики, министр-президент, генерал-полковник Геринг считает своей задачей «в течение четырех лет привести всю экономику в готовность к войне».
Документ, который я зачитал, является приложением к документу, который был только что представлен обвинению. Это записка для архива, датированная 2 декабря 1936 года, написанная от руки, озаглавленная «министр-президент, генерал Геринг» и написанная рукой полковника Боденшаца — начальника штаба Геринга. Я представляю этот меморандум как документ PS-3474, USA-580. Я прошу трибунал обратить внимание на тот факт, что дата этого документа — 2 декабря 1936 года. Это было совещание, на котором, очевидно, присутствовали старшие офицеры и генералы военно-воздушных сил. Кроме подсудимого Геринга там были генерал Мильх, генерал Кессельринг, Рудель, Штумпф, Христиансен398 и все руководители военно-воздушных сил. Я зачитаю его.
«Мировая пресса возбуждена по поводу высадки пяти тысяч германских добровольцев в Испании. Великобритания официально выражает недовольство и обсуждает этот вопрос с Францией.
Италия предлагает, чтобы Германия и Италия послали каждая одну дивизию наземных войск в Испанию. Однако необходимо, чтобы Италия, так как она имеет интересы в Средиземном море, сначала издала политическую декларацию. Решение может ожидаться только через несколько дней.
Общее положение чрезвычайно серьезное. Россия хочет войны. Англия быстро вооружается. Следовательно, начиная с сегодняшнего дня, мы даем команду "полная готовность к боевым действиям"». Не обращая внимания на финансовые затруднения. Геринг берет на себя всю ответственность.
До 1941 года желательно сохранить мир. Однако мы не можем знать, возникнут ли затруднения раньше. Мы уже находимся в состоянии войны, только до сих пор еще не раздался выстрел».