«С конца июня прошлого года я лично видел, как в лесопарк было привезено на 10—12 грузовых автомашинах до 300 девушек и женщин. Несчастные в ужасе метались из стороны в сторону, плакали, рвали на себе волосы и одежду, многие падали в обморок, но немецкие фашисты не обращали на это внимания. Пинками и ударами прикладов и палок заставляли их подняться, но с тех, кто не поднимался, палачи сами срывали одежду и бросали в ямы. Несколько девушек, среди которых были дети, пытались бежать, но были убиты.Я видел, как после автоматной очереди некоторые женщины, шатаясь и размахивая беспомощно руками, с душераздирающими криками шли навстречу стоявшим немцам. В это время немцы их расстреливали из пистолетов... Обезумевшие от страха и горя матери, прижимая к груди детей, со страшными воплями бегали по поляне, ищя спасения.
Гестаповцы вырывали у них детей, хватали их за ноги или за руки и швыряли живыми в яму, а когда матери бежали за ними к яме, то их расстреливали».
Я цитирую один абзац из документа под номером СССР-9 представляющего собой сообщение Чрезвычайной государственной комиссии по городу Киеву. Члены трибунала найдут этот документ на странице 238, второй столбец, шестой абзац:
«Гитлеровские бандиты согнали 29 сентября 1941 г. на угол улиц Мельника и Доктеревской тысячи мирных советских граждан. Собравшихся палачи повели к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а затем расстреляли.Проживающие вблизи Бабьего Яра граждане Н. Ф. Петренко и Н. Т. Горбачева рассказывали о том, что они видели, как немцы бросали в овраг грудных детей и закапывали их живыми вместе с убитыми и ранеными родителями. Было заметно, как слой земли шевелился от движения еще живых людей».
Таким образом, это были не отдельные случаи, а система. Насаждая бесчеловечный террор по отношению к детям, главари германского фашизма понимали, что эта форма устрашения будет особенно ужасна для оставшихся в живых. Сострадание к слабым и беззащитным является неотъемлемым свойством человечности. Умерщвляя особенно жестокими способами детей, немецко-фашистские злодеи показывали мирному населению, что нет преступлений, перед которыми остановились бы они при «замирении» оккупированных районов. Дети не просто разделяли участь своих родителей. Зачастую массовые так называемые «акции» немцев обрушивались непосредственно на них. При этом детей насильственно отделяли от родных, сосредоточивали в одном месте, а затем умерщвляли.
Я ссылаюсь на очень короткое сообщение Чрезвычайной государственной комиссии уже представленное трибуналу под названием «О преступлениях немецких заговорщиков в Латвии». Члены трибунала найдут место на которое я ссылаюсь на странице 286, на обратной стороне, во втором столбце документальной книги, параграф 5. Здесь он говорит и я цитирую:
«В центральной тюрьме в Риге они убили более 2 тысяч детей, отобранных от родителей, и в Саласпилсском лагере — более 3 тысяч детей».
Из отчёта Чрезвычайной государственной комиссии о преступлениях гитлеровцев в Литве, трибунал узнает какими жестокими способами немцы отбирали детей у заключенных в тюрьмы, лагеря или гетто родителей (обычно это предшествовало умерщвлению детей). Документ уже был представлен как экземпляр номер СССР-7 трибуналу. Члены трибунала найдут указанное место на странице 295, первый столбец, шестой абзац документальной книги. Я опускаю первый абзац, который упоминает организацию лагеря. Здесь нет прямой ссылки на детей, и я начиную со второго абзаца, который показывает, что делали с ними.
«В начале 1944 года немцы в этом лагере насильно отобрали детей в возрасте от 6 до 12 лет и увезли. Житель города Каунас Владислав Блюм показал:На моих глазах происходили душераздирающие сцены: у матерей немцы отбирали детей и отправляли неизвестно куда, а многие дети погибли при расстреле вместе с матерями.
Внутри лагеря на стенах здания обнаружены надписи о злодеяниях фашистских извергов. Вот некоторые из них:
Отомстите за нас! Пускай весь мир знает и поймет, как зверски уничтожали наших детей. Наши дни уже сочтены, прощайте! Пусть весь мир знает и не забудет отомстить за наших невинных детей. Женщины всего мира! Вспомните и поймите все зверства, которые произошли в XX веке с нашими невинными детьми. Моего ребенка уже нет, и я ко всему безразлична».
Я ссылаюсь, далее, на предъявленный суду документ под номером СССР-63-4. Это акт об издевательствах и о расстреле детей Домачевского детского дома в Брестской области БССР. Члены трибунала найдут этот документ на обратной стороне страницы 223, пятый абзац, первый столбец. Я процитирую три из четырёх абзацев этого документа, опустив остальные:
«По приказу немецких оккупационных властей округа шеф района Прокопчук приказал бывшей заведующей деским домом Павлюк А. П. отравить больного ребенка Ренклах Лену, 12 лет. После того как Павлюк отказалась отравить ребенка, Ренклах Лена была расстреляна полицейскими вблизи детского дома, якобы при попытке к бегству.В целях спасения детей от голода и смерти в 1942 году 11 детей было роздано на воспитание местным жителям и 16 детей взяты родственниками».
Вот дальнейшая судьба этих детей.
«23 сентября 1942 г. к 7 часам вечера во двор детского дома прибыла пятитонная автомашина с шестью вооруженными немцами в военной форме. Старший из группы немцев, Макс, объяснил, что детей повезут в Брест, и приказал сажать детей в кузов автомашины. В машину было посажено 55 детей и воспитательница Грохольская. Шахматова Тося, 9 лет, слезла с машины и убежала, а все остальные 54 ребенка и воспитательница Грохольская были вывезены в направлении ст. Дубица, в 1,5 километрах от деревни Леплевка. На пограничной дерево-земляной огневой точке, расположенной на расстоянии 800 метров отреки Западный Буг, автомашина с детьми остановилась. Дети были раздеты, о чем свидетельствует наличие детского белья на возвратившейся автомашине в Домачево, и расстреляны.Материалами расследований установлено, что при массовых казнях детей разрывали надвое и бросали в огонь. Я ссылаюсь в подтверждение этого на показания свидетеля Хамайдаса — уроженца села Лисиичи Львовской области, заключенного немцами в Яновский лагерь во Львове.
Хамайдас занимался в этом лагере тем, что по приказу немецких преступников сжигал трупы расстрелянных. Одновременно он был очевидцем массовых расстрелов мирного населения — мужчин, женщин и детей. Показания Хамайдаса, наряду с другими документами по Львовским лагерям, уже предъявлены суду под номером СССР-6. Я цитирую две строки из показаний Хамайдаса, со страницы 55 документальной книги, 11 строка снизу страницы: «Я был очевидцем таких фактов, когда палач брал детей за ноги, разрывал живьем и бросал в огонь».
Расстреливая родителей, немецко-фашистские убийцы не считали нужным тратить патроны на детей. Если они не бросали детей живыми в ямы-могилы, то умерщвляли их ударами тяжелых предметов или ударами о землю. Я ссылаюсь в подтверждение этого на предъявленный уже суду под номером СССР-6 в числе других документов акт судебно-медицинской экспертизы, которая была проведена по эксгумации трупов в Яновском лагере. Из выводов я цитирую всего две строки. Члены трибунала найдут место на которое я ссылаюсь в выводах судебно-медицинских экспертов в Яновском лагере на странице 330 документальной книги, второй абзац сверху столбца, обратная сторона страницы 330. Я цитирую короткий фрагмент:
«На детей палачи не считали нужным тратить боеприпасы, они просто уничтожали их ударами по голове тупым предметом.Детей часто распиливали пополам ржавыми пилами и подвергали другим формам пыток».
Я прошу разрешения суда огласить второй абзац из ноты народного комиссара иностранных дел Союза ССР от 27 апреля 1942 г. Члены трибунала найдут место на которое я ссылаюсь на странице 8, обратная сторона, второй столбец, третий абзац:
«Оккупанты подвергают детей и подростков самым зверским пыткам. Среди раненых и изувеченных пытками 160 детей — жертв гитлеровского террора в освобожденных ныне районах Московской области, находящихся на излечении в Русаковской больнице города Москвы, имеется, например, четырнадцатилетний мальчик Ваня Громов из деревни Новинки, которому гитлеровцы отпилили ржавой пилой правую руку, предварительно привязав его ремнями к стулу. У двенадцатилетнего Вани Крюкова из деревни Крюково Курской области немцы отрубили кисти обеих рук и, истекающего кровью, погнали в сторону расположения советских войск».
Я опускаю остальную часть цитату – две страницы – схожие факты приводятся в документе который подтверждает вышеуказанные эпизоды.
Дети были первыми жертами отравления окисью углерода в немецких машинах — «душегубках». В подтверждение этого я ссылаюсь на уже предъявленное суду под номером СССР-1 сообщение Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в Ставропольском крае. Члены трибунала найдут этот короткий фрагмент на странице 269 документальной книги, параграф 4:
«Установлено, что в декабре 1942 года по приказу начальника Гестапо города Микоян-Шахар оберлейтенанта Отто Вебера было организовано исключительное по своей жестокости умерщвление больных костным туберкулезом советских детей, находившихся на излечении в санаториях курорта Теберда. Очевидцы этого злодеяния сотрудники детских санаториев, медицинская сестра Иванова С. Е. и санитарка Полупанова М. И. сообщили:22 декабря 1942 г. к подъезду санатория первого отделения подъехала немецкая автомашина. Прибывшие с этой автомашиной семь немецких солдат вытащили из санатория 54 тяжелобольных ребенка в возрасте от трех лет, уложили их штабелями в несколько ярусов в машине, — это были дети, которые не могли двигаться, и поэтому их не загоняли в машину, а укладывали ярусами — затем захлопнули дверь, впустили газ (окись углерода) и выехали из санатория. Через час автомашина вернулась в поселок Теберда. Все дети погибли, они были умерщвлены немцами и сброшены в Тебердское ущелье близ Гуначгира».
Детей топили в открытом море. В подтверждение этого я ссылаюсь на документ под номером СССР-63 — «Акт о злодеяниях немцев в Севастополе». Члены трибунала найдут место, на которое я ссылаюсь на обратной стороне страницы 226, параграф 7, второй столбец текста:
«Гитлеровцы, наряду с массовыми расстрелами, практиковали злодейское потопление мирных граждан в открытом море.Пленный обер-ефрейтор Фридрих Хайле из воинской части 2-19 МК А (морская транспортная рота) показал:
Находясь в севастопольском порту, я видел, как в порт на автомашинах большими партиями привезли мирных граждан, среди которых были женщины и дети. Всех русских погрузили на баржу. Многие сопротивлялись, но их избивали и силой заставляли входить на суда. Всего было погружено около 3000 человек. Баржи отчалили. Долго над бухтой стоял плач и вопли. Прошло несколько часов, и баржи пришвартовались к причалам пустые. От команд этих барж я узнал, что всех выбросили за борт».
Огонь тяжелых артиллерийских батарей немецко-фашистские преступники сознательно обрушивали на школы, детские ясли, больницы и другие детские учреждения блокированного ими Ленинграда. Я представляю трибуналу итоговый доклад ленинградской комиссии по расследованию немецких злодеяний под номером СССР-85. Я лишь обращаю внимание суда на перечень объектов, подвергавшихся немецкому обстрелу, о чем свидетельствуют журналы боевых действий самих немцев. Вот некоторые из этих объектов: номер 736— школа в Бабуринском переулке, номер 708— институт охраны материнства и младенчества, номер 192 — дворец пионеров.
Я приведу далее небольшой отрывок из показаний директора школы номер 218 по улице Рубинштейна, 13, который члены трибунала найдут на странице 248, том II, первый абзац. Директор школы номер 218, расположенной на улице Рубенштейна сообщает:
«18 мая 1942 г. школа номер 218 пострадала от артиллерийского обстрела... Двенадцатилетний мальчик Леня Изаров убит. Маленькая девочка Дора Бинамова побледнела, стонет от боли: «Мамочка, как же я буду без ножки», говорит она. Генделев Лева истекает кровью. Ему оказывают помощь, но она уже не нужна. Со словами «проклятый Гитлер» он умирает на руках у своей матери.Тяжело раненный Кутарев Женя просит не расстраивать отца, у которого больное сердце. Преподаватели школы и старшие оказывают помощь пострадавшим».
Я заканчиваю цитату о Ленинграде. Я опускаю две страницы текста и обращаю внимание трибунала на страницу 355, том II, второй столбец, параграф 6. Уважаемый суд найдёт здесь копию документа представленного трибуналу под номером СССР-8. Это сообщение Чрезвычайной государственной комиссии о чудовищных преступлениях германского правительства в Освенциме. Я цитирую несколько кратких извлечений из раздела, озаглавленного «Убийцы детей». Однако, в то же время, я прошу уважаемый суд обратить особое внимание на страницу 47 альбома Освенцима (экземпляр номер СССР-30), а также на страницы 48 и 49. Фотографии на этих страницах явно показывают насколько истощёнными были дети. Я опускаю первый абзац и цитирую:
«Следствием установлено, что детей в возрасте от 8 до 16 лет немцы наравне со взрослыми изнуряли на тяжелых физических работах. Непосильный труд, истязания и побои быстро доводили каждого ребенка до полного истощения, и тогда его убивали.Бывший заключенный Гордон Яков, врач из города Вильнюса, показал:
В начале 1943 года в лагере Биркенау были отобраны 164 мальчика и отвезены в больницу, где при помощи уколов в сердце карболовой кислоты все они были умерщвлены».
Бывшая заключенная Бакаш Вельдтраут, из города Дюссельдорфа (Германия), показала:
В 1943 году, в то время, когда мы огораживали крематорий номер 5, я лично видела, как эсэсовцы бросали в горящие костры живых детей».
Вот что рассказывают сами дети, спасенные Красной Армией, о мучениях, которым подвергали их фашистские звери. Прошу обратить внимание на фотодокументы по Освенциму. Там засняты двенадцатилетний мальчик Цимлих и тринадцатилетний мальчик Мангель. Суд может увидеть, каковы были телесные повреждения, полученные этими детьми от обмораживания. Продолжаю:
«Девятилетний мальчик Леринциакош Андраш, уроженец города Клеза (Венгрия), показал:Когда нас пригнали в лагерь в 22-й блок, там нас били, особенно приставленные к нам женщины-немки. Били палками. За время пребывания в лагере у меня доктор Менгеле брал много раз кровь... В ноябре месяце 1944 года всех детей переводили в лагерь «А», в «Цыганский» лагерь; при проверке одного из нас не оказалось. Тогда начальница женского лагеря Брандем и ее помощник Мендель выгнали нас всех на улицу в час ночи, и мы простояли на морозе до 12 часов дня».
Я опускаю следующие три абзаца цитаты и читаю под протокол последний абзац данного раздела:
«Среди освидетельствованных врачами освобожденных узников Освенцима имеется 180 детей, из них в возрасте до 8 лет — 52 человека, от 8 до 15 — 128 человек. Все они в лагерь прибыли в течение второго полугодия 1944 года, то есть находились в лагере от 3 до 6 месяцев. Все 180 детей были подвергнуты медицинскому освидетельствованию, которым установлено, что 72 ребенка больны легочно-железистым туберкулезом, 49 детей алиментарной дистрофией (крайнее истощение), 31 ребенок имеет обморожения и т. д.».
Я предъявляю, далее, суду документ под номером СССР-92. Это директива управления питанием и сельским хозяйством, озаглавленная «Обращение с беременными женщинами не немецкой национальности». Документ я привожу в подтверждение того, что в злобной ненависти к славянским народам немецко-фашистские преступники стремились умертвить детей еще в утробе матери. Члены трибунала найдут документ на странице 362, том II, документальной книги. Я зачитаю два коротких абзаца под протокол. Я цитирую:
«За последнее время наблюдается значительный рост деторождаемости среди женщин не немецкой национальности. Вследствие этого возникают трудности не только при использовании на работах, но и еще в большей степени появляется опасность социально-политического характера, которую нельзя недооценивать».
Я пропускаю один абзац и далее цитирую:
«Простейшей борьбой с этими трудностями явится то, чтобы возможно скорее оповестить о беременных женщинах не немецкой национальности те учреждения, которые их используют на работе».
Обращаю особое внимание на последнюю фразу: «Эти учреждения должны попытаться заставить женщин избавиться от детей оперативным путем».
Я завершаю свою цитату:
«Анализ материалов, связанных с гитлеровским террором в странах Восточной Европы, свидетельствует о том, что преступления, совершенные гитлеровцами в отношении детей, навсегда останутся позорнейшей страницей истории немецкого фашизма».
Уважаемый суд, я прошу разрешения, представить фотографические документы, которые, ввиду технической трудности, я не смог показать до перерыва на обед. С вашего согласия я покажу их сейчас. Видимо презентация будет более успешной чем ранее. Я подчёркиваю, что при отборе фотографий я не руководствовался, так сказать, ужасным содержанием, а просто тем фактом, что они демонстрируют типичные практики немецко-фашистских преступлений.
Фотографии были показаны на экране
(1) Здесь мы видим расстрел человека. Этот снимок сделан в Московской области во время немецкого наступления на Москву. Человек был казнён в отместку за смерть немца.
(2) Здесь мы видим расстрел четырёх человек. Четверо подростков приговорённых к смерти стоят на краю ямы, которую они вырыли. Члены трибунала могут сами увидеть, что немецкие преступники стоя на окраине леса насмехаются над жертвами.
(3) Этот снимок сделан во время казни. Убийство осуществляется в типично немецком стиле, то есть, выстрелом в затылок. Вы заметите, что жертвы плачут в момент смерти.
(4) Уважаемый суд, снимки, которые я показываю были сделаны немецким обергруппенфюрером Карлом Штрёком, начальником Гестапо Нипаля. Они представляют собой массовую казнь. Жертвам приказали раздеться на месте казни. Здесь вы видите уже раздетую молодую девушку, рядом с ней её брата Якова, которому также приказали раздеться. Я хочу подчеркнуть тот факт, что снимки были сделаны в декабре, при сильном морозе.
(5) Кроме местной жительницы приговорённой к расстрелу, снимок также показывает очень молодую девушку старающуюся спрятаться за матерью слева.
(6) В декабре обнажённая женщина на этом снимке также была доставлена к месту казни. Осуждённые к смерти, эти женщины, были вынуждены тем же самым обергруппенфюрером Штрёком позировать перед камерой.
(7) Здесь имеется группа мужчин и с ними маленький ребёнок в сопровождении матери. Они идут к месту казни. Ребёнок прижимается к матери.
(8) Это любительская фотография, хотя и весьма чёткая. Здесь, уважаемый суд, вы видите группу людей и мёртвые тела, с пулёмётами справа от них. Я попрошу трибунал отметить расположение мёртвых тел. Фотография вероятно сделана во время первых месяцев немецкой оккупации, потому что тела сброшены в яму как попало; позже были отданы приказы о том, чтобы их укладывали рядами.
(9) Это снимок той же группы. Здесь вы видите женщин и девушек приговрённых к смерти.
(10) В Яновском лагере казни проводились под мелодию «танго смерти» исполняемую оркестром под руководством профессора Штрикса, заключённого в лагере, вместе со своим оркестрантом Мундтом. Я прошу уважаемый суд отметить два интересных момента на этом снимке. Справа мы видим коменданта лагеря, обергруппенфюрера Гебауэра, в белой форме, и позади него собаку, Рекса, известную нам по многим допросам как дрессированную издеваться над живыми людьми и разрывать их в клочья. Очевидно, что Гебауэр дирижирует оркестром на месте казни.
(11) Одна из виселиц применявшихся немецкими фашистами в своём стремлении установить режим террора на временно оккупированных территориях Советского Союза. Снимок был обнаружен в материалах Яновского Гестапо. Какая-то женщина смеется рядом с виселецей.
(12) Вторая виселица построена на этом же рыночном месте во Львове, также взято из архивов Гестапо.
(13) Я демонстрирую уважаемому суду снимок всей улицы увешанной телами советских граждан. Это улица Львова, и я прошу напомнить трибуналу о том, что согласно материалам министерства иностранных дел подобные повешения также произошли в Харькове.
(14) Эта же улица во Львове. Снимок захвачен в архивах львовского Гестапо.
(15) Виселицы не были единственным средством казни. Гильотина, также широко применялась. На этом снимке вы видите головы жертв гильотинированные в тюрьме Данцига. Снимок захвачен в анатомическом институте Данцига, в который тела жертв доставлялись после казни.
(16) Я не буду показывать вам слишком много снимков изображающих пытки. Я лишь хочу показать несколько типичных примеров. Этот снимок был захвачен у гестаповца. Он показывает молодую девушку, которую секут. Позже вы увидите, что они сделали с ней потом.
(17) Не совсем ясно тащут ли девушку за волосы или за шею. Судя по конвульсиям её рук, думаю, что вокруг шеи была завязана верёвка. Отметьте звериное лицо подлеца, который тащит её.
(18) Здесь снимок захваченный у убитого гестаповца. Я хочу подчеркнуть способ которым немецкие фашисты издевались над целомудрием русских женщин. Они принуждали этих украинских женщин бегать голыми перед немецкими зверями.
(19) Этот снимок поможет вам понять последующие события. Он представляет собой машину для перемалывания человеческих костей. Далее у машины стоит военнопленный, который загружает машину. Она могла перемолоть кости 200 человек за раз. Как было доказано комиссией, в ней постоянно было 200 кубометров человеческой муки.
Это всё. Фотографии идентифицированы как экземпляры СССР-100, 101, 102, 212, 385, 388, 389, 390, 391.
Вы позволите мне представить дальнейшие документальные доказательства?
В первой части раздела моего доклада, посвященной массовым акциям немцев, я говорил специально об уничтожении детей, о тех зверских приемах, которые были применены немцами для этого, ибо террор в отношении детей, наиболее зверские и жестокие формы этого террора являются одной из характернейших черт немецко-фашистского террора.
Я перехожу к предъявлению суду доказательств массового уничтожения людей в различных странах Восточной Европы. Предъявляю суду краткие извлечения из доклада польского правительства, которые уважаемый суд найдёт на странице 127 документальной книги, во втором абзаце описывается так называемое Аннинское избиение:
«В конце декабря 1939 года польский полицейский был застрелен в окрестностях Варшавы бандитом. Следствие показало, что виновник находится в ресторане в Вавере, вблизи Варшавы. Двое немецких полицейских попытались его арестовать. Когда они входили в ресторан, он открыл огонь, убив, по-видимому, одного из них и ранив другого.В ответ на это немецкие власти приказали 26 декабря 1939 г. предпринять репрессии, и карательная экспедиция явилась в деревню.
Отряд Landesschutzen под командой офицера направился в Вавер и в дачную местность Аннин. Обе местности были окружены цепью солдат. Владелец ресторана, в котором случилось описанное выше, был немедленно повешен, и его тело оставалось висеть перед его домом в течение трех дней. В то же время мужское население вытаскивалось поочередно из всех домов. Собрав, таким образом, около 170 человек, немцы приказали им стоять на станции железной дороги лицом к стене с руками, заложенными за голову, в течение нескольких часов. После проверки документов некоторые из них были отпущены, но огромному большинству объявили, что они будут казнены. После чего их увели в поле, разделили на группы по 10 — 14 человек и расстреляли пулеметными залпами.
Число отдельных могил, найденных на месте казни, доходило до 107. Среди казненных были 2 доктора, 30 юношей моложе 16 лет, 12 стариков свыше 60 лет. Один из них был американским гражданином польского происхождения; его застрелили вместе с сыном».
Я опущу следующий абзац отчёта польского правительства касающийся резни в Пястошине, и я цитирую только объявление из немецкой газеты «Weichsel Zeitung402», от 23 октября 1939. Это объявление процитировано в польском докладе. Я читаю:
«В Тухольском дистрикте хозяйство фольксдойче Фритца, находящееся близ города Прецина, кем-то было сожжено ночью с 21 на 22 октября; у фольксдойче Фритца случился сердечный припадок. По приказу начальника гражданской администрации в эту местность была направлена карательная экспедиция для расправы с населением. В качестве репрессии 10 поляков, известных своим враждебным отношением к Германии, были расстреляны. Сверх того, польскому населению в окрестности было приказано вновь построить сожженные здания и возместить причиненный ущерб».
Я опускаю половину следующей страницы, и кратко цитирую обстоятельства резни в Юзефове в Польше. Уважаемый суд найдёт эту цитату на странице 128, параграф 2 документальной книги.
«В середине января 1940 года семья немецких колонистов в деревне Юзефов была ограблена и убита, как об этом сообщалось в немецких газетах, бандитами. Но карательная экспедиция отправилась в Юзефов против населения».
Я опускаю следующий абзац и продолжаю:
«Экспедиция приступила к проведению дальнейших избиений. Все мужчины, которых удалось поймать в Юзефове и в окрестностях, даже одиннадцатилетние мальчики, были арестованы и застрелены на месте. Всего убитых было 300 человек».
В крайне жестоких формах совершалось массовое уничтожение мирных жителей в Югославии. Я цитирую ту часть доклада югославского правительства которая озаглавлена «Массовое убийство мирного населения и уничтожение деревень». Я прошу приобщить в качестве доказательства под номером СССР-188 фотокопию приказа генерал-лейтенанта Нейтхольда. Я привожу то место из этого приказа, которое цитируется в докладе правительства Югославии:
«Населенные пункты Загнездье и Удор должны быть уничтожены. Мужское население этих населенных пунктов повесить, женщин и детей увезти в Столяц».
Я опускаю следующую страницу текста и начинаю цитату относительно злодеяний немецко-фашистских преступников в Крагуеваце. В подтверждение сообщения правительства Югославии мы передаем трибуналу заверенную фотокопию сообщения немецкой гарнизонной комендатуры в Крагуеваце, где сама гарнизонная комендатура немцев признает расстрел 2300 лиц. Документ представляется трибуналу и я прошу суд принять его в качестве доказательства под номером СССР-74. Я цитирую из доклада югославского правительства массового убийства в Крагуеваце:
«Это было массовое убийство, совершенное 21 октября 1941 г. в Крагуеваце германской карательной экспедицией под командованием майора Кенига. Кроме Кенига, в организации и осуществлении этого преступления принимали участие районный комендант Бишофсгаузен, комендант населенного пункта доктор Циммерманн и другие.Еще за 10—15 дней до совершения преступления в Крагуевац прибыл в качестве подкрепления германского гарнизона один батальон. Прежде всего были уничтожены деревни Мешковац, Марсич и Грошница в окрестностях Крагуеваца. В Мешковаце карательная экспедиция уничтожила 66 человек, в Марсиче—101 человека, в Грошнице — 100 человек. Все убитые были мирными жителями упомянутых деревень.
Когда после этих преступлений карательная экспедиция прибыла в Крагуевац, немцы приступили к осуществлению плана уничтожения граждан Крагуеваца, в особенности сербской интеллигенции. Уже в начале октября районный комендант доктор Циммерманн потребовал от директоров школ в Крагуеваце, чтобы школьники регулярно посещали занятия, в противном случае их будут считать саботажниками и расстреливать. После такой угрозы все школьники регулярно ходили на школьные занятия. 18 октября 1941 г. согласно составленному списку были арестованы все мужчины-евреи, а также все те, кого считали коммунистами, и заключены в бараки бывшей югославской автотранспортной комендатуры в Становленске поле. Здесь их продержали без всякой пищи до 20 октября и всех расстреляли около 18 часов. Их было около 60 человек.
В тот же день, 20 октября, начинается сбор всего мужского населения Крагуеваца. После того как все выходы из города были закрыты, немцы ворвались во все общественные здания и вывели всех чиновников. Затем были выведены из гимназии и учительской семинарии все профессора и ученики с пятого класса и выше вместе с директорами школ».
Я опускаю следующие два предложения и цитирую далее:
«Наряду с остальными в казармы были переведены все заключенные Крагуевацкой тюрьмы. Затем им был отдан приказ выйти во двор казармы.Здесь у них были отняты все вещи. Первыми были расстреляны тюремные заключенные, приблизительно 50 человек. Остальные были заперты в бараке. На следующий день, 21 октября, начиная с 7 часов утра, их группами выводили в так называемое Становленске поле и расстреливали из пулеметов. Тех, кто сразу не умирал, немцы расстреливали из автоматов и винтовок».
Я закончил цитату и продолжаю после следующих трёх абзацев:
«Родственникам жертв этого массового побоища было запрещено посещение места расстрела до тех пор, пока не было закончено погребение жертв и не были уничтожены все следы. Родственникам также было запрещено служить панихиды по расстрелянным. В объявлениях о смерти запрещалось сообщать о расстреле как о причине смерти».
Я опускаю следующие пять абзацев и прошу судей обратить внимание лишь на короткую выдержку из доклада правительства Югославии, которая посвящена получившему зловещую славу так называемому «кровавому маршу» в местечке Ерак. Я цитирую конкретную часть которая касается этих зверств гитлеровцев:
«В начале сентября 1941 года крупная германская карательная экспедиция собрала все мужское население Шабаца от 14 до 70 лет и погнала его из Шабаца через реку Саву в местечко Ерак. Это был так называемый «кровавый марш». Около 5 тысяч человек должны были бегом преодолеть расстояние в 23 километра туда и обратно. Те, кто не мог выдержать и по дороге отставал, были беспощадно расстреляны на месте. Ввиду того, что было много старых и слабых, число жертв было очень велико, в особенности при переходе моста через Саву».
Я заканчиваю здесь и продолжаю со следующем абзацем:
«На обратном пути они встретили другую группу, состоявшую из 800 крестьян, которые должны были проделать тот же путь, обращение с которыми, однако, было еще более жестоким. Они были вынуждены идти с поднятыми руками и бежать, причем в дороге их систематически умерщвляли. Из них только 300 человек добрались живыми до Ерака».
Здесь я прерываю цитату. Я опускаю эту страницу и следующую, и завершая свою презентацию о массовых убийствах гражданского населения Югославии прошу трибунал принять в качестве доказательства публичное объявление командующего немецкими войсками в Сербии. Этот документ представляется под номером СССР-200. Не делая никаких комментариев, я цитирую этот документ текст которого включён в доклад югославского правительства. В нем главнокомандующий доводит до сведения о следующем:
«В деревне Скела коммунистический отряд обстрелял немецкий военный грузовик. Было установлено, что несколько жителей наблюдали и видели подготовку к этому нападению. Установлено, что эти жители имели возможность поднять тревогу в ближайшем месте расположения сербской жандармерии. Установлено, что жители деревни незаметно могли поставить в известность германские военные машины о подготовляемом покушении на них. Они не воспользовались этой возможностью и, таким образом, оказались на стороне преступников. Деревня Скела сожжена дотла. В отдельных домах во время пожара взрывались боеприпасы. Этим доказано соучастие жителей деревни. Все живущие в этой деревне лица мужского пола расстреляны, 50 коммунистов повешены на месте».
Я опускаю пять страниц своей презентации и прошу суд обратить внимание на краткие извлечения из доклада правительства Греции, на страницах 39 и 40 русского текста доклада из которых видно, что к таким же бесчеловечным преступным приемам массовых расстрелов гитлеровские преступники прибегали и на территории временно оккупированной ими Греции. Я начинаю цитату:
«Как только Крит был оккупирован... В соответствии с этим объявлением был совершен первый репрессивный акт и несколько человек, в большинстве случаев совершенно невиновных, были расстреляны в деревнях Скики, Брасси и Канадес наверное я делаю неправильное ударение, так не знаю как нужно произносить слова на греческом языке - «Деревни были сожжены дотла в качестве возмездия, произведенного сотрудниками местной полиции во время нападения на остров Крит. На местах, где были эти селения, были установлены столбы с надписями на греческом и немецком языках: Уничтожено в качестве возмездия за зверское убийство взвода парашютистов и полувзвода саперов вооруженными мужчинами и женщинами из тыловых районов.Репрессивные меры, носившие вначале временный характер, постепенно все более и более усиливались, в особенности после того сопротивления, которое было оказано организованными партизанскими отрядами по всей стране в начале 1943 года. Техника была всюду одна и таже. На следующий день после саботажа или какого-либо действия, совершенного партизанами вблизи деревни, там появлялись немецкие войска. Население сгоняли к центральной площади или в другое подходящее к случаю место якобы для прослушивания объявления и там расстреливали из пулеметов. Вслед за этим немцы или сжигали, или в некоторых случаях обстреливали деревню, предварительно разграбив ее. Они убивали людей прямо на улицах, в домах, на полях, независимо от пола и возраста. Были случаи, когда расстрелу подвергались только лица мужского пола в возрасте от 16 лет и старше, В других случаях, когда мужчины успевали скрыться в горах, немцы казнили стариков, женщин и детей, которые оставались в деревнях в надежде на то, что их возраст и пол послужат им защитой. Примером могут послужить деревни Арохово, Калаврита, Гестаном, Клессура, Коммена, Лисовоуне. Некоторые деревни подвергались разрушению по той лишь причине, что они находились в районе действий партизан».
Я опускаю следующее предложение поскольку оно имеет прямое отношение к другому тексту доклада. Я продолжаю цитату:
«Число убитых жителей достигает почти 30 тысяч человек».
Перехожу к представлению доказательств о массовом уничтожении немцами мирных граждан Советского Союза.
Об обстоятельствах массовых казней мы можем судить не только по показаниям очевидцев или исполнителей злодеяний. Частично мы можем судить о них также по материалам судебно-медицинских экспертиз. Я говорю «частично», так как, начиная с 1943 года, боясь возмездия за совершенные злодеяния, гитлеровцы стали уничтожать следы преступлений, выкапывая и сжигая трупы, размалывая кости, разбрасывая по полям пепел сожженных и употребляя шлак, образовавшийся от сожжения тел, и костяную муку на засыпку дорог и удобрение полей.
Первые массовые «акции» немцев в Советском Союзе, когда были казнены одновременно десятки тысяч мирных невинных людей,— это «акции» в Киеве. Для того чтобы уяснить объем этих злодеяний, я прошу уважаемых судей обратиться к сообщению Чрезвычайной государственной комиссии, уже предъявленному суду под номером СССР-9. Я цитирую со страницы 238, на обратной стороне документальной книги, конец третьего абзаца сверху:
«В Киеве замучено, расстреляно и отравлено в «душегубках» более 195 тысяч советских граждан, в том числе:1. В Бабьем Яру — свыше 100 тысяч мужчин, женщин, детей и стариков.
2. В Дарнице — свыше 68 тысяч советских военнопленных и мирных граждан.
3. В противотанковом рву у Сырецкого лагеря и на самой территории лагеря — свыше 25 тысяч советских мирных граждан и военнопленных.
4. На территории Кирилловской больницы — 800 душевнобольных.
5. На территории Киево-Печерской Лавры — около 500 мирных граждан.
6. На Лукьяновском кладбище— 400 мирных граждан».
Я продолжаю цитировать из этого документа, страница 238, второй столбец текста, параграф 6 и я привожу два коротких фрагмента с этой страницы. Я начинаю:
«В 1943 году, чувствуя непрочность своего положения в Киеве, оккупанты, стремясь скрыть следы своих преступлений, раскапывали могилы своих жертв и сжигали их. Для работы по сжиганию трупов в Бабьем Яру немцы направляли заключенных из Сырецкого лагеря. Руководителями этих работ были офицер СС Топайде, сотрудник жандармерии Иоганн Меркель, Фохт и командир взвода СС Ревер.Свидетели Л. К. Островский, С. Б. Берлянд, В. Ю. Давыдов, Я. А. Стеюк, И. М. Бродский, бежавшие от расстрела в Бабьем Яру 29 сентября 1943 г., показали:
«В качестве военнопленных мы находились в Сырецком концлагере, на окраине Киева. 18 августа нас в количестве 100 человек направили в Бабий Яр. Там нас заковали в кандалы и заставили вырывать и сжигать трупы советских граждан, уничтоженных немцами. Немцы привезли сюда с кладбища гранитные памятники и железные ограды. Из памятников мы делали площадки, на которые клали рельсы, а на рельсы укладывали, как колосники, железные ограды. На железные ограды накладывали слой дров, а на дрова слой трупов. На трупы снова укладывали слой дров и поливали нефтью. С такой последовательностью трупы накладывались по несколько рядов и поджигались. В каждой такой печи помещалось до 2500—3000 трупов. Немцы выделили специальные команды людей, которые снимали с трупов серьги, кольца, вытаскивали из челюстей золотые зубы.
После того как все трупы сгорали, закладывались новые печи и т. д. Кости трамбовками разбивали на мелкие части. Пепел заставляли рассеивать по Яру, чтобы не оставалось никаких следов. Так мы работали по 12— 15 часов в сутки.
Для ускорения работы немцы применили экскаватор. За время с 18 августа по день нашего побега— 29 сентября — было сожжено, примерно, семьдесят тысяч трупов».
Прошу суд обратить внимание на сообщение Чрезвычайной государственной комиссии о преступлениях немецко-фашистских захватчиков на территории Латвийской ССР. В том месте, на которое я обращаю внимание суда, указано, что гитлеровцы систематически производили расстрелы в Бикернекском лесу. Я особо это цитирую, потому что далее мы представим документальный фильм показывающий подробности этих массовых расстрелов. Я начинаю цитату:
«В Бикернекском лесу, расположенном на окраине города Риги, гитлеровцы расстреляли 46 500 мирных граждан. Свидетельница Стабульнек М., проживающая недалеко от этого леса, рассказала:В пятницу и в субботу перед пасхой 1942 года автобусы с людьми круглые сутки курсировали из города в лес. Я насчитала, что в пятницу с утра до полудня мимо моего дома прошел 41 автобус. В первый день пасхи многие жители, и я в том числе, пошли в лес к месту расстрела. Мы там увидели одну открытую большую яму, в которой были расстрелянные женщины и дети, голые и в нижнем белье. На трупах женщин и детей были следы пыток и издевательств — у многих на лицах кровяные подтеки, на головах ссадины, у некоторых отрублены руки, пальцы, выбиты глаза, распороты животы...»
Я пропускаю один абзац и продолжаю:
«На месте расстрелов Комиссия обнаружила 55 могил общей площадью в 2885 квадратных метров».
Я цитирую ещё один абзац из этого сообщения:
«В Дрейлинском лесу, находящемся в 57 километрах восточнее города Риги, по Лубанскому шоссе, немцы расстреляли свыше 13 тысяч мирных граждан и военнопленных. Свидетель Ганус В. З. показал:Начиная с августа 1944 года, немцы организовали раскопки могил и жгли трупы в течение недели. Лес был оцеплен немецкими часовыми, вооруженными пулеметами. В 20-х числах августа из Риги стали приходить черные закрытые автомашины с гражданами, среди которых были женщины, дети, так называемые «беженцы», их расстреливали, а трупы сразу же сжигали... Я, спрятавшись в кустах, видел эту страшную картину. Люди ужасно кричали. Я слышал крики: «Убийцы, палачи!» Дети кричали: «Мамочка, не оставляй!» Пули убийц прерывали крики».
Обращаю внимание суда, что в этом лесу было расстреляно 38 тысяч жителей.
Я прошу, далее, членов суда обратиться к предъявленному уже ранее суду под номером СССР-47 сообщению Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях, совершенных немецко-румынскими захватчиками в городе Одессе и районах Одесской области. Я привожу две выдержки из этого сообщения. Уважаемый суд найдёт один из фрагментов которые я хочу процитировать на странице 283 тома II документальной книги, первый столбец текста, параграф 5:
«21 декабря 1941 г. румынские жандармы приступили к расстрелу заключенных в лагере. Заключенные выводились под охраной к полуразрушенному строению, находящемуся на опушке леса, ставились на колени на краю обрыва и расстреливались. С края обрыва убитые, а часто только раненые, падали на дно оврага, где был сложен гигантский костер из соломы, камыша и дров. Маленьких детей палачи сбрасывали живыми в пламя этого костра. Сжигание трупов производилось круглые сутки».
Здесь я прерываю свою цитату, поскольку детали преступлений последуют позже и я обращаю внимание членов трибунала на страницу 283 документальной книги, параграф 3, столбец 2, содержащий полный отчёт о доступных сведениях:
По предварительным данным, установленным комиссией, немецко-румынские оккупанты расстреляли, замучили и сожгли в Одессе и в Одесской области до 200 тысяч человек...»
В подтверждение того, что при массовых казнях, так называемых «акциях», немецкие преступники зарывали в землю живых людей, я предъявляю суду под номером СССР-37 сообщение Чрезвычайной государственной комиссии от 24 июня 1943 г. Я цитирую акт, который члены трибунала найдут на странице 359, в томе II документальной книги. Место на которое я ссылаюсь находится на странице 362 документальной книги:
«При раскопке ямы на глубине одного метра был обнаружен 71 труп расстрелянных жителей города Купянска и Купянского района, среди них было 62 мужских трупа, 8 женских и трупик грудного ребенка. Все расстрелянные были без обуви, а некоторые без одежды».
Я пропускаю цитату из абзаца 4, страница 362:
«Комиссия отмечает, что у многих раны не были смертельными, и очевидно, что этих людей сбрасывали в яму и закапывали живыми. Это также подтверждается гражданами, проходившими вблизи ямы вскоре после расстрелов, видевшими, как над ямой ворошилась земля и был слышен глухой стон из могилы.В подтверждение данного факта, я прошу трибунал огласить под запись подлинник протокола, взятый из отчёта Чрезвычайной государственной комиссии, допроса свидетеля Василевича Иосифа Ивановича, допрошенного прокурором г. Стансилава по запросу Чрезвычайной государственной комиссии. Мы предъявляем этот документ как экземпляр СССР-346. Я процитирую только два абзаца из протокола допроса:
В начале 1943 года немцы жгли людей там, на кладбище, для чего туда были завезены дрова. Были случаи, что в ямы бросали детей, женщин живыми и так их зарывали землей.
Одна женщина, фамилии не знаю, просила офицера не расстреливать ее, и он ей дал слово, что расстреливать ее не будет, он даже сказал: Даю офицерское слово, что расстреливать не буду, а по окончании расстрела той партии, в которой была эта женщина, ее... взял сам этот офицер за руки и живой бросил в яму, и живую закопали».
Таким образом, в ряде случаев погребение людей заживо производилось преступниками умышленно, для придания особой жестокости своим действиям. В других случаях оно объяснялось тем, что убийцы даже не считали нужным проверить, умерщвлены ли уничтожаемые лица.
Исследование материалов эксгумации трупов из тех мест захоронений жертв, в которых немецкие фашисты не успели уничтожить следов преступлений путем сожжения мертвых тел, показывает, что в конце 1941 года и в 1942 году преступники не старались особо маскировать места расстрелов, несмотря даже на известные уже суду инструкции фашистского центра о маскировке и сохранении в глубокой тайне так называемых «экзекуций».
Мне думается, что это объясняется тем, что немцы, потерпевшие отдельные поражения, все же были уверены в победе, а следовательно, и безнаказанности. Я ссылаюсь на уже представленный в числе других документ под номером СССР-2(а) — акт о зверствах, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Сталинской области. Там имеется заключение судебно-медицинской экспертизы о зверствах, совершенных немецко-фашистскими преступниками на алебастровых карьерах в окрестностях города Артемовска Сталинской области. Я процитирую короткий фрагмент из этого документа. Я опускаю большую часть обвинительных заключений:
В документальной книге, страница 366, пятый абзац, первый столбец текста, уважаемый суд найдёт следующее:
«В двух километрах к востоку от города Артемовска, в туннеле карьера алебастрового завода на расстоянии 400 метров от входа имеется небольшое отверстие, замурованное кирпичами. После вскрытия этого отверстия обнаружено продолжение туннеля, заканчивающегося широкой овальной пещерой 20 метров в длину, 30 метров в ширину и 3-4 метра в высоту.Вся пещера заполнена трупами людей, лишь небольшое пространство у входа и узкая полоса в центре ее свободны от трупов. Все они тесно прижаты один к другому и обращены спинами к входному отверстию пещеры.
Это характерно, потому что и здесь расстрелы производились тем же типичным немецким приемом — в затылочную область головы.
Трупы настолько близко соприкасаются, что на первый взгляд представляют собой сплошную массу тел. Последние слои прижаты к первым, которые впритык прижаты к стенам пещеры».
Я опускаю две следующих страницы отчёта, и просто цитирую вывод о судебно-медицинской комиссии. Вы найдете это на странице 366, том II, второй столбец текста, параграф 15:
«По показаниям жителей города Артемовска, 9 февраля 1942 г. в заброшенную выработку алебастровых карьеров было загнано несколько тысяч людей, имевших с собой мелкие домашние вещи и продукты питания.По мере того как пещера заполнялась людьми, они расстреливались в стоячем либо в коленопреклоненном положении; пригонялась другая группа, которую убивали на груде трупов умирающих, и тела убитых нагромождались в несколько рядов. Некоторые люди пытались убежать от убийств и, давя друг друга, погибали в ужасных мучениях»
Далее я опускаю три страницы своей презентации и продолжаю на странице 209. В период массовых «экзекуций» немецко-фашистские преступники выработали определенные приемы этих злодеяний. Мне хотелось бы привести некоторые, наиболее типичные из них суду потому, что по мере предъявления отдельных доказательств мне думается, что трибуналу станет очевидно, как преступно усовершенствовалась техника этих злодеяний и как все более и более цинично жестокими, я бы сказал жестоко продуманными, становились эти чудовищные преступления. В подтверждение своего заявления я хочу представить трибуналу некоторые документы.
Фотографии были показаны на экране
(1) Здесь мы видим расстрел человека. Этот снимок сделан в Московской области во время немецкого наступления на Москву. Человек был казнён в отместку за смерть немца.
(2) Здесь мы видим расстрел четырёх человек. Четверо подростков приговорённых к смерти стоят на краю ямы, которую они вырыли. Члены трибунала могут сами увидеть, что немецкие преступники стоя на окраине леса насмехаются над жертвами.
(3) Этот снимок сделан во время казни. Убийство осуществляется в типично немецком стиле, то есть, выстрелом в затылок. Вы заметите, что жертвы плачут в момент смерти.
(4) Уважаемый суд, снимки, которые я показываю были сделаны немецким обергруппенфюрером Карлом Штрёком, начальником Гестапо Нипаля. Они представляют собой массовую казнь. Жертвам приказали раздеться на месте казни. Здесь вы видите уже раздетую молодую девушку, рядом с ней её брата Якова, которому также приказали раздеться. Я хочу подчеркнуть тот факт, что снимки были сделаны в декабре, при сильном морозе.
(5) Кроме местной жительницы приговорённой к расстрелу, снимок также показывает очень молодую девушку старающуюся спрятаться за матерью слева.
(6) В декабре обнажённая женщина на этом снимке также была доставлена к месту казни. Осуждённые к смерти, эти женщины, были вынуждены тем же самым обергруппенфюрером Штрёком позировать перед камерой.
(7) Здесь имеется группа мужчин и с ними маленький ребёнок в сопровождении матери. Они идут к месту казни. Ребёнок прижимается к матери.
(8) Это любительская фотография, хотя и весьма чёткая. Здесь, уважаемый суд, вы видите группу людей и мёртвые тела, с пулёмётами справа от них. Я попрошу трибунал отметить расположение мёртвых тел. Фотография вероятно сделана во время первых месяцев немецкой оккупации, потому что тела сброшены в яму как попало; позже были отданы приказы о том, чтобы их укладывали рядами.
(9) Это снимок той же группы. Здесь вы видите женщин и девушек приговрённых к смерти.
(10) В Яновском лагере казни проводились под мелодию «танго смерти» исполняемую оркестром под руководством профессора Штрикса, заключённого в лагере, вместе со своим оркестрантом Мундтом. Я прошу уважаемый суд отметить два интересных момента на этом снимке. Справа мы видим коменданта лагеря, обергруппенфюрера Гебауэра, в белой форме, и позади него собаку, Рекса, известную нам по многим допросам как дрессированную издеваться над живыми людьми и разрывать их в клочья. Очевидно, что Гебауэр дирижирует оркестром на месте казни.
(11) Одна из виселиц применявшихся немецкими фашистами в своём стремлении установить режим террора на временно оккупированных территориях Советского Союза. Снимок был обнаружен в материалах Яновского Гестапо. Какая-то женщина смеется рядом с виселецей.
(12) Вторая виселица построена на этом же рыночном месте во Львове, также взято из архивов Гестапо.
(13) Я демонстрирую уважаемому суду снимок всей улицы увешанной телами советских граждан. Это улица Львова, и я прошу напомнить трибуналу о том, что согласно материалам министерства иностранных дел подобные повешения также произошли в Харькове.
(14) Эта же улица во Львове. Снимок захвачен в архивах львовского Гестапо.
(15) Виселицы не были единственным средством казни. Гильотина, также широко применялась. На этом снимке вы видите головы жертв гильотинированные в тюрьме Данцига. Снимок захвачен в анатомическом институте Данцига, в который тела жертв доставлялись после казни.
(16) Я не буду показывать вам слишком много снимков изображающих пытки. Я лишь хочу показать несколько типичных примеров. Этот снимок был захвачен у гестаповца. Он показывает молодую девушку, которую секут. Позже вы увидите, что они сделали с ней потом.
(17) Не совсем ясно тащут ли девушку за волосы или за шею. Судя по конвульсиям её рук, думаю, что вокруг шеи была завязана верёвка. Отметьте звериное лицо подлеца, который тащит её.
(18) Здесь снимок захваченный у убитого гестаповца. Я хочу подчеркнуть способ которым немецкие фашисты издевались над целомудрием русских женщин. Они принуждали этих украинских женщин бегать голыми перед немецкими зверями.
(19) Этот снимок поможет вам понять последующие события. Он представляет собой машину для перемалывания человеческих костей. Далее у машины стоит военнопленный, который загружает машину. Она могла перемолоть кости 200 человек за раз. Как было доказано комиссией, в ней постоянно было 200 кубометров человеческой муки.
Это всё. Фотографии идентифицированы как экземпляры СССР-100, 101, 102, 212, 385, 388, 389, 390, 391.
Вы позволите мне представить дальнейшие документальные доказательства?
В первой части раздела моего доклада, посвященной массовым акциям немцев, я говорил специально об уничтожении детей, о тех зверских приемах, которые были применены немцами для этого, ибо террор в отношении детей, наиболее зверские и жестокие формы этого террора являются одной из характернейших черт немецко-фашистского террора.
Я перехожу к предъявлению суду доказательств массового уничтожения людей в различных странах Восточной Европы. Предъявляю суду краткие извлечения из доклада польского правительства, которые уважаемый суд найдёт на странице 127 документальной книги, во втором абзаце описывается так называемое Аннинское избиение:
«В конце декабря 1939 года польский полицейский был застрелен в окрестностях Варшавы бандитом. Следствие показало, что виновник находится в ресторане в Вавере, вблизи Варшавы. Двое немецких полицейских попытались его арестовать. Когда они входили в ресторан, он открыл огонь, убив, по-видимому, одного из них и ранив другого.В ответ на это немецкие власти приказали 26 декабря 1939 г. предпринять репрессии, и карательная экспедиция явилась в деревню.
Отряд Landesschutzen под командой офицера направился в Вавер и в дачную местность Аннин. Обе местности были окружены цепью солдат. Владелец ресторана, в котором случилось описанное выше, был немедленно повешен, и его тело оставалось висеть перед его домом в течение трех дней. В то же время мужское население вытаскивалось поочередно из всех домов. Собрав, таким образом, около 170 человек, немцы приказали им стоять на станции железной дороги лицом к стене с руками, заложенными за голову, в течение нескольких часов. После проверки документов некоторые из них были отпущены, но огромному большинству объявили, что они будут казнены. После чего их увели в поле, разделили на группы по 10 — 14 человек и расстреляли пулеметными залпами.
Число отдельных могил, найденных на месте казни, доходило до 107. Среди казненных были 2 доктора, 30 юношей моложе 16 лет, 12 стариков свыше 60 лет. Один из них был американским гражданином польского происхождения; его застрелили вместе с сыном».
Я опущу следующий абзац отчёта польского правительства касающийся резни в Пястошине, и я цитирую только объявление из немецкой газеты «Weichsel Zeitung402», от 23 октября 1939. Это объявление процитировано в польском докладе. Я читаю:
«В Тухольском дистрикте хозяйство фольксдойче Фритца, находящееся близ города Прецина, кем-то было сожжено ночью с 21 на 22 октября; у фольксдойче Фритца случился сердечный припадок. По приказу начальника гражданской администрации в эту местность была направлена карательная экспедиция для расправы с населением. В качестве репрессии 10 поляков, известных своим враждебным отношением к Германии, были расстреляны. Сверх того, польскому населению в окрестности было приказано вновь построить сожженные здания и возместить причиненный ущерб».
Я опускаю половину следующей страницы, и кратко цитирую обстоятельства резни в Юзефове в Польше. Уважаемый суд найдёт эту цитату на странице 128, параграф 2 документальной книги.
«В середине января 1940 года семья немецких колонистов в деревне Юзефов была ограблена и убита, как об этом сообщалось в немецких газетах, бандитами. Но карательная экспедиция отправилась в Юзефов против населения».
Я опускаю следующий абзац и продолжаю:
«Экспедиция приступила к проведению дальнейших избиений. Все мужчины, которых удалось поймать в Юзефове и в окрестностях, даже одиннадцатилетние мальчики, были арестованы и застрелены на месте. Всего убитых было 300 человек».
В крайне жестоких формах совершалось массовое уничтожение мирных жителей в Югославии. Я цитирую ту часть доклада югославского правительства которая озаглавлена «Массовое убийство мирного населения и уничтожение деревень». Я прошу приобщить в качестве доказательства под номером СССР-188 фотокопию приказа генерал-лейтенанта Нейтхольда. Я привожу то место из этого приказа, которое цитируется в докладе правительства Югославии:
«Населенные пункты Загнездье и Удор должны быть уничтожены. Мужское население этих населенных пунктов повесить, женщин и детей увезти в Столяц».
Я опускаю следующую страницу текста и начинаю цитату относительно злодеяний немецко-фашистских преступников в Крагуеваце. В подтверждение сообщения правительства Югославии мы передаем трибуналу заверенную фотокопию сообщения немецкой гарнизонной комендатуры в Крагуеваце, где сама гарнизонная комендатура немцев признает расстрел 2300 лиц. Документ представляется трибуналу и я прошу суд принять его в качестве доказательства под номером СССР-74. Я цитирую из доклада югославского правительства массового убийства в Крагуеваце:
«Это было массовое убийство, совершенное 21 октября 1941 г. в Крагуеваце германской карательной экспедицией под командованием майора Кенига. Кроме Кенига, в организации и осуществлении этого преступления принимали участие районный комендант Бишофсгаузен, комендант населенного пункта доктор Циммерманн и другие.Еще за 10—15 дней до совершения преступления в Крагуевац прибыл в качестве подкрепления германского гарнизона один батальон. Прежде всего были уничтожены деревни Мешковац, Марсич и Грошница в окрестностях Крагуеваца. В Мешковаце карательная экспедиция уничтожила 66 человек, в Марсиче—101 человека, в Грошнице — 100 человек. Все убитые были мирными жителями упомянутых деревень.
Когда после этих преступлений карательная экспедиция прибыла в Крагуевац, немцы приступили к осуществлению плана уничтожения граждан Крагуеваца, в особенности сербской интеллигенции. Уже в начале октября районный комендант доктор Циммерманн потребовал от директоров школ в Крагуеваце, чтобы школьники регулярно посещали занятия, в противном случае их будут считать саботажниками и расстреливать. После такой угрозы все школьники регулярно ходили на школьные занятия. 18 октября 1941 г. согласно составленному списку были арестованы все мужчины-евреи, а также все те, кого считали коммунистами, и заключены в бараки бывшей югославской автотранспортной комендатуры в Становленске поле. Здесь их продержали без всякой пищи до 20 октября и всех расстреляли около 18 часов. Их было около 60 человек.
В тот же день, 20 октября, начинается сбор всего мужского населения Крагуеваца. После того как все выходы из города были закрыты, немцы ворвались во все общественные здания и вывели всех чиновников. Затем были выведены из гимназии и учительской семинарии все профессора и ученики с пятого класса и выше вместе с директорами школ».
Я опускаю следующие два предложения и цитирую далее:
«Наряду с остальными в казармы были переведены все заключенные Крагуевацкой тюрьмы. Затем им был отдан приказ выйти во двор казармы.Здесь у них были отняты все вещи. Первыми были расстреляны тюремные заключенные, приблизительно 50 человек. Остальные были заперты в бараке. На следующий день, 21 октября, начиная с 7 часов утра, их группами выводили в так называемое Становленске поле и расстреливали из пулеметов. Тех, кто сразу не умирал, немцы расстреливали из автоматов и винтовок».
Я закончил цитату и продолжаю после следующих трёх абзацев:
«Родственникам жертв этого массового побоища было запрещено посещение места расстрела до тех пор, пока не было закончено погребение жертв и не были уничтожены все следы. Родственникам также было запрещено служить панихиды по расстрелянным. В объявлениях о смерти запрещалось сообщать о расстреле как о причине смерти».
Я опускаю следующие пять абзацев и прошу судей обратить внимание лишь на короткую выдержку из доклада правительства Югославии, которая посвящена получившему зловещую славу так называемому «кровавому маршу» в местечке Ерак. Я цитирую конкретную часть которая касается этих зверств гитлеровцев:
«В начале сентября 1941 года крупная германская карательная экспедиция собрала все мужское население Шабаца от 14 до 70 лет и погнала его из Шабаца через реку Саву в местечко Ерак. Это был так называемый «кровавый марш». Около 5 тысяч человек должны были бегом преодолеть расстояние в 23 километра туда и обратно. Те, кто не мог выдержать и по дороге отставал, были беспощадно расстреляны на месте. Ввиду того, что было много старых и слабых, число жертв было очень велико, в особенности при переходе моста через Саву».
Я заканчиваю здесь и продолжаю со следующем абзацем:
«На обратном пути они встретили другую группу, состоявшую из 800 крестьян, которые должны были проделать тот же путь, обращение с которыми, однако, было еще более жестоким. Они были вынуждены идти с поднятыми руками и бежать, причем в дороге их систематически умерщвляли. Из них только 300 человек добрались живыми до Ерака».
Здесь я прерываю цитату. Я опускаю эту страницу и следующую, и завершая свою презентацию о массовых убийствах гражданского населения Югославии прошу трибунал принять в качестве доказательства публичное объявление командующего немецкими войсками в Сербии. Этот документ представляется под номером СССР-200. Не делая никаких комментариев, я цитирую этот документ текст которого включён в доклад югославского правительства. В нем главнокомандующий доводит до сведения о следующем:
«В деревне Скела коммунистический отряд обстрелял немецкий военный грузовик. Было установлено, что несколько жителей наблюдали и видели подготовку к этому нападению. Установлено, что эти жители имели возможность поднять тревогу в ближайшем месте расположения сербской жандармерии. Установлено, что жители деревни незаметно могли поставить в известность германские военные машины о подготовляемом покушении на них. Они не воспользовались этой возможностью и, таким образом, оказались на стороне преступников. Деревня Скела сожжена дотла. В отдельных домах во время пожара взрывались боеприпасы. Этим доказано соучастие жителей деревни. Все живущие в этой деревне лица мужского пола расстреляны, 50 коммунистов повешены на месте».
Я опускаю пять страниц своей презентации и прошу суд обратить внимание на краткие извлечения из доклада правительства Греции, на страницах 39 и 40 русского текста доклада из которых видно, что к таким же бесчеловечным преступным приемам массовых расстрелов гитлеровские преступники прибегали и на территории временно оккупированной ими Греции. Я начинаю цитату:
«Как только Крит был оккупирован... В соответствии с этим объявлением был совершен первый репрессивный акт и несколько человек, в большинстве случаев совершенно невиновных, были расстреляны в деревнях Скики, Брасси и Канадес наверное я делаю неправильное ударение, так не знаю как нужно произносить слова на греческом языке - «Деревни были сожжены дотла в качестве возмездия, произведенного сотрудниками местной полиции во время нападения на остров Крит. На местах, где были эти селения, были установлены столбы с надписями на греческом и немецком языках: Уничтожено в качестве возмездия за зверское убийство взвода парашютистов и полувзвода саперов вооруженными мужчинами и женщинами из тыловых районов.Репрессивные меры, носившие вначале временный характер, постепенно все более и более усиливались, в особенности после того сопротивления, которое было оказано организованными партизанскими отрядами по всей стране в начале 1943 года. Техника была всюду одна и таже. На следующий день после саботажа или какого-либо действия, совершенного партизанами вблизи деревни, там появлялись немецкие войска. Население сгоняли к центральной площади или в другое подходящее к случаю место якобы для прослушивания объявления и там расстреливали из пулеметов. Вслед за этим немцы или сжигали, или в некоторых случаях обстреливали деревню, предварительно разграбив ее. Они убивали людей прямо на улицах, в домах, на полях, независимо от пола и возраста. Были случаи, когда расстрелу подвергались только лица мужского пола в возрасте от 16 лет и старше, В других случаях, когда мужчины успевали скрыться в горах, немцы казнили стариков, женщин и детей, которые оставались в деревнях в надежде на то, что их возраст и пол послужат им защитой. Примером могут послужить деревни Арохово, Калаврита, Гестаном, Клессура, Коммена, Лисовоуне. Некоторые деревни подвергались разрушению по той лишь причине, что они находились в районе действий партизан».
Я опускаю следующее предложение поскольку оно имеет прямое отношение к другому тексту доклада. Я продолжаю цитату:
«Число убитых жителей достигает почти 30 тысяч человек».
Перехожу к представлению доказательств о массовом уничтожении немцами мирных граждан Советского Союза.
Об обстоятельствах массовых казней мы можем судить не только по показаниям очевидцев или исполнителей злодеяний. Частично мы можем судить о них также по материалам судебно-медицинских экспертиз. Я говорю «частично», так как, начиная с 1943 года, боясь возмездия за совершенные злодеяния, гитлеровцы стали уничтожать следы преступлений, выкапывая и сжигая трупы, размалывая кости, разбрасывая по полям пепел сожженных и употребляя шлак, образовавшийся от сожжения тел, и костяную муку на засыпку дорог и удобрение полей.
Первые массовые «акции» немцев в Советском Союзе, когда были казнены одновременно десятки тысяч мирных невинных людей,— это «акции» в Киеве. Для того чтобы уяснить объем этих злодеяний, я прошу уважаемых судей обратиться к сообщению Чрезвычайной государственной комиссии, уже предъявленному суду под номером СССР-9. Я цитирую со страницы 238, на обратной стороне документальной книги, конец третьего абзаца сверху:
«В Киеве замучено, расстреляно и отравлено в «душегубках» более 195 тысяч советских граждан, в том числе:1. В Бабьем Яру — свыше 100 тысяч мужчин, женщин, детей и стариков.
2. В Дарнице — свыше 68 тысяч советских военнопленных и мирных граждан.
3. В противотанковом рву у Сырецкого лагеря и на самой территории лагеря — свыше 25 тысяч советских мирных граждан и военнопленных.
4. На территории Кирилловской больницы — 800 душевнобольных.
5. На территории Киево-Печерской Лавры — около 500 мирных граждан.
6. На Лукьяновском кладбище— 400 мирных граждан».
Я продолжаю цитировать из этого документа, страница 238, второй столбец текста, параграф 6 и я привожу два коротких фрагмента с этой страницы. Я начинаю:
«В 1943 году, чувствуя непрочность своего положения в Киеве, оккупанты, стремясь скрыть следы своих преступлений, раскапывали могилы своих жертв и сжигали их. Для работы по сжиганию трупов в Бабьем Яру немцы направляли заключенных из Сырецкого лагеря. Руководителями этих работ были офицер СС Топайде, сотрудник жандармерии Иоганн Меркель, Фохт и командир взвода СС Ревер.Свидетели Л. К. Островский, С. Б. Берлянд, В. Ю. Давыдов, Я. А. Стеюк, И. М. Бродский, бежавшие от расстрела в Бабьем Яру 29 сентября 1943 г., показали:
«В качестве военнопленных мы находились в Сырецком концлагере, на окраине Киева. 18 августа нас в количестве 100 человек направили в Бабий Яр. Там нас заковали в кандалы и заставили вырывать и сжигать трупы советских граждан, уничтоженных немцами. Немцы привезли сюда с кладбища гранитные памятники и железные ограды. Из памятников мы делали площадки, на которые клали рельсы, а на рельсы укладывали, как колосники, железные ограды. На железные ограды накладывали слой дров, а на дрова слой трупов. На трупы снова укладывали слой дров и поливали нефтью. С такой последовательностью трупы накладывались по несколько рядов и поджигались. В каждой такой печи помещалось до 2500—3000 трупов. Немцы выделили специальные команды людей, которые снимали с трупов серьги, кольца, вытаскивали из челюстей золотые зубы.
После того как все трупы сгорали, закладывались новые печи и т. д. Кости трамбовками разбивали на мелкие части. Пепел заставляли рассеивать по Яру, чтобы не оставалось никаких следов. Так мы работали по 12— 15 часов в сутки.
Для ускорения работы немцы применили экскаватор. За время с 18 августа по день нашего побега— 29 сентября — было сожжено, примерно, семьдесят тысяч трупов».
Прошу суд обратить внимание на сообщение Чрезвычайной государственной комиссии о преступлениях немецко-фашистских захватчиков на территории Латвийской ССР. В том месте, на которое я обращаю внимание суда, указано, что гитлеровцы систематически производили расстрелы в Бикернекском лесу. Я особо это цитирую, потому что далее мы представим документальный фильм показывающий подробности этих массовых расстрелов. Я начинаю цитату:
«В Бикернекском лесу, расположенном на окраине города Риги, гитлеровцы расстреляли 46 500 мирных граждан. Свидетельница Стабульнек М., проживающая недалеко от этого леса, рассказала:В пятницу и в субботу перед пасхой 1942 года автобусы с людьми круглые сутки курсировали из города в лес. Я насчитала, что в пятницу с утра до полудня мимо моего дома прошел 41 автобус. В первый день пасхи многие жители, и я в том числе, пошли в лес к месту расстрела. Мы там увидели одну открытую большую яму, в которой были расстрелянные женщины и дети, голые и в нижнем белье. На трупах женщин и детей были следы пыток и издевательств — у многих на лицах кровяные подтеки, на головах ссадины, у некоторых отрублены руки, пальцы, выбиты глаза, распороты животы...»
Я пропускаю один абзац и продолжаю:
«На месте расстрелов Комиссия обнаружила 55 могил общей площадью в 2885 квадратных метров».
Я цитирую ещё один абзац из этого сообщения:
«В Дрейлинском лесу, находящемся в 57 километрах восточнее города Риги, по Лубанскому шоссе, немцы расстреляли свыше 13 тысяч мирных граждан и военнопленных. Свидетель Ганус В. З. показал:Начиная с августа 1944 года, немцы организовали раскопки могил и жгли трупы в течение недели. Лес был оцеплен немецкими часовыми, вооруженными пулеметами. В 20-х числах августа из Риги стали приходить черные закрытые автомашины с гражданами, среди которых были женщины, дети, так называемые «беженцы», их расстреливали, а трупы сразу же сжигали... Я, спрятавшись в кустах, видел эту страшную картину. Люди ужасно кричали. Я слышал крики: «Убийцы, палачи!» Дети кричали: «Мамочка, не оставляй!» Пули убийц прерывали крики».
Обращаю внимание суда, что в этом лесу было расстреляно 38 тысяч жителей.
Я прошу, далее, членов суда обратиться к предъявленному уже ранее суду под номером СССР-47 сообщению Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях, совершенных немецко-румынскими захватчиками в городе Одессе и районах Одесской области. Я привожу две выдержки из этого сообщения. Уважаемый суд найдёт один из фрагментов которые я хочу процитировать на странице 283 тома II документальной книги, первый столбец текста, параграф 5:
«21 декабря 1941 г. румынские жандармы приступили к расстрелу заключенных в лагере. Заключенные выводились под охраной к полуразрушенному строению, находящемуся на опушке леса, ставились на колени на краю обрыва и расстреливались. С края обрыва убитые, а часто только раненые, падали на дно оврага, где был сложен гигантский костер из соломы, камыша и дров. Маленьких детей палачи сбрасывали живыми в пламя этого костра. Сжигание трупов производилось круглые сутки».
Здесь я прерываю свою цитату, поскольку детали преступлений последуют позже и я обращаю внимание членов трибунала на страницу 283 документальной книги, параграф 3, столбец 2, содержащий полный отчёт о доступных сведениях:
По предварительным данным, установленным комиссией, немецко-румынские оккупанты расстреляли, замучили и сожгли в Одессе и в Одесской области до 200 тысяч человек...»
В подтверждение того, что при массовых казнях, так называемых «акциях», немецкие преступники зарывали в землю живых людей, я предъявляю суду под номером СССР-37 сообщение Чрезвычайной государственной комиссии от 24 июня 1943 г. Я цитирую акт, который члены трибунала найдут на странице 359, в томе II документальной книги. Место на которое я ссылаюсь находится на странице 362 документальной книги:
«При раскопке ямы на глубине одного метра был обнаружен 71 труп расстрелянных жителей города Купянска и Купянского района, среди них было 62 мужских трупа, 8 женских и трупик грудного ребенка. Все расстрелянные были без обуви, а некоторые без одежды».
Я пропускаю цитату из абзаца 4, страница 362:
«Комиссия отмечает, что у многих раны не были смертельными, и очевидно, что этих людей сбрасывали в яму и закапывали живыми. Это также подтверждается гражданами, проходившими вблизи ямы вскоре после расстрелов, видевшими, как над ямой ворошилась земля и был слышен глухой стон из могилы.В подтверждение данного факта, я прошу трибунал огласить под запись подлинник протокола, взятый из отчёта Чрезвычайной государственной комиссии, допроса свидетеля Василевича Иосифа Ивановича, допрошенного прокурором г. Стансилава по запросу Чрезвычайной государственной комиссии. Мы предъявляем этот документ как экземпляр СССР-346. Я процитирую только два абзаца из протокола допроса:
В начале 1943 года немцы жгли людей там, на кладбище, для чего туда были завезены дрова. Были случаи, что в ямы бросали детей, женщин живыми и так их зарывали землей.
Одна женщина, фамилии не знаю, просила офицера не расстреливать ее, и он ей дал слово, что расстреливать ее не будет, он даже сказал: Даю офицерское слово, что расстреливать не буду, а по окончании расстрела той партии, в которой была эта женщина, ее... взял сам этот офицер за руки и живой бросил в яму, и живую закопали».
Таким образом, в ряде случаев погребение людей заживо производилось преступниками умышленно, для придания особой жестокости своим действиям. В других случаях оно объяснялось тем, что убийцы даже не считали нужным проверить, умерщвлены ли уничтожаемые лица.
Исследование материалов эксгумации трупов из тех мест захоронений жертв, в которых немецкие фашисты не успели уничтожить следов преступлений путем сожжения мертвых тел, показывает, что в конце 1941 года и в 1942 году преступники не старались особо маскировать места расстрелов, несмотря даже на известные уже суду инструкции фашистского центра о маскировке и сохранении в глубокой тайне так называемых «экзекуций».
Мне думается, что это объясняется тем, что немцы, потерпевшие отдельные поражения, все же были уверены в победе, а следовательно, и безнаказанности. Я ссылаюсь на уже представленный в числе других документ под номером СССР-2(а) — акт о зверствах, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Сталинской области. Там имеется заключение судебно-медицинской экспертизы о зверствах, совершенных немецко-фашистскими преступниками на алебастровых карьерах в окрестностях города Артемовска Сталинской области. Я процитирую короткий фрагмент из этого документа. Я опускаю большую часть обвинительных заключений:
В документальной книге, страница 366, пятый абзац, первый столбец текста, уважаемый суд найдёт следующее:
«В двух километрах к востоку от города Артемовска, в туннеле карьера алебастрового завода на расстоянии 400 метров от входа имеется небольшое отверстие, замурованное кирпичами. После вскрытия этого отверстия обнаружено продолжение туннеля, заканчивающегося широкой овальной пещерой 20 метров в длину, 30 метров в ширину и 3-4 метра в высоту.Вся пещера заполнена трупами людей, лишь небольшое пространство у входа и узкая полоса в центре ее свободны от трупов. Все они тесно прижаты один к другому и обращены спинами к входному отверстию пещеры.
Это характерно, потому что и здесь расстрелы производились тем же типичным немецким приемом — в затылочную область головы.
Трупы настолько близко соприкасаются, что на первый взгляд представляют собой сплошную массу тел. Последние слои прижаты к первым, которые впритык прижаты к стенам пещеры».
Я опускаю две следующих страницы отчёта, и просто цитирую вывод о судебно-медицинской комиссии. Вы найдете это на странице 366, том II, второй столбец текста, параграф 15:
«По показаниям жителей города Артемовска, 9 февраля 1942 г. в заброшенную выработку алебастровых карьеров было загнано несколько тысяч людей, имевших с собой мелкие домашние вещи и продукты питания.По мере того как пещера заполнялась людьми, они расстреливались в стоячем либо в коленопреклоненном положении; пригонялась другая группа, которую убивали на груде трупов умирающих, и тела убитых нагромождались в несколько рядов. Некоторые люди пытались убежать от убийств и, давя друг друга, погибали в ужасных мучениях»
Далее я опускаю три страницы своей презентации и продолжаю на странице 209. В период массовых «экзекуций» немецко-фашистские преступники выработали определенные приемы этих злодеяний. Мне хотелось бы привести некоторые, наиболее типичные из них суду потому, что по мере предъявления отдельных доказательств мне думается, что трибуналу станет очевидно, как преступно усовершенствовалась техника этих злодеяний и как все более и более цинично жестокими, я бы сказал жестоко продуманными, становились эти чудовищные преступления. В подтверждение своего заявления я хочу представить трибуналу некоторые документы.