Я намереваюсь сейчас доказать, что члены генерального штаба и верховного командования, в том числе и пять подсудимых, которые являются членами организации, приказывали совершать военные преступления, руководили совершением военных преступлений и, занимая указанные должности, участвовали в них как члены группы.
Я также намерен показать на определенных примерах совершение военных преступлений военнослужащими германских вооруженных сил в результате этих приказов или в результате других приказов или директив, которые издавались членами генерального штаба и верховного командования, руководившими германскими вооруженными силами. Однако я не собираюсь перечислять все военные преступления, совершенные германскими вооруженными силами. Полное представление доказательств в подтверждение обвинений, изложенных в пунктах III и IV обвинительного заключения, будет сделано в соответствии с договоренностью между главными обвинителями, представителями французского и советского обвинения. Значительная часть доказательств, которые они должны представить, будет относиться к обвинениям против генерального штаба и верховного командования.
Мы сейчас покажем трибуналу, что генеральный штаб и верховное командование начали совместно проводить политику террора. В некоторых случаях доказательства этой политики имеются в виде официальных документов, и мы представим их. Документы эти подписаны членами организации или имеют их инициалы и распространялись среди членов группы. В других случаях, когда преступления практически совершались другими лицами, а не членами германских вооруженных сил, когда, например, военнопленные передавались СС и СД, а те подвергали этих военнопленных дурному обращению или убивали их, мы докажем, что в этих случаях члены организации были хорошо осведомлены о том, что они содействовали совершению военных преступлений. Мы докажем, что многие из преступлений, ответственность за которые несут организации СС и СД, совершались с ведома и при обязательной поддержке генерального штаба и верховного командования германских вооруженных сил как организации.
Первый вопрос, на котором я хочу остановиться, касается совершенных в нарушение международного права, законов и обычаев ведения войны и убийств союзных коммандос, парашютистов и членов военных миссий.
Один из первых документов, на который я хочу сослаться, это документ PS-498, представляемый как USA-501. Это приказ Гитлера от 18 октября 1942 г., в котором утверждается, что союзные коммандос якобы применяют методы ведения войны, противоречащие Женевской конвенции. Затем в приказе устанавливаются методы ведения войны, которые должны применяться германскими войсками против союзных коммандос, и указывается, как следует поступать с захваченными коммандос.
Этот приказ является одним из двух основных документов, относящихся к этому обвинению. Я оглашу его полностью:
«1. В течение некоторого времени наши противники применяют способы ведения войны, противоречащие международной Женевской конвенции. Особенно жестоким и вероломным является поведение так называемых коммандос, которые частично вербуются даже из числа освобожденных уголовных преступников в странах неприятеля. Из захваченных приказов видно, что им поручается не только заковывать военнопленных, но и убивать беззащитных военнопленных на месте, когда они считают, что эти военнопленные представляют для них бремя при исполнении последующих заданий или же могут иным образом мешать им. Наконец, были обнаружены приказы, в которых в принципе предписывалось убивать военнопленных.
2. С этой целью уже было объявлено в приложении к коммюнике германских вооруженных сил от 7 октября 1942 г., что в будущем Германия, учитывая действия этих диверсионных частей Англии и их соучастников, будет применять те же методы. Это означает, что, где бы они ни появились, они будут безжалостно истребляться германскими войсками.
3. Поэтому я приказываю,
чтобы начиная с настоящего времени все неприятельские агенты, выполняющие так называемые миссии коммандос в Европе или Африке, обнаруживаемые германскими войсками, истреблялись до последнего человека, даже если они с внешней стороны выглядят как солдаты и одеты в форму или состоят в подрывных частях, независимо от того, вооружены они или нет, сражаются они или спасаются бегством. Нет никакой разницы, высаживаются они с морских судов или с самолетов для выполнения своей миссии или сбрасываются на парашютах. Даже если эти личности, когда они обнаружены, по всей видимости, намереваются сдаться в плен, то принципиально им не следует давать пощады. О каждом отдельном случае следует посылать подробный отчет в ОКВ для опубликования этого отчета в коммюнике вооруженных сил.
4. Если отдельные члены таких команд — агенты, диверсанты и прочие — попадают в руки военных властей иными путями, например через полицию на оккупированных территориях, их следует немедленно передавать службе безопасности — СД. Строго запрещается содержать их под военной охраной, например в лагерях для военнопленных и т.д., даже если это предполагается только на короткое время.
5. Этот приказ не относится ко всем тем неприятельским солдатам, которые во время обычных военных действий, как-то: крупные наступательные операции, высадка морского десанта, высадка воздушного десанта — захватываются в открытом бою или же сдаются в плен. Этот приказ также не относится к тем неприятельским солдатам, которые попадают к нам в плен после сражений на море, или же к тем солдатам противника, которые пытаются спасти свою жизнь тем, что выбрасываются на парашютах после воздушного боя.
6. Я буду привлекать к ответственности по законам военного времени всех командующих и офицеров, которые будут халатно относиться к своей задаче по инструктированию войск относительно этого приказа или будут действовать вопреки этому приказу в случаях, когда он должен применяться».
Подписано: «Адольф Гитлер». Трибунал заметит, что этот приказ был изготовлен ОКВ в 12 экземплярах и что разметка о рассылке его, показанная на второй странице, включает: три главнокомандования — сухопутных войск, военно-морского флота и военно-воздушных сил и основные командования действующих армий.
В тот же день Гитлер издал дополнительный приказ (документ PS-503), который я представляю в качестве доказательства за номером USA-542. Этот приказ был издан в целях разъяснения причин, согласно которым был издан основной приказ. В этих разъяснениях Гитлер привел совершенно иной перечень причин для издания приказа и указал, что операции союзных коммандос были в крайней степени успешными при разрушении тыловых коммуникаций, запугивании рабочих и разрушении важных военных заводов на оккупированных территориях. оккупированных территориях. Это второй основной документ, который я не буду оглашать целиком, но из которого я хотел бы зачитать выдержки. Оглашаю первый абзац, в котором говорится:
«В дополнение к приказу относительно истребления диверсионных и террористических команд, — дальше идет ссылка на номер приказа, который я только что огласил, — при сем прилагается дополнительный приказ фюрера.
Этот приказ предназначен только для командующих и ни при каких обстоятельствах не должен попасть в руки противника.
Дальнейшее его размножение должно быть соответствующим образом ограничено адресатами.
Те учреждения, которые перечислены в разметке о рассылке приказа, несут ответственность за возврат и уничтожение всех разосланных экземпляров этого приказа и снятых с него копий».
Подписано: «Начальник штаба оперативного руководства верховного командования вооруженных сил Йодль».
Затем прилагаются разметка о рассылке приказа и сам дополнительный приказ, подписанный Гитлером. Я хочу огласить еще два абзаца этого дополнительного приказа, которые имеются в конце первой страницы английского перевода:
«Я должен был издать строгий приказ об истреблении диверсионных команд противника и должен был объявить, что невыполнение этого приказа будет строго наказываться. Я считаю необходимым объявить тем командующим и офицерам, которых это касается, причины издания этого приказа.
Ни в одной из предыдущих войн методы разрушения коммуникаций за линией фронта, запугивания населения, которое работает на Германию, или разрушения важных в военном отношении промышленных предприятий на территориях, оккупированных нами, не применялись с такой силой, как во время этой войны».
Перехожу к низу второй страницы, последние два абзаца, на странице 2 перевода:
«Последствия этой деятельности имеют большое значение. Я не знаю, представляет ли себе каждый командующий или офицер, что, например, разрушение только одной электростанции может лишить авиацию многих тысяч тонн алюминия и, таким образом, не даст возможности построить бесчисленное множество самолетов, которые могли бы вступить в бой на фронте. Таким образом, это принесет большой вред нашей родине и вызовет большие потери среди наших солдат.
Однако этот метод ведения войны не представляет никакой опасности для противника, так как он, высаживая свои диверсионные группы одетыми в военную форму, в то же время обеспечивает их гражданской одеждой, поэтому они могут, в зависимости от обстоятельств, появляться или в одежде солдат, или в одежде гражданских лиц. В то время как они имеют приказ безжалостно убивать всех германских солдат или даже местных жителей, которых они встречают на своем пути, они не подвергаются никакой опасности понести серьезные потери во время своих операций, так как в самом худшем случае, если они захвачены, они могут немедленно сдаться в плен и, таким образом, рассчитывать, что они теоретически подпадают под условия Женевской конвенции. Нет никакого сомнения в том, что это является самым грубым нарушением Женевских соглашений, особенно в силу того обстоятельства, что частично эти группы состоят даже из уголовных преступников, освобожденных из тюрем, рассчитывающих реабилитировать себя таким путем.
Англия и Америка поэтому всегда будут в состоянии находить добровольцев для выполнения этих операций до тех пор, пока они смогут с полным основанием заверять их, что нет никакой опасности потерять жизнь при выполнении этих миссий. Самое опасное, что им предстоит, так это то, что, совершив нападения на людей, разрушив дорожные и другие сооружения, они в случае обнаружения их неприятелем могут сдаться в плен.
Чтобы предотвратить тяжелые потери для Германии в войне в результате этих операций, следует сделать совершенно ясным для противника, что все его диверсионные войска будут истребляться без исключения, до последнего человека.
Это означает, что их шансы на то, чтобы выжить, сводятся к нулю. Ни при каких условиях нельзя разрешить поэтому, чтобы те, кто производят взрывы, совершают диверсионные операции или террористические акты, получали возможность сдаваться в плен, рассчитывая на то, что с ними будут обращаться согласно правилам Женевской конвенции. Эту возможность надо устранить самым безжалостным образом и при всех обстоятельствах.
Сообщения по этому вопросу, которые публикуются в коммюнике вооруженных сил, будут кратко и лаконично сообщать о том, что отряд диверсантов, террористов или подрывников был обнаружен и уничтожен до последнего человека.
Поэтому я жду, чтобы все командующие армиями, а также отдельные командующие не только осознали необходимость применения таких мер, но и выполняли этот приказ со всей энергией. Об офицерах и унтер-офицерах, которые проявляют какую-либо слабость, следует немедленно докладывать или, когда промедление будет опасным, следует немедленно привлекать виновных к строжайшей ответственности. Наша родина и солдаты, сражающиеся на фронте, имеют право на то, чтобы ожидать, что за их спиной будет обеспечено необходимое снабжение продовольствием так же, как и поставка оружия и боеприпасов, необходимых для ведения войны.
Таковы причины издания этого приказа.
Если возникает необходимость оставлять одного или двух человек для допроса, то их следует немедленно расстреливать после того, как допрос будет закончен».
Следующий документ С-179, который я представляю в качестве доказательства под номером USA-543, показывает, что десять дней спустя, 28 октября 1942 г., когда подсудимый Рёдер являлся главнокомандующим военно-морскими силами, военно-морской штаб в Берлине направил копию основного приказа от 18 октября нижестоящим военно-морским инстанциям. Копия этого приказа, которая рассылалась главнокомандующим военно-морскими силами, а также препроводительное письмо военно-морского штаба ясно свидетельствуют о той секретности, которая окружала этот приказ. Я оглашу только первую страницу этого документа — препроводительное письмо:
«При сем прилагается приказ фюрера относительно истребления террористов и диверсионных групп. Этот приказ не должен рассылаться в письменном виде ниже командующих флотилий, начальников отделений или офицеров этого ранга. Эти инстанции после того, как они в устной форме сообщат содержание этого приказа своим подчиненным, должны будут вернуть его вышестоящей инстанции, которая несет ответственность за изъятие этого приказа и его уничтожение».
Я перехожу к третьей странице английского перевода. Там в конце страницы имеется аналогичное примечание относительно рассылки этого приказа. Я оглашаю эту выдержку:
«Эти инструкции не должны рассылаться штабам батальонов и ниже и соответствующим штабам других родов войск. После того как об этих приказах будет поставлено в известность, копии, которые будут рассылаться штабам полков и выше и соответствующим штабам других родов войск, должны быть изъяты и уничтожены».
Следующий документ — С-178 я представляю под номером USA-544. Этот документ датирован 11 февраля 1943 г., он был издан спустя 12 дней после того, как подсудимый Дёниц стал главнокомандующим германскими военно-морскими силами. В тот день этот меморандум был распространен в военно-морском штабе с целью устранить некоторые неправильные толкования основного приказа от 18 октября 1942 г. Этот документ разъясняет, почему первоначальный приказ носил столь секретный характер; в документе говорится также о том, что все командующие и офицеры военно-морского флота, которые не выполняют этот приказ или не инструктируют своих подчиненных относительно этого приказа, рискуют быть преданными военному суду и понести суровое наказание. Я оглашаю только первые четыре абзаца:
«Из донесения 3-го отделения военно-морского штаба от 1 февраля 1943 г. выяснилось, что некоторые управления генерального штаба сухопутных войск, так же как и оперативного штаба военно-воздушных сил, имеют неправильное представление относительно обращения с диверсантами. Телефонный запрос, поступивший из 3-го отделения военно-морского штаба, доказывает, что этот штаб также был неправильно информирован.
Ввиду создавшейся ситуации обращается внимание на § 6 приказа фюрера от 18 октября 1942 г, согласно которому всем командующим и офицерам, которые недобросовестно выполняют свои обязанности по инструктажу своих частей относительно приказа о мерах по отношению к диверсантам, угрожает опасность быть преданными военному суду и понести наказание.
Первый приказ фюрера от 18 октября 1942 г. был обозначен как совершенно секретный потому, что в нем говорилось, что: 1) согласно мнению фюрера, распространение деятельности военных диверсионных групп на Востоке и Западе может иметь весьма тяжелые последствия для нас в ведении войны; 2) расстрелы одетых в военную форму военнопленных, которые выполняют военные приказы, должны проводиться, даже если они сдаются добровольно и просят пощады.
С другой стороны, истребление диверсионных групп во время боевых операций не должно держаться в секрете, напротив, об этом следует регулярно писать в коммюнике ОКВ. Цель этих мероприятий, а именно устрашение, не будет достигнута, если те лица, которые принимают участие в осуществлении операций коммандос, не узнают, что их ждет верная смерть, а не безопасный плен. Так как диверсантов следует уничтожать немедленно, если только предварительно их показания не нужны для военных целей, необходимо, чтобы все военнослужащие получили определенные инструкции о том, что эти диверсанты, даже если они одеты в форму, должны истребляться, следует также, чтобы все имеющие к этому отношение департаменты министерства внутренних дел были информированы о порядке действия, установленном приказом».
Я обращаю внимание трибунала на приводимые в этой выдержке причины стремления сохранить в тайне от всех тот факт, что одетые в военную форму военнопленные будут расстреливаться даже после того, как они сдались в плен и просили пощады. Это показывает, что в вооруженных силах прекрасно знали, что это находится в прямом противоречии с Гаагской и Женевской конвенциями.
«Могут возникнуть практические трудности в определении термина "диверсионная группа". Указание об истреблении согласно § 5 приказа фюрера от 18 октября не относится к войскам, участвующим в морских десантных операциях большого масштаба и высадках воздушных десантов в больших масштабах. За критерий следует принимать следующее: если, например, десять или более человек высаживаются с кораблей или с самолетов или сбрасываются на парашютах не для того, чтобы вступить в открытый бой, а для того, чтобы разрушить завод, мост или железнодорожное сооружение, то они входят в категорию лиц, которые должны быть истреблены».
Следующий документ PS-508 я представляю под номером USA-545. Мы располагаем доказательствами того, что в ряде случаев приказ Гитлера от 18 октября 1942 г. действительно проводился в жизнь. Документ PS-508 показывает, что в ночь с 19 на 20 ноября 1942 г. английский транспортный планер потерпел аварию близ Эгерсунна (Норвегия). На этом планере находился отряд английских коммандос из семнадцати человек, из которых трое были убиты, очевидно, во время аварии. Все они были одеты в английскую военную форму. Четырнадцать оставшихся в живых были казнены в соответствии с приказом Гитлера вечером 20 ноября. В подтверждение этого я оглашу выдержки из документа:
«1. Ниже следует дополнительное сообщение относительно посадки английского транспортного планера в Эгерсунне в ночь...
Здесь говориться 11 ноября, но мне кажется в оригинале это 20 ноября, это типографская ошибка.
a) Огонь со стороны германской обороны не был открыт.
b) Самолет ("Wellington 343"), который вел на буксире планер, врезался в землю. Семь человек команды погибли. Следовавший на буксире транспортный планер также потерпел аварию. Из семнадцати человек команды в живых осталось четырнадцать. Несомненно, это диверсионный отряд. Приказ фюрера был выполнен».
Перехожу к стр. 3 перевода, где имеются два телетайпных сообщения. Читаю два первых абзаца:
«20 ноября 1942 года в 5.50 в 15 километрах к северу от Эгерсунна был обнаружен британский деревянный буксируемый планер без мотора. Из 17 человек команды трое погибли, шестеро ранены тяжело, остальные ранены легко.
Все были одеты в английскую форму хаки без знаков различия на рукавах. Кроме того, были обнаружены нижеследующие предметы: 8 ранцев, палатки, лыжи и радиопередатчик, точное количество предметов пока не установлено. На планере находились винтовки, легкие пулеметы и автоматы, точное число не установлено. В настоящее время пленные находятся в батальоне в Эгерсунне».
Переходим ко второй телеграмме, первый абзац:
«Помимо экипажа в составе 17 человек были обнаружены обширный диверсионный материал и рабочее оборудование. Таким образом, абсолютно установлено, что целью являлись диверсии. 280-й пехотной дивизии был отдан приказ о проведении акции в соответствии с приказом фюрера. Расстрел был произведен к вечеру 20 ноября. На некоторых из пленных под формой хаки без знаков различия на рукавах были надеты лыжные костюмы. В ходе короткого допроса оставшиеся в живых пленные не сообщили ничего, кроме своих фамилий, званий и личных номеров.
В связи с расстрелом 17 членов экипажа командующий вооружёнными силами Норвегии отдал приказ командующим округами согласно которому допросы G-2» - это была разведка на немецком языке и – «BDS» - «полиции» - являются важными, перед выполнением приказа фюрера, в случае параграфа номер 4 приказа фюрера, пленных следовало передать BDS».
В этом документе перечисляются три конкретных случая, когда приказ Гитлера тоже был выполнен в Норвегии. Здесь особенно подчеркивается желательность захвата отдельных коммандос для их допроса. Я оглашу выдержки из этого документа, датированного 13 декабря 1942 г.:
«Согласно последней фразе приказа фюрера от 18 октября можно временно оставлять в живых отдельных диверсантов с целью допросить их. Важность этого мероприятия была доказана, например, тем, что, когда в Гломфъорде была захвачена торпеда с двумя людьми и планер "Ставангер", допросы дали важные сведения о намерениях противника. Так как в Эгерсунне диверсанты были ликвидированы немедленно и не было получено никаких сведений, командующий вооруженными силами вновь обращает внимание на вышеупомянутое последнее предложение в приказе фюрера о том, что ликвидировать следует только после короткого допроса...».
К делу относится еще один заключительный документ, относящийся к норвежскому театру военных действий.
Документ PS-526, USA-502, датированный 10 мая 1943 г., уже представлялся трибуналу полковником Стори в связи с представлением доказательств против «Sicherheitsdienst». Оглашу первые фразы документа:
«30 мая 1943 года в Тофтефьорде (70 градусов широты) был замечен вражеский катер. Катер был взорван противником.
Экипаж: 2 погибли, 10 взяты в плен.
Катер был послан из Скалловея (Шетландские острова) норвежским военно-морским флотом».
Перехожу к слову «Задачи»:
«Задачи: создание организации для совершения диверсий в укрепленных пунктах, на позициях батарей, местах размещения штабов и войск, на мостах.
Задачу в Лондоне поставил норвежский майор Мунте.
Приказ фюрера исполнен службой безопасности.
В коммюнике Вермахта от 6 апреля было сообщено следующее: «В северной Норвегии действовал вражеский диверсионный отряд, который при приближении к берегу был уничтожен».
Перехожу теперь к итальянскому театру военных действий. Я представляю документ PS-509 в качестве доказательства под номером USA-547. Этот документ датирован 7 ноября 1943 г. и представляет собой телеграмму главнокомандующего в Италии, адресованную ОКВ. В ней сообщается, что 2 ноября 1943 г. три английских коммандос, захваченных близ Пес кары в Италии, были подвергнуты «особой мере» («sonderbehandelt»), которая, как известно трибуналу из ранее представленных доказательств, означает смертную казнь. Что случилось с остальными военнопленными, которые были помещены в госпиталь, нам не известно.
У меня имеется еще документ с итальянского театра военных действий, также свидетельствующий об исполнении приказа Гитлера. Это документ PS-2610, который я передаю в качестве доказательства под номером USA-548. Он представляет собой письменное свидетельское показание, данное под присягой 7 ноября 1945 г. Фредериком В. Роше, майором американской армии. Майор Роше был назначен военным прокурором при американском военном трибунале, который судил Антона Достлера345, бывшего командующего 75-м германским армейским корпусом, за беззаконную казнь 15 американских военнослужащих. Я оглашу это письменное показание:
«Фредерик В. Роше, соответствующим образом приведенный к присяге, показывает:
Я — майор армии США. Я был военным прокурором во время процесса военного трибунала, судившего Антона Достлера за его приказ о казни 15 американских военнослужащих, которые выполняли миссию «Джинни346». Этот военный трибунал состоял из пяти офицеров, назначенных по приказу генерала Макнерни347 от 26 сентября 1945 г. за номером 269, штаб, средиземноморский театр военных действий, армия США.
Военный трибунал заседал в Риме (Италия) с 8 октября 1945 г. и рассматривал дело в отношении Антона Достлера. Процесс продолжался четыре дня, и приговор был объявлен утром 12 октября 1945 г.
Достлер обвинялся в нарушении правил ведения войны.Состав преступления: Антон Достлер — генерал неприятельской армии, будучи командиром 75-го корпуса германских вооруженных сил, 24 марта 1944 г. или около этой даты близ Ла Специа в Италии вопреки правилам ведения войны приказал в военно-полевом порядке расстрелять группу военнослужащих армии Соединенных Штатов Америки, которая состояла из 2 офицеров и 13 солдат, незадолго до того захваченных воинской частью, находившейся под командованием генерала Достлера. Этот приказ был выполнен 26 марта 1944 г. или около этой даты, в результате чего вышеуказанные 15 американских военнослужащих были умерщвлены».
Затем следует список имен этих военнослужащих.
«Я присутствовал на судебном процессе все время, — показывает далее Роше, — слышал все показания и знаком с материалами дела. Факты, которые были вскрыты во время этого судебного разбирательства, сводятся к следующему.
В ночь на 22 марта 1944 г. 2 офицера и 13 солдат особого разведывательного батальона № 2677 американской армии были высажены с американского военного корабля на итальянском побережье близ Стационе ди Фрамура. Все 15 человек были военнослужащие армии Соединенных Штатов Америки. Когда они высадились на итальянском побережье, все они были надлежащим образом одеты в полевую форму армии США, и у них не было с собой никакой гражданской одежды. Они имели задание разрушить железнодорожный тоннель на железнодорожной линии между Ла Специа и Генуей. Эта железнодорожная линия использовалась германскими вооруженными силами для того, чтобы снабжать их войска на фронте у Кассино и на плацдарме у Анцио. Вся группа была захвачена утром 24 марта 1944 г. патрулем, который состоял из фашистских солдат и группы германских военнослужащих. Все 15 человек были подвергнуты допросу в Ла Специа. Затем они находились под арестом до утра 26 марта 1944 г., когда все они были расстреляны. Эти лица не были подвергнуты никакому суду, их не вызывал никакой суд, и их дело не разбиралось в суде. Они были расстреляны по приказу Антона Достлера, тогда командовавшего 75-м армейским корпусом.
Антон Достлер выступил в своих интересах и сообщил, что приказал расстрелять 15 американских солдат в соответствии с приказом Гитлера от 18 октября 1942 г. о борьбе с коммандос, в котором говорилось, что коммандос должны расстреливаться и их не разрешается брать в плен даже после того, как они будут подвергнуты допросу. Он также показал, что был бы предан военному трибуналу, если бы не выполнил приказа Гитлера.
Ниже прилагаются копии определения о виновности и приговора Соединенных Штатов Америки по судебному делу против Антона Достлера в том виде, в каком они содержатся в подлинных материалах процесса и как они были объявлены на открытом судебном заседании в Риме 12 октября 1945 г.
«Определение о виновности: Генерал Достлер, в качестве председателя этого трибунала я обязан объявить вам, что трибунал на закрытом совещании после тайного письменного голосования по меньшей мере двумя третями голосов всех членов нашел вас виновным по всем предъявленным вам обвинениям.
Приговор: Там же на закрытом совещании и после тайного голосования по меньшей мере двумя третями голосов своих членов трибунал приговаривает вас к расстрелу».
Приказ от 18 октября 1942 г. оставался в силе, насколько нам известно, до конца войны. Я хотел бы представить в качестве документального доказательства за номером USA-549 документ PS-506. Он датирован 22 июня 1944 г. На нем имеются инициалы Варлимонта. В этом документе ОКВ ясно заявляло, что приказ Гитлера должен выполняться даже в тех случаях, когда операция коммандос проводится только одним лицом. Я оглашу только один абзац из этого приказа. В нем говорится:
«Оперативный штаб согласен с точкой зрения, изложенной в письме судьи группы армий при главнокомандующем группой "Юго-Запад" от 20 мая 1944 г. Приказ фюрера должен выполняться, даже если противник использует лишь одно лицо для выполнения задания. Поэтому безразлично, осуществляется ли операция коммандос одним человеком или несколькими людьми. Основанием для применения особой меры к участникам операции коммандос является то, что операции эти не соответствуют германскому понятию о законах и правилах ведения войны».
В связи с высадкой союзников в Нормандии в начале июня 1944 года союзники применяли операции больших масштабов по высадке воздушных десантов. Перед немцами возник вопрос, в какой степени применять приказ Гитлера в Нормандии и во Франции за германской линией фронта. Хочу привлечь внимание Трибунала к документу PS-531, представляемому как USA-550. Это меморандум от 23 июня 1944 года, подписанный Варлимонтом. Меморандум Варлимонта начинается с цитирования телеграммы, полученной от главного командования войсками на Западе, в телеграмме содержится запрос, как следует поступать в отношении применения приказа Гитлера к воздушно-десантным войскам и к коммандос.
Зачитываю начало телеграммы:
«Главное командование "Запад"; телеграфное сообщение № 1750/44; совершенно секретно; 23 июня 1944 года.
До сего времени обращение с вражескими группами коммандос осуществлялось в соответствии с приказом, о котором идет речь».
Уточняю, что имеется в виду приказ фюрера от 18 октября 1942 года.
«После того, как была осуществлена крупномасштабная высадка, возникла новая ситуация. Параграф 5 приказа, о котором идет речь, предусматривает, что солдат противника, которых мы берем в плен в открытом бою, или солдат, которые сдаются в пределах нормальных боевых операций (как-то: крупномасштабные операции и мероприятия по высадке), не следует подвергать обращению, предусматриваемому параграфами 3 и 4. В форме, легко доступной пониманию войсками, следует установить, в каких расширительных пределах следует понимать концепцию "в пределах нормальных боевых операций и т.д.".
Затем я перехожу к подпараграфу D и читаю первое предложение этого подпараграфа.
«Если бы содержание приказа стало известно, следовало бы ожидать серьезных репрессалий в отношении наших собственных пленных».
Далее «D»:
«Главное командование "Запад" считает, что самым правильным и четким решением вопроса является решение применять параграф 5 ко всем солдатам противника в форме, проникающим извне на оккупированные западные территории».
Таким образом, документ свидетельствует о том, что на Западе должен применяться параграф 5, предусматривающий неприменение приказа о казнях.
В нижней части страницы излагаются позиция, которую занял оперативный штаб вооруженных сил, и исходившие от него рекомендации:
«1. Приказ о коммандос в принципе остается в силе, даже после высадки противника на Западе.
2. Параграф 5 приказа должен быть разъяснен в том смысле, что приказ не распространяется на тех солдат противника в форме, которых в открытом бою непосредственно в зоне боевых действий на плацдарме высадки захватывают в плен наши войска, ведущие там бои, в равной степени приказ не распространяется на солдат противника, которые сдаются в плен. Выражение "наши войска, ведущие бои непосредственно в зоне боевых действий" имеет в виду дивизии, сражающиеся на переднем крае, а также резервы, включая штабы корпусов.
3. В сомнительных случаях живая сила противника, люди, которые живыми попадают к нам в руки, должны передаваться СД, на котором лежит обязанность определять, следует ли в конкретном случае применять приказ о коммандос, или не следует.
4. Главное командование Запад должно следить за тем, чтобы все части, введенные в его зону, были подходящим образом устно ознакомлены с приказом, касающимся обращения с лицами, входящими в группы коммандос, от 18 октября 1942 года, их следует также уведомить о приведенных выше разъяснениях».
В связи с этим 25 июня 1944 г. был издан приказ, который представлял собой ответ ОКВ на запрос командования на Западе. Этот приказ был подписан Кейтелем, но там же стояли инициалы Варлимонта и Йодля, это последний документ по этому эпизоду или запросу, PS-551, представляемый как USA-551. Я оглашу его:
«Тема: Меры против коммандос.
1. Даже после высадки англо-американцев во Франции приказ фюрера относительно истребления террористов и диверсионных групп от 18 октября 1942 г. остается полностью в силе.
Солдаты противника, одетые в военную форму, которые находятся в районе плацдарма, где происходят боевые операции, то есть в полосе дивизий, которые сражаются на самой передовой линии, а также в районах расположения резервов, включая резервы командования корпусов, должны подвергаться обращению согласно § 5 приказа от 18 октября 1942 г.
2. Все члены террористических и диверсионных групп, которые обнаруживаются вне районов боевых операций, включая в основном всех парашютистов, должны уничтожаться в бою. В особых случаях их следует передавать СД.
3. Все войска, которые действуют вне района боевых операций в Нормандии, должны быть информированы относительно их задачи, заключающейся в том, чтобы уничтожать все неприятельские террористические диверсионные части немедленно и стремительно согласно директивам, изданным по этому вопросу.
4. Главное командование на Западе будет ежедневно докладывать, сколько диверсантов было уничтожено таким методом. Это относится в особенности к действиям со стороны командующих. Это количество должно ежедневно опубликовываться в коммюнике вооруженных сил с целью произвести устрашающее действие, так же как это делалось до этого в отношении таких же предыдущих операций по ликвидации коммандос».
Я хочу обратить внимание еще на один вопрос в связи с этим основным приказом. В июле 1944 года перед германским главным командованием встал вопрос относительно того, как следует применять этот приказ к членам иностранных военных миссий, в особенности английской, американской и советской военных миссий, которые вели переговоры с силами союзников в Юго-Восточной Европе, и в частности в Югославии. Обширный документ, подписанный Варлимонтом (документ PS-1279), который я представляю как доказательство под номером USA-552, излагает содержание дискуссий, происходивших в ОКВ. Я не вижу надобности в том, чтобы оглашать этот документ, но хочу только указать, что верховное командование вооруженных сил рекомендовало, чтобы этот приказ применялся к таким военным миссиям, и выработало проект приказа для этой цели. Я хотел бы огласить приказ, изданный в результате этих дискуссий. Это документ PS-537. Он датирован 30 июля 1944 г. Я оглашу его полностью:
«Тема: Меры по отношению к членам иностранных военных миссий, которые захватываются вместе с партизанами.
В зоне главного командования "Юго-Восток" и "Юго-Запад" члены иностранных так называемых «военных миссий» (англо-американских и советских), которые захватываются в плен во время боевых операций против партизан, не должны подвергаться обращению в соответствии с особыми приказами, касающимися обращения с захваченными партизанами. Поэтому с ними следует обращаться не как с военнопленными, а в соответствии с приказом фюрера об уничтожении террористических и диверсионных групп от 18 октября 1942 г.
Этот приказ не должен рассылаться другим частям вооруженных сил через высших командиров и соответствующие штабы других родов войск. Он должен быть уничтожен после ознакомления с ним.
Начальник верховного командования германских вооруженных сил Кейтель».
Во исполнение этого приказа 15 членов одной союзной военной миссии в Словакии были казнены в январе 1945 года, как это доказывается документом L-51, который уже был представлен в качестве доказательства под номером USA-521. Я не буду оглашать вновь этот документ, так как он полностью оглашался лейтенантом Гаррисом.
На этом оканчивается представление документальных доказательств в отношении приказа от 18 октября 1942 г. и его выполнения. Теперь я могу перейти к другому вопросу.
[Объявлен перерыв]
Сейчас я перейду к Восточному фронту, где с 1941 года в Польше и Советском Союзе имели место колоссального размаха операции наземных войск. Там германские силы воевали среди враждебного населения и сталкивались с широко развитой партизанской деятельностью за линией фронта. Я намереваюсь показать здесь то, что деятельность германских вооруженных сил против партизан и других элементов населения стала средством для проведения нацистской расовой политики массовых убийств евреев и многочисленных групп славянского происхождения, которые рассматривались нацистами как нежелательные элементы. Я покажу, что это была политика германских вооруженных сил — вести себя с крайней жестокостью по отношению к гражданскому населению оккупированных территорий, и что эти военные операции, особенно против партизан, проводились нацистами в целях осуществления той их политики, на которую я ссылался.
Я покажу, что германские вооруженные силы поддерживали группы СС, помогали им и сотрудничали с ними.
Я не собираюсь доказывать полностью или даже частично военные преступления на Восточном фронте. Это сделает советская делегация. Я также не хочу возвращаться к теме, уже изложенной полковником Стори и майором Фарром, когда они представляли доказательства против СС, СД и Гестапо. Я хочу только сделать необходимые разъяснения, касающиеся взаимоотношений между этими организациями и германскими вооруженными силами, и продемонстрировать их тесное сотрудничество на оккупированных территориях Восточной Европы.
Первый документ, на который я сошлюсь, это документ С-50, доказательство USA-554. Он покажет, что политика жестокости была предрешена и официально принята еще до нападения на Советский Союз. Этот документ содержит приказ Гитлера, датированный 13 мая 1941 г., и два сопроводительных письма, относящихся к более позднему времени. Я прошу трибунал обратить внимание на четвертую страницу перевода, на то, что приказ подписан Кейтелем — начальником верховного командования вооруженных сил, и заметить, кому предназначался этот приказ. Вы увидите внизу на втором листе, что этот приказ должен был рассылаться штабам основных родов войск. Сейчас я зачитаю этот приказ. Он озаглавлен: «О подсудности и процедуре согласно законам военного времени в районе "Барбаросса" и об особых мероприятиях войск».
«Введение военного положения прежде всего имеет своей целью поддержание дисциплины.
Тот факт, что области операций на Востоке территориально очень велики, военная стратегия, вытекающая из этого положения, а также особые качества врага ставят военно-полевые суды перед проблемами, которые они из-за недостатка кадров не могут разрешить в то время, когда происходят военные действия и пока в побежденных областях не будет достигнуто относительно мирное состояние, если юрисдикция этих судов не будет ограничена в первую очередь их основной задачей.
Это возможно только при условии, что сами войска предпримут суровые действия против вражеского населения.
В связи с этим мною отдается следующий приказ, относящийся к территории "Барбаросса" (оперативный район, армейский тыл и район политической администрации).
I. Меры по борьбе с преступлениями, совершаемыми лицами вражеского гражданского населения.
1. До особого распоряжения военные суды и военно-полевые суды не будут рассматривать дела о преступлениях, совершенных гражданскими лицами из вражеского населения.
2. Войска должны безжалостно избавляться от партизан, независимо от того, сражались ли последние или отступали.
3. Подобным же образом должны немедленно подавляться войсками с применением самых крайних мер вплоть до уничтожения нарушителей и все другие враждебные акты со стороны гражданского населения по отношению к вооруженным силам или отдельным военнослужащим вооруженных сил и работающим при них лицам.
4. Там, где такие меры не применяются или где не представляется возможным применить их с самого начала, лица, подозреваемые в преступных действиях, должны быть немедленно доставлены к офицеру. Этот офицер решает вопрос о расстреле.
По приказу офицера, занимающего должность по крайней мере командира батальона, должны без промедления применяться коллективные жестокие меры против тех населенных пунктов, с территории которых производились коварные и предумышленные нападения на вооруженные силы в том случае, если обстоятельства не позволяют немедленно установить отдельных преступников.
5. Категорически запрещается содержать подозреваемых лиц в заключении для того, чтобы предать их суду после восстановления гражданских судов.
6. Командующие группами армий могут по соглашению с компетентными командующими военно-морскими и военно-воздушными силами ввести военную юрисдикцию для гражданских лиц на территориях, достаточно усмиренных.
Приказ, касающийся области политической администрации, будет отдан начальником верховного командования вооруженными силами отдельно.
II. Меры по поводу преступлений, совершенных против гражданского населения военнослужащими Вермахта и работающим в Вермахте гражданским персоналом.
1. По поводу преступлений, совершенных в отношении вражеского гражданского населения военнослужащими Вермахта и работающим в Вермахте гражданским персоналом, возбуждать уголовное преследование не обязательно, даже в случаях, когда содеянное является одновременно военным преступлением или правонарушением.
2. Рассматривая такие преступления, следует иметь в виду, что, каковы бы ни были обстоятельства их совершения, поражение Германии в 1918 году и вызванные этим страдания германского народа, а также борьба против национал-социализма, стоившая крови многочисленных сторонников движения, были следствием в первую очередь большевистского влияния, и ни один немец не способен забыть об этом.
3. Исходя из сказанного судебная инстанция будет в подобных случаях решать, имеются ли показания для дисциплинарной санкции либо необходимо судебное преследование. По делам о преступлениях против местного населения приказ о предании военному суду будет выноситься лишь в том случае, когда такой меры требуют поддержание дисциплины или безопасности в войсках. Это относится, например, к серьезным преступлениям, совершаемым из-за отсутствия самоконтроля в половых вопросах, к наличию предрасположенности к совершению преступлений, а также к преступлениям, указывающим на то, что возникает угроза выхода войск из-под контроля. Как правило, не менее сурово следует судить за преступления, приведшие к бессмысленному разрушению жилых помещений или магазинов либо иных трофейных материальных ценностей, в ущерб для наших войск.
4. Следует соблюдать крайнюю осторожность при оценке надежности показаний вражеских гражданских лиц.
III. Ответственность представителей военного командования войск. В пределах своей компетенции представители военного командования лично несут ответственность за следующее:
1. Каждый офицер, командующий соответствующим подразделением, незамедлительно и самым настоятельным образом инструктируется по поводу принципов, изложенных в пункте 1.
2.Юридические консультанты военного командования незамедлительно оповещаются об этих инструкциях и об устной информации, в которой командующим разъясняются политические задачи высшего командования.
3. Утверждаются только те судебные приговоры, которые соответствуют политическим задачам высшего командования.
IV. Безопасность. Когда будет снята маскировка, этот приказ должен считаться совершенно секретным».
Меньше чем через три месяца после вторжения в пределы Советского Союза инструкции, которые я вам сейчас зачитывал, были расширены и усилены. Я обращаю ваше внимание на приказ от 16 сентября 1941 г., подписанный Кейтелем и широко распространенный, как это указано на втором листе, где имеется список адресатов. Документ С-148, USA-555. Этот приказ относится ко всем театрам войны, но прежде всего, как видно из его содержания, — к восточному фронту. Я прочитаю выдержки из этого приказа.
«Тема: Коммунистическое повстанческое движение в оккупированных областях.
1. С начала кампании против Советского Союза коммунистические восстания разразились повсюду в областях, оккупированных Германией. Действия, предпринимавшиеся коммунистами, переросли из пропаганды и нападений на отдельных членов вооруженных сил в открытые восстания и широко развернувшуюся партизанскую войну.
Можно видеть, что это является массовым движением, организованным преимущественно под руководством Москвы, которая также отвечает за отдельные внешне кажущиеся изолированными инциденты в областях, в которых в другом случае все было до настоящего времени спокойно.
Имея в виду большое количество политических и экономических кризисов на оккупированных территориях, следует предполагать, что националисты и другие слои населения полностью используют возможности для создания трудностей германским оккупационным силам путем помощи коммунистическим восстаниям.
Это положение создает растущую опасность для германских военных усилий, что выражается главным образом в угрозе безопасности для оккупационных войск и уже привело к передислокации войск в главные центры беспорядков.
2. Меры борьбы с этим общим коммунистическим повстанческим движением, которые предпринимались до сего времени, оказались недостаточными. Теперь фюрер отдал приказы о том, чтобы мы вступали в действие повсеместно, прибегая к самым жестоким средствам, чтобы в кратчайший срок сокрушить это движение. Восстановить порядок может только такой путь, которому успешно следовали великие народы на протяжении истории распространения своего влияния.
3. Действия, предпринимаемые в этом деле, должны соответствовать нижеследующим общим указаниям:
a. В каждом случае сопротивления германским вооруженным силам, вне зависимости от конкретных обстоятельств, должен делаться вывод о том, что источником такого сопротивления являются коммунисты.
b. Для того чтобы пресечь подобные проявления в зародыше, следует применять самые жестокие меры незамедлительно и по первому же показанию с тем, чтобы удалось поддержать оккупационные власти и предотвратить дальнейшее распространение сопротивления. В этой связи следует помнить, что человеческая жизнь в странах, о которых идет речь, нередко ничего не стоит, и устрашающего эффекта удастся добиться лишь проявлением особой суровости. Смертную казнь 50—100 коммунистов следует, как правило, считать в таких случаях соответствующим искуплением за жизнь одного немецкого солдата. Способ совершения казни должен еще более усилить устрашающий эффект.
Противоположный путь, а именно назначение относительно мягких наказаний, а также практика, при которой в целях устрашения довольствуются угрозой применения более суровых мер, расходится с заявленными принципами, идти по такому пути не следует».
Перехожу ко второй странице, в самом конце документа, абзац 4:
«Ответственные офицеры на оккупированных территориях должны проследить, чтобы об этих принципах были поставлены в известность без промедления все военные организации, которые имеют отношение к мерам против коммунистического повстанческого движения. Кейтель».
Следующий документ D-411, GB-81 представляется за номером USA-556. Это сборник документов, включающий директиву от 10 октября 1941 г. фельдмаршала фон Рейхенау, командующего германской 6-й армией, которая тогда действовала на восточном фронте. Рейхенау, умерший в 1942 году, был членом группы, как она определена в обвинительном заключении. Сейчас я прочту то, что он говорил. Я начну чтение с пятой страницы английского перевода.
«Тема: Поведение войск на восточных территориях.
По вопросу о поведении войск по отношению к большевистской системе во многих случаях все еще превалируют нечеткие идеи. Самая основная цель в войне против еврейско-большевистской системы — это полное разрушение тех средств, с помощью которых эта система удерживалась у власти, а также устранение азиатского влияния на европейскую культуру. В этой связи перед войсками стоят задачи более широкие, чем односторонний характер солдатской рутины. Солдат на восточных территориях — не просто боец, действующий в соответствии с правилами военного искусства, он также является носителем беспощадной национальной идеологии, мстителем за те зверства, которые были совершены против немцев и наций, родственных немцам в расовом отношении.
Поэтому солдат должен полностью осознавать необходимость суровой, но справедливой мести недочеловекам евреям.
Армия должна преследовать другую цель — устранение сопротивления в тылу, причиной которого, как доказывает опыт, всегда являются евреи.
К борьбе с противником за линией фронта все еще не относятся с достаточной серьезностью. Коварные жестокие партизаны и потерявшие свой облик женщины все еще захватываются в качестве военнопленных; к партизанским бойцам, одетым наполовину в военную форму, наполовину в гражданское платье, к бродягам относятся как к настоящим солдатам и отправляют их в лагеря для военнопленных. Фактически взятые в плен русские офицеры даже с издевкой рассказывают о советских агентах, которые открыто передвигаются по дорогам и нередко получают питание в немецких полевых кухнях. Такую установку войск можно объяснить только полным бездумием, поэтому давно пора командирам разъяснять значение борьбы, которую мы ведем.
В равной степени неправильно понимаемым гуманитарным актом следует считать кормление местных жителей и военнопленных, не работающих на вооруженные силы, пищей из армейских кухонь, то же можно сказать и о раздаче сигарет и хлеба. Вещи, которые население Германии отрывает от себя путем больших жертв, вещи, которые командование с большими трудностями доставляет на фронт, солдат не должен отдавать врагу, он не должен отдавать даже вещи, захваченные как трофеи. Все это важная часть нашего снабжения.
При отступлении советские части нередко поджигают здания. Немецким войскам следует проявлять заинтересованность к тушению пожаров только постольку, поскольку это необходимо, чтобы обеспечить достаточное количество жилых помещений для расквартировывания войск. В остальном исчезновение символов бывшего большевистского правления, даже в форме зданий, является частью нашей борьбы по уничтожению. Ни исторические соображения, ни соображения художественного плана не имеют никакого значения на восточных территориях.
Командование издает необходимые директивы по обеспечению сохранности сырья и заводов, важных для военной экономики. Полное разоружение гражданского населения в тылу сражающихся войск настоятельно необходимо, учитывая растянутые и уязвимые линии коммуникаций. Там, где это возможно, захваченные оружие и боеприпасы следует складировать и охранять. Если ситуация этого не позволяет, следует сделать оружие и боеприпасы бесполезными. При обнаружении отдельных партизан, применяющих оружие в тылу армии, следует принимать жесткие меры. Эти меры следует распространять и на ту часть мужского населения, которое было в состоянии предотвратить нападение либо сообщить о нем. Индифферентность многочисленных лиц, выдающих себя за антисоветские элементы, — такая индифферентность проистекает из установки "поживем—увидим", — должна уступить место четкой решимости к активному коллаборационизму. При отсутствии такой решимости никто не сможет жаловаться, что его считают представителем советской системы и соответственно с ним обращаются.
Страх перед германскими контрмерами должен быть сильнее страха перед угрозами оставшихся в тылу скрывающихся большевиков. Солдат далек от всех политических соображений на будущее, солдат обязан выполнить две задачи:
1. Полностью уничтожить ложную большевистскую доктрину о советском государстве и его вооруженных силах.
2. Безжалостно истреблять вражеское коварство и жестокость и тем самым защищать жизни германских военнослужащих в России.
Таков единственный путь выполнить нашу историческую задачу — раз и навсегда освободить германский народ от азиатско-еврейской опасности. Подписано: фон Рейхенау, Oberbefehlshaber».
Трибунал заметит, что документ, который находится перед приказом фон Рейхенау и представляет собой меморандум, датированный 28 октября 1941 г., показывает, что приказ Рейхенау был одобрен Гитлером и по указанию верховного главнокомандующего германских вооруженных сил был разослан для руководства.
Трибунал также заметит на первом листе наверху, что приказ Рейхенау доходил до дивизий и был получен 12-й германской пехотной дивизией 27 ноября 1941 г.
Если учесть, что эти директивы издавались германскими военными руководителями, то нет ничего удивительного, что Вермахт был приобщен к чудовищной деятельности СС и СД на Восточном фронте.
Полковник Стори описал трибуналу организацию команд и отрядов, известных под названием айнзацгрупп Зипо и СД, действовавших в районах операций и в тылу на восточном фронте с целью борьбы с партизанами и «умиротворения» гражданского населения. Обвинение представило трибуналу большое количество доказательств, характеризующих методы действий этих групп.
Я хочу коротко остановиться на некоторых из этих доказательств для того, чтобы проследить участие вооруженных сил в этих действиях.
Господин Стори представил документ PS-3012, USA-190, датированный 19 марта 1943 г. Это директива офицера, командовавшего одной из айнзацгрупп. Директива превозносит и оправдывает такие действия, как расстрел венгерских евреев, расстрел детей и полное сожжение деревень. В ней указывается, что для того чтобы обеспечить германскую военную промышленность рабочими для рабского труда, «как правило, не следует больше расстреливать детей».
Майор Фарр зачитал документ R-102, USA-470, который представляет собой отчет о действиях одной из айнзацгрупп на оккупированной территории Советского Союза в течение октября 1941 года. В этом отчете цинично утверждается, что:
«Стихийные демонстрации против евреев, сопровождающиеся погромами со стороны населения против оставшихся евреев, не состоялись из-за отсутствия соответствующих инструкций».
Это достаточно ясно показывает, что так называемые умиротворение и антипартизанская деятельность были просто кодовыми словами, обозначавшими операции по уничтожению евреев, так же как «Weserubung» было кодовым словом, обозначавшим вторжение в Норвегию и Данию.
Германская армия получала и другие подобные указания и директивы, как это было видно из цитировавшихся документов. Остается только показать, что армия и СС действовали совместно.
Трибунал припомнит документ, который цитировал майор Уолш (PS-1061, USA-275) и который описывает разрушение Варшавского гетто. Я хочу только привлечь внимание трибунала к одному абзацу этого документа, где автор его подчеркивает тесное сотрудничество между СС и армией. Читаю:
«Чем дольше длилось сопротивление, тем более жестокими становились солдаты войск СС, полиция, солдаты и офицеры германской армии. Они выполняли свой долг неуклонно в духе тесного товарищества и являли собой образцы солдат. Они работали с раннего утра и до поздней ночи, ночью патрули следовали по пятам за евреями и не давали им никакой пощады. Иногда они захватывали и убивали евреев, которые использовали ночные часы для того, чтобы пополнять свои запасы из покинутых убежищ, а также для того, чтобы поддерживать контакт с соседними группами и обмениваться с ними новостями».
То же самое мы находим и в документе R-135, USA-289, представляющем собой датированный 5 июня 1943 г. отчет германского генерала, военного коменданта Минска. Майор Фарр зачитал уже из этого отчета часть, касающуюся операций против партизан, во время которых было убито 4500 партизан, 5 000 подозревавшихся в партизанской деятельности и 59 немцев. Сотрудничество германской армии показано в следующем отрывке:
«Вышеуказанные цифры показывают, что снова ожидается беспощадное уничтожение населения. Тот факт, что только 492 винтовки были найдены у 4500 мертвых врагов, показывает, что среди убитых было много простых крестьян. Батальон Дирлевангера особенно прославился тем, что уничтожил много людей. Среди 5 000 подозревавшихся в принадлежности к бандам было большое количество женщин и детей.
Воинские части вооруженных сил также принимали участие в операции по приказу обергруппенфюрера СС фон дем Баха, руководителя борьбы с партизанами. Штандартенфюрер СА Кунце командовал Wehrmannschaften348, среди которых было 90 человек из моего управления и районного комиссариата в Минске. Мои люди вернулись вчера с операции без потерь».
Дальше нет необходимости читать. Следующий абзац опять показывает участие вооруженных сил.
Обергруппенфюрер СС фон дем Бах-Зелевски, на которого я ссылался, сегодня предстанет перед судом как свидетель, а сейчас я прошу трибунал обратить внимание на документ PS-1919 (доказательство USA-170), представляющий собой речь Гиммлера 4 октября 1943 г., обращенную к генералам СС в Познани. В этой речи Гиммлер напоминает о назначении фон дем Бах-Зелевски начальником всех отрядов по борьбе с партизанами. Я зачитаю один лишь абзац на странице 3 документа в целях установления личности свидетеля.
«Начальник отрядов по борьбе с партизанами.
В настоящее время я создал специальный отдел, ведающий отрядами по борьбе с партизанами. Товарищ по партии обергруппенфюрер СС фон дем Бах является начальником отрядов по борьбе с партизанами. Я считаю необходимым, чтобы в качестве авторитетного руководителя всеми этими битвами выступил рейхсфюрер СС, так как я убежден, что таким образом мы лучше сможем организовать борьбу с врагом, которая определенно является политической борьбой. За исключением тех случаев, когда соединения, сформированные для указанных целей, отзывались, чтобы заполнить бреши на фронте, мы всегда одерживали успех».
Далее имеется еще один документ, который уже был представлен и на который я хочу сослаться и зачитать новые материалы из него. Это документ L-180, представленный как доказательство USA-276. Он является отчетом айнзацгруппы «А», относящимся к периоду до 15 октября 1941 г. Думаю, что отрывки, которые я зачитаю, не оставят никакого сомнения в том, что военные руководители и германские вооруженные силы были соучастниками в деятельности айнзацгрупп.
«Айнзацгруппа "А" после подготовки ее к операциям направилась в район, где она должна была сосредоточиться, как было приказано, 23 июня 1941 г. — на второй день кампании на Востоке. Группа армий "Север", состоящая из 16- и 18-й армий и 4-й танковой группы, вышла перед этим днем. Нашей задачей было немедленно установить личный контакт с командующими указанных армий и командующим армией в районе тыла. Следует подчеркнуть с самого начала, что сотрудничество с вооруженными силами обычно было очень положительным; в некоторых случаях, например с танковой группой 4, которой командовал генерал-полковник Гёппнер349, это сотрудничество было очень тесным. Некоторое взаимное непонимание, которое существовало в первые дни с некоторыми деятелями, потом совершенно рассеялось в результате личных собеседований».
Читаю другой отрывок:
«Подобно этому, местные антисемитские силы должны были начать погромы евреев в течение первых же часов после захвата района, однако организация этих погромов оказалась очень затруднительной. Следуя приказам, полиция безопасности готова была разрешить еврейский вопрос всеми возможными средствами и наиболее решительным образом. Но было нежелательно, чтобы она привлекала к себе внимание сейчас же, по крайней мере вначале, поскольку чрезвычайно жестокие меры способны были взволновать даже германские круги. Нужно было показать миру, что само местное население предпринимает первые действия, что является естественной реакцией против еврейского господства в течение нескольких десятилетий и против террора, который проводился коммунистами в течение предшествующего периода».
Перехожу к четвертой странице перевода:
«После провала чисто военных операций, таких как введение постов и прочесывание только что оккупированных территорий целыми дивизиями, даже вооруженные силы должны были искать новые методы. И айнзацгруппы начали искать такие новые методы. Вскоре, поэтому вооруженные силы восприняли опыт полиции безопасности и их метод в борьбе против партизан.
Возбуждение действий по самоочищению:
Принимая во внимание, что население прибалтийских государств очень пострадало в период большевистско-еврейской власти, когда эти государства входили в состав СССР, следует ожидать, что после освобождения от этой власти оно — имеется в виду само население — обезвредит большинство врагов, оставшихся после отступления Красной Армии. Долгом полиции безопасности является привести в движение эту самоочистительную деятельность, направлять ее по правильному руслу для того, чтобы провести операции по очищению так быстро, как только возможно. Не менее важно, предвидя будущее, сделать так, чтобы было бесспорным и подтверждалось доказательствами то обстоятельство, что освобожденное население само по своему собственному почину предприняло наиболее жестокие меры против большевистско-еврейских врагов, и чтобы не было заметно руководства этим со стороны германских властей.
В Литве это было достигнуто в первое время посредством использования партизан в Ковно (Каунасе). К нашему удивлению, однако, не так легко было вначале вызывать интенсивные погромы евреев. Для этой цели был использован Климатис, руководитель партизанского отряда, который преуспел в возбуждении погрома только после совета, данного ему передовым отрядом, действовавшим в Ковно, и сделал это таким образом, что извне не было заметно никакого германского руководства или подстрекательства. В течение первого погрома (в ночь на 26 июня) литовские партизаны в Литве уничтожили более чем 1500 евреев, сожгли несколько синагог и еврейский квартал, где было примерно 50 домов. В течение последующих ночей примерно 2300 евреев было ликвидировано подобным же путем. В других частях Литвы имели место такие же действия по примеру Каунаса, хотя менее значительные и направленные также против оставшихся в тылу коммунистов.
Эти самоочистительные действия проходили гладко, поскольку армейские власти, которые были информированы обо всем, помогали в этой процедуре. С самого начала было очевидно, что только первые дни после оккупации предоставят возможность для проведения таких погромов. После разоружения партизан акции по самоочищению по необходимости прекратились».
Я обращаюсь теперь к десятой странице перевода и читаю внизу раздел: «Другие задачи полиции безопасности»:
«Иногда условия в домах для умалишенных вызывали необходимость проведения операций полицией безопасности».
Перехожу к следующему абзацу:
«Иногда руководство вооруженных сил просило нас провести подобные же чистки других учреждений, помещения которых нужны были как казармы. Однако полиция безопасности не всегда была заинтересована в таких операциях, поэтому подобные действия оставлялись руководству вооруженных сил с тем, чтобы они предприняли необходимые действия своими собственными силами».
Я перехожу к странице 17 перевода.
«Иногда условия в домах для умалишенных вызывали необходимость проведения операций полицией безопасности... Отступающие русские разграбили во многих таких учреждениях весь их продовольственный запас. Часто охрана и обслуживающий персонал покидали эти дома. Многие находившиеся в таких домах бежали из них и, таким образом, представляли определенную опасность для общего спокойствия. Поэтому были ликвидированы: в Аглоне (Литва) — 544 умалишенных, в Мариамполе (Литва) — 109 умалишенных и в Могутово (вблизи Луги) — 95 умалишенных».
Теперь я снова обращаюсь к странице 17.
«Когда было решено распространить германские операции и деятельность айнзацгруппы "А" на Ленинград, я приказал 18 июля 1941 г. частям айнзацкоманд 2-й и 3-й и штабу этой группы продвигаться на Новоселье для того, чтобы подготовить эту деятельность и быть в состоянии вступить так скоро, как возможно, в область Ленинграда и в сам город. Продвижение части айнзацгруппы "А", которая должна была действовать в Ленинграде, было проведено в согласии с 4-й танковой группой и в соответствии с выраженным ею желанием».
Последняя цитата из этого документа:
«Айнзацкоманды айнзацгруппы "А" полиции безопасности принимали с самого начала участие в борьбе против ущерба, наносимого партизанами. Тесное сотрудничество с вооруженными силами и обмен опытом, который накопился в борьбе против партизан, помогли собрать с течением времени основательные сведения о происхождении, численности, вооружении и методах, употреблявшихся красными партизанами».
Сейчас в свете этих документов рассмотрим некоторые из оставшихся письменных показаний, данных под присягой, которые имеются у трибунала в книге документов № I. Эти письменные показания были даны ответственными чиновниками Вермахта и СС и во многом являются фоном для документов.
Содержание показания Шелленберга уже известно, и я не собираюсь его зачитывать. Это документ PS-3710, USA-557. Я хочу, чтобы трибунал учел эти показания, при условии соблюдения обычного правила, гласящего, что защита может допросить Шелленберга по любому из затронутых вопросов.
Я обращаюсь к представленному под номером USA-558 письменному показанию Вильгельма Шейдта350, капитана германской армии в отставке, который работал в отделе военной истории ОКВ с 1941 года до 1945 года. Это показание проливает некоторый свет на взаимоотношения вооруженных сил и СС в связи с антипартизанской войной. Я зачитаю это показание:
«Я, Вильгельм Шейдт, работал в отделе военной истории ОКВ с 1941 года до 1945 года.
О партизанской войне я могу показать то, что я помню из документов оперативного штаба ОКВ, с которыми я знакомился, а также то, что знаю из бесед в ставке фюрера с генерал-майором Вальтером Шерффом351, который был назначен фюрером для составления истории войны.
Борьба с партизанами велась сначала под руководством рейхсфюрера СС Гиммлера, который послал полицейские силы для того, чтобы проводить эти операции.
В 1942—1943 гг. война с партизанами разрослась до такой степени, что оперативный штаб ОКВ должен был обратить на это особое внимание. Оказалось необходимым проводить усиленные действия против партизан совместно с войсками Вермахта на оккупированной русской территории, так же как и на югославской территории. В оперативном отделе оперативного штаба ОКВ был выделен специальный офицер, которому была поручена разработка методов борьбы с партизанами. Действия партизан угрожали отрезать линии коммуникаций и дороги, по которым передвигался транспорт, столь важный для поддержки германского Вермахта. Например, ежемесячные отчеты, касающиеся нападений на железнодорожные линии на оккупированной территории России, показывают, что на одной только русской территории происходило от 800 до 1000 нападений каждый месяц в течение этого периода, что привело к потере (помимо другого имущества) от 200 до 300 паровозов.
Хорошо известно, что партизанская война проводилась с жестокостью обеими сторонами. Также известно, что карательные меры принимались по отношению к заложникам и тем населенным пунктам, жители которых подозревались в том, что были партизанами или поддерживали их. Без всякого сомнения, эти факты должны были быть известны руководящим офицерам оперативного штаба ОКВ и генеральному штабу армии. Дальше, было хорошо известно, что Гитлер сам считал, что единственным успешным методом ведения войны против партизан было применение самых жестоких наказаний в порядке устрашения.
Я помню, что во время польского восстания в Варшаве группенфюрер СС Фегелейн докладывал генерал-полковнику Гудериану и Йодлю о зверствах русской бригады СС352 Каминского353, которая сражалась на стороне Германии».
Представленные документы и показания Олендорфа и Шелленберга свидетельствуют о сотрудничестве между ОКВ, ОКХ и штабом Гиммлера в вопросах антипартизанской войны. Наконец, они показывают, что все планы составлялись совместно и что верховное командование вооруженных сил не только полностью знало о них, но и было активным участником проведения этих планов.
Обращаюсь теперь к действующей армии. Я хотел бы прочесть три заявления генерала Рёттигера354. Это письменные показания, представляемые мною как доказательства USA-559, 560 (PS-3713 и PS-3714). Генерал Рёттигер имел звание генерала танковых войск, эквивалентное рангу генерал-лейтенанта американской армии, был начальником штаба германской 4-й армии, а позднее — группы армий «Центр» на Восточном фронте в течение того периода, о котором он говорит.
Я зачитываю его первое показание:
«В качестве начальника штаба 4-й армии с мая 1942 года по июнь 1943 года, к которой позднее была прибавлена часть 9-й армии, я часто имел случай быть официально связанным с антипартизанской войной. В течение этих операций войска получали приказы от высших властей, даже от ОКВ, о применении самых жестоких методов. Эти операции проводились войсками группы армий или армии, например батальонами безопасности.
Вначале в соответствии с приказами, которые шли через официальные каналы, было взято только небольшое количество пленных. В соответствии с приказами евреи, политические комиссары и агенты препровождались в СД.
Число убитых врагов, упоминавшееся в официальных отчетах, было очень высоко по сравнению с нашими собственными потерями. Из документов, которые были мне показаны, я понял, что приказ от высших властей о наиболее жестоком обращении в антипартизанской войне имеет в виду сделать возможным безжалостное уничтожение евреев и других нежелательных элементов при использовании для этой цели военных действий самой армии против партизан».
Следующее показание:
«Дополнительно к сделанному мною заявлению от 8 декабря 1945 г. я показываю:
Как я уже показал устно 28 ноября 1945 г., в то время командующий 4-й армией многократно инструктировал свои войска не проводить действия против партизан более сурово, чем это требовалось положением. Эта борьба должна была иметь в виду уничтожение врага после провала попыток заставить его сдаться. Помимо соображений гуманности мы по необходимости были заинтересованы во взятии пленных, т.к. очень многих из них вполне можно было использовать, включая их в состав добровольных частей из местного населения для борьбы с партизанами.
Кроме необходимой активной борьбы против партизан, проводилась пропаганда, рассчитанная на партизан и на население, с целью заставить их мирными средствами прекратить партизанскую деятельность. Например, женщин постоянно старались убедить в том, что они должны заставить своих мужей вернуться обратно из лесов или другими средствами предотвратить их вступление в партизанские отряды. Эта пропаганда имела хорошие результаты. Весной 1943 года территория 4-й армии была почти полностью очищена от партизан. Только на ее границах время от времени появлялись партизаны тогда, когда они переходили на территорию 4-й армии из соседних районов. Поэтому армия по приказу группы армий "Центр" должна была дать дополнительные силы соседней армии на юге».
Третье показание Рёттигера:
«В течение моей службы в мае 1942 — июне 1943 гг. в качестве начальника штаба 4-й армии группы армий "Центр" соединения СД были приданы вначале, очевидно, с целью контрразведывательной деятельности в районах боевых операций. Со временем стало ясно, что эти соединения СД вызывали большое беспокойство среди местного гражданского населения, и поэтому мой командующий попросил командующего группой армий фельдмаршала фон Клюге приказать соединениям СД уйти из областей действующей армии, что и было немедленно сделано. Первой и главной причиной этого было то, что эксцессы со стороны соединений СД при казнях евреев и других лиц достигли таких размеров, что угрожали безопасности армии в районе боевых действий в связи с поднявшимся возмущением гражданского населения. Хотя, вообще, особые задачи соединений СД были хорошо известны и проводились с ведома высших военных властей, мы возражали против таких методов, насколько это было возможно, в связи с возникавшей опасностью для наших войск».
Я бы хотел представить еще один документ PS-1786, доказательство USA-561. Это отрывок из военного дневника заместителя начальника штаба оперативного руководства вооруженных сил Варлимонта, датированный 14 марта
1943 г. Я прочту два последних абзаца, которые имеют отношение к вывозу лиц, подозреваемых в партизанской деятельности, в концентрационные лагеря в Германии. Из тех отрывков, которые я прочту, трибунал увидит, что армия проявляла большую жестокость в обращении с партизанами, но что в то же время она и не затрудняла вывоз рабочей силы с оккупированной территории.
Я зачитаю последний абзац:
«Генерал-квартирмейстер вместе с экономическим штабом предложил посылать депортированных или в лагеря заключения, или в исправительно-трудовые лагеря в их же областях, а вывоз в Германию должен иметь место только в тех случаях, когда депортированные проходят испытательный срок, и в других менее серьезных случаях.
По мнению оперативного штаба вооруженных сил, это предложение недостаточно учитывает необходимость проявления жестокости и равносильно обращению с мирным населением, призываемым на работы. Генерал-квартирмейстер рекомендует поэтому практиковать вывоз в концентрационные лагеря в Германии, что уже было введено рейхсфюрером СС по его линии... Верховное командование вооруженных сил поэтому приказывает, чтобы те, кто помогает партизанам и находится под подозрением, — те, кто не должен быть казнен, — передавались компетентному высшему руководителю СС и полиции, а также приказывает, чтобы было проведено ясное различие для населения между трудом как наказанием и направлением на работу в Германию».
В заключение я бы хотел представить четыре письменных показания, которые должны продемонстрировать то, что антипартизанская война на Восточном фронте проводилась под руководством Вермахта и при его поддержке и, следовательно, что эта деятельность была полностью известна Вермахту.
Первое из этих письменных показаний, данное Эрнстом Роде355, который был бригадефюрером СС и начальником штаба Гиммлера с 1943 года по 1945 год, я представляю за номером США-562 (ПС-3715).
«Я, Эрнст Роде, был начальником командного штаба рейхсфюрера СС с весны 1943 года в качестве преемника бывшего обергруппенфюрера СС Курта Кноблауха356. Мой последний ранг — генерал-майор полиции и войск СС. Моей функцией было предоставлять силы, необходимые для антипартизанской борьбы, высшим руководителям СС и полиции и гарантировать поддержку вооруженных сил. Это происходило посредством личных переговоров с руководящими офицерами оперативного штаба ОКВ и ОКХ, а именно: с генералом Варлимонтом, генералом фон Буттларом357, генерал-полковником Гудерианом, генерал-полковником Цейтцлером358, генералом Хойзингером, генералом Венком359, полковником графом Кильманнзегом360 и позднее полковником фон Бонином361. Так как антипартизанская война стала вестись под единым командованием соответствующего командующего армии в районах боевых операций, например в группе армий "Центр" под командованием фельдмаршала Клюге, а позднее Буша, и так как рейхскомиссариаты в большинстве случаев не могли выделять для этой цели войск полиции, руководство этой войной практически было передано в руки армии. Приказы издавались, следовательно, не Гиммлером, а ОКХ. Войска СС и полиции, доставлявшиеся в районы операций из рейхскомиссариата в поддержку армейским группам, находились под командованием последних. Такие перемещения войск СС и полиции происходили часто и приносили вред антипартизанской войне в рейхскомиссариатах. В соответствии с особым соглашением между Гиммлером, ОКВ и ОКХ руководство отдельными операциями осуществлялось командующим наибольшего войскового соединения. Поэтому оказывалось возможным, что армейский генерал имел членов СС и полиции под своим командованием, и, с другой стороны, армейские войска могли быть поставлены под командование генерала СС или полиции. Поэтому антипартизанская война в районах боевых операций проводилась отнюдь не по приказам Гиммлера. Обычно я мог просить об издании этих приказов ОКХ до 1944 года через генерал-квартирмейстера Вагнера или через государственного секретаря Ганценмюллера362. ОКХ затем издало соответствующие приказы соответствующим группам армий.
Жестокость, с которой велась русскими партизанская война, имела своим результатом применение Гитлером драконовских мер. Приказы об этих мерах, доходившие до войск через ОКВ и ОКХ, относились одинаково к армейским войскам, так же как и к войскам полиции и СС. Не было никакой разницы в методах, которыми эти два рода войск проводили антипартизанскую войну. Солдаты армии были так же обозлены против врага, как и солдаты СС и полиции.
В результате этого ожесточения приказы проводились безжалостно и теми и другими, что соответствовало желаниям и намерениям Гитлера. В доказательство этого может быть приведен приказ ОКХ и ОКВ, где говорилось, что все взятые в плен партизаны, например евреи, агенты и политические комиссары, должны быть немедленно переданы СД для применения особых мер. Этот приказ также содержит положение о том, что в антипартизанской войне не следует брать пленных, кроме вышепоименованных. Тот факт, что антипартизанская война проводилась войсками армии крайне безжалостно, известен мне из бесед в генеральном штабе с руководителями войск, например с командующим 38-м армейским корпусом генералом Герцогом363 и с начальником его штаба полковником Памбергом364. Оба они поддержали мою точку зрения. Сейчас мне ясно, что антипартизанская война постепенно стала оправданием для систематического уничтожения еврейства и славянства».
Ваша светлость, я оговорился и сказал «Гитлера» вместо «Гиммлера».
Дальше я представляю другое, более короткое показание Роде, из которого видно, что айнзацгруппы СД находились под командованием Вермахта. Это доказательство USA-563, PS-3716.
«Насколько мне известно, айнзацгруппы СД, действовавшие совместно с отдельными группами армий, были полностью подчинены им как тактически, так и во всех других отношениях. Командующие подробно знали все о задачах и оперативных методах действий этих групп. Они оправдывали эти задачи и оперативные методы, поскольку они никогда не возражали против них. Тот факт, что пленные партизаны, такие как евреи, агенты и комиссары, которые были переданы СД, подвергались такой же мучительной смерти, как жертвы так называемого очищения, является доказательством того, что эти казни производились с их санкции и что это соответствовало желаниям высших политических и военных властей. Часто об этих методах упоминалось в моем присутствии в ОКВ и ОКХ, и они осуждались большинством офицеров СС и полиции, так же как и большинством армейских офицеров. В таких случаях я всегда указывал, что командующие группами армий по своему положению могли протестовать против таких мер. Я твердо уверен в том, что энергичный объединенный протест со стороны всех фельдмаршалов имел бы своим результатом изменение этих задач и методов. Если бы они стали когда-либо утверждать, что в таком случае их заменили бы еще более жестокими командующими, это, по-моему, было бы глупой и даже трусливой уверткой».
Я хочу зачитать последние письменные показания, номер 24, в документальной книге 1.
«В начале русской кампании я был первым офицером генерального штаба 17-й танковой дивизии, которая имела задание форсировать Буг севернее Брест-Литовска. Незадолго до начала атаки моя дивизия получила через каналы ОКВ письменный приказ фюрера. В этом приказе говорилось, что русские комиссары должны быть немедленно расстреляны после пленения без суда, немедленно и безжалостно. Этот приказ простирался на все соединения восточной армии. Хотя этот приказ предполагалось распространить до рот, командующий 37-м танковым корпусом генерал танковых войск Лемельзен365 запретил передачу его войскам, поскольку ему казалось, что приказ неприемлем с военной и моральной точек зрения».
Я обращаюсь к последнему свидетельскому показанию номер 20, экземпляр USA-564, PS-3717, это показания генерал-лейтенанта германской армии Адольфа Хойзингера, начальника оперативного отдела ОКХ с 1940 года по 1944 год. Читаю:
«1. С начала войны в 1939 году до осени 1940 года я служил в Ia оперативного отдела ОКХ и с осени 1940 года до 20 июля 1944 года был начальником этого отдела.
Когда Гитлер взял главное командование сухопутными войсками в свои руки, он возложил на начальника генерального штаба сухопутных войск функцию своего советника по всем оперативным вопросам на русском театре войны.
Это сделало начальника генерального штаба сухопутных войск ответственным за все вопросы, связанные с проведением военных операций на Востоке. ОКВ было ответственно за вопросы, не входящие в область военных операций, например за использование войск СС и полиции безопасности, находившихся на территории рейхскомиссариатов.
Все находившиеся в рейхскомиссариатах войска СС и полиции подчинялись рейхсфюреру СС, однако когда возникала необходимость перевести части этих войск в районы военных операций, это должно было делаться по приказам начальника ОКВ. С другой стороны, соответствующие переводы с фронта в тыл совершались по приказу ОКВ и с ведома начальника генерального штаба сухопутных войск.
Обычно руководители полиции и СС командовали операциями против партизан, но когда соединения полиции и СС придавались более сильным армейским соединениям в самом районе операции, старший армейский командир мог быть назначен командующим этой операцией.
В течение проведения операций против партизан в районах боевых действий все силы, предназначавшиеся для этой операции, находились под командованием соответствующего командующего группой армий.
2. Директивы, касающиеся методов проведения операций против партизан, издавались ОКВ для ОКХ согласно приказам Гитлера и после консультации с Гиммлером. ОКХ было ответственно только за передачу этих приказов группам армий, таких, например, которые касались обращения с комиссарами и коммунистами, таких, которые касались методов преследования военно-полевыми судами лиц из армейского персонала за совершенные ими преступления против населения, а также таких, которые устанавливали основные принципы проведения карательных экспедиций против населения.
3. Детальная разработка всех этих вопросов, включая обращение с местным населением, ведение антипартизанской войны в районах боевых операций в соответствии с приказами ОКВ была возложена на генерал-квартирмейстера ОКХ.
4. Моим личным мнением всегда было то, что обращение с гражданским населением и методы ведения антипартизанской войны в районах операций, одобренные высшими военными и политическими руководителями, отвечали требованиям проведения в жизнь планов систематического уничтожения славянства и еврейства. Совершенно независимо от этого я всегда считал эти жестокие методы военным безумием, поскольку они только затрудняли борьбу против врага».