После этого к допросу Редера приступает представитель английского обвинения Максуэлл-Файф. Первые его вопросы касаются нарушения Германией Версальского договора.

Обвинитель напоминает Редеру, что в связи с этим в Германии была выпушена специальная книга «Борьба военно-морского флота против Версальского договора». Редер признает, что он знал эту книгу.

После этого обвинитель останавливается на трех разделах книги, в которых прямо говорится о воссоздании германского морского флота вопреки Версальскому договору и о тех мерах по вооружению, которые скрытно проводились в Германии. Редер вначале пытается отрицать факты, изложенные в книге, но затем признается, что он знал о проводившихся скрытных мероприятиях по вооружению флота.

Обвинитель: Когда вы подписывали военно-морское соглашение, вы хотели, чтобы никто не знал о тех мерах, которые вы уже принимали в нарушение этого договора, который вы заключали?

В ответ Редер заявляет, что Германия не хотела предавать гласности свои мероприятия, чтобы «без всякой нужды не нарушать хорошие отношения с Англией».

Давая показания о строительстве крупных военных кораблей под ложным названием «транспортные суда», Редер заявляет, что Германия будто бы не строила крейсеров, но вынуждена была строить такие корабли, которые могли бы действовать как крейсеры. Редер признает, что это делалось «в известной степени в нарушение Версальского договора».

Па основании высказываний, изложенных в книге «Борьба военно-морского флота против Версальского договора», обвинитель устанавливает, что германский военно-морской флот строил подводные лодки в Голландии и что в начале 1935 года Германия имела уже вновь построенные военные корабли, готовые к спуску на воду.

Далее обвинитель оглашает документ, в котором указывается:

«Что касается подводных лодок, то они строились по частям, поскольку их строительство во всяком случае не должно было стать известно внешнему миру. Эти части хранились тайно до того времени, пока могла быть объявлена свобода вооружения».

— Это правильно? — спрашивает обвинитель.

Подсудимый: Да, это верно. Мы строили части для подводных лодок за границей. Лишь в 1935 году мы привезли эти части и стали собирать подводные лодки, так как мы были уверены, что добьемся соглашения с Англией.

В процессе допроса обвинителя Редер все чаще и чаще вынужден подтверждать факты нарушений Германией Версальского договора и незаконное, скрытое увеличение и вооружение германского военно-морского флота. Так, например, давая показания о персонале флота, Редер вынужден признать, что его состав был значительно увеличен против установленных норм, но, заявляет уже открыто Редер, мы должны были обучить необходимое количество персонала для того, чтобы можно было увеличить военно-морской флот.

Редер признает также правильность одного из документов, в котором говорится, что ни в коем случае не надо было сообщать о действительном тоннаже военных кораблей с тем. чтобы «Германню не упрекали в лихорадочном вооружении».

— И вы хотите сказать, — спрашивает обвинитель, — что эти вооруженные силы должны были быть брошены на весы, как мощный политический инструмент?

Подсудимый: Само собой разумеется, что мы вооружали и создавали наши вооруженные силы для того, чтобы бросить их на весы политических случайностей.

Отвечая на вопросы о планах подготовки агрессивных войн. Редер признает, что германский подводный флот по приказам Гитлера готовился к агрессивным действиям.

Однако, давая показания об этих преступных действиях, Редер всячески выгораживает себя, заявляя, что он никак не предполагал, что может возникнуть война.

На конкретные вопросы обвинителя о захвате Австрии, Чехословакии и нападении на Польшу Редер отвечает утверждением, что он будто бы ничего не знал об агрессивных планах Гитлера в отношении этих стран.

Дальнейший допрос подсудимого Редера переносится на вечернее заседание.