Защитник Тома продолжал свой допрос.

Фактически защитник передает подсудимому один за другим различные документы, сопровождая их наводящими вопросами, и спокойно слушает чрезвычайно пространные разглагольствования своего подзащитного.

Первые сегодняшние вопросы защитника сводились к попыткам создать представление о непричастности Розенберга к вопросам воспитания различных слоев населения Германии, в частности молодежи, в гитлеровском духе.

Отвечая на вопросы защитника, касающиеся преследования церкви, подсудимый изображает себя чуть ли не ее защитником.

Далее защитник интересуется деятельностью так называемого штаба Розенберга.

Как известно, этот «штаб» осуществлял в огромных масштабах ограбление подвергавшихся германской оккупации стран Европы и, в частности, особенно «интересовался» произведениями искусства, присваивая их и отправляя в Германию. Если послушать показания подсудимого, то получается, что он якобы не только не давал приказов о конфискации и отправке произведений искусства в Германию, а, наоборот, принимал все меры к их охране.

«Эвакуацию», а в действительности разграбление, произведений искусства в восточных областях Розенберг пытается объяснить необходимостью сохранить эти произведения искусства от повреждений.

После кратковременного перерыва адвокат Тома продолжает допрос своего подзащитного подсудимого Розенберга.

Трибуналу представляется один из документов обвинения, в котором приводится выступление Розенберга о том, что в виду многочисленных убийств немцев во Франции должны расстреливаться не только французские заложники, но и привлекаться к ответственности евреи. Розенберг вынужден признать, что расстрелы заложников он рассматривал, как «допустимые мероприятия» во время войны, и считал эти убийства «справедливыми».

После этого защитник Тома переходит к вопросу о преступлениях Розенберга в качестве «министра восточных областей».

Розенберг пространно рассказывает о том, как он был назначен на эту должность.

Еще в апреле 1941 года Гитлер пригласил его к себе и заявил о предстоящем нападении на Советский Союз. Гитлер сказал ему тогда, что он уже дал соответствующий военный приказ и что он хочет включить Розенберга, как своего политического советника, в осуществление этих мероприятий.

Розенберг признает, что уже за два месяца до войны он стал собирать своих ближайших сотрудников, чтобы создать центральное учреждение для рассмотрения «восточной проблемы» и установить связь по этому вопросу с высшими верховными имперскими учреждениями.

Защитник Тома напоминает Розенбергу о совещании между Гитлером, Кейтелем, Герингом и Ламмерсом, состоявшемся также до нападения на Советский Союз. На этом совещании Розенберг развернул свою программу в области управления «восточной территорией». Сейчас подсудимый лживо заявляет, что он, выступая на этом совещании, якобы был против колонизации ряда советских территорий и присоединения их к Германской империи.

Далее Розенберг допрашивается по вопросу об угоне мирного советского населения на немецкую каторгу, который подсудимый упорно именует «распределением рабочей силы». Он пытается снова уверить суд, будто в своей политике придерживался стремления уменьшить число угоняемых в Германию рабочих.

Продолжение допроса подсудимого Розенберга переносится на вечернее заседание.