Давая показания, Нейрат заявляет, что в 1935 г. и в последующие годы гитлеровская Германия якобы не готовилась к войне. Даже переход Германии к активным действиям — занятие в марте 1936 года Рейнской области — Нейрат сейчас называет «чисто символическим актом», имевшим лишь «оборонительное и политическое значение».

Переходя к показаниям относительно Австрии, Нейрат лицемерно говорит о своем желании «укрепить экономический союз» Германии и Австрии и сохранить «независимость» Австрии. Подсудимый всячески старается выгородить не только себя, но и Гитлера.

Вместо ответа на прямое обвинение Нейрата в том, что он планировал операции против Чехословакии, подсудимый начинает рассуждать о мнимой опасности для Германии со стороны Чехословакии.

Свое назначение на пост председателя тайного совета министров после ухода из министерства иностранных дел Нейрат пытается представить «формальным актом».

Подсудимый из кожи лезет вон в попытках убедить трибунал, что после ухода из министерства иностранных дел он будто бы «совершенно не принимал участия» в решении внешнеполитических дел. Однако, как следует из дальнейших показаний самого подсудимого, в решающие часы захвата Австрии Гитлер вызвал для «дипломатического оформления» «аншлюсса» именно Нейрата, который, как дипломат, и способствовал этому захвату.