Из стенограммы заседания Международного военного трибунала от 14 декабря 1945 г.

Джексон:1 ...Право Трибунала вызывать свидетелей и задавать им вопросы было включено в Устав на основании европейских систем юриспруденции. В Соединенных Штатах обычно суд не вызывает свидетелей. Свидетели вызываются только одной из сторон. Однако европейские юристы предложили, чтобы в данном случае, поскольку мы используем сочетание обеих процедур, самому Трибуналу было предоставлено право на известные действия. Одним из них является право вызывать свидетелей, обязывать их к явке и задавать им вопросы.

...Я придерживаюсь моей точки зрения, что упомянутая статья (статья 17) весьма последовательно предоставляет Трибуналу право по его усмотрению вызывать свидетелей, приобщать к делу дополнительные доказательства и ставить любые вопросы как свидетелям, так и любому подсудимому.

Если свидетель вызван, то право подвергнуть его перекрестному допросу не может оспариваться, но это не лишает силы статью 19, которая должна предоставить нам возможность представлять доказательства с тем, чтобы затем подсудимые изложили свои соображения, а важность того, что мы представляем, была определена на конечной стадии процесса...

Руденко:2 Господа судьи. Я выступаю после моего коллеги господина Джексона с тем, чтобы сделать и свое заявление, поскольку ходатайство защиты, с моей точки зрения, является принципиально неправильным и должно встретить возражения со стороны Обвинения... Я полностью разделяю позицию, изложенную здесь Главным обвинителем от США господином Джексоном. Я бы хотел, господа судьи, указать на следующие обстоятельства:

Защита в своем ходатайстве ставит под сомнение право обвинителей делать ссылки и оглашать свидетельские показания тех лиц, которые проживают вне Германии. Подобное заявление является совершенно неправильным, ибо, как известно, основную массу своих злодеяний подсудимые совершили во многих странах Европы и вполне понятно, что свидетели этих злодеяний проживают в разных местах и обвинение неизбежно должно прибегать к свидетельству этих людей как письменному, так и устному...

Мы будем представлять вам, господа судьи, в качестве доказательств документы, как исходящие от самих подсудимых, так и от лиц, потерпевших от военных преступников. И было бы невозможно представить в суд всех этих свидетелей с тем, чтобы они устно изложили суду свои показания. Неизбежно представление письменных доказательств и письменных показаний свидетелей... Невозможно вызвать в суд всех свидетелей, могущих дать свои показания о тех преступлениях, которые совершили подсудимые.

Поэтому я бы хотел еще раз сослаться на статью 19 Устава, которая гласит: «Трибунал не должен быть связан формальностями в использовании доказательств. Он устанавливает и применяет возможно более быструю — я подчеркиваю, господа судьи, — более быструю и неосложненную формальностями процедуру и допускает любые доказательства, которые, по его мнению, имеют доказательственную силу».

Я просил бы, господа судьи, исходить из этого положения, которое, безусловно, допускает принятие в виде доказательств и таких показаний свидетелей, которые уже предъявлялись.

Робертс:3 Господа судьи, поскольку это касается английского обвинения, я хотел бы сказать, что мы разделяем мнение, высказанное американским Главным обвинителем, и мы ничего существенного не имеем добавить.

Фор:4 Господин председатель и господа судьи. Я хотел бы сообщить суду, что французское обвинение полностью присоединяется к замечаниям, которые были высказаны американским и советским обвинением.

Я думаю, что, как здесь указал представитель американского обвинения, невозможно решить вопрос о доказательствах на этом процессе только представлением устных показаний, так как в этом случае пришлось бы вызвать в Трибунал для дачи показаний всех жителей оккупированных территорий, что, безусловно, совершенно невозможно.

Защита будет иметь возможность позднее высказать свои соображения по документам, которые представляют обвинители, и особенно по письменным показаниям свидетелей.

Свидетель может допрашиваться только о фактах, а не об его мнении о тех или иных фактах

При допросе 12 марта 1946 г. гитлеровского фельдмаршала Кессельринга, вызванного по ходатайству защитника подсудимого Геринга, английский обвинитель Файф задал свидетелю вопрос: разделяет ли он взгляды подсудимого Редера, из военной «теории» которого вытекало, что скорая победа над противником может быть обеспечена лишь тогда, когда в такой борьбе нет разбора в средствах, и что чем беспощаднее будут методы борьбы, тем быстрее будет достигнута такая победа, ради которой следует идти даже на нарушение международного права?

Защитник генерального штаба и ОКБ адвокат Латернзер возразил против этого вопроса и возбудил перед судом ходатайство об отводе вопроса Файфа, заявив, что свидетель должен допрашиваться о фактах, а не о том, разделяет ли он или нет какие-либо взгляды.

Председательствующий после краткого совещания с членами Трибунала на месте указал Файфу на необходимость спрашивать свидетеля только о фактах.

Свидетели могут допрашиваться по поводу нравственных мотивов совершенных подсудимыми преступлений

В вечернем заседании 11 марта 1946 г. во время допроса бывшего генерал-фельдмаршала Мильха представитель английского обвинения Робертс задал свидетелю вопрос о том, как можно увязать понятие чести и морали у нацистских лидеров и самого свидетеля с установленными фактами злодеяний?

Адвокат Дикс от имени всех защитников выступил с заявлением, что свидетель может допрашиваться только об известных ему фактах, а не о нравственных соображениях участников таких фактов.

Председатель Трибунала лорд Лоренс ответил адвокату Диксу, что свидетели спрашиваются именно о фактах, а не о чем-либо другом.

Показания лиц, не приведенных к присяге, как доказательство

В утреннем заседании 25 января 1946 г. представитель французского обвинения Дюбост представил документ за N2 Ф-555 — письменные показания г-жи де Роберт об арестах и издевательствах гестаповцев над женщинами в Лионе.

Защитник организации гестапо адвокат Меркель обратился к Трибуналу с протестом. Он считал, что показания свидетельницы де Роберт не могут быть приняты в качестве доказательства, так как свидетельница не приводилась к присяге, а была лишь допрошена с составлением протокола мелкими полицейскими чиновниками, следовательно, это не аффидевит и не документальное доказательство.

Отвечая на возражения адвоката, Дюбост высказал следующие соображения:

1. Устав предоставляет Трибуналу право решать о приемлемости тех или других документов, в том числе и тех, которые сейчас стали предметом обсуждения.

2. Условия, в которых производился допрос свидетельницы, отвечают процессуальным правилам, принятым во Франции.

3. Все протоколы полиции, жандармерии являются доказательственными материалами.

4. Согласно Уставу все протоколы и все следственные материалы против военных преступников считаются доказательственными материалами.

5. Свидетельские показания в данном случае отбирались не мелкими полицейскими чиновниками, а ответственными работниками полиции.

Трибунал по этому поводу вынес следующее решение:

«Трибунал выслушал все доводы обвинения и защиты и пришел к выводу, что документ, представленный обвинителем от Франции, является документом комитета, учрежденного для расследования военных преступлений, как это предусмотрено статьей 21 Устава.

Тот факт, что этот документ не был составлен под присягой, не мешает тому, что он является документом, соответствующим статье 21 Устава, который Трибунал должен принять без доказательств. Вопрос же о доказательственной силе этого документа будет рассмотрен в соответствии со статьей 19 Устава. Поэтому в соответствии со статьями 19 и 21 Устава документ будет допущен в качестве доказательства. Возражения защиты отклоняются».

Оценка показаний свидетеля

4 февраля 1946 г. французский обвинитель допрашивал свидетеля ван дер Эссена, дававшего показания относительно обстоятельств немецкой оккупации Бельгии, преднамеренного разрушения артиллерией и авиацией университетской библиотеки в Лувене, а также о других злодеяниях гитлеровцев.

На утреннем заседании 5 февраля 1946 г. защитник генерального штаба и ОКБ адвокат Латернзер выступил с заявлением о недостоверности и о неприемлемости показаний свидетеля ван дер Эссена по следующим соображениям:

1. Свидетель не является в полном смысле очевидцем тех фактов, о которых он давал показания, а в значительной степени передавал показания третьих лиц, даже таких, которых он сам лично не знает.

2. Свидетель давал показания почти исключительно на основе тех документов, которые имелись в его распоряжении, а не на основе собственных впечатлений. Таким свидетелем может быть всякое лицо, если в его распоряжении будут соответствующие документы, но в то же время такой свидетель не может быть свидетелем в полном смысле слова, так как показания свидетеля-очевидца не могут быть заменены показаниями третьих лиц.

3. Хотя Трибунал и не связан согласно статье 19 Устава формальностями в использовании доказательств, однако представляемые Трибуналу доказательства должны быть такими, чтобы их нельзя было опорочить, как это имеет место в данном случае.

С заключением по заявлению адвоката Латернзера выступил французский обвинитель Фор, который отметил:

1. Сам защитник указал, что в соответствии со статьей 19 Устава Трибунал не связан какими-либо формальностями в использовании доказательств.

2. Свидетель ван дер Эссен является членом бельгийской Государственной комиссии по расследованию немецких военных преступлений, и он давал показания на основе расследованных этой комиссией достоверных фактов. Таким образом, ван дер Эссен является прямым свидетелем преступных действий, о которых он доложил вчера Трибуналу.

3. Что касается опроса свидетелем других лиц в отношении изложенных им Трибуналу фактов, то ван дер Эссен таким способом только проверял свои собственные впечатления. 4. У французского обвинения имеется текст всех свидетельских показаний, данных под присягой, о которых говорил свидетель ван дер Эссен. Они могут быть представлены Трибуналу и защите в качестве дополнительной гарантии достоверности вчерашних показаний свидетеля. . Исходя из сказанного, Фор предложил отклонить возражения защитника.

Трибунал вынес по этому вопросу следующее решение:

«1. Трибунал не ограничен необходимостью принимать прямые доказательства (показания очевидцев) в силу того, что статья 19 Устава предусматривает допуск любых доказательств, которые, по мнению Трибунала, имеют доказательную силу.

2. В статье 21 Устава нет ничего, что не позволяло бы вызвать в качестве свидетеля члена правительственной комиссии для дачи показаний по вопросам, затронутым в отчете этой комиссии.

Вместе с тем Трибунал считает, что если такой свидетель вызван, то одновременно должен быть представлен Трибуналу и отчет этой комиссии в качестве доказательства, а также представлены в качестве доказательства письменные показания свидетелей, на основании которых был сделан правительственный доклад.

3. По всем другим показаниям свидетеля ван дер Эссена, которые не были связаны с правительственным докладом о немецких военных преступлениях, защита может представить свои доказательства в опровержение этой части показаний свидетеля, а также критиковать показания свидетеля. Правильность таких показаний свидетеля, а также возражения на них защитника организации будут рассмотрены Трибуналом, и решение о них будет объявлено впоследствии. Сейчас же возражения защитника отклоняются».

Подсудимые могут задавать вопросы свидетелям только через своих защитников

В утреннем заседании 1 декабря 1945 г. защитник подсудимого Геринга доктор Штамер обратился к председателю Трибунала с вопросом, могут ли подсудимые сами задавать вопросы свидетелям.

По мнению адвоката, такая возможность допускается по смыслу пункта «е» статьи 16 Устава Трибунала.

С этим же вопросом к Трибуналу обратился и защитник подсудимого Заукеля адвокат Серватиус.

В вечернем заседании 1 декабря 1945 г. было оглашено решение Трибунала по этому вопросу. Трибунал решил, что, поскольку обвиняемые представлены защитниками, они сами не имеют права допрашивать свидетелей, но могут сделать свои заявления в конце процесса.

Защитники при допросе подсудимых должны останавливаться только на фактах, имеющих отношение к делу их подзащитных, и не допускать произнесения речей подсудимыми

Открывая утреннее заседание Трибунала 29 марта 1946 г., председательствующий лорд Лоренс объявил, что прежде, чем адвокат Хорн начнет допрос своего подзащитного — Риббентропа, он считает необходимым обратить внимание на следующее:

«1) Во время свидетельских показаний Геринга ему, Герингу, как «второму человеку в империи» было разрешено говорить все, что ему было известно о нацистском режиме, почему он и не прерывался в своих показаниях. Другим подсудимым в своих показаниях следует останавливаться только на фактах, имеющих отношение к их собственному делу, а не распространяться по общим вопросам истории нацизма.

2) Доказательства и ссылки подсудимых и их защитников на несправедливость Версальского договора приниматься Трибуналом не будут, и пользоваться такими материалами запрещается.

3) Защитники во время допроса подсудимых должны спрашивать их только по фактам, имеющим отношение к их собственному делу, а не допускать произнесения речей подсудимыми по общим вопросам».