Уроженец Западной Украины, Муха рассказал, что после начала Великой Отечественной войны вступил в ряды бандеровской части ОУН*, желая помогать ей в создании самостоятельного украинского государства, и привлек для этого еще четырех человек.
Степан Бандера возглавлял одну из двух фракций ОУН*, возникших вследствие раскола «Организации украинских националистов» в конце 1930-х годов. Бандеровцы из ОУН(б)* враждовали с другой фракцией — ОУН(м)*, которой руководил Андрей Мельник. При этом обе группировки стремились заручиться поддержкой гитлеровцев, а их лидеры были агентами спецслужб Третьего рейха.
После попытки провозглашения в конце июня 1941 года на оккупированных нацистами территориях УССР самостоятельного украинского государства Бандера был арестован немцами. Но его содержали в относительно комфортных условиях, а в 1944 году выпустили.
Муха рассказал, что после ареста Бандеры был вынужден с другими членами ОУН(б)* уйти в лес, а в 1942 году его поймали гитлеровцы и отправили на работу в Германию. Там Муха, по его словам, осел в населенном пункте Блюмберг, и в 1943 году вступил в ряды оуновцев*-»мельниковцев», центр которых располагался в Берлине. Муха занимался вербовкой новых членов в ОУН*.
В апреле 1945 года к Мухе приехал представитель берлинского центра некто Иосиф Пекарь, который заявил, что «Красная армия находится у порога Берлина, но мы не должны бросаться в панику, а вместе с немцами отстаивать Берлин. Сил и средств у нас есть достаточно».
По словам Мухи, Пекарь ему также сообщил, что по приказанию берлинского центра ОУН* все его члены считаются мобилизованными для борьбы с наступающими советскими войсками: «все должны оставаться на своих местах, и если прорвется Красная армия, то необходимо уничтожать ее связь, сжигать танки и убивать офицерский состав Красной армии».
Судя по всему, с вооружением у оуновцев* было очень плохо, поскольку для обороны Берлина ими планировалось использовать оружие, брошенное отступающими немецкими частями, «а также оружие, добытое путем уничтожения одиночек-военнослужащих Красной армии».
Свои действия украинские националисты должны были координировать с «фольксштурмом» — отрядами народного ополчения Третьего рейха.
Оуновцам* надлежало «путем засад в удобных местах» уничтожать танки, мелкие группы советских военных, одиночные машины частей Красной армии, но ни в коем случае не вступать в бой с крупными подразделениями, рассказывал Муха. По его словам, для уничтожения советских танков надо было пользоваться «фаустпатронами», которые предстояло получать у «фольксштурмовцев».
При непосредственной встрече с советскими военными оуновцам* надо было «именовать себя как увезенного немцами на каторжные работы в Германию». А на случай ареста требовалось «ни в коем случае не сознаваться, что являешься членом ОУН* и не выдавать других».
Сам же Муха на допросе назвал не только имена и фамилии известных ему участников ОУН*, но и адреса и приметы некоторых из них.
Муха рассказал, что вместе с Пекарем объехал всех оуновцев*, бывших у него в подчинении, и каждого они проинструктировали, что делать на случай прихода Красной армии. «Перед отъездом Пекарь предупредил меня, чтобы я не изменил и сказал: «Если мы удержим Берлин, значит, выиграем войну». Кроме того, он заявил, что сам также остается в Берлине с целью совершения диверсий и террористических актов против Красной армии», — говорил Муха.