— Скажите, — спрашивает обвинитель — разве это наше выступление не есть выражение человеконенавистнической теории?

Фриче, игнорируя собственное признание, заявляет, будто никогда не называл русских и поляков «недочеловеками».

Обвинитель снова возвращается к показаниям Ганса Фосса и оглашает из них следующую выдержку: «Фриче умело влиял на умы немцев, убеждая их, что именно они, немцы, являются высшей расой и поэтому должны управлять другими народами, как своими рабами».

Подсудимый: Это не соответствует действительности.

Тогда обвинитель оглашает показания генерал-лейтенанта Рейнера Штагель — бывшего гитлеровского коменданта города Варшавы. В них говорится: «Геббельс и Фриче принимали все меры к тому, чтобы популяризовать среди немцев расовую теорию и убедить их в том, что немцы являются господствующей расой, а остальные народы, как низшие, должны быть подчинены германской расе господ. Для того, чтобы убедить в этом немцев и заставить их поверить в эту теорию, руководимое Геббельсом и Фриче министерство пропаганды выпустило до войны большое количество кинофильмов, книг, брошюр, журналов и другой литературы, в которой авторы старались доказать превосходство немцев над другими нациями. Нужно сказать, что в результате деятельности Геббельса и Фриче расовая теория заняла довольно прочное место в сознании значительной части немецкого народа. Это способствовало тому, что в ходе войны германские солдаты и офицеры, усвоившие наставления руководителей германской пропаганды, совершали злодеяния над мирным населением».

После этого тов. Руденко переходит к анализу гитлеровской пропаганды в связи с подготовкой агрессивных планов гитлеровской Германии. Снова оглашаются показания Фриче от 12 сентября 1945 года.

Фриче, чувствуя, что его предыдущие разглагольствования о «непричастности» к гитлеровскому заговору и к другим преступлениям гитлеровцев разоблачаются его собственными заявлениями, нервно протестует против оглашения показаний.

Тов. Руденко, указав, что эти показания уже предъявлены трибуналу как документ, требует от Фриче лишь следить за оглашаемой цитатой.

Тов. Руденко читает заявление самого Фриче: «Для того, чтобы оправдать этот агрессивный акт (речь идет об аншлюссе). Геббельс дал указание повести против Австрии враждебную кампанию, в частности, он поручил мне изъять из архива старые материалы, компрометирующие в какой-либо мере австрийское правительство, и опубликовать их в печати. При этом Геббельс подчеркнул, что публикуемые материалы должны прежде всего свидетельствовать о том, что австрийский народ имеет желанно присоединиться к Германии, и о том, что австрийцы, ориентирующиеся на Германию, австрийским правительством преследуются. Кроме того, Геббельс говорил, что германская пресса должна указывать. что немцев, проживающих в Австрии, австрийское правительство систематически притесняет и даже проводит против них массовые репрессивные мероприятия».

Далее обвинитель снова обращается к показаниям Фриче и цитирует:

«При оккупации Германией Чехословакии. Бельгии, Дании, Польши, Норвегии и балканских стран я по указанию Геббельса также организовал аналогичные клеветнические кампании. В каждом таком случае я выискивал какие-либо старые архивные материалы, компрометирующие правительства этих стран перед Германией, и, снабжая их своими комментариями, пытался таким образом оправдать тот или иной агрессивный акт Германии*.

Фриче признает, что пропаганда в целях агрессии велась.

Затем обвинитель тон. Руденко оглашает выдержки из письменных показаний свидетеля Фердинанда Шернера.

«Политическая деятельность Фриче на посту правительственного радиокомментатора, — показывает Шернер, — была подчинена главной задаче национал-социализма развязать мировую войну против демократических народов и всеми средствами способствовать победе германского оружия. Главным методом Фриче, который он применял на протяжении многих лет своей деятельности. как я впоследствии понял, был сознательный обман германского народа. Я говорю об этом потому, что мы, солдаты, особенно остро чувствовали этот обман, так как, вопреки лживым причитаниям Фриче, мы знали действительное соотношение сил на фронте, знали подлинную обстановку. Основная вина таких людей, как Фриче, заключается в том, что они знали истинное положение вещей. однако, несмотря на это, исходя из преступных побуждений гитлеровского правительства, заведомо преподносили народу ложь».

Отвечая на вопросы обвинителя о подготовке планов нападения на Чехословакию, Польшу и Югославию. Фриче заявляет, что он узнавал об этих нападениях лишь за час или два до того, как сведения о них публиковались.

Изобличая Фриче во лжи, обвинитель предъявляет подсудимому его выступление по радио в связи с нападением на Польшу. В этом выступлении Фриче уже 29 августа 1939 года заявил о «серьезной неожиданности», которая может произойти. Фриче в этом случае недвусмысленно намекал на возможность нападения на Польшу.

Переходя к вопросу о нападении Германии на Советский Союз, тов. Руденко разоблачает лживые показания Фриче о том, что он будто бы не знал, что этот акт агрессии был подготовлен заранее. Обвинитель оглашает выдержку из заявления Фриче: «В начале 1942 года, будучи солдатом на восточном театре военных действий, я увидел, что ранее были произведены большие приготовления для занятия и управления территорией, простирающейся вплоть до Крыма. Основываясь на моих собственных наблюдениях, я пришел к заключению, что планы для войны против Советского Союза подготавливались задолго до се начала».

Обвинитель: Это ваше заявление правильно?

Подсудимый: Да.

Уличая Фриче во лжи на основе либо его собственных речей и показаний, либо на основе других документов, тов. Руденко устанавливает, несмотря на запирательство подсудимого, что еще до нападения на Советский Союз он, Фриче, вместе с подсудимым Розенбергом разрабатывал мероприятия, касающиеся «пропаганды на Востоке». В подтверждение этого обвинителем оглашается выдержка из отчета Розенберга по поводу подготовительных работ в области пропаганды на «восточных территориях».

Обвинитель тов. Руденко предлагает, подсудимому выслушать снова часть его собственных же показаний, и которых говорится: «Военное нападение на Советский Союз подготавливалось Германией тайно. Поэтому никакой пропагандистской работы в период подготовки к войне с СССР мы не вели. В связи с этим активная антисоветская кампания органами германской пропаганды была начата лишь после начала военных действий ил восточном фронте. В данном случае следует указать, что основная задача, которая была поставлена Геббельсом перед всем пропагандистским аппаратом. сводилась к тому, чтобы оправдать захватническую политику Германии против Советского Союза. Нехотя из этого, я. как руководитель германской прессы и радиовещания, организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в этой войне повинна не Германия, а Советский Союз. Я должен, однако, заявить, что никаких оснований к тому, чтобы обвинять Советский Союз в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было. В своих выступлениях ио радио я прилагал все усилия к тому, чтобы запугать народы Европы и население Германии большевизмом, и утверждал, что якобы только фашистская Германия является оплотом европейских стран против англо-американской плутократии и красного империализма».

Отвечая на вопрос обвинителя, Фриче подтверждает, что он действительно дал такие показания.

Обвинитель доказывает также, что по прямым указаниям Геббельса Фриче способствовал созданию нелегальной гитлеровской организации «Вервольф» (что значит «Оборотень»).

Заканчивая допрос, обвинитель тов. Руденко спрашивает Фриче: «Вы заявили здесь трибуналу, что, если бы вам были известны приказы Гитлера об убийствах людей, вы бы не пошли тогда с Гитлером. Правильно я вас понял?»

Фриче отвечает: «Вы меня поняли совершено верно».

Обвинитель: В начале 1942 гола, как вы здесь сообщили трибуналу, вами были получены сведения, что на Украине, оккупированной немцами, в одном округе готовится истребление евреев и украинской интеллигенции только потому, что они — евреи и украинская интеллигенция. Вы получили такое сообщение?

Подсудимый: Да, правильно.

Обвинитель: Будучи в составе 6-й германской армии, вы узнали о существовании приказа об убийствах советских комиссаров. Это правильно?

Подсудимый: Да;

Обвинитель: Но все же продолжали поддерживать Гитлера?

Подсудимый: Да.

Фриче отвечает отрицательно на вопрос, приходилось ли ему когда-либо за время войны сталкиваться с вопросами, касающимися подготовки биологической войны.

Тогда подсудимому предъявляется его письмо, при котором он направлял в ОКВ предложение некоего Густава Отто о проведении биологической войны. Это письмо Фриче направлял в ОКВ для передачи в соответствующие учреждения, ведающие этими вопросами.

Фриче признает подлинность этого документа.

После того, как главный обвинитель от СССР тов. Руденко закончил допрос, несколько вопросов подсудимому задал его защитник. Он, в частности, ходатайствует о вызове тех свидетелей, письменные показания которых отличались обвинителем тов. Руденко.

Отвечая на вопросы председателя трибунала Лоуренса, Фриче признает, что советских комиссаров в силу приказа Гитлера уничтожали и что он, Фриче, давал заведомо ложные сообщения и сам лживо выступал, заявляя, будто пароход «Атения» был потоплен англичанами.