Даладье заявил, что через два дня после того, как национальное собрание дало маршалу Петэну мандат на пересмотр конституции, республика была упразднена. Вместо нее возникло «французское государство», в котором нашли себе приют авантюристы и предатели типа Делонкля, Мессонье и Дарнана; являвшихся кагулярами. Даладье говорил затем о практиковавшейся во Франции при Петэне системе заложников и о высылках французов. В лице Петэна, заявил он, перед немцами предстал не маршал Франции, а человек, готовый получать и выполнять их приказы. «Перед лицом всей этой подлости, — говорит Даладье, — нельзя не Вспомнить героическую французскую молодежь, которая почти безоружной шла спасать честь Франции».

Защитник Петэна Пайен — спросил Даладье, не считает ли он, что ответственность Лаваля превосходит ответственность Петэна. Даладье ответил, что ответственность за все происходившее несет прежде всего Петэн, как «глава государства». Председатель суда Монжибо в реплике подчеркнул, что, как признал сам Петэн, он действовал с Лавалем рука об руку.

Затем один из присяжных заседателей задал вопрос о телеграмме, которую Петэн послал Гитлеру после высадки союзников в Дьеппе. Председатель суда Монжибо потребовал, чтобы Петэн сам ответил на этот вопрос. Но подсудимый отказался выполнить это требование. Тогда суд вызвал телеграфистку, которая передавала телеграмму., Монжибо зачитал ее текст. В ней говорилось о сделанном Гитлеру предложении, чтобы. Франция сама обеспечивала свою безопасность, что явилось бы доказательством ее воли включиться в «европейское сотрудничество» (то есть открыто перейти на сторону Германии).

Председатель суда и присяжный заседатель от организации сопротивления продолжали настаивать на том, чтобы Петэн дал объяснение по поводу этой телеграммы.

Подсудимый, хранивший молчание, наконец заявил: «Я ничего не слышу, я не знаю, о чем идет речь».

После допроса Даладье был объявлен перерыв. Затем суд перешел к заслушанию показаний свидетеля, бывшего французского президента Альбера Лебрена.