По просьбе трибунала обвинитель читает также ноту, предъявленную германским послом министру иностранных дел Бельгии. В этой ноте гитлеровские заговорщики заявляли, что их вторжение вызвано якобы необходимостью предупредить вторжение англичан и французов в Бельгию, Голландию и Люксембург и желанием «обеспечить нейтралитет» этих трех стран. «С этой целью, — говорится в ноте. — правительство Германии бросит в бой крупные вооруженные силы, так что любое сопротивление будет бесполезным».
Затем трибунал предоставляет слово представителю английского обвинения полковнику Филимор.
Полковник Филимор приводит документы о подготовке гитлеровских заговорщиков к нападению на Грецию и Югославию. Вторжение в Грецию и Югославию со стороны немцев, говорит обвинитель, является прямым нарушением Гаагской конвенции о мирном урегулировании международных споров и пакта Келлога — Бриана 1928 г. Филимор напоминает трибуналу речь Гитлера в рейхстаге, в которой он заверял югославское правительство в том, что Югославия останется нетронутой. Затем обвинитель читает выдержку из речи Гитлера на обеде в честь регента Югославии. В этой речи Гитлер лживо заверяет в своих дружеских чувствах к Югославии.
Затем обвинитель просит приобщить к делу две выдержки из протокола совещания в Обер-Зальцбурге в 1939 году, в котором принимали участие Гитлер, Риббентроп и Чиано. На этом совещании Гитлер и Риббентроп убеждали Италию начать войну против Югославии с тем, чтобы Германия занялась в это время Польшей. Чиано был согласен ликвидировать Югославию, однако он оказал, что Италия не готова к этой войне. По мнению обвинителя, и сама Германия не была в то время еще готова для нанесения удара на Балканах.
В последующих документах представитель английского обвинения изобличает подсудимых Риббентропа, Кейтеля и Йодля в том, что они совместно с Гитлером планировали и развязывали войну на Балканах. Из этих документов обвинитель обращает внимание трибунала на письмо Риббентропа к премьер-министру Югославии. В этом письме говорилось: «От имени германского правительства и по его распоряжению имею честь сообщить Вашему Превосходительству о следующем. По случаю присоединения Югославии к пакту трех держав германское правительство подтверждает свою решимость уважать суверенитет и территориальную целостность Югославии постоянно». Через 11 дней после того, как было подписано это письмо, немцы вторглись в Югославию. При этом Гитлер на совещания верховного командования германской армии указал на необходимость как можно скорее уничтожить югославские военно-воздушные силы и Белград. В результате этой директивы целые районы Белграда были, как известно, уничтожены.
Касаясь вторжения в Грецию, обвинитель сообщает, что оно было заранее запланировано Гитлером и его сообщниками. При этом игнорировалось то обстоятельство, что это вторжение являлось нарушением международного права. Заговорщики были озабочены только тем, как скрыть приготовления к вторжению, чтобы перед германскими вооруженными силами была ничего не подозревающая жертва. Единственная формальность, которая при этом была соблюдена, — это вручение ноты греческому посланнику в Берлине, в которой сообщалось, что германские войска вступают в Грецию, чтобы «изгнать англичан». Греческий посланник ответил, что история повторяется, что на Грецию Германия нападает так же, как Италия, и что Греция даст Германии тот же ответ.
Закончив представление доказательств германской агрессия, обвинитель говорит, что применявшаяся гитлеровцами техника в основном заключалась в обеспечении максимальных преимуществ неожиданностью нападения для того, чтобы обеспечить несколько часов продвижения без сопротивления на территории ничего не подозревающей жертвы. Этот вывод обвинитель иллюстрирует знакомыми уже примерами вторжения гитлеровцев в Норвегию, Данию, Бельгию, Голландию и Люксембург. Эта серия агрессий, заключает полковник Филимор, была осуществлена таким путем, которой сам по себе является доказательством агрессивного вероломного характера гитлеровского режима. Нападение ночью без предупреждения, чтобы обеспечить первоначальное преимущество и представления впоследствии предлогов и объяснений, — это метод гитлеровцев. Этот метод действия, говорит обвинитель, является методом варваров. Государство, которое не уважает своего собственного слова или права какого-либо другого народа, кроме своего собственного, есть государство варваров.
После 10-минутного перерыва трибунал предоставляет слово представителю американского обвинения Олдермену.
Начиная свою речь Олдермен говорит, что прежде, чем перейти к разбору и разоблачению немецкого заговора против Советского Союза и США, он хочет обратить внимание трибунала на два документа, только что полученные из английского министерства иностранных дел и относящиеся к гитлеровскому заговору против Австрии. «Эти два документа — письмо британского посла в Берлине Невиля Гендерсона лорду Галифаксу и ответ Нейрата на английскую ноту протеста против оккупации Австрии.
В первом документе рассказывается о протесте английского правительства против действий Германии, которая силой навязала Австрии гитлеровское правительства. Во втором документе, подписанном подсудимым Нейратом, германское правительство решительно отвергает вмешательство Англии в германо-австрийские дела. Нейрат утверждает, что никакого немецкого ультиматума австрийскому правительству якобы не было, что немецкие войска, вступившие в Австрию, являются не оккупационными, а полицейскими, и что само австрийское правительство якобы просило Берлин прислать эти войска, чтобы избежать гражданской войны в Австрии.
Обвинитель напоминает трибуналу о нескольких документах, уже приобщенных к делу: письмо австрийского гитлеровца Райнера гитлеровскому имперскому комиссару Бюркелю, запись телефонного разговора подсудимого Геринга с подсудимым Зейсс-Инквартом, запись телефонного разговора Геринга с подсудимым Риббентропом. Эти документы неопровержимо доказывают, что Германия действительно навязала Австрии гитлеровское правительство, что Германия послала в Австрию оккупационные войска по своей воле. Правда, подсудимый Геринг, говоря с Зейсс-Инквартом по телефону, приказал ему прислать в Берлин телеграмму с просьбой о посылке войск для придания мерам германского правительства «легального характера». Однако Зейсс-Инкварт был настолько занят, что не сумел послать требуемой телеграммы. Впрочем, гитлеровские заговорщики обошлись и без этого фигового листочка. Указав на тот факт, что Нейрат присутствовал на совещании 5 ноября 1937 г., где решался вопрос о захвате Австрии, Олдермен подчеркивает, что Нейрат был одним из активных участников заговора против Австрии, которому было поручено замаскировать агрессию против Австрия лживыми нотами и декларациями.
Олдермен переходит к нападению гитлеровской Германии на СССР. Он подчеркивает, что характерной особенностью всех немецких выступлений против различных европейских стран является вероломство. Однако, как говорит Олдермен, «последний акт агрессии подсудимых, который в конце-концов привел их на эту скамью», отличался особым вероломством.
Среди прочих документов обвинитель оглашает документ, помеченный декабрем 1940 г. В нем говорится: «Начальник генерального штаба армии (Гальдер) докладывает затем о планируемой операции на Востоке. Сначала он останавливается на географических факторах. Главные военные индустриальные центры находятся на Украине, в Москве и Ленинграде. Фюрер заявляет, что он согласен с обсуждаемыми оперативными планами, и добавляет следующее: наиболее важной целью является предупредить возможность русского отступления цельным фронтом. Наступление на Восток должно продолжаться до тех пор, пока русские воздушные силы будут не в состоянии атаковать территории германской империи, а с другой стороны, германские воздушные силы должны получить возможность производить рейды, чтобы разбить русские военно-промышленные районы. Таким образом мы были бы в состоянии добиться уничтожения русской армии и предотвратить ее возрождение. Первый удар войск должен быть сделан таким путем, чтобы было возможно уничтожить крупное соединение врага. Весьма важно, чтобы русские не заняли снова позиции в тылу. Число дивизий 130— 140, намеченных для всей операции, является достаточным».
Оглашением этого документа вечернее заседание трибунала закрывается.