1. Садисты

Среди подсудимых Гану следует отвести особое место. Если Фридрих Радатус глумился над отдельными советскими гражданами, то Адам Ган убивал сразу сотнями, он сжигал не один дом, а палил целые деревин и села.

Гаи избегает деталей. Язык его показаний убийственно лаконичен.

— Вы руководили карательной экспедицией против мирной деревни Болто-Чекрак Бахчисарайского района? — спрашивает его председатель суда.

— Так точно.

— Вы арестовали всех находившихся там жителей?

— Так точно.

— Вы сожгли эту деревню?

— Так точно.

— Вы за эту операцию получили железный крест второй степени? — спрашивает Гана государственный обвинитель.

— Так точно.

Обер-убийца Ган не ограничивал своей палаческой деятельности Крымом. Он был офицером особых поручений и заместителем коменданта Гуляй-Поля и Нальчика.

На советскую землю немецкие фашисты пришли уже с порядочным международным опытом злодеяний. Ган отличался своими зверствами во Франции. Парижане, конечно, помнят «заслуженного» немецкого жандарма Шреве, ставшего впоследствии палачом города русской славы — Севастополя. Жители нескольких польских городов никогда не забудут «подвигов» бывшего капитана немецкой армии Кайбеля.

— За что вы расстреляли одиннадцать поляков в Кракове? — спросили Кайбеля на суде.

— Физически они не были полноценными, — отвечает фашистский выродок.

Другой обер-бандит, бывший капитан немецкой армии Кинне, как и Ган, и Кайбель, сотнями убивал советских людей.

Конвоируя военнопленных в Краснодар, он расстрелял по дороге двести военнопленных.

— За что вы их расстреляли? — спрашивают Кинне.

— Они отставали в пути, — выпучив глаза, отвечает суду двуногий зверь.

Ганы, кпнне, кайбели и им подобные фашистские молодчики сеяли на советской земле смерть и ужас, взрывали и жгли города и села. Они хотели уничтожить советский народ, его промышленность, его колхозы.

Они мечтали править всей Европой, всем миром. Они возомнили себя нацией господ. Ныне они держат ответ перед судом народа.

2. Палач Крыма

Более двух заседаний суд, разбирающий дело о злодеяниях немецких оккупантов в Крыму и на Кубани, слушал показания генерал-полковника, бывшего командующего 17-й немецкой армией Эрвина Енекке. На протяжении этих заседаний Енекке несколько раз перелицовывался; то он рисовался рядовым и даже храбрым солдатом, то вдруг преображался в человека, близкого самому фюреру, то он все отрицал, а потом неожиданно резюмировал:

— Да, я несу за это ответственность.

Ответы Енекке суду и прокурору встречаются зрителями переполнившими зал Дома офицеров Черноморского флота, то смехом, то выражениями возмущения и ненависти.

Енекке — старый офицер немецкой армии. Он участвовал в первой мировой войне на Восточном фронте. В 1918 году он вместе с немецкой армией был в походе на молодую Советскую республику.

Во всех агрессивных империалистических походах, развязанных гитлеровской бандой, Енекке на нервом плане. Он «объездил» почти все страны Европы.

На советскую землю Енекке пришел командиром дивизии. В Донбассе, под Сталинградом, в знаменитом «котле», он получил уже корпус. Только милостью фюрера, питавшего, видимо, к Енекке особые симпатия, подсудимый был спасен от плена в Сталинграде. 22 января 1943 года на одном из последних самолетов он был вывезен из «котла», а через несколько дней докладывал фюреру о катастрофе, постигшей немецкую армию на Волге. Вскоре Енекке появляется вначале на Кубани, а потом и в Крыму.

В фойе Дома офицеров Черноморского флота висят три щита фотодокументов и диаграмм, иллюстрирующих последствия хозяйничания немцев в Крыму. На фото — руины Севастополя и Керчи, Новороссийска и Старого Крыма, На фото — трупы расстрелянных, замученных, сожженных на кострах и заживо погребенных советских людей. Более 134 тысяч мирных жителей и советских военнопленных уничтожили немцы в Крыму. 86 тысяч советских граждан они угнали в немецкое рабство. Ущерб, причиненный немцами хозяйству Крымской области, превышает 14 миллиардов рублей.

За все это прямую ответственность не сет видный военный преступник, бывший генерал-полковник немецкой армии, доверенное лицо Гитлера Эрвин Енекке.

— Вы отдали распоряжение о «мертвой зоне» на территории Крыма? — опрашивают Енекке.

— Так точно.

За этом лаконичным ответом кроются тысячи расстрелянных ни в чем не повинных советских людей, десятки дотла сожженых деревень.

— По вашему приказу была проведена карательная экспедиция в Керченских каменоломнях?

— Так точно.

— Вы знали, что в каменоломнях против мирных советских граждан применяли газы?

— Специальную команду для применения газов в Керченских каменоломнях прислал Гитлер, — отвечает Енекке.

Отвечая на дополнительные вопросы прокурора, Енекке сообщает, что Гитлер серьезно готовился в газовой войне и первую пробу применения газов решил провести против керченских мирных жителей.

— Обер-лейтенант, руководивший этой операцией в Керчи, — рассказывает Енекке, — оказался болтливым и, насколько мне известно, потом во избежание огласки о газах был повешен.

Ближайший сподручный Гитлера, Енекке после поражения Германии не сдался в плен, а долго скрывался от советских войск в Восточной Германии, прятался в пещерах, облачался в гражданскую одежду, запасался подложными документами, чтобы перебраться в американскую зону оккупации Германии. И там, под крылышком американских оккупационных властей, он хотел укрыться и избежать справедливого суда.

Но не удалось!

Люди, совершившие преступление перед свободолюбивым народом, не уйдут от наказания, если даже они скроются на край света!

г. СЕВАСТОПОЛЬ. (По телефону).