Политические цели, определившие военные планы, были сформулированы гитлеровцами во многих документах, которые были оглашены в суде. Но особенно ясно об этих целях говорилось на совещании в главной ставке Гитлера 16 июля 1941 г. Этот документ представлен американским обвинением под № L-221. На этом совещании Гитлер, Геринг, Розенберг, Кейтель и другие фашистские заговорщики решали, как им казалось, дальнейшие судьбы Советского Союза.
Крым, с прилегающими районами Украины, Прибалтика, белостокские леса и Кольский полуостров объявлялись присоединенными к Германии. «Волжские колонии» должны были стать также областью империи. Бакинская область мыслилась как немецкая военная колония. Румынии отдавались Бессарабия и Одесса, Финляндии — Восточная Карелия, Ленинград и Ленинградская область.
Как известно, господа судьи, гитлеровцы всегда стремились к тому, чтобы их действительные, разбойничьи цели не получали бы огласки. На том же совещании в главной ставке 16 июля 1941г. Гитлер, например, говорил, что является весьма важным не раскрывать своих установок перед всем миром, не осложнять своего пути излишними объяснениями и при мотивировке своих действий исходить из тактических намерений.
Подсудимый Розенберг 20 июня 1941 г. на совещании по вопросу о Востоке, запись о котором представлена американским обвинением в документе PS-1058, заявил, что большое значение имеет тактика, а политические установки будут определяться от случая к случаю, когда тот или иной лозунг сможет быть предан гласности. Конкретный фрагмент из заявления Розенберга находится на странице 17 русского текста документа, что соответствует странице 201 документальной книги.
Учитывая это обстоятельство, господа судьи, представляется полезным для нашего исследования обратиться к некоторым высказываниям фашистских военных преступников, относящимся к тому периоду, когда они считали возможным обнародовать некоторые свои политические установки. В 1941 и в 1942 гг. фашистские орды прорвались на значительные территории Советского Союза, подходили к Москве, бой шел на берегах Волги. Призрак «Великой Германии», господствующей над миром, маячил перед гитлеровскими заговорщиками. Наступил, казалось, тот самый случай, о котором говорил подсудимый Розенберг, когда можно было, с точки зрения фашистских преступников, «некоторые политические лозунги предать гласности».
Документ СССР-58 я представил трибуналу из материалов канцелярии подсудимого Розенберга по вопросам германской политики в оккупированных районах Кавказа. И снова я прошу обратиться к этому документу. Я перехожу к странице 203 документальной книги и странице 9 русского текста, что является переводом этого документа.
Розенберг 27 июля 1942 г. так решил восточную проблему:
«Проблема Востока состоит в том, чтобы перевести балтийские народы на почву немецкой культуры и подготовить широко задуманные военные границы Германии. Задача Украины состоит в том, чтобы обеспечить продуктами питания Германию и Европу, а континент — сырьем.Задача Кавказа, прежде всего, является политической задачей и означает расширение континентальной Европы, руководимой Германией, от Кавказского перешейка на Ближний Восток».
27 ноября 1941 г. подсудимый Риббентроп делал доклад о международном положении. Текст этого доклада опубликован в № 329-а газеты «Hamburger Fremdenblatt331». Я представляю этот доклад в качестве доказательства под номером СССР-347.
Риббентроп говорил в этом докладе:
«Я хотел бы следующим образом резюмировать последствия этого поражения Советской России и оккупации большой части европейской России в 1941 году.1. В военном отношении, этим самым, последний союзник Англии на континенте перестал быть фактором, имеющим значение. Германия и Италия с их союзниками становятся, таким образом, в Европе неприступными. Кроме того, освободились колоссальные силы.
2. В экономическом отношении державы оси вместе с их друзьями и, тем самым, вся Европа приобрели независимость от заокеанских стран. Европа раз и навсегда освободилась от угрозы блокады. Зерно и сырье европейской России могут полностью удовлетворить потребности Европы. Ее военная промышленность будет служить военному хозяйству Германии и ее союзников, в результате чего еще больше возрастет военный потенциал Европы. Организация этого огромного пространства уже в полном разгаре.
Таким образом, созданы все решающие предпосылки для конечной победы оси и ее союзников над Англией».
Я позволю себе представить еще один документ на ту же тему. Это выступление Геббельса в Мюнхене, опубликованное 19 октября 1942 г. в центральном органе нацистской партии «Volkischer Beobachter» (южно-германское издание). Текст этого выступления представляется трибуналу в качестве доказательства под номером СССР-250. Это страница 205 документальной книги. В этом своем выступлении Геббельс говорил:
«Мы завоевали важнейшие хлебные, угольные и металлургические районы Советского Союза. Нам принадлежит сегодня то, что потерял враг. А так как то, что не достает противнику, прибавилось нам, то это ценится вдвое. В прошлом мы были народом без пространства, но сегодня это уже не так. Сегодня мы должны только придать определенную форму тому пространству, которое завоевали наши солдаты, сделать его полезным для нас, а это требует определенного времени. Но если англичане утверждают, что мы проиграли войну из-за того, что потеряли время, то это утверждение только доказывает их полное непонимание обстановки. Время работает только против того, кто не имеет пространства и сырья. Если мы используем время для того, чтобы организовать завоеванные пространства, то оно будет работать не против нас, а на нас».
Господа судьи, то, что Геббельс, подсудимый Риббентроп и Розенберг говорили об использовании завоеванного солдатами пространства, в ОКВ принимало более определенную форму планов дальнейшей агрессии.
В этом отношении представляет интерес следующий документ, который я представляю трибуналу под номером СССР-336 и прошу принять его в качестве доказательства. Этот документ представляет собой письмо германского военно-морского штаба, направленное в адрес главнокомандующих группами «Запад», «Север» и «Юг». Этот документ был обнаружен в германских архивах союзными войсками. Письмо имеет заголовок: «Задачи дальнейшего ведения войны после окончания восточной кампании», имеет № 1385/41 и дату 8 августа 1941 г.
В эти дни фашистские заговорщики считали, что победа над Советским Союзом — всего лишь вопрос времени, и поэтому планировали дальнейшую агрессию. Письмо, которое я собираюсь здесь процитировать, начинается словами:
«Штабом морского командования получен проект директивы фюрера о дальнейших намерениях после окончания восточного похода.Нижеследующие указания дают в общих чертах картину этих намерений и предназначены для личной ориентировки главнокомандующих и начальников их штабов».
Вслед за этим следует раздел второй, в восьми пунктах которого излагаются военные планы гитлеровцев после окончания восточной кампании.
Я опускаю, господа судьи, первые два пункта, в которых идет речь о задачах так называемого «умиротворения» оккупированных областей на Востоке и о распределении освободившихся войск между другими фронтами.
В пункте третьем представленного документа излагаются намерения фашистских заговорщиков в Северной Африке:
«Усиление вооруженных сил в Северной Африке в объеме, достаточном для овладения Тобруком. Для планомерной проводки потребного транспорта необходимо возобновление налетов германских воздушных сил на Мальту.При планомерном обороте транспорта можно рассчитывать на поход на Тобрук с середины сентября, если только условия погоды не обусловят отсрочки».
В августе 1941 года гитлеровцы предполагали при помощи фашистской Испании захватить Гибралтар в том же году. В пункте четвертом раздела второго письма, которое я только что вам представил, предусматривалось, что:
«План «Феликс» (цитирую дословно) — захват Гибралтара, — при активном участии Испании, должен быть осуществлен еще в 1941 году».
Гитлеровцы планировали также осуществление нападения на Сирию и Палестину в направлении Египта. В пункте пятом того же письма говорится:
«В случае, если после очевидного окончания восточной кампании удастся перетянуть на нашу сторону Турцию, предусматривается, после минимального 85-дневного срока подготовки необходимых сил, после предварительного обеспечения перевала через Кавказ и улучшения анатолийских транспортных условий в Турции с немецкой помощью, — нападение на Сирию и Палестину в направлении на Египет».
В том же самом письме в пункте восьмом содержится возможный вариант этого плана:
«В случае, если Турция, — пишется там, — не перейдет на нашу сторону, даже после поражения Советской России, удар на юг через Анатолию будет осуществлен против ее воли».
Господа судьи, Египет в планах фашистской агрессии занимал большое место. О нем говорится и в пунктах шестом и седьмом раздела второго письма. В пункте шестом сказано:
«Удар на Египет и Киренаику (после падения Тобрука). Предположительно, что этот удар не может осуществиться ранее конца 1941 —начала 1942 гг.».
В пункте седьмом указывалось, что:
«Если крушение Советской России создаст для этого необходимые предпосылки, предусматривается продвижение моторизованного экспедиционного корпуса через Закавказье в направлении Персидский залив — Ирак — Сирия — Египет.Этот удар, по условиям погоды, будет возможен только в начале 1942г. ...»
Только что представленный трибуналу документ свидетельствует о том, какой оборот событиям предполагали дать фашистские заговорщики, если бы Красная Армия не остановила их агрессии. Фашистские агрессоры надеялись в молниеносной войне разгромить Советский Союз, захватить его богатства, покорить советский народ и открыть тем самым себе путь к мировому господству.
Господа судьи, я подошел к концу моего изложения. Позвольте, заканчивая представление документов об агрессии фашистских преступников против Советского Союза, кратко сформулировать следующие основные выводы:
1. Преступный замысел нападения на Союз Советских Социалистических Республик, имевший целью ограбление Советского Союза и использование его богатств для дальнейшей германской агрессии, созрел у фашистских заговорщиков задолго до того, как это нападение было осуществлено.
2. Непосредственные военные приготовления к нападению на Советский Союз велись фашистскими преступниками по меньшей мере в течение года и охватывали не только Германию, но и страны-сателлиты, в первую очередь: Румынию, Финляндию, Венгрию.
3. Реализация преступных целей фашистской агрессии, заключавшихся в уничтожении мирного населения, ограблении Советского Союза и отторжении принадлежащих ему территорий, была запланирована заранее, до нападения на Советский Союз.
К счастью для всех свободолюбивых народов, Союз Советских Социалистических Республик, советский народ и его Красная Армия полностью опрокинули все человеконенавистнические планы фашистских захватчиков. Красная Армия не только выстояла и остановила фашистскую агрессию, но вместе с союзными армиями привела гитлеровскую Германию к полной катастрофе, а фашистских военных преступников — на скамью подсудимых.
Уважамый суд, на этом я завершаю свою презентацию.
Перед тем как приступить к представлению доказательств тягчайшей вины подсудимых в этих преступлениях, я считаю необходимым сделать несколько кратких замечаний.
Еще в конце прошлого века постановлением Гаагской конвенции 1899 года были установлены нормы, регулирующие права и обязанности воюющих сторон по отношению к военнопленным. Руководствуясь постановлениями этой конвенции 1899 года, ряд государств разработали необходимые инструкции об обращении с военнопленными. В одной из них говорится:
«Исключительной целью военного плена является воспрепятствование дальнейшему участию пленных в войне.Государство может делать все, что окажется необходимым для удержания за собой пленных, но не более.
Военнопленные могут привлекатся к умеренной работе, соответствующей их общественному положению.
Во всяком случая, она не должна быть вредна для здоровья и не должна носить унизительного характера. Она не должна также непосредственно служить военным операциям против родины пленных.
Хотя военнопленные теряют свою свободу, но не теряют своих прав. Другими словами, военный плен не есть более акт милосердия со стороны победителя — это право обезоруженного».
Может быть, вас удивит, когда я скажу, что цитировал я указания германского генерального штаба, содержащиеся в 18-й тетради циркуляров германского генерального штаба, изданных в 1902 году. В дальнейшем принцип гуманного отношения к пленным и раненым военным был развит Гаагской конвенцией 1907 года и Женевской конвенцией 1929 года.
Присоединение Германии к этим конвенциям нашло определенное отражение в германском законе о судоустройстве и судопроизводстве в военных судах во время войны. Я имею в виду, в частности, германский закон от 17 августа 1938 г. (раздел «Е», № 73 и 75), в котором содержатся прямые ссылки на конвенцию 1929 года. Это было тогда, когда гитлеровская Германия уже начала реализацию своих агрессивных планов.
Я хочу напомнить, что статья 23 Гаагской конвенции 1907 года гласит: «...Воспрещается: ...в) убивать или ранить неприятеля, который, положив оружие или не имея более средств защищаться, безусловно сдался».
Нельзя сказать, чтобы краткий свод законов войны, который был выработан в Гааге и Женеве, охватывал весь комплекс вопросов, связанных с законами войны. Поэтому авторы Гаагской конвенции сделали специальную оговорку, и я позволю себе процитировать этот отрывок:
«Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны (а я позволю напомнить трибуналу, что среди этих договаривающихся сторон была Германия) считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между цивилизованными народами обычаев, законов человечности и требований общественного сознания».
Мне хотелось бы подчеркнуть, что в приложении к конвенции 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны в статье 4 главы 2 о военнопленных прямо сказано и вы сэр, найдете цитату на странице 4 документальной книги, где она подчёркнута красным карандашом:
«Военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен.С ними надлежит обращаться человеколюбиво.
Все, что принадлежит им лично, за исключением оружия, лошадей и военных бумаг, остается их собственностью».
Таким образом, можно считать установленным, что правительства ряда стран, в том числе и Германии, безоговорочно признали свою обязанность обеспечить такой порядок, при котором военнопленные не должны страдать от произвола со стороны отдельных лиц, входящих в состав вооруженных сил того или иного государства. Естественно будет сделать вывод, что ответственность за нарушение этого обязательства, за каждый случай преступления против военнопленного, а тем более за систему преступлений против человеческого достоинства, личности, здоровья и жизни военнопленных лежит на правительстве страны, подписавшей конвенцию.
Как будет доказано бесспорными документами, торжественные обязательства Германии об отношении к военнопленным оказались беспримерно циничным издевательством над понятиями о договорах, о праве, о культуре и человечности.
Я представляю суду под номером СССР-51 ноту народного комиссара иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова332 от 25 ноября 1941 г. о возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных и я цитирую несколько фрагментов из ноты, которые вы найдете на странице 5 представленного вам документа и оглашаю некоторые выдержки из этой ноты:
«Советское правительство располагает многочисленными фактами, свидетельствующими о систематических зверствах и расправах, чинимых германскими властями над пленными красноармейцами и командирами Красной Армии. За последнее время эти факты стали особенно многочисленны и приняли особенно вопиющий характер, разоблачая тем самым еще раз германскую военщину и германское правительство как банду насильников, не считающихся ни с какими нормами международного права, ни с какими законами человеческой морали.Советским военным командованием установлены многочисленные факты, когда захваченные в плен, большей частью раненые, красноармейцы подвергаются со стороны германского военного командования и германских воинских частей зверским пыткам, истязаниям и убийствам. Пленных красноармейцев пытают раскаленным железом, выкалывают им глаза, вспарывают животы, привязывают к танкам и разрывают на части. Подобного рода изуверства и позорные преступления фашистско-германские офицеры и солдаты совершают на всем протяжении фронта, всюду, где они только появляются и где в их руки попадают бойцы и командиры Красной Армии.
Так, например, в Украинской ССР на острове Хортица, на Днепре, после ухода немецких частей, выбитых Красной Армией, были найдены трупы пленных красноармейцев, замученных немцами. Пленным отрезали руки, выкалывали глаза, вспарывали животы. На юго-западном направлении у деревни Репки на Украине после отступления немцев с занятой ими позиции были обнаружены трупы командира батальона Боброва, политрука Пятигорского и двух бойцов, руки и ноги которых были пригвождены к кольям, а на телах чернели пятиконечные звезды, вырезанные раскаленными ножами. Лица погибших были изрезаны и обожжены. Тут же, неподалеку, был найден еще один труп красноармейца, накануне попавшего к немцам в плен, с обгоревшими ногами, с отрезанными ушами. При взятии нашими частями деревни Холмы (Северо-Западный фронт) были обнаружены изуродованные трупы красноармейцев, причем один из них был сожжен на костре. Это был красноармеец Осипов Андрей из Казахской ССР. На станции Грейгово (Украинская ССР) немецкие части захватили в плен небольшую группу красноармейцев и несколько дней не давали им никакой пищи и воды. Нескольким пленным отрезали уши, выкололи глаза, отрубили руки, а затем закололи их штыками. В июле с. г. у железнодорожной станции Шумилино немцы захватили в плен группу тяжело раненных красноармейцев и тут же их добили. В том же месяце в районе города Борисова Белорусской ССР, захватив в плен 70 тяжело раненных красноармейцев, гитлеровцы всех их отравили мышьяком. В августе месяце под местечком Заболотье немцы захватили на поле боя 17 тяжело раненных красноармейцев. Три дня им не давали пищи. Затем все семнадцать истекавших кровью пленных красноармейцев были привязаны к телеграфным столбам, в результате чего трое пленных красноармейцев скончались, остальные 14 были спасены от верной смерти подоспевшим советским танковым подразделением старшего лейтенанта Рыбина. В деревне Лагутино, в районе Брянска, немцы привязали к двум танкам раненого красноармейца и разорвали его на части. В одном из пунктов, западнее Брянска, недалеко от колхоза «Красный Октябрь» было найдено 11 обгоревших трупов бойцов и командиров Красной Армии, захваченных фашистами. На руках и на спине одного из красноармейцев остались следы пыток раскаленным железом.
Зарегистрирован ряд случаев, когда по приказу германского командования пленных красноармейцев во время атак гонят под угрозой расстрела впереди своих наступающих колонн. Такие случаи, в частности, зарегистрированы в районе совхоза «Выборы» Ленинградской области, в районе Ельни Смоленской области, в Гомельской области Белорусской ССР, в Полтавской области Украинской ССР и в ряде других мест.
Возмутительным издевательствам, пыткам и зверским истязаниям систематически подвергаются раненые и больные красноармейцы, находящиеся в госпиталях, попавших в руки германских захватчиков. Имеется бесконечное количество фактов, когда беззащитных и раненых красноармейцев, находящихся в лазаретах, фашистские изуверы закалывают и расстреливают на месте. Так, в М. Рудня Смоленской области фашистско-германские части захватили советский полевой госпиталь и расстреляли раненых красноармейцев, санитаров и санитарок. Здесь погибли раненые бойцы Шаламов, Азимов, лейтенант Дилеев, санитарка — семнадцатилетняя Варя Бойко и др.
Известны многочисленные факты насилия и надругательства над женской честью, когда в руки гитлеровских захватчиков попадают медицинские сестры и санитарки».
В этой же ноте приводится еще значительное количество таких фактов, и вслед за этим там говорится:
«Среди солдат и офицеров гитлеровской армии процветает мародерство. С наступлением зимних холодов мародерство стало принимать массовый характер, причем гитлеровские разбойники в погоне за теплыми вещами не считаются ни с чем. Они не только сдирают теплую одежду и обувь с убитых советских бойцов, но снимают буквально все теплые вещи — валенки, сапоги, носки, фуфайки, телогрейки, ушанки — с раненых бойцов, раздевая их догола и напяливая на себя все, включая до теплых женских вещей, снятых с раненых и убитых медицинских сестер.Пленных красноармейцев морят голодом, по неделям оставляя без пищи или выдавая ничтожные порции гнилого хлеба или гнилой картошки. Не давая советским военнопленным пищи, гитлеровцы заставляют их рыться в помойках и разыскивать там остатки пищи, выброшенные германскими солдатами, или, как это имело место в ряде лагерей, в том числе в лагере м. Корма Белорусской ССР, бросают советским военнопленным за колючую проволоку трупы дохлых лошадей. В Витебском лагере в Белоруссии пленные красноармейцы 4 месяца почти не получали пищи. Когда группа пленных красноармейцев подала немецкому командованию письменное заявление с просьбой выдать им пищу для поддержания жизни, немецкий офицер спросил — кто писал это заявление, — и пять человек красноармейцев, подтвердивших, что это писали они, тут же были расстреляны.
Аналогичные факты вопиющего произвола и зверств наблюдаются и в других лагерях (Шитьковский, Демьяновский и др.)
Стремясь к массовому истреблению советских военнопленных, германские власти и германское правительство установили в лагерях для советских военнопленных зверский режим. Германским верховным командованием и министерством продовольствия и земледелия издано постановление, которым для советских военнопленных установлено питание, худшее, чем для военнопленных других стран, как в отношении качества, так и в отношении количества подлежащих выдаче продуктов. Например, нормы питания включали 6000 грамм хлеба и 400 грамм мяса в месяц, обрекая советских военнопленных на мучительную голодную смерть.
Бесчеловечно жестоко проводя в жизнь свой позорный и явно беззаконный режим содержания советских военнопленных, германское правительство, однако, всячески старается скрыть от общественного мнения, изданные по этому вопросу германским правительством постановления. Так, на соответствующий запрос советского правительства шведское правительство сообщило, что опубликованные в европейской и американской печати сведения о вышеупомянутом постановлении германского правительства соответствуют действительности, но текст этого постановления не опубликован и поэтому недоступен».
То, что было недоступным для шведского правительства осенью 1941 года, стало доступным сейчас для Международного военного трибунала.
Мне кажется особо важным то обстоятельство, что эти документы шли по двум каналам: по линии верховного командования и по линии фашистской партии. Таким образом, умерщвление голодом советских воинов, оказавшихся в германском плену, было запланировано и осуществлено и верховным командованием германской армии, и гитлеровской партией.
Я предъявляю суду эти недоступные когда-то документы как тяжкий груз на чашу весов обвинения. Уважаемый суд, на странице 17 вы найдете документ, который я цитировал. Он имеет номер D-225 (экземпляр номер СССР-349):
«Главное командование сухопутными силами. Начальник управления вооружения сухопутных сил и командующий армией резерва.Берлин, 6 августа 1941 г.
Касательно: снабжения советских военнопленных.
Советский Союз не присоединился к соглашению относительно обращения с военнопленными. Вследствие этого мы не обязаны обеспечивать советских военнопленных снабжением, которое соответствовало бы этому соглашению как по количеству, так и по качеству. Учитывая общее положение со снабжением, устанавливаются следующие нормы для советских военнопленных, достаточные по врачебному заключению.
Нормы снабжения в лагере военнопленных (не используемых на значимых работах) от 6 июля 1941 г.:
Хлеб 6 кг
Мясо 400 г
Жиры 440 г
Сахар 600 г
На 28 дней.
Нормы для используемых на особых работах:
Хлеб 9 кг
Мясо 600 г
Жиры 520 г
Сахар 900 г
На 28 дней».
Аналогичное предписание, озаглавленное «Снабжение русских военнопленных», было разослано как секретное канцелярией нацистской партии 17 декабря 1941 г. Я оглашаю из этой партийной директивы только одну выдержку, которую вы найдете на странице 18 документальной книги:
«Открытое обсуждение вопроса относительно питания военнопленных устно или в печати исключается, учитывая возможность вражеской агитации».
Авторы документа далее специально подчеркивают, что не следует опасаться сколько-нибудь значительного ухудшения питания «нашего германского народа». Намек, как мне кажется, в достаточной степени ясный. Документ послан главному командованию сухопутными силами, командованию военных округов, военным властям в Богемии и Моравии, военным уполномоченным в ряде городов.
Фашистские заговорщики для воинов Красной Армии устанавливали особо заниженные нормы питания. По их собственным расчетам, норма для советских военнопленных по жирам составляла 42 процента, по сахару и хлебу — 66 процентов, по мясу — 0 процентов по сравнению с тем количеством продуктов, которое получали военнопленные нз состава других армий, сражавшихся с Германией. Кроме того, в самой директиве было указано особым примечанием:
«Если снижается норма для несоветских военнопленных, то соответственно снижается норма для советских военнопленных».
Но даже и эти явно голодные нормы, которые не могли поддержать жизнь взрослого человека, существовали чаще всего только на бумаге.
Я представляю ещё один документ трибуналу как экземпляр номер СССР-177…
Я предъявляю документ по этому же вопросу под номером СССР-177. Это запись совещания в министерстве снабжения под руководством статс-секретаря Бакке333 и министериальдиректора Морица от 24 ноября 1941 г. в 16 м. 30 м. В совещании, как сказано в документе, принимали участие представители ведомств, в том числе генерал Рейнеке334 (трибунал, вероятно, помнит, что именно Рейнеке возглавлял тот участок работы, который был связан с военнопленными) и министериальдиректор Мансфельд335. Совещание происходило по вопросу снабжения русских военнопленных и гражданских рабочих. Я цитирую страницу 21 вашей документальной книги:
«V. Виды продовольствия.Попытки изготовить для русских специальный хлеб показали, что наиболее выгодная смесь получается при 50 процентах ржаных отрубей, 20 процентах отжимок сахарной свеклы, 20 процентах целлюлозной муки и 10 процентах муки, изготовленной из соломы или листьев.
Обычно употребляемое в пищу мясо животных никогда не удовлетворит в достаточном размере потребности в мясе; поэтому русские должны снабжаться кониной и малопригодным к употреблению мясом, которое сегодня в двойном количестве выдается по карточкам.
При нынешнем состоянии жиротехники больше нет неполноценных жиров, следовательно, русские должны будут получать хорошие столовые жиры.
Трудно пройти спокойно мимо этих издевательских строчек. Русские военнопленные должны были получать в счет своих голодных норм лишь такое малопригодное к употреблению мясо, которое в двойном количестве отпускается по карточкам обычному потребителю, а вместо жиров — какие-то составы, которые становится возможным употреблять в пищу «лишь при нынешнем состоянии жиротехники». И подобный продукт еще именуется «хорошим столовым жиром».
Вторая часть документа озаглавлена: «Нормы». Я ее цитирую, часть цитируемая мной находится на страницах 21 и 22 вашей документальной книги:
«Так как данные специалистов имперского министерства здравоохранения и главного военно-санитарного управления относительно необходимой калорийности продуктов сильно расходятся, то окончательное установление норм будет проведено в более узком кругу специалистов в течение недели. Мучной суп в течение семи дней в качестве переходного питания и вопрос о норме для русских, находящихся в настоящее время в немецких лагерях «без работы», разрешаются министерством снабжения».
Далее в документе указывается:
«III. Количество русских, которых имперское министерство снабжения может зачислить на продовольственное снабжение».
Я должен отметить, что после этой фразы следует одно слово: «выясняется». Производится выяснение количества русских, которые могут быть зачислены на снабжение.
«На настойчивые вопросы генерала Рейнеке и министериальдиректора Мансфельда статс-секретарь Бакке не дал никакого обязывающего ответа».
На документе сделана пометка карандашом:
«Просьба точно выяснить дело, так как статс-секретарь Бакке, видимо, начинает нервничать».
Подпись неразборчива.
В этой надписи, как мне кажется, ясно отразились те споры, которые шли по вопросу об установлении норм. Здесь не случайно сказано о том, что данные специалистов имперского министерства здравоохранения и главного военно-санитарного управления относительно необходимой калорийности сильно расходятся. Трибунал помнит показания свидетеля Блаха336, который, отвечая на мои вопросы, показал суду, что почти все умершие от истощения военнопленные в лагере Дахау были военнослужащими Красной Армии. Я докажу, что лагерь Дахау в этом отношении не являлся исключением.
27 апреля 1942 г. народный комиссар иностранных дел СССР вынужден был обратиться с новой нотой. Я представляю эту ноту как наше доказательство СССР-51. Вы найдете место на которое я ссылаюсь на странице 13 в вашей документальной книге, где оно отмечено красным карандашом для вашего удобства. Я цитирую:
«...В распоряжении советского правительства имеются сейчас многие сотни новых документальных подтверждений кровавых преступлений в отношении советских военнопленных, о которых говорилось в ноте правительства СССР от 25 ноября 1941 г.Непреложно установлено, что германское командование, желая мстить за поражение своей армии в последние месяцы, ввело повсеместную практику физического уничтожения советских военнопленных.
На всем протяжении фронта, от Арктики до Черного моря, обнаружены трупы замученных советских военнопленных. Почти во всех случаях эти трупы носят следы страшных пыток, предшествовавших убийству. Части Красной Армии обнаруживают в отбиваемых ими у немцев блиндажах, дерево-земляных точках, а также в населенных пунктах трупы убитых после зверских пыток советских военнопленных. Все чаще повторяются такого рода факты, зафиксированные в актах, подписанных очевидцами:
2 и 6 марта 1942 г. на Крымском фронте в районе высоты 66,3 и деревни Джантора были найдены 9 трупов военнопленных красноармейцев, настолько зверски истерзанных фашистами, что опознать удалось лишь два трупа. У замученных военнопленных были выдернуты ногти на пальцах, выколоты глаза, у одного трупа была вырезана вся правая часть груди, у других — обнаружены следы пыток огнем, многочисленные ножевые раны, разбитые челюсти.
В Феодосии были найдены десятки трупов замученных красноармейцев-азербайджанцев. Среди них: Джафаров Исмани-Заде, которому гитлеровцы выкололи глаза и отрезали уши, Алибеков Кули-Заде, которому гитлеровцы вывернули руки, а затем закололи штыком, ефрейтор Ислам-Мамед Али оглы, которому гитлеровцы вспороли живот, Аскеров Мустафа оглы, привязанный проволокой к столбу и умерший от ран в этом положении».
И далее в этой же ноте сказано:
«В деревне Красноперово Смоленской области наступающими частями Красной Армии найдено 29 раздетых трупов пленных красноармейцев и командиров без единой огнестрельной раны. Все пленные убиты ножевыми ударами. В том же районе, в деревне Бабаево, гитлеровцы поставили у стога сена 58 пленных красноармейцев и двух девушек-санитарок и подожгли стог. Когда обреченные на сожжение люди пытались бежать из огня, немцы их перестреляли.В деревне Кулешовка немцы, захватив 16 тяжело раненных бойцов и командиров, раздели пленных, сорвали с их ран повязки, морили их голодом, кололи штыками, ломали руки, раздирали раны, подвергали иным пыткам, после чего оставшихся в живых заперли в избе и сожгли.
В деревне Стренево Калининской области немцы заперли в здании школы 50 пленных раненых красноармейцев и сожгли их.
В городе Волоколамске оккупанты запретили красноармейцам, запертым на 5 этаже дома № 3/6 по Пролетарской улице, выходить из этого дома, когда в нем возник пожар. Пытавшихся выйти или выброситься из окон расстреливали. В огне погибли и расстреляны 60 пленных.
В деревне Поповка Тульской области немцы, загнав в сарай 140 пленных красноармейцев, подожгли их. В огне погибло 95 человек. В шести километрах от станции Погостье Ленинградской области немцы, отступая под натиском частей Красной Армии, расстреляли разрывными пулями после страшных побоев и зверских пыток свыше 150 советских военнопленных. У большинства трупов отрезаны уши, выколоты глаза, обрублены пальцы, у некоторых отрублены одна или обе руки, вырваны языки. На спинах трех красноармейцев вырезаны звезды. Незадолго до освобождения города Кондрово Смоленской области частями Красной Армии в декабре 1941 года немцы расстреляли за городом свыше 200 пленных красноармейцев, которых они вели через город раздетыми и разутыми, тут же расстреливая как обессиленных, не могущих продолжать идти дальше красноармейцев, так и тех местных граждан, которые выносили и на ходу бросали пленным куски хлеба».
Объявлен перерыв
«За последнее время установлен ряд новых случаев использования германским командованием советских военнопленных в целях очистки минных полей и других опасных для жизни работ. Так, в районе деревень Большая и Малая Влоя десятки пленных, построенных в сомкнутые ряды, в течение четырех суток гонялись гитлеровцами по заминированному полю. Ежедневно на минах взрывалось несколько пленных. Этот способ убийств военнопленных предусмотрен приказами германского командования. В приказе по 203-му пехотному полку за № 109 сказано: «Командующий группой армий генерал-фельдмаршал Рундштедт приказал, чтобы вне боевых действий, в целях сохранения германской крови, поиски мин и очистку минных полей производить русскими пленными. Это относится также и к германским минам».
Мародерство, о котором упоминалось в первой ноте, не только рассматривается как допустимое явление, но и вменяется в прямую обязанность солдатам германской армии. Народный комиссар ссылается на следующие документы германского командования, подчёркивая тот факт, что это мародёрство, осуществляемое в зимнее время обрекало красноармейцев на смерть от холода.
В приказе штаба 88-го полка 34-й немецкой пехотной дивизии, озаглавленном «Положение с обмундированием», предлагается: «Не задумываясь, снимать с русских военнопленных обувь».
Что этот приказ не случаен, видно уже из того, что еще до вероломного нападения на СССР германское командование предусматривало использование такого порядка снабжения своих частей.
В делах 234-го пехотного полка 56-й дивизии найден циркуляр под номером 121/4 от 6 июня 1941 г. «О принципах снабжения в восточном пространстве», в котором сказано:
«На снабжение одеждой не рассчитывать. Поэтому особенно важно снимать с военнопленных годную обувь и немедленно использовать всю пригодную одежду, белье, носки и т. д.»
Как указывается в ноте:
«..В качестве других средств массового уничтожения советских военнопленных они лишаются пищи, обрекаются на медленную голодную смерть, а в некоторых случаях отравляются заведомо недоброкачественной пищей». В распоряжении советских органов имеется приказ № 202 штаба упомянутого выше 88-го полка, в котором говорится:Конские трупы будут служить пищей для русских военнопленных. Подобные пункты (свалки конских трупов) отмечаются указателями. Они имеются вдоль шоссе в Малоярославце и в деревнях Романово и Белоусово.
Приказ по 60-й моторизованной дивизии под номером 166/41 прямо требует массового убийства военнопленных. В приказе говорится:
Русские солдаты и младшие командиры очень храбры в бою, даже отдельная маленькая часть всегда принимает атаку. В связи с этим нельзя допускать человеческого отношения к пленным. Уничтожение противника огнем или холодным оружием должно продолжаться вплоть до его полного обезвреживания...
Инструкция германского командования об обращении с советскими военнопленными под номером 1/3058 содержит следующие наставления:
Против малейших признаков непослушания действовать энергично и прямо, оружием пользоваться беспощадно. Употребление палок, тростей и хлыстов не должно иметь места. Мягкотелость, даже перед послушным и трудолюбивым пленным, доказывает лишь слабость и не должна иметь места...». В наставлении также указывается на необходимость «на работе постоянно сохранять дистанцию к пленным, позволяющую немедленно применить оружие».
Всего этого оказалось недостаточно. Изданный от имени Гитлера, как главнокомандующего, приказ верховного командования германской армии от 14 января 1942 г. гласит:
Пункт 2:
«Всякое снисхождение, человечность по отношению к военнопленному строго порицаются. Германский солдат всегда должен давать чувствовать пленному свое превосходство. Всякая задержка в применении оружия против пленного — опасна. Главнокомандующий надеется, что данный приказ будет полностью выполняться».
«Советское правительство продолжает получать достоверную информацию о положении пленных красноармейцев на оккупированных немцами территориях СССР, а также в глубоком германском тылу и в оккупированных Германией европейских странах. Эта информация свидетельствует о дальнейшем ухудшении режима для военнопленных красноармейцев, поставленных в особенно плохие условия по сравнению с военнопленными других стран, о вымирании советских военнопленных от голода и болезней, о режиме подлого издевательства и кровавых жестокостей, которые применяются к красноармейцам гитлеровcкими властями, давно поправшими самые элементарные требования международного права и человеческой морали».
В ноте особо отмечается, что бесчеловечные зверства и злодеяния, чинимые немецко-фашистскими разбойниками над советскими военнопленными, превосходят злодеяния Чингисхана337, Батыя338 и Мамая339.
Несмотря на это, нота, которую вы найдете на странице 14 документальной книги, говорит:
«Несмотря на все это, — говорится в ноте, — советское правительство, верное принципам гуманности и уважения к своим международным обязательствам, не намерено даже в данных обстоятельствах применять ответные репрессивные мероприятия в отношении германских военнопленных и по-прежнему придерживается обязательств, принятых на себя Советским Союзом по вопросу о режиме военнопленных по Гаагской конвенции 1907 года, подписанной также, но столь вероломно нарушенной во всех ее пунктах, Германией».
Я несколько позднее оглашу документ, составленный группой немецких военнопленных. Авторы документа, с одной стороны, дополнили целым рядом новых фактов перечень злодеяний, совершенных заговорщиками в отношении советских военнопленных, и, с другой стороны, подтвердили, что советское командование по отношению к немецким военнопленным придерживалось принципов человечности и гуманности.
Военная победа демократических держав раскрыла самые тайные гитлеровские архивы. Вместе с большим количеством документов, которые раскрывают занавес над преступными планами заговорщиков, мы также получили большую возможность допросить живых свидетелей. Целая серия вопросов стала для нас понятной, по мере того, как показания сравнивались с документальными доказательствами. Много новых доказательств было получено нами по предмету преступлений против военнопленных.
Определённая информация в отношении преступной гитлеровской практики уничтожения советских военнопленных появилась уже 27 апреля 1942 в официальном сообщении В.М. Молотова, народного комиссара иностранных дел СССР.
Этим я докажу, что это преступление являлось частью общего заговора и планировалось до начала агрессивной войны против СССР. Трибунал увидит, что режим для военнопленных по сути был сравним с методами их уничтожения. Обратимся к свидетельским показаниям.
Бывший начальник генерального штаба ОКХ Франц Гальдер, допрошенный 31 октября 1945 г., показал (я предъявляю суду под номером СССР-341 выдержку из протокола допроса Гальдера):
«До начала наступления на Россию фюрер созвал совещание всех командующих, имеющих отношение к верховному командованию, по поводу предстоящего наступления на Россию. Дату этого совещания я точно вспомнить не могу. Я не знаю, было ли это до наступления на Югославию или после. На этом совещании фюрер сказал, что в войне против русских должны применяться средства войны не те, что против Запада.Я прошу прощения, я забыл назвать вам место которое я процитировал со страницы 24 вашей документальной книги.
«Следователь: Что еще он сказал?Свидетель: Он сказал, что борьба между Россией и Германией — это борьба между расами. Он сказал, что так как русские не признают Гаагской конвенции, то и обращение с их военнопленными не должно быть в соответствии с решениями Гаагской конвенции».
Показания Гальдера для нас важны только в одном пункте, а именно в том, где он устанавливает факт созыва, специального совещания у Гитлера до начала войны, совещания, на котором особо отмечался вопрос об обращении с военнослужащими Красной Армии. Этот же факт находит подтверждение и в других свидетельских показаниях, представляемых нами в качестве доказательств трибуналу и поэтому, я думаю, что нет никакой причины допрашивать этого свидетеля, поскольку такой допрос может вызвать дальнейшую задержку, так как это относится только к конкретному вопросу, а немецкая защита может задавать лишние вопросы. В случае если немецкая защита посчитает нужным попросить трибунал доставить свидетеля Гальдера для перекрёстного допроса, ей следует предоставить трибуналу, в соответствии с установленной процедурой, ходатайство и пояснить причину, по которой она хочет перекрёстно допросить свидетеля Гальдера. Тогда трибунал сможет обсудить ходатайство и удовлетворить его при наличии оснований.
Вот, что я хотел отметить по данному вопросу.
Была пауза в слушаниях пока судьи совещались
Когда свидетель вызван, он подлежит перекрёстному допросу и единственная причина допускающая допросы связана с трудностью доставки свидетелей в Нюрнберг. Таким образом, если допрос разрешен к использованию и свидетель находится в Нюрнберге, свидетель должен быть предоставлен для перекрёстного допроса. Я имею в виду, конечно же, время удобное для представителей.
Полковник Покровский! Если свидетель генерал Гальдер находится в Нюрнберге, вы сможете вызвать его в то время, когда это будет удобно в течение
представления вами доказательств?
После этой справки я продолжаю излагать показания Гальдера относительно выступления Гитлера:
«Затем он сказал, что, учитывая политическое развитие русских войск (в этом месте протокола стоит многоточие), — словом, он сказал, что так называемых комиссаров не следует рассматривать как военнопленных».
Нельзя не отметить, что в связи с высокой политической сознательностью воинов Красной Армии гитлеровцы чуть ли не в каждом военнопленном видели комиссара или коммуниста. Затем в протоколе записан следующий вопрос следователя и ответ на него свидетеля:
«Следователь: Сказал ли фюрер что-нибудь по поводу приказа, который следовало бы отдать в связи с этим вопросом?Свидетель: То, о чем я только что вам сказал, и было его приказом. Он сказал, что хотел бы, чтобы эта директива выполнялась даже в том случае, если бы в дальнейшем не последовало его письменного приказа об этом».
В книге документов на вашем столе, вслед за протоколом допроса Гальдера, Вы найдете выписку из показаний бывшего заместителя начальника штаба оперативного руководства ОКВ генерала Варлимонта от 12 ноября 1945 г. Он дал показание под присягой подполковнику американской армии Хинкелю. Этот документ находился у наших американских коллег. С их любезного согласия наша делегация предъявляет его под номером СССР-263. Мне кажется, что представители защиты хотят представить еще одно ходатайство, поэтому и уступаю место.
Поймите доктор Нельте, если обвинитель желает вызвать свидетеля, такой свидетель может быть допрошен каждым защитником при перекрестном допросе, и тогда не следует зачитывать его показания. С другой стороны, если обвинитель желает использовать материал допроса, который имеется у него, он может это сделать. Но если свидетеля можно легко доставить сюда, если он находится в Нюрнберге, то свидетель может быть доставлен для перекрестного допроса.
Следовательно, можно использовать показания и вызвать свидетеля. В другом случае, если свидетель здесь, он может быть вызван для перекрестного допроса.
полностью подтверждает два факта:
1. Гитлер проводил то совещание, о котором мы узнали из показаний Гальдера. 2. Гитлер еще до войны дал директиву расстреливать советских военнопленных, указав, что для этой цели будут созданы особые группы и за армией последует СД.
Варлимонт далее показал — я цитирую:
«Гитлер затем добавил, что он вовсе не ждет от своих офицеров понимания его приказов. Единственно, что от них требовалось, — это беспрекословное повиновение».
Мы имеем еще одни показания — это показания свидетеля генерал-лейтенанта гитлеровской армии Курта фон Остеррайха, бывшего начальника отдела по делам военнопленных Данцигского военного округа. Он дал свои показания представителям Красной Армии 29 декабря 1945 г. Его показания представлены трибуналу под номером СССР-151. Я оглашу отдельные выдержки:
«Моя деятельность на посту начальника отдела по делам военнопленных при штабе Данцигского военного округа началась с 1 февраля 1941 г.До этого я был командиром 207-й пехотной дивизии, дислоцировавшейся во Франции.
Приблизительно в марте 1941 года я был вызван в Берлин, где в ставке верховного главнокомандующего состоялось секретное совещание. Руководил совещанием генерал-лейтенант Рейнеке, являвшийся начальником управления по делам военнопленных при ставке.
На этом совещании присутствовали свыше 20 человек начальников отделов по делам военнопленных из различных округов, а также офицеры ставки. Фамилии этих офицеров я сейчас не помню.
Генерал Рейнеке сообщил нам под большим секретом о том, что, ориентировочно, в начале лета 1941 года Германия вторгнется на территорию Советского Союза и что в соответствии с этим верховным командованием разработаны необходимые мероприятия, в том числе подготовка лагерей для русских военнопленных, которые будут поступать после открытия военных действий на Восточном фронте».
Я пропускаю три абзаца и перехожу к наиболее важным деталям:
«При этом он указал, что если на местах не удастся в срок создать лагеря с крытыми бараками, то устраивать их для содержания русских военнопленных под открытым небом, огороженные только колючей проволокой.Далее Рейнеке дал нам инструкции об обращении с русскими военнопленными, предусматривающие расстрел без всякого предупреждения тех военнопленных, которые попытаются совершить побег.
По моему мнению, следующие два абзаца можно пропустить с целью экономии времени.
Через некоторое время я получил из ставки верховного командования предписание, в котором подтверждалось указание Рейнеке о расстреле русских военнопленных без всякого предупреждения при попытке к бегству. Кто подписал это распоряжение, я сейчас не помню».
Далее свидетель показывает, что он был вызван не то в конце 1941 года, не то в начале 1942 года в Берлин на совещание начальников отделов по делам военнопленных при военных округах. Совещанием руководил генерал-майор фон Гравениц340. Обсуждался вопрос, как быть с теми русскими военнопленными, которые в результате ранений или истощения непригодны к работе.
Мне кажется, будет полезным процитировать несколько строчек из показаний свидетеля:
«По предложению фон Гравеница по этому вопросу высказались несколько присутствующих офицеров, в том числе врачи, которые заявили, что таких военнопленных надо концентрировать в одном месте — в лагере или в лазарете и умерщвлять при помощи яда. В результате обсуждения Гравениц отдал нам приказание нетрудоспособных военнопленных умерщвлять, используя для этого медицинский персонал лагерей».
Свидетель утверждает, что когда летом 1942 года он по делам службы прибыл на Украину, то узнал там, что «...способ умерщвления русских военнопленных ядами там уже применялся».
Свидетель называет конкретные цифры, конкретные факты, связанные с этим преступлением. Мне кажется, важно отметить такое место которое цитируется на четвёртой странице русского текста, третьем абзаце сверху, на странице 29 вашей документальной книги:
«Находясь на Украине, я получил из ставки совершенно секретный приказ, подписанный Гиммлером, о том, что с августа 1942 года должно производиться клеймение русских военнопленных определенным знаком.Русские военнопленные содержались в лагерях в тяжелых условиях, питались плохо, терпели моральное унижение и умирали от голода и заболеваний».
Остеррайх перечисляет факты, подтверждающие это заявление. Особенно яркий характер имеет такой эпизод, я цитирую второй абзац пятой страницы, это страница 31 вашей документальной книги:
«В начале 1942 года при следовании эшелона с русскими военнопленными с Украины в город Торунь умерло приблизительно 75 человек, трупы которых не убирались и лежали в вагоне вместе с живыми людьми. Около ста человек военнопленных, не выдержавших такого положения и пытавшихся бежать, были расстреляны».
Таких и подобных случаев свидетель знает довольно много. Он их перечисляет, но, мне кажется, нет необходимости все их оглашать на суде — они похожи один на другой.
Говорит Остеррайх и о том, что директивы предусматривали поголовные расстрелы политработников Красной Армии, коммунистов и евреев. Политически такая установка открывала путь к уничтожению любого советского военнопленного под предлогом, что он подозревается в принадлежности к коммунистической партии или похож на еврея.
В дополнение к показаниям Остеррайха следует привести одну фразу из упоминавшейся директивы командующего генерал-фельдмаршала фон Рейхенау «О поведении войск на Востоке». Этот документ я предъявляю суду под номером СССР-12, эта цитата находится на странице 33 вашей документальной книги: «Снабжение питанием мирных жителей и военнопленных является ненужной гуманностью». Я представляю военному трибуналу эту позорную директиву гитлеровского фельдмаршала и прошу принять её в качестве доказательства. Этот документ зарегистрирован под номером СССР-12.
Трое высокопоставленных офицера подтвердили, что уже в начале войны, на специальном совещании…
Быть может, полезно предъявить вам документ под номером PS-884. Он имеет подпись Варлимонта и приписку подсудимого Йодля. Документ составлен в главной ставке фюрера 12 мая 1941 г. Там сказано, что «ОКХ предложило проект директивы об обращении с ответственными политическими работниками и тому подобными лицами».
Проект предусматривал «устранение» лиц этой категории. Разрешение вопроса о том, подпадает ли военнопленный под признаки, необходимые для принятия решения об «устранении», производится офицером. В документе сказано: «Офицерам, имеющим право налагать дисциплинарное взыскание». Таким образом, любой, даже младший, офицер получал право решать вопрос о жизни и смерти в отношении любого воина Красной Армии, захваченного в плен, вне зависимости от его служебного положения и ранга. Третий пункт этого документа гласит:
«Политические руководители в войсках не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в транзитных лагерях. В тыл они не эвакуируются».
Подсудимый Йодль сделал такую характерную для него приписку:
«Следует считаться с возможностью репрессий против германских летчиков. Лучше всего поэтому представить это мероприятие как репрессалию».
Показания генерала Остеррайха о наличии приказа клеймить советских военнопленных полностью подтверждены. Я предъявляю суду как доказательство под номером СССР-15 приказ под номером 14802/42 начальника жандармерии при наместнике в провинции Штирия, объявляющий приказ начальника полиции порядка. Первый параграф этого приказа начальника полиции порядка гласит, цитируемый параграф находится на странице 38 документа:
«1. Советские военнопленные подлежат клеймению посредством особого долговременного знака.2. Клеймо имеет форму острого угла, примерно 45 градусов, с длиной сторон в 1 сантиметр, расположенного острием кверху, и ставится на левой ягодице на расстоянии ладони от заднего прохода. Этот знак наносится посредством ланцета, имеющегося в любой воинской части. В качестве красящего вещества употребляется китайская тушь».
В третьем параграфе этого документа специально подчеркивается: «Клеймение не является медицинским мероприятием».
В параграфе пятом оговорено, что клеймению подвергаются как все советские военнопленные, вновь поступающие в районы командующих немецкими вооруженными силами Прибалтики, Украины и Генерал-губернаторства, так и все остальные военнопленные, находящиеся в ведении ОКХ до 30 сентября 1942 г.
Такая директива пошла в адрес президентов областных управлений по труду и имперских уполномоченных по труду. В этом документе, под номером PS-1191, указано, что президентам областных управлений по труду и имперским уполномоченным по труду препровождается приказ ОКВ для сведения.
Наши документы пронумерованные СССР-121, 122 и 123 это фрагменты из приказов отданных германскими военными властями, такими как полковые и дивизионные командиры, подтверждают, что военнопленных, чтобы «беречь немецкую кровь» заставляли расчищать минные поля и выполнять работу угрожающую их жизням. Приказ номер 16641 60-й германской пехотной дивизии говорит, в пояснение к зверскому обращению с советскими воинами:
«Русские солдаты и сержанты очень храбры в бою. Даже отрезанная часть всегда наступает. В связи с этим гуманное отношение к пленным не допускается».
Это цитата на странице 44 документальной книги.
В документе — секретном донесении инспектора по вооружению на Украине от 2 декабря 1941 г. начальнику отдела вооружения ОКВ, представленном вам под номером PS-3257, сказано (фрагмент цитируется в конце страницы 45 и начале страницы 45 вашей документальной книги:
«Жилищные условия, продовольственное положение, обмундирование и состояние здоровья военнопленных неудовлетворительны. Смертность очень велика. Можно ожидать, что еще десятки и сотни тысяч людей зимой отправятся на тот свет».
Под номером D-288 я предъявляю вам еще один Документ. Главный лагерный и заводской врач, проверявший состояние лагеря на Ноггератштрассе, в своем строго секретном докладе от 2 сентября 1944 г. доносил санитарному отделу главного управления лагерями:
«Лагерь военнопленных на Ноггератштрассе находится в ужасном состоянии. Люди живут в хранилищах для золы, в собачьих конурах, в старых печах-духовках и самодельных хижинах. Продовольствия едва только хватает. За размещение и снабжение несет ответственность Крупп. Снабжение медикаментами и перевязочным материалом было настолько плохим, что во многих случаях нельзя было вообще производить лечение. За эти факты вина ложится на стационарный лагерь».
В архивах подсудимого Розенберга был обнаружен, в числе прочих бумаг, документ, которому присвоен номер PS-081. Это — письмо Розенберга Кейтелю от 28 февраля 1942 г. по вопросу о военнопленных. Экземпляр, обнаруженный у Розенберга, не имеет его подписи, но не вызывает никаких сомнений тот факт, что подобное письмо либо было отправлено Кейтелю, либо было заготовлено для отправки в его адрес. В письме говорится, что «судьба советских военнопленных в Германии — трагедия огромного масштаба».
Сейчас я зачитаю под протокол второе предложение пятого абзаца русского текста – вы найдете его на странице 48 документальной книги.
«Из 3600000…»
Нет никаких оснований заподозрить автора письма в намерении сгустить краски или в каких-либо симпатиях по отношению к советским людям. Наоборот, есть все данные утверждать, что вопрос освещен далеко не полностью. Этот документ, адресованный одним подсудимым другому, дает возможность представить, что происходило в лагерях для советских военнопленных.
Я останавлюсь, потому что мне кажется, что трибунал хочет прерваться.