<Главная страница дня
<К списку статей
Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге
Утреннее заседание 17 января
// «Известия» № 16 (8932) от 17 1 1946 г. [6]
НЮРНБЕРГ, 17 января. (ТАСС). Открывая утреннее заседание трибунала, председатель лорд Лоуренс предоставил слово для вступительной речи главному обвинителю от Франции де Ментону.

«Совесть народов, которые еще вчера были порабощены и подвергалась духовным и телесным пыткам, — сказал де Ментон, — призывает вас судить и покарать персонально некоторых из числа тех лиц, которые несут главную ответственность за реализацию наиболее чудовищных из когда-либо существовавших форм господства и варварства, а также призывает вынести приговор в отношении взятых в совокупности групп и организаций, явившихся важнейшим орудием преступлений указанных лиц». Отметив, что Франция дважды на протяжении 30 лет подверглась вторжению в войнах, развязанных германским империализмом, обвинитель сказал: «Франция, подвергшаяся систематическому ограблению и опустошению, Франция, столько сынов которой было замучено и казнено в застенках гестапо и в концентрационных лагерях, наконец, Фракция, которая перенесла нечто еще более ужасное — разлагающее моральное влияние и возврат к варварству, который осуществлялся нацистской Германией с сатанинской настойчивостью, Франция требует от вас и требует прежде всего от имени героически пожертвовавших собой участников движения сопротивления, которых она причисляет к наиболее светлым образам национальной героики. Фракция требует: да будет совершено правосудие».

Как заявил далее де Ментон, «Франция считает своим долгом настаивать перед трибуналом на том, чтобы он квалифицировал преступления, а также самую агрессивную войну и действия Германии в ходе войны, как противоречащие морали и законам всех цивилизованных стран».

Обвинитель указал, что высокий суд, учрежденный четырьмя подписавшими соглашение от 8 августа 1945 г. державами, которые действовали в интересах всех Объединенных наций, обладает должными правами и качествами для совершения правосудия от имени всех свободолюбивых народов, от лица освобожденного человечества. Судебное преследование, которое ведется Соединенными Штатами, Великобританией, Союзом Советских Социалистических Республик и Францией в отношении лиц и организаций, представших перед трибуналом на основании обвинительного заключения, оглашенного в Берлине 18 октября 1945 года, опирается на бесспорное юридическое положение, на признанное повсеместно в международных учениях право, согласно которому преступники войны подлежат репрессивной юрисдикции.

Перейдя ко второму разделу своей речи, де Ментон заявил:

«Г-н судья Джексон подробно обрисовал вам различные фазы и формы, в которые вылился национал-социалистский заговор в период его подготовки и осуществления с первого дня организации заговора Гитлером и его сообщниками в целях захвата власти и до совершения бесчисленных преступлений в Европе, которая почти полностью оказалась под их неограниченной властью. Сэр Хартли Шоукросс перечислил вам далее различные нарушения договоров, обязательств и обещаний, предшествовавших многочисленным агрессивным войнам, в которых виновна Германия. Я разрешу себе сегодня показать вам, что все эти организованные массовые преступления проистекают, как я позволю себе назвать, из преступления против разума. Здесь я хочу упомянуть доктрину, отрицающую все рассудочные и моральные духовные ценности, с помощью которых народы стремились в течение тысячелетий улучшить человеческое существование: цель этой доктрины ввергнуть человечество в состояние варварства... Эта чудовищная доктрина — расовая теория».

Охарактеризовав суть этой преступной «теории» и истоки ее возникновения, обвинитель заявил: «Доктрина национал-социализма, которая возвела бесчеловечность в принцип, поистине создала учение о разрушении современного общества. Эта доктрина неизбежно вела Германию к агрессивной войне и к систематическому использованию преступных методов ее ведения». С самых первых дней своего существования, продолжал обвинитель, национал-социализм не отступал ни перед какой возможностью войны, связанной с применением его теории. И действительно, с момента прихода к власти Гитлер и его сообщники занялись военной и дипломатической подготовкой агрессивных войн, которые они решили вести». Обрисовав этапы подготовки гитлеровской агрессии, де Ментон напоминает, что вся экономика Германии была направлена на подготовку к войне. Члены правительства заявили о первоочередной необходимости производства вооружения по сравнению со всеми другими видами производства. Гитлер заявил: «Надо, чтобы население смирилось в течение некоторого времени с нормированием масла, жиров и мяса для того, чтобы вооружение было произведено в должный срок. Германский народ не протестует против этого приказа. Государство осуществляет вмешательство в целях увеличения производства заменителей, что приведет к получению дефицитного сырья и позволит рейху, в случае конфликта, сохранить для армии и авиации важнейшие виды продукции, даже если импорт станет затруднительным или невозможным». 6 сентября 1936 года подсудимый Геринг был инициатором создания и руководил проведением четырехлетнего плана, который перевел Германию на рельсы военной экономики. Подсудимый Шахт в течение трех с половиной лет, когда он возглавлял министерство экономики империи, создал финансовую машину, сыграв выдающуюся роль в подготовке к войне, о чем он сам напомнил после своего ухода из министерства в речи, произнесенной в ноябре 1938 года в экономическом совете германской академии. Таким образом, за три года Германия смогла воссоздать значительную армию и создать организацию, в техническом отношении полностью подготовленную к будущей войне. 5 ноября 1937 года, излагая своим сообщникам планы внутренней политики, Гитлер отметил, что вооружение практически закончено.

Де Ментон указывает, что гитлеровское правительство одновременно вело дипломатическую подготовку к войне, прилагая усилия к тему, чтобы внушить спокойствие народам, над которыми нависла опасность, на период, необходимый Германии для вооружения и для изоляции своих возможных противников. Затем были осуществлены различные агрессии, о которых уже сообщено трибуналу. Было уже показано, что эти многочисленные агрессии были осуществлены в нарушение международных договоров и прав человека. В то время германская пропаганда этого не оспаривала. «Она ограничилась заявлением, что «эти договоры и принципы потеряли со временем всякую реальность», т. е. она просто отреклась от слова, которое было дано, и объявила устаревшими основы, на которые опираются права человека; эта аргументация не идет в разрез с национал-социалистской теорией, которая, как мы уже видели, полностью отрицает международное право и оправдывает любые средства, используемые в интересах германской расы».

Обвинитель указывает, что один из глашатаев германской пропаганды заявлял, что мир был бы сохранен, если бы западные державы оказали давление на Польшу, как это было сделано в отношении Чехословакии, чтобы заставить Польшу согласиться на требования Германии. «Странным кажется, — говорит по этому поводу де Ментон, — довод, с помощью которого доказывается, что Германия согласилась бы не начинать войны, если бы все державы склонились перед ее волей. То обстоятельство, что Франция и Великобритания выступали в течение длительного времени против нарушения Германией человеческих прав лишь в форме платонических протестов, может ли это обстоятельство служить оправданием виновников нарушений? Общественное мнение Франции и Великобритании, обманутое заявлениями Гитлера, поверило тому, что замыслы нацистов направлены только на обеспечение судьбы немецких меньшинств. Оно надеялось, что существует предел германским притязаниям, не зная о тайных планах Германии, существование которых теперь доказано. Франция и Великобритания позволили ей вооружиться и реоккупировать Рейнскую зону, в то время как, по свидетельству самого Риббентропа, военное вмешательство с их стороны в марте 1936 г. поставило бы Германию в критическое положение. Франция и Великобритания не препятствовали актам агрессии в марте и сентябре 1938 года: лишь после уничтожения Чехословацкого государства стала совершенно очевидна действительная сущность германских планов. Можно ли удивляться тому, что их позиция изменилась и что они решили препятствовать осуществлению германских планов? Как же можно было после этого утверждать, что мир мог быть «куплен» ценой уступок в августе 1939 года, если в секретных немецких документах имеются подтверждения того, что еще в мае 1939 года Гитлер принял решение напасть на Польшу, что он был бы «глубоко разочарован», если бы Польша пошла на уступки, и что он был сторонником тотальной войны.

В действительности война была предопределена приходом национал-социалистов к власти, а к этому неизбежно вело проведение в жизнь их доктрины». Далее де Ментон заявил:

«Преступления, совершенные гитлеровцами в ходе войны, так же, как и сама агрессивная война, были выражением методически выполнявшегося плана. Это вам уже было показано судьей г-ном Джексоном. Эти преступления, а также и война вытекают из национал-социалистской доктрины. Доктрина эта не имеет сдерживающего морального начала и не останавливается перед выбором средств для достижения в конечном итоге успеха. Согласно этой теории, целью войны являются грабеж, разрушение и уничтожение... Руководствуясь собственной логикой, нацизм пришел к утверждению своего права полностью истреблять как расы, рассматриваемые им в качестве враждебных или приходящих в упадок, так и лиц или группы, способные оказать сопротивление, которые относятся к нациям, подлежащим порабощению и использованию в германских интересах». Обвинитель указывает, что гитлеровцы сознательно подготовили, замыслили и отдали приказ об осуществлении преступлений. «Мы изложим, — говорит де Ментон, — различные стороны этой преступной политики в том виде, как она проводилась в оккупированных странах Западной Европы, последовательно освещая вопросы о принудительном труде, ограблении экономики, преступлениях против личности и против человеческого существования.

В основе использования принудительного труда лежит общая концепция тотальной войны, породившая и все другие преступления, которые совершались нацистской Германией в оккупированных странах. Введением принудительного труда Германия намеревалась максимально использовать имевшуюся в потенции рабочую силу порабощенных народов для поддержания германского военного производства на необходимом уровне. Кроме того, не возникает никакого сомнения в том, что использование рабочей силы было связано с общим планом «истребления путем применения труда» соседних с Германией народов, которые она считала представляющими угрозу или низшими. Один из документов верховного командования германских вооруженных сил, датированный 1 октября 1938 года, предусматривал принудительное использование пленных и гражданских лиц на военных работах. В своей речи от 9 января 1941 года Гитлер не выражал «ни на секунду сомнения в том, что на оккупированных территориях, которые мы контролируем в настоящее время, мы заставим работать на нас всех до последнего человека». Начиная с 1942 года, использование принудительного труда иностранных рабочих воюющей Германией достигло максимального уровня из-за подсудимого Заукеля, чья ответственность уже установлена и который действовал совместно с подсудимым Шпеером под контролем подсудимого Геринга — генерального уполномоченного по четырехлетнему плану».

Де Ментон указал, что в основе законов о принудительном труде лежит декрет подсудимого Заукеля от 22 августа 1942 года, в котором сформулированы основные положения в области принудительного набора во всех оккупированных странах Во Франции Заукель добился издания псевдоправительством Виши закона от 4 сентября 1942 года. Этот закон закрепил рабочих на их предприятиях и предусмотрел возможность принудительного набора всех французов, способных быть использованными на работах в интересах врага. В Норвегии германские власти предписали псевдоправительству Квислинга опубликовать закон от 3 февраля 1943 года, согласно которому была введена принудительная регистрация норвежских граждан, которые подвергались принудительной мобилизации, согласно тому же закону. В Бельгии и Голландии бюро принудительного труда было организовано согласно прямым директивам оккупационных властей. В Бельгии это были приказы военного коменданта, а в Голландии — приказы подсудимого Зейсс-Инкварта, рейхскомиссара оккупированной голландской территории. В Голландии принудительный труд был введен приказом от 28 февраля 1941 года, а в Бельгии — приказом от 6 марта 1942 года. Принцип угона был сформулирован в Бельгии приказом от 6 октября 1942 года, а в Голландии — приказом от 23 марта 1942 года. Для того, чтобы обеспечить эффективность этих мероприятий, принуждение с использованием законов осуществлялось во всех странах; во всех крупных городах имели место многочисленные облавы. Так, например, 10 и 11 ноября 1944 года в Роттердаме было арестовано 50.000 человек.

Еще более суровым, чем использование принудительного труда гражданского населения, было несение трудовой повинности рабочими оккупированных стран в Германии. 1 марта 1944 года на совещании центрального управления по четырехлетнему плану Заукель признал, что в Германии находилось 5.000.000 иностранных рабочих, из которых на добровольных началах работало 200.000 человек. В отчете французского министерства по вопросам о пленных, угнанных и беженцах общее число угнанных мужчин и женщин определено в 715.000. В нарушение международного права рабочие, перевезенные в Германию, были вынуждены работать и жить в неприемлемых условиях, лишенные самого элементарного внимания к их человеческому достоинству. Были созданы особые карательные лагери для лиц, пытавшихся избежать вмененных им обязанностей. Приказом от 21 декабря 1942 года давалось распоряжение отправлять без суда в эти лагери рабочих, которые оказывали сопротивление. В 1943 году на межминистерском совещании Заукель заявил, что ему необходимо содействие организации СС для успешного доведения до конца порученной ему задачи. Преступление, заключающееся в использовании принудительного труда и угоне населения, привело к совершению целого ряда других преступлений против отдельных лиц.

Далее обвинитель говорит, что наряду с максимальным использованием пленных и рабочих оккупированных стран для военных нужд, пренебрегая существующими международными конвенциями, гитлеровская Германия захватывала, используя все имевшиеся средства, богатства этих стран. Германские власти систематически грабили эти страны, вывозя оттуда всякого рода собственность и используя на месте национальные богатства в интересах воюющей Германии. Де Ментон подробно характеризует методы проводившегося гитлеровцами ограбления оккупированных стран.

Этим заканчивается утреннее заседание.

Продолжение выступления де Ментона переносится на вечернее заседание.