Особенно старательно открещивается Редер от какого-либо участия и даже знакомства с международной политикой. О вторжении гитлеровских войск в Чехословакию и о занятии немцами Праги Редер, по его словам, будто бы узнал, как о совершившемся факте и только из военных отчетов.

Защитник Зиммерс переходит к рассмотрению показаний Редера о причинах поражения Германии. Эти показания были предъявлены на вчерашнем заседании трибунала и были оглашены лишь частично.

Представители обвинения полковник Покровский и Додд возбудили ходатайство о дополнительном оглашении части показаний подсудимого Редера, отклоненное затем председателем трибунала.

После обсуждения вопроса об оглашении показаний Редера защитник Зиммерс заканчивает свой допрос подсудимого. Адвокат Кранц-Бюллер, приступая к допросу подсудимого Редера, в частности, задает ему следующий вопрос:

— Вам предъявлялись приказы и меморандумы относительно ведения подводной войны. Считаете ли вы себя ответственным за приказы о ведении подводной войны, которые вы давали, находясь на посту командующего военно-морским флотом Германии?

Редер признает, что он несет ответственность за все приказы относительно подводной войны, которая велась под его руководством, так же, как и все военно-морские операции, о которых он отдавал приказы.

«Я совместно с офицерами командования, — говорит Редер, — вырабатывал директивы, утверждал меморандумы и, согласно им, отдавал приказы, в то время как командующий подводным флотом был лишь оперативным руководителем подводного флота. Он осуществлял мои приказы и руководил операциями в целом».

Затем в зал суда вводят первого свидетеля по делу Редера Карла Зеверинга. Это социал-демократ, бывший имперский министр внутренних дел догитлеровской Германии.

Приняв установленную присягу, Зеверинг дает пространные показания о своей деятельности в рядах германской социал-демократической партии и в рейхстаге.

Дальнейший допрос касается нарушения Германией статей Версальского договора.

Свидетель заявляет, что он в рейхстаге выступал против строительства военных кораблей.

Однако далее Зеверинг, повторяя гитлеровскую пропаганду, заявляет, что Германия должна была надежно охранять свои восточные границы от возможного якобы нападения Полыни на территорию Восточной Пруссии и Силезии. Прервав эти показания, председатель указывает, что вопрос о том, был ли нарушен Версальский договор, больше не обсуждается и не может быть спорным вопросом.

В дальнейших показаниях свидетель утверждает, что в 1928 году имперский военный министр проводил свои мероприятии, основываясь якобы лишь на необходимости обороны страны.

Председатель прерывает задающего вопросы защитника и указывает ему; «Вы даром тратите время. Эти показания совершенно не относятся к делу. Почему вы не задаете вопросов, имеющих прямое отношение к делу Редера?» Говоря о своих встречах с Редером, свидетель пытается убедить трибунал, что Редер будто бы был против агрессивной войны.

В дальнейших показаниях Зеверинг подтверждает, что еще тогда, в 1928 году, Германия нарушила статьи Версальского договора, что и было предметом обсуждения имперского кабинета.

В конце утреннего заседания свидетель Зеверинг дает показания о концлагерях. Он подтверждает, что знал о существовании нескольких наиболее известных концлагерей и о том, какой режим существовал в них. Свидетель называет ряд фамилий известных ему людей, которые были замучены в концлагерях.

На этом заканчивается утреннее заседание.