Вопреки упрямым утверждениям подсудимого, обвинение доказывает, что Штрейхер не ограничивался одной антисемитской пропагандой. По его приказу евреи Нюрнберга и Фюрта были лишены их собственности. В несколько дней Штрейхер и его подручные дочиста ограбили восемьсот еврейских семей, передав их лавки, кустарные мастерские и дома «чистокровным арийцам».

Обвинитель доказывает, что Штрейхер призывал к убийству евреев в 1935 году. Он оглашает статью Штрейхера, в которой говорилось: «Еврейская проблема еще не разрешена. Она не будет разрешена и тогда, когда последний еврей покинет Германию. Только тогда, когда мировое еврейство будет уничтожено, эта проблема будет разрешена».

Уличенный преступник пытается отвертеться ссылками на то, что он якобы имел в виду не физическое, а «моральное уничтожение» евреев. Обвинитель оглашает другую цитату из высказываний Штрейхера, которая не оставляет никаких сомнений о характере «решения еврейской проблемы».

Призывая к уничтожению евреев, Штрейхер писал: «Тогда их могилы заявят сами, что эти люди получили заслуженную кару».

Когда Штрейхер снова заявляет, что он не имел в виду массовых убийств евреев, обвинитель оглашает еще один документ: «Карательные экспедиции, — писал Штрейхер, — должны быть организованы против евреев в России. Евреи России должны быть убиты. Они должны быть уничтожены с корнем».

Штрейхер и тут пытается вывернуться, заявляя, что «это лишь теоретическое высказывание».

Цитируя выдержки из погромных высказываний Штрейхера, обвинитель доказывает, что подсудимый безусловно знал о массовом уничтожении евреев на востоке Европы и вдохновлял гитлеровцев на эти чудовищные расправы. По мере приближения краха гитлеровской Германии Штрейхер все с большим неистовством выступал за уничтожение евреев «до последнего человека».

На вопрос обвинителя, как надо понимать эти высказывания, Штрейхер нагло отвечает: «Это лишь взгляд в будущее».

После окончания допроса Штрейхера в зал вводят свидетеля Герверда — личного шофера Штрейхера. Свидетель всячески старается выгородить своего бывшего хозяина.

Затем допрашивается жена Штрейхера, которая, не щадя красок, расписывает «добродетели» подсудимого.

Допросом этой свидетельницы вечернее заседание трибунала заканчивается.