Массовое убийство мирного населения, совершённое во время Великой Отечественной войны в станице Нижне-Чирской на оккупированной вермахтом территории Сталинградской области. 2 сентября 1942 года были расстреляны 47 воспитанников детского дома для детей в возрасте от 4 до 12 лет. После освобождения станицы по данному факту было проведено следствие, и по результатам открытых судебных слушаний, прошедших в Харькове 15–18 декабря 1943 года, решением Военного трибунала 4-го Украинского фронта один из соучастников этого преступления М. П. Буланов был казнён.
4 июля 1942 года, по мере приближения к Сталинградской области линии фронта, Сталинградским обкомом ВКП(б) и Облисполкомом было принято решение об эвакуации детских домов из Кагановичского, Нижне-Чирского, Новоаннинского, Михайловского и Сиротинского районов, исполнение которого было возложено на специальный отдел. Последним были разработаны и утверждены маршруты эвакуации, предусмотрено выделение необходимых транспортных (подвод, машин, железнодорожных вагонов) и переправочных средств. По плану, детские дома должны были быть эвакуированы в Сталинград, и далее вниз по Волге до Петропавловки и Астрахани. 15 июля было принято аналогичное решение в отношении детских лечебно-профилактических учреждений, в том числе, Нижне-Чирского туберкулёзного детского санатория. Согласно этому постановлению, детский туберкулёзный санаторий расформировывался, а его дети, вместе с воспитанниками детского дома ОБЛСО, подлежали эвакуации. Помимо них, из станицы Нижне-Чирской и прилегающего района должны были быть эвакуированы партийные и хозяйственные архивы, МТС, крупный рогатый скот, семьи партхозактива, военнообязанные и т. д..
Эвакуация проходила в сложных условиях, характерных для приближающегося фронта. Бывали случаи эвакуации из горящих зданий, а также бомбёжек транспортов с детьми. К 27 июля, когда войска Вермахта вошли в Нижне-Чирскую, не всё мирное население смогло покинуть станицу. В детском доме ОБЛСО оставались 82 ребёнка в возрасте от 4 до 15 лет.
После занятия станицы захватчики приступили к экспроприации всех имевшихся в ней запасов продовольствия. Из кладовой детского дома были изъяты все продукты питания, а также уведён весь находящийся в подсобном хозяйстве мелкий скот (овцы и свиньи). Для еды остались только овощи с детдомовского огорода. С началом оккупации воспитанники детского дома стали понемногу разбегаться, и к 1 сентября в нём оставалось только 47 детей в возрасте от 4 до 12 лет[прим. 1], а из 32 человек обслуживающего персонала только одна кастелянша — Донскова Елена Афанасьевна.
1 сентября 1942 года два немецких офицера явились в детский дом[прим. 2] и приказали подготовить детей к отъезду. Дети были в плохом состоянии: опухшие от голода, в поношенной драной одежде. Кастелянша детского дома Донскова Е. А. поинтересовалась, какое количество еды нужно приготовить детям в дорогу. Один из двух офицеров ответил на русском языке: «Продуктов им никаких не нужно, они поедут недалеко». Куда именно поедут дети и с какой целью, офицер не сообщил.
2 сентября в детдом прибыл транспорт. Кастелянше Донсковой приказали вывести детей во двор и построить их в колонну по четыре человека. Немцы пересчитали детей, разделили их на две группы и усадили в две крытые брезентом машины. Некоторые из детей отказывались садиться в машину. Чтобы успокоить детдомовцев, офицеры стали говорить, что повезут их «к дядям и тётям в город Сталинград». Некоторые поверили этому и сели в машину самостоятельно, а некоторые были усажены принудительно. После этого машины в сопровождении гестаповцев выехали в сторону станции Чирская. Е. А. Донскова не знала, куда отправились машины, а о факте расстрела Елена Афанасьевна узнала 5 сентября.
Расстрел детей был осуществлён личным составом «зондеркоманды СД» Харькова, в которую входил М. П. Буланов[прим. 3], исполнявший обязанности водителя. Примерно в 3–5 километрах от Нижне-Чирской была приготовлена яма. После прибытия машин с детьми М. П. Буланов и другие каратели стали подводить к ней детей, которых непосредственно расстреливал немец Аликс[прим. 4]. Аликс стрелял из автомата ребёнку в голову, а затем сталкивал тело в яму. Дети сопротивлялись, кричали: «Дядя, я боюсь», «Дядя, я хочу жить, не стреляйте в меня». Но Аликс расстрелял всех[прим. 5].
8 сентября 1943 года захоронение расстрелянных детей было случайно обнаружено местными жителями Шмелёвой А. Я. и родными сёстрами Н. К. Парамонченко и Н. К. Ястребовой. Александра Яковлевна Шмелёва разыскивала захоронение мужа, расстрелянного немцами. 8 сентября она узнала, что за рекой Чир находится яма, в которой закопаны расстрелянные оккупантами. Вместе с ней на поиски ямы направились Наталия Кузьминична и Надежда Кузьминична, которые искали захоронение своей матери, расстрелянной за связь с партизанами. Они нашли эту яму и раскопали её. По мере углубления раскопа им стали встречаться детские игрушки: куклы, детские автомашины, ружья, рогатки. На дне ямы ими были обнаружены тела убитых воспитанников Нижне-Чирского детского дома.
Факт массового убийства мирного населения скрыть не удалось. Одними из первых, кто рассказал о расстреле воспитанников детского дома, были бойцы партизанского отряда Нижне-Чирского района (в частности, Клавдия Панчишкина).
После освобождения станицы Нижне-Чирская началось расследование обстоятельств расстрела детей. Расследование шло в рамках работы «Сталинградской областной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям Сталинградской области». Среди опрошенных свидетелей были А. Я. Шмелёва, Н. К. Парамонченко, Н. К. Ястребова, Е. А. Донскова, А. Быстрова. В ходе осмотра останков детей выяснилось, что не у всех были пулевые отверстия. Следствие пришло к выводу, что расстреляны были только физически крепкие дети старшего возраста, а младшие и ослабевшие от голода были закопаны заживо.
С 15 по 18 декабря 1943 года в Харькове проходил открытый суд над оккупантами и их пособниками по фактам массовых репрессий в отношении мирного населения оккупированных территорий. В ходе судебных заседаний, кроме прочих актов преступной деятельности, рассматривался и факт расстрела воспитанников Нижне-Чирского детского дома. Среди обвиняемых на суде был М. П. Буланов, причастный, помимо расстрела 2 сентября 1942 года, к массовому уничтожению советских граждан в Харькове, Таганроге и других местах. Военный Трибунал 4-го Украинского фронта приговорил М. П. Буланова к смертной казни через повешение, осуществлённой в 11 часов 19 декабря 1943 года в Харькове на городской площади. На публичной казни присутствовали более 40 000 жителей города и близлежащих районов области, военнослужащие, а также представители советской и иностранной прессы.
Все материалы следствия по делу расстрела воспитанников Нижнечирского детского дома хранятся в Государственном архиве Волгоградской области (Ф. Р-6088, 800 ед. хр., 1942–1945 гг.; оп. 1).
