Свидетель долгое время работал в гестапо, затем в германском министерстве внутренних дел, криминальной полиции и в министерстве хозяйства. После окончания юридического факультета свидетель был послан на работу в гестапо. После короткого пребывания там свидетель вынужден был спросить своего друга, пригласившего его на работу: «Что здесь такое — учреждение полиции или разбойничья шайка?» Приятель ответил: «Вы в разбойничьей шайке и, если вам придется здесь работать, вам придется многое пережить».

Свидетель показывает, что гестапо была создана Герингом. Там не делалось ничего без ведома или прямого приказа Геринга.

О каждом шаге гестапо немедленно доносилось Герингу, каждое небольшое событие передавалось ему по телефону, каждый шаг санкционировался им. Геринг не стеснялся в выборе средств для достижения своих целей. Свидетель заявляет, что Геринг отдавал приказы об умерщвлении людей без суда и следствия. Он посылал гестапо приказы об убийстве политических противников с пропусками для имен, чтобы сами чиновники могли вписывать имя и производить расправу.

По словам свидетеля, Геринг беспощадно убирал из гестапо всех, кто не разделял его грязных методов расправы с политическими или личными противниками.

Излагая обстоятельства так называемого путча Рема в 1934 г., свидетель признает, что Фрик считал справедливыми кровавые мероприятия, проведенные Герингом и Гиммлером во время этого путча. Гизевиус подчеркивает, что не только Фрик, но и Бломберг одобрил произведенную гитлеровцами расправу.

Упомянув имя Бломберга, свидетель замечает, что этим утром он слышал разговор защитника Геринга Штамера с защитником Шахта Диксом о Бломберге. Штамер поспешно вскакивает и протестует против оглашения содержания его, как он выражается, профессионального разговора с Диксом. Главный обвинитель от США Джексон протестует против вмешательства Штамера, заявляя, что, насколько он информирован, Геринг и Штамер пытались воздействовать на свидетеля, чтобы заставить его отказаться от неприятных для Геринга показаний. При этом Геринг и Штамер не остановились перед прямыми угрозами.

Джексон заявляет, что он оставляет за собой право допросить об этом обстоятельстве свидетеля во время перекрестного допроса, если суд не разрешит свидетелю высказаться сейчас.

Трибунал требует от защитников Штамера и Дикса объясненин. Штамер объясняет, что он якобы передал Диксу просьбу Геринга воздержаться от вопросов свидетелю Гизевиусу относительно брака Бломберга, поскольку Геринг, руководствуясь «рыцарскими соображениями», не хочет тревожить тень покойного генерала. Если же, сказал Геринг, Шахт не воспрепятствует таким показаниям, то Геринг будет вынужден не обращать внимания на Шахта и не считаться с ним. Дикс, пространно изложил содержание своего разговора со Штамером, утверждает, что Штамер от имени Геринга угрожал Шахту разоблачениями неприятного характера, если Гизевиус коснется обстоятельств женитьбы Бломберга.

Гизевиус заверяет, что Геринг может не беспокоиться о личной жизни и женитьбе Бломберга и что он не имел намерения говорить об этом. «Этот пункт, — говорит свидетель, — будет освещен впоследствии.

Я знаю совершенно точно, почему Геринг не хочет, чтобы я давал показания по этому вопросу. Разыгрывая рыцарство, Геринг пытается помешать мне рассказать трибуналу о самом ужасном деянии подсудимого Геринга».

Продолжение допроса свидетеля Гизевиуса переносится на утреннее заседание 25 апреля.