Затем к перекрестному допросу подсудимого приступает представитель американского обвинения Додд. Обвинитель спрашивает:

— Во время допроса защитником вы сказали, что не воспитывали молодежи в военком духе?

Подсудимый: Да, это верно.

В ответ обвинитель представляет трибуналу ряд документов, свидетельствующих о том, что это утверждение подсудимого, как и многие другие, является ложным.

Додд излагает содержание статьи личного консультанта Шираха по прессе Кауфмана, напечатанной в сентябре 1941 г. в эсэсовских газетах, где говорится, что офицеры, прибывшие в Берлин с Восточного фронта, расхваливали военную подготовку воспитанников гитлеровской организации молодежи «Гитлерюгенд».

Обвинитель устанавливает, что Ширах являлся автором многих песен для гитлеровской молодежи.

Обвинитель: Песню. «Вперед, вперед» также написали вы? Песню, которая содержит слова: «Мы — будущие солдаты. Все, что стоит против нас, упадёт перед нашими кулаками»?

Не имея возможности возразить по существу, Ширах оспаривает точность перевода, заявляя, что у него было якобы написано: «Мы — солдаты будущего», а не «Мы — будущие солдаты».

Американский обвинитель подробно разбирает другие «поэтические произведения» подсудимого и песни, официально рекомендованные для гитлеровской молодежи. «Я не пытаюсь утверждать, — добавляет Додд, что каждая из этих песен готовила молодежь Германии к войне, но из ваших показаний видно, что вы делали гораздо больше, нежели развлекали молодежь различными играми».

Цитируя гитлеровский ежегодник, немецкие официальные документы и книги, изданные для молодежи, представитель обвинения неопровержимо доказывает, что пол видом «развлекательной деятельности» в союзе гитлеровской молодежи осуществлялась целая система мероприятий по подготовке немецкой молодежи к войне. Сюда входили тренировки в стрельбе, связи, кавалерийской службе, авиации и т. д.

Лживость позиции, занятой подсудимым, подтверждается еще Одним документом, предъявленным обвинением трибуналу, — соглашением заключенным в августе 1939 года между фельдмаршалом Кейтелем и руководителем имперской молодежи Ширахом.

Этим соглашением обеспечивалось тесное сотрудничество гитлеровской молодёжи и немецких вооруженных сил в деле военного воспитания юношества. В частности, в соглашении упоминалось, что «Гитлерюгенд» ежегодно тренирует 35 тысяч , стрелков и имеет возможность в ближайшее время удвоить это число.

Обвинитель посвящает часть допроса преследованию Ширахом религиозных молодежных организаций в Германии и конфискации церковной собственности в бытность подсудимого гаулейтером Вены.

Преступная роль руководителя гитлеровской молодежи освещается обвинителем еще в одном аспекте. Оказывается, Ширах был поставщиком «проверенных кадров» для Гиммлера. По соглашению с последним, члены организации гитлеровской молодежи вступали, в частности, в дивизию «Мертвая голова», использовались для охраны концентрационных лагерей.

Ширах пытается уверить трибунал, что чуть ли не до самого последнего времени считал концлагери «нормальным явлением», так как якобы не знал о массовом истреблении в них евреев и других лиц. Обвинитель Додд еще раз уличает Шираха во лжи, предъявив трибуналу доказательство того, что подсудимый в действительности регулярно получал отчеты об истреблении евреев. На Востоке эти секретные отчеты рассылались Гиммлером и Гейдрихом в количество 100 экземпляров, и Ширах в качестве гаулейтера Вены еженедельно получал 67-й экземпляр этого отчета. Обвинитель утверждает, что он может представить 55 таких недельных отчетов, захваченных в архиве подсудимого.

Заключительную часть перекрестного допроса на вечернем заседании Додд посвящает дружеским отношениям Шираха с палачом Чехословакии Гейдрихом. Суду предъявляется телеграмма Шираха Мартину Борману, посланная после убийства Гейдриха чешским патриотом. В этой телеграмме Ширах просит доложить Гитлеру о необходимости распространения версии, что убийца был якобы подослан из Лондона.

«На это следует ответить безжалостным налетом на какой-либо культурный английский город», — предлагал Ширах.

Продолжение допроса Шираха переносится на следующее заседание трибунала — 27 мая.