Максуэлл-Файф огласил выдержки из документов, доказывающих, что немцы осуществляли преднамеренные убийства моряков из состава экипажей потопленных кораблей, а также спасательных судов союзников и что эти убийства совершались по прямым директивам Гитлера и Деница. Дениц, уличенный этими документами, признает, что он был автором этих людоедских приказов и что он воспитывал личный состав германского флота в духе разбойничьей «идеологии» гитлеровских заговорщиков.

Дениц признает также, что по его личному указанию была подделана запись в судовом журнале германской подводной лодки, потопившей пассажирский пароход «Атения». Как доказано обвинением, эта подделка была совершена с целью ввести в заблуждение мировую общественность и «доказать», будто «Атения» была потоплена англичанами. Признав подделку, Дениц называет этот мошеннический трюк «стратегией»,

Обвинитель напоминает Деницу, продолжающему прикидываться «аполитичным солдатом», его ярое антисемитское выступление в марте 1944 года. Огласив выдержку из этого выступления, обвинитель заявляет:

— Я утверждаю, что вы присоединились к преследованию этой несчастной части населения Германия и стремились к тому, чтобы несколько сотен тысяч ваших подчиненных также присоединились к этому преследованию. Ваши высказывания относительно евреев принесли смерть пяти-шести миллионам человек. А вы хотите уверить нас в том, что вам ничего не было известно о действиях и намерениях, имевших целью покончить с евреями и истребить их?

Не отрицая ни одного слова из процитированного обвинителем высказывания, Дениц, вопреки здравому смыслу, заявляет, будто бы ему ничего не было известно о каких бы то ни было действиях против евреев.

Продолжая раскрывать лицо одного из самых свирепых и кровожадных гитлеровских заговорщиков, Максуэлл-Файф приводит выдержку из приказа Деница, в котором последний восхвалял одного из офицеров за го, что тот, «работая в лагере для военнопленных, систематически уничтожал всех коммунистов, выявленных в лагере, и делал это таким путем, что даже охрана ничего не замечала». После возвращения этого офицера в Германию Дениц обещал ему быстрое продвижение по службе, «так как он на деле доказал, что может быть руководителем».

После перерыва к перекрестному допросу Деница приступает заместитель главного обвинителя от СССР полковник Покровский. Он спрашивает Деница:

«Задавали ли вы себе вопрос, почему именно на вас пал выбор Гитлера, назначившего вас своим преемником?

«На этот вопрос Дениц отвечает:

«После того, как рейхсмаршал (Дениц имеет в виду Геринга) сошел со сцены, я был первым солдатом самостоятельной части вооруженных сил, и это было причиной моего назначения главой государства».

Обвинитель: В обращении к армии и народу вы требовали продолжения военных действий, а всех желавших прекратить сопротивление называли трусами и предателями, не так ли?

Подсудимый: Да.

— А через несколько дней после этого, — говорит обвинитель, — вы дали директиву Кейтелю капитулировать безоговорочно.

Отвечая на вопросы обвинителя, Дениц признает, что, отдавая приказ продолжать войну, он ясно видел бесцельность дальнейшего сопротивления гитлеровской Германии и понимал, что этот приказ приведет к дополнительному кровопролитию. Советский обвинитель отмечает, что этот приказ Деница являлся проявлением фанатической преданности подсудимого фашизму.

На этом допрос подсудимого Деница закончился, и трибунал перешел к слушанию документов, представляемых защитником Деница Кранц-Бюллером.