После японского вторжения в Маньчжурию и создания марионеточного государства Маньчжоу-Го он возглавил группу чиновников из Министерства финансов, чтобы обеспечить финансовую инфраструктуру для новой территории в июле 1932 года. С 1937 года он занимал должность заместителя министра финансов Маньчжоу-Го.

В этой должности он курировал создание и лично руководил Государственным бюро опиумной монополии, которое распространило массовое употребление наркотика сначала в Маньчжурии, а затем в Китае как способ смягчить сопротивление населения японской оккупации, получая при этом огромные прибыли. Под его руководством десятки тысяч гектаров были приспособлены под выращивание мака, были построены десятки лабораторий для переработки опийных смол в различные сорта морфина и героина; таким образом, экономика Маньчжурии стала неразрывно связана с тяжелыми наркотиками.

Его административный успех сделал Японию к 1935 году крупнейшим производителем наркотиков, на долю которого приходилось около трех тонн или 10% от общего мирового предложения морфина и 37% от общего производства героина. Согласно показаниям генерала Рюкити Танака перед Международным военным трибуналом Дальнего Востока во время его службы в Маньчжурии, доходы, полученные от торговли опиумом и другими наркотиками, стали главным источником дохода для правительства Маньчжоу-Го.

Часть наркотиков экспортировалась в Японию, где они использовались дочерней табачной компанией Mitsui zaibatsu в производстве специальных сигарет для китайского рынка с популярной в то время на Дальнем Востоке торговой маркой «Golden Bat». Включая в свой мундштук небольшие дозы опиума, они не только порождали миллионы жертв наркомании, увеличивая развал китайского общества, но и приносили колоссальную прибыль японской экономике, которая (согласно показаниям на Токийском процессе по военным преступлениям 1948 года), по подсчетам японских военных, составляла 300 миллионов довоенных долларов ежегодно.

В 1940 году был возвращён в Японию, был назначен на должность начальника планового департамента в Министерстве финансов.

В 1941 году он стал членом Палаты пэров и в том же году был назначен главным секретарем кабинета министров в правительстве Тодзё с задачей перевода японской экономики на военные рельсы.

После капитуляции Японии он был арестован американскими оккупационными властями и предстал перед Международным военным трибуналом Дальнего Востока как военный преступник класса А по пунктам 1, 27, 29, 31, 32 вместе с другими членами маньчжурской администрации, ответственными за политику Японии в этой стране. Он был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению в тюрьме Сугамо в Токио, в то время как его близкий коллега генерал Кэндзи Доихара, отвечавший за контрабанду наркотиков на оккупированных и неоккупированных территориях, был приговорен к смертной казни и повешен. Согласно обвинительному заключению, будучи инструментами сменявших друг друга японских правительств, они «...проводили систематическую политику ослабления воли коренных жителей к сопротивлению... прямо и косвенно поощряя увеличение производства и импорта опиума и других наркотиков, а также способствуя продаже и потреблению таких наркотиков среди этих людей».

Хосино был освобожден из тюрьмы в 1958 году. Умер в Токио в 1978 году.