<Главная страница дня
<К списку статей
Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге
Утреннее заседание 24 января
// «Известия» № 22 (8938) от 24 1 1946 г. [6]
НЮРНБЕРГ, 24 января. (ТАСС). На утреннем заседании трибунала 24 января заместитель главного обвинителя от Великобритании сэр Дэвид Максуэлл Файф закончил представление документальных доказательств виновности подсудимого фон Нейрата.

Подробно остановившись на роли подсудимого в подготовке и совершении гитлеровцами агрессин против Австрии и Чехословакии, обвинитель переходит к характеристике деятельности Нейрата на посту имперского протектора Богемии и Моравии, подчеркивая, что Нейрат обладал огромными полномочиями с самого начала создания протектората. Обвинитель цитирует декреты, приказы и распоряжения, усиливавшие диктаторские полномочия Нейрата и имевшие своей целью систематическое разрушение национальной самостоятельности и независимости чехов.

— Протектор. — указывает Файф, — пользовался правом проводить совместно с имперским «фюрером» СС и начальником германской полиции «полицейские мероприятия, выходящие за рамки, обычно установленные для полицейских мероприятий». Можете себе представить, — говорит обвинитель, — каковы были эти полицейские мероприятия, выходившие за рамки действий гитлеровской полиции Германии!

Обвинитель заявляет, что основная политика протектора была направлена к одной цели — уничтожить чешскую нацию и присоединить ее территорию к Германской империи. Файф обращает внимание трибунала на документ, составленный заместителем командующего германскими вооруженными силами в протекторате Богемии и Моравии и направленный Нейратом Кейтелю и Йодлю.

Цитируя выдержки из этого документа, представляющего собой отчет о совещании у Нейрата, обвинитель останавливается на выступлении самого Нейрата по поводу разрешения так называемого «чешского вопроса «, которому и было посвящено это совещание. Нейрат предложил три способа решения «чешского вопроса». Первый — проникновение немцев в Моравию и ограничение чешской национальности территорией Богемии; второй — насильственный угон всех чехов и третий — ассимиляция чехов, другими словами, включение половины чешской национальности в состав Германии и одновременно лишение остальной части чешской нации всех прав и фактическое уничтожение ее. Нейрат сделал упор на третий способ, указывая, что уничтожению должны быть подвергнуты, главным образом, передовые элементы чешской нации и, в первую очередь, интеллигенция.

Обвинитель сообщает далее, что этот меморандум Нейрата определил дальнейшую политику немцев в отношении Чехословакии. Результатом этого было создание программы по «укреплению германского влияния» в Богемии и Моравии. В программе предусматривалось преследование чехов, отмена гражданских свобод и систематическое уничтожение политических, экономических и культурных достижений чешского народа.

В заключение обвинитель вновь напоминает трибуналу, что Гитлер оказывал Нейрату больше почестей, чем многим другим гитлеровцам, находившимся в гитлеровской партии с момента ее создания.

Затем председатель трибунала лорд Лоуренс заявляет, что в виду ходатайства, которое было сделано вчера от имени защитника подсудимого Гесса, трибунал откладывает представление доказательств по обвинению Гесса. Лоуренс предоставляет слово представителю французского обвинения.

Помощник главного обвинителя от Франции Дюбосс, приступая к документальному; доказательству многочисленных зверств, совершенных гитлеровцами на оккупированной ими территории Западной Европы, заявляет, что бывшие руководители гитлеровской Германии систематически прибегали к жестокостям, которые усиливались изо дня в день, вплоть до немецкого поражения.

Дюбосс заявляет, что в первые месяцы оккупации гитлеровцы надеялись вовлечь в войну против Англии и Советского Союза порабощенные ими западные нации. Вначале коварством, а затем насилием германские оккупанты пытались заставить западные нации сотрудничать с ними, но народ сопротивлялся. Тогда гитлеровцы начали осуществлять свой план истребления побежденных народов. Истребление, уничтожение — термины, введенные самим Гитлером. Оки употреблялись под различными предлогами. В действительности же, говорит Дюбосс, уничтожалось население, противившееся гитлеризму.

Осуществление программы истребления народов, указывает обвинитель, проводимой по заранее обдуманному плану, доказано, в частности, наличием аналогичных фактов, повторявшихся во всех оккупированных стратах. Единый преступный замысел объединял всех членов гитлеровского правительства, все руководство гитлеровской Германии. Этот общий замысел породил официальную политику террора и истребления, которая направляла удары палачей.

Продолжая представление документальных доказательств о зверствах гитлеровцев, Дюбосс говорит о создании института заложников и массовых казнях их. Первые проявления политики террора, говорит обвинитель, живы в памяти всех французов. Через несколько месяцев после подписания перемирия французы увидели на стенах домов Парижа и других городов Франции красные афиши, окаймленные чёрной рамкой. Афиши извещали о первых убийствах заложников, совершенных в порядке мести за антигитлеровские выступления. 1944 год был кульминационным пунктом германского террор? во Франции и других оккупированных странах. Немецкая армия, полиция и СС организовали репрессивные экспедиции, во время которых целиком сжигались населенные пункты, арестовывались и высылались тысячи мирных жителей.

Напоминая, что пятидесятая глава Гаагской конвенции о ведении сухопутных войн запрещает убийство заложников, Дюбосс доказывает, что германский генеральный штаб и гитлеровское правительство преднамеренно и систематически нарушали международное право. Цитируя секретный документ верховного немецкого командования (ОКВ) об аресте заложников, обвинитель указывает, что ОКВ оправдывало и рекомендовало арест заложников. Верховное командование германской армии рекомендовало брать заложников из тех кругов населения, которые подозревались во враждебном отношении к гитлеровцам.

Дюбосс цитирует инструкцию немецких оккупационных властей во Франции, которая обязывала применять превентивные меры и репрессии в целях запугивания гражданского населения. «Угроза без приведения в исполнение, — говорится в инструкции, — есть признак слабости».

Характеризуя роль подсудимого Кейтеля, Дюбосс ссылается на его приказ, который распространялся на оккупированные территории Франции, Бельгии, Норвегии, Голландии, Польши, Украины, Сербии, Греции. В этом приказе Кейтель предлагал проводить широкие репрессии в отношении гражданского населения во всёх случаях, когда будет совершено нападение на представителей германской армии. За каждого убитого немецкого солдата Кейтель приказывал подвергать смертной казни пятьдесят — сто человек. Всякое сопротивление германской агрессин гитлеровская пропаганда считала организованным, главным образом, коммунистами.

Затем обвинитель предъявляет трибуналу приказ подсудимого Кейтеля, датированный сентябрем 1941 года. В этом приказе Кейтель предлагает командующим оккупационными войсками проводить по отношению к непокорным жителям захваченных территорий самые крайние меры. Кейтель требует, чтобы военные трибуналы без колебаний приговаривали этих людей к смертной казни.

В отношении борьбы с движением сопротивления во Франции приказ Кейтеля был воспроизведен и расширен генералом Штюльпнагелем 30 сентября 1941 года в директиве под названием «Кодекс о заложниках». В этом «кодексе» сообщалось, что утром 25 августа парижане убили немецкого военнослужащего. В связи с этим Штюльпнагель отдал приказ считать всех задержанных по каким бы то ни было причинам французов заложниками, которые подлежали немедленной казни после каждого антигитлеровского выступления французов. Наиболее «подходящими» для расстрела Штюльпнагель считал заложников, принадлежащих к лицам умственного труда.

Палач французского народа Штюльпнагель предусмотрел в своем «кодексе» все, включая место казни заложников и место их погребения. В «кодексе» говорилось, что в момент погребения трупов казненных заложников следовало избегать присутствия на кладбище публики в предвидении того, что место похорон может стать местом поклонения погибшим.

Обвинитель указывает трибуналу на аналогичные приказы, изданные немецкими командующими о казни заложников в Бельгии, Голландии и Дании. Подсудимый Зейсс-Инкварт, помимо казни заложников, ввел в Голландии уничтожение домов той общины, где произошло антигерманское выступление со стороны гражданского населения.

Касаясь того, как реагировало население оккупированных стран на многочисленные казни заложников, обвинитель говорит, что из отчетов командующих германскими вооруженными силами а оккупированных странах видно, что эти казни вызывали только возмущение и гнев. Население скрывало участников движения сопротивления. В августе 1942 года, например, близ Роттердама был совершен взрыв поезда с немецкими солдатами. Несмотря на то, что оккупанты назначили за донос из участников диверсии 100 тысяч флоринов, виновников найти по удалось. В бессильной ярости гитлеровцы расстреляли очередную группу заложников.

Даже командование германских вооруженных сил в Голландии вынуждено было указать в своем ежемесячном отчете, что общественное мнение было исключительно взволновано этой казнью заложников. Тем не менее, верховное командование германских вооруженных сил и подсудимый Кейтель, не считаясь ни с чем, продолжали проводить свою преступную политику уничтожения ни в чем не повинных людей.

На этом утреннее заседание трибунала закончилось.