Свидетель утверждает, что в своей речи Штрейхер подверг некоторой критике организацию антиеврейских выступлений 9 ноября, заявив: «Я бы не провел этих мероприятий таким образом». Однако свидетель тут же добавляет, что у него сложилось впечатление, что Штрейхер сделал это заявление потому, что его обошли в тот момент. Не знаю, заявляет свидетель, говорило ли в нем обиженное тщеславие, или он заботился о «более радикальном разрешении вопроса».

Следующий свидетель, вызванный адвокатом, бывший сотрудник, а затем ответственный редактор штрейхеровской газеты «Штюрмер» Эрнст Шимерль, работавший с подсудимым более 10 лет, заявляет, что все сотрудники редакции должны были предварительно показывать свои писания Штренхеру. Штрейхер поручал сотрудникам писать статьи, давая указания о содержании их. просматривал и редактировал статьи до отправки их в печать. Таким образом, констатирует свидетель, Штрейхер несет ответственность за все статьи, помещенные в «Штюрмере».

Трибунал переходит к слушанию дела подсудимого Шахта. Его защитник д-р Дикс начинает представление доказательств с допроса самого подсудимого. По просьбе Дикса Шахт подробно рассказывает свою биографию, останавливается на своем знакомстве с Герингом и Гитлером, а также на изучении им книги «Моя борьба» и программы гитлеровской партии.

Шахт заявляет, что он не считает преступной фашистскую программу и солидаризуется с ней, добавляя тут же, что он «не совсем согласен» с отдельными пунктами «национал-социалистской идеологии».

Во время дальнейшего допроса Шахта между защитником Диксом и главным обвинителем от Соединенных Штатов Джексоном происходит дискуссия, вызванная тем, что подсудимый далеко отходит от прямо поставленных вопросов и разглагольствует на не относящиеся к делу темы.

— Мне кажется, — заявляет Джексон, — что мы очень далеко удаляемся от предъявленных подсудимому обвинений.

Председатель трибунала Лоуренс предлагает вернуться к допросу самого подсудимого.

Продолжение допроса Шахта переносится на вечернее заседание.