Прежде чем перейти к конкретным действиям Шираха, я должен упомянуть еще, что Ширах не может избежать ответственности за внедрение в умы молодежи нацистской идеологии с ее идеями о высшей расе, о «низших» народах, о «жизненном пространстве» и мировом господстве, поскольку эти взгляды были психологическими предпосылками для подстрекательства и для терпимости в отношении тех жестокостей, которые совершались ревностными нацистами по всей Германии и на оккупированных территориях.
Для того чтобы представить ответственность Шираха за преступления, совершенные в рейхсгау Вена, где Ширах был гауляйтером и рейхсштатгальтером с июля 1940 года и до поражения, следует помнить об основных функциях этих двух постов.
Первый документ, на который я сошлюсь, — документ PS-1893. Это отрывок из партийного справочника 1943 года и, таким образом, он относится к самому разгару деятельности Шираха в рейхсгау Вена. Это 42-я страница книги документов, или страницы 70, 71, 75, 98, 136 и 140 партийного справочника. Отрывки из каждой из этих страниц имеются в книге документов.
Они проливают свет на функции гауляйтера, и я предполагаю лишь прокомментировать их. Поскольку господа судьи могут принять партийный справочник без доказательства, с ним можно ознакомиться позднее. Из этих приказов ясно, что гауляйтер был высшим представителем Гитлера в своем гау, что он был носителем суверенных прав, высшим Hoheitstrager257. Помимо этого, Ширах был ответственным за политическую ситуацию в своем гау. При необходимости он мог обращаться к руководителям СА и СС. Кроме этого, он должен был по крайней мере раз в месяц встречаться с руководителями партийных организаций своего гау, и, конечно, сюда включается СС.
Положение рейхсштатгальтера в Вене было особым. После аншлюса Австрия как государство уже не существовала, а была разделена на 7 рейхсгау. Самым значительным из них было гау Вена, губернатором которого был Ширах. Ссылки на статистические данные этого времени устанавливают, что численность населения в Вене тогда превышала 2 миллиона человек. Поэтому она была, несомненно, одним из самых больших городов Рейха. Я прошу трибунал принять без доказательства декрет, который опубликован в «Reichsgesetzblatt» 1939 года, часть 1-я, страница 777. Наш документ — PS-3301, помещенный на 107-й странице книги документов. Это основной закон об административной реорганизации Австрии, принятый в апреле 1939 года, немногим больше чем за год до того, как Ширах стал рейхсштатгальтером. Этот закон показывает, что Ширах в качестве губернатора являлся наместником главы германского государства — Гитлера, что он мог издавать декреты и приказы в границах, установленных высшими властями Рейха, что он находился под особым административным надзором подсудимого Фрика — рейхсминистра внутренних дел и что он также был бургомистром города Вены. В тот же самый период времени, когда Ширах был гауляйтером и рейхсштатгальтером Вены, он был также рейхскомиссаром обороны, а после 1940 года Германия, конечно, воевала.
В связи с его широкими обязанностями и полномочиями, вытекающими из положения, которое он занимал, обвинение заключает, что Ширах должен быть признан виновным в преступлениях нацистских заговорщиков в гау Вена на том основании, что он замышлял, одобрял, осуществлял эти преступления или содействовал их осуществлению. Ниже последуют конкретные примеры, которые продемонстрируют, что Ширах был лично причастен к нацистским преступлениям и когда на него находило желание похвастаться — черта, характерная для многих из этих подсудимых, — он признавал это сам.
Прежде всего, я скажу о рабском труде.
Программа рабского труда, естественно, играла очень большую роль в поставке рабочей силы для промышленности такого значительного города, как Вена. Общий характер этой программы и преступления, которые из нее вытекали, уже были представлены господином Доддом, а советское обвинение позднее представит материалы о прочих преступлениях. Документ PS-3352, USA-206, который находится на 116-й странице книги документов, представляет собой отрывки из ряда приказов партийной канцелярии. Каждый из этих приказов показывает, что на гауляйтеров возлагается ответственность за распределение и использование рабочей силы. Они доказывают простым и понятным языком, что гауляйтеры под управлением опытного гауляйтера Заукеля, который был тогда генеральным уполномоченным по рабочей силе, стали высшим, объединяющим и координирующим механизмом нацистских заговорщиков во всей программе по использованию рабочей силы. На странице 508 подлинника тома приказов, страница 116 книги документов, говорится о том, что Геринг как уполномоченный по четырехлетнему плану согласился с предложениями Заукеля о том, что гауляйтеры должны быть использованы для того, чтобы обеспечить возможно более высокую производительность труда. На странице 117 книги документов, страница 511 приказов партийной канцелярии, говорится о том, что в июле 1942 года Заукель назначил гауляйтеров своими специальными уполномоченными по вопросам рабочей силы в их гау, обязав их установить эффективное сотрудничество всех заинтересованных сторон. Фактически гауляйтер стал высшим арбитром во всех сталкивающихся интересах, которые существовали в течение войны в отношении требований на рабочую силу. Согласно этому же приказу управления провинций по труду получили приказ «находиться в распоряжении гауляйтеров для информации и консультации и выполнять все предложения и требования гауляйтера в целях улучшения использования рабочей силы». На 567-й странице приказа партийной канцелярии, страницы 118—119 книги документов, имеется приказ подсудимого Заукеля о том, чтобы его специальные уполномоченные, гауляйтеры, ознакомились с общими положениями, регулирующими использование рабочих с Востока. Заукель заявил, что его непосредственной целью было «избежать того, чтобы политически неразвитые руководители фабрик уделяли слишком много внимания заботе о рабочих с Востока и тем самым вызывали справедливое недовольство среди германских рабочих».
Мы заявляем трибуналу, что если Шираху требовалось входить в такие подробности, как законное недовольство германских рабочих вниманием к рабочим с Востока, то нет необходимости рассматривать, как функционировала программа по рабочей силе, для того чтобы установить связь Шираха с программой использования рабского труда в рейхсгау Вена и его ответственность за нее.
Сейчас я перехожу к вопросу о преследовании церквей.
Об уничтожении молодежных религиозных организаций в то время, когда Ширах был руководителем нацистской молодежи, уже говорилось. В марте 1941 года два письма — одно от подсудимого Бормана, другое — от заговорщика Ганса Ламмерса258...
Обращаю внимание трибунала на документ R-146, USA-678, на 5-й странице книги документов.
Я несколько сомневаюсь, господа судьи, следует ли мне зачитывать весь этот документ, учитывая наше общее стремление к быстрому продвижению процесса, но, пожалуй, я изложу его содержание и, если вас это не удовлетворит, я зачитаю его.
Эти документы ясно устанавливают, что при посещении Вены Гитлером Ширах и два других чиновника обратились к фюреру с просьбой о том, чтобы конфискация церковной собственности в Австрии, производившаяся под разными предлогами, осуществлялась бы в пользу гау, а не в пользу Рейха. Позднее фюрер решил этот вопрос в пользу точки зрения Шираха, а точнее в пользу гау. Я говорю об этом лишь для того, чтобы показать причастность Шираха к преследованию церквей, чему уже было представлено большое количество доказательств.
«Мюнхен. 20 марта 1941 года. Коричневый Дом. Лично-секретно.
Всем гауляйтерам. Тема: Конфискация церковной собственности.
Ценная церковная собственность в последнее время должна была подвергаться конфискации в больших масштабах, особенно в Австрии. Согласно отчетам гауляйтера фюреру, эта конфискация часто вызывалась нарушением указов, относящихся к военной экономике, то есть хранение запасов, различных пищевых продуктов, текстиля, изделий из кожи и т. д. В других случаях они были вызваны нарушениями закона, касающегося подрывных акций против государства, и в некоторых случаях были связаны с незаконным хранением огнестрельного оружия. Очевидно, что за конфискацию, произведенную по вышеозначенным причинам, церквам не следует выплачивать никакой компенсации.
В отношении дальнейшей конфискации несколько австрийских гауляйтеров во время последнего визита фюрера в Вену пытались выяснить вопрос о том, кому следует передавать конфискованную таким образом собственность. Пожалуйста, обратите внимание на решение фюрера, как оно изложено в письме, написанном рейхсминистром доктором Ламмерсом рейхсминистру внутренних дел и датированном 14 марта 1941 года. Я прилагаю копию выдержек из него. Подпись — М. Борман».
Я представил этот документ как доказательство USA-678. Желаете ли вы, чтобы я зачитал имеющееся приложение?
«Берлин. 14 марта 1941 года. Рейхсминистр и начальник рейхсканцелярии.
Рейхсминистру внутренних дел. Тема: Проект указа, дополняющего положения о конфискации собственности лиц и организаций, враждебных государству и народу.
Рейхсштатгальтер и гауляйтер фон Ширах и доктор Айгрубер259 недавно обратились к фюреру с жалобой на то, что рейхсминистерство финансов все еще придерживается точки зрения о том, что конфискация собственности лиц и учреждений, враждебных народу и государству, должна производиться в пользу Рейха, а не в пользу рейхсгау. Вследствие этого фюрер информировал меня, что он желает, чтобы конфискация подобной собственности производилась в пользу соответствующего рейхсгау, на территории которого находится конфискуемая собственность, а не в пользу Рейха».
Обвинение в заключение утверждает, что Ширах санкционировал антисемитские меры, руководил их осуществлением и принимал в них участие. Несомненно, вся идеология и обучение Гитлерюгенда основывались на нацистском расовом мифе. До войны фон Ширах обратился к митингу национал-социалистического студенческого объединения — организации, которую он возглавлял с 1929 по 1931 год. Документ PS-2441, USA-679, представляет собой письменное показание Грегора Цимера260, данное под присягой. Я хочу зачитать цитату, которая начинается в конце страницы 95 книги документов и кончается первым абзацем в начале 96-й страницы книги документов. «Свидетель Цимер ссылается на митинг, имевший место перед войной в Гейдельберге, в Германии, где он лично присутствовал, и на котором Бальдур фон Ширах обратился к некогда возглавляемому им студенческому объединению.
«Он, то есть Ширах, заявил, что наиболее важной фазой германской университетской жизни в Третьем Рейхе была программа национал-социалистического союза студентов. Он превозносил различного рода деятельность этого союза. Он напомнил студентам о той службе, которую сослужила германская молодежь во время еврейских погромов. Он театральным жестом показал за реку на старинный университетский город Гейдельберг, где несколько сожженных синагог были немыми свидетелями деятельности гейдельбергеских студентов. Эти скелеты зданий будут стоять там века, чтобы вдохновлять будущих студентов и служить предупреждением врагам государства».
Для того чтобы попытаться отчетливо представить подлинный размах жестокого обращения с евреями при правлении Шираха, мы должны обратиться к его деятельности в ray Вена, а также деятельности его помощников — СС и Гестапо — в Вене.
Документ PS-1948, USA-680, на 63-й странице книги документов. Вы заметите, что он написан на бланке последнего наместника Вены.
«Так же как старый гейдельбергский замок был свидетелем того, что старая Германия была слишком слабой для того, чтобы отразить вторгнувшихся французов, которые разрушили ее памятники, так и обугленные развалины синагог будут вечным напоминанием будущим поколениям о силе новой Германии.
Он напомнил студентам о том, что все еще имеются страны, где люди расточают свое время и энергию на книги и бесполезные дискуссии на абстрактные философские и метафизические темы. Эти дни остались позади. Новая Германия — страна действия. Другие страны погружены в спячку.
Но он считает, что их не следует будить. Чем крепче будет их спячка, тем больше возможности будет для людей Третьего Рейха подготовиться к действию. День придет, когда студенты Гейдельберга займут свое место бок о бок с легионами других студентов для того, чтобы завоевать мир идеологией нацизма».
Я хотел сослаться, господа судьи, на документ PS-1948, страница 63 книги документов, который я представляю, как доказательство USA-680. Он написан, как вы заметите, на бланке рейхсштатгальтера в Вене.
«…7 ноября 1940 года.
Тема — принудительный труд трудоспособных евреев.
1. Уведомление: 5 ноября 1940 года состоялся телефонный разговор с полковником – «штандартенфюрером» Гестапо Губером. Гестапо получило секретное указание от главного управления безопасности Рейха (РСХА) о том, что трудоспособные евреи должны быть привлечены к принудительному труду. В целях составления планов предполагаемых массовых мероприятий Гестапо в настоящее время проводит расследование по определению количества трудоспособных евреев. Предполагается, что осталось немного евреев, которых можно было бы использовать. Если некоторое число их может быть использовано, Гестапо не остановится перед тем, чтобы использовать евреев даже для уборки от развалин разрушенных синагог. Полковник СС Губер будет лично докладывать по этим вопросам регирунгспрезиденту.
Я доложил об этом соответственно регирунгспрезиденту. Этот вопрос в дальнейшем следует иметь в виду».
Подписано доктором Фишером.
Я хочу обратить внимание суда на значение поста «регирунгспрезидент». Полковник СС, как вы заметили, должен был отчитываться перед регирунгспрезидентом. Если вы вернетесь к декрету, помещенному на 777-й странице «Reichsgesetzblatt» за 1939 год, по которому Вена утверждалась как рейхсгау, вы увидите, что регирунгспрезидентом был личный представитель Шираха в правительственной администрации Вены.
Нам кажется, что документ PS-1948, подписанный Фишером, относительно принудительного труда трудоспособных евреев доказывает, что лица, находившиеся в ранге гауляйтера, знали о жестокостях, которые совершались Гестапо и СС в подведомственной им области. Документ этот также показывает, что даже заместители гауляйтеров были подробно информированы о мерах по преследованию, которые проводились в то время.
Шираху также было известно о существовании жилищного кризиса в Вене. Этот вопрос входил в его компетенцию. Но жилищный кризис не существовал для некоторых представителей «высшей расы», занявших дома несчастных евреев, которые были выселены в Польшу и бесследно исчезли.
3 декабря 1940 года заговорщик Ламмерс написал письмо Шираху. Это документ PS-1950, USA-681, страница 65 книги документов. Это очень короткое письмо:
«Берлин, 3 декабря 1940…»
Оно написанно на бланке рейхсминистра и начальника рейхсканцелярии и помеченное грифом «Секретно».
«Рейхсштатгальтеру Вены, гауляйтеру фон Шираху:
«Как меня информировал рейхсляйтер Борман, фюрер решил после получения одного из ваших отчетов, что 60 тысяч евреев, все еще проживающих в рейхсгау Вена, должны быть высланы в ближайшее время, поскольку в Вене жилищный кризис. Я информировал генерал-губернатора в Кракове, так же как и рейхсфюрера СС, об этом решении фюрера и прошу вас также принять его к сведению. Подпись: Ламмерс».
В качестве последнего яркого доказательства против этого самого молодого подсудимого из сидящих на этой скамье я приведу слова, произнесенные им самим и опубликованные для всего гау Вена, а по существу эти слова даже в то время предназначались для всей Германии и всего мира. Текст появился в венском издании «Volkischer Beobachter» от 15 сентября 1942 года, документ PS-3048, USA-274, 106-я страница книги документов.
Я хотел бы указать, что эти слова были произнесены перед так называемым «Европейским юношеским объединением» в Вене в 1942 году. Трибунал вспомнит, что Ширах все еще оставался в то время рейхсляйтером по воспитанию молодежи в НСДАП.
«Каждый еврей, который осуществляет свое влияние в Европе, представляет собой опасность для европейской культуры. Если кто-либо будет упрекать меня в том, что я изгнал из этой столицы, которая когда-то была европейской метрополией еврейства, многие десятки тысяч евреев в гетто на Востоке, я чувствую себя обязанным ответить: «В этой акции я вижу вклад в европейскую культуру».
Хотя основная помощь Шираха заговору заключалась в том, что он подчинил германскую молодежь целям заговорщиков, он также виновен в чудовищных преступлениях против человечности как партийный и правительственный чиновник крупного масштаба, после того, как заговор дошел в своем неизбежном развитии до развязывания агрессивных войн.
Господа судьи, этим заканчивается представление доказательств об индивидуальной ответственности подсудимого Шираха.
Далее обвинение рассмотрит ответственность подсудимого Мартина Бормана и презентацию проведёт лейтенант Ламберт.
Это приказ рейхсканцелярии подчинённым ведомствам и этот приказ указывает на то, что трудовые управления должны были при определённых обстоятельствах находится в подчинении гауляйтера. В немецком оригинале этот приказ гласит следующее: «Anregungen und Wunsche». Итак «Anregungen und Wunsche», то есть…
Немецкое выражение «Anregungen und Wunsche» переведно как «предложения» (как «Anregungen») и требования (как «Wunsche»).
Первый перевод, перевод ««Anregungen» мы считаем правильным, но второй перевод, а именно «требования» как «Wunsche» мы считаем ложным, потому что, насколько нам известно, это слово «Befehle» или «Forderungen» в немецком языке. Мы считаем правильным если английский перевод «требований» можно перевести как другое слово «пожелания», которое является точным переводом слова «Wunsche». Не знаю, правильно ли я произношу слово по-английски. Это всё, что я хочу сейчас сказать. Большое спасибо.
Я представляю книгу документов JJ в качестве доказательств от американского обвинения вместе с судебным обзором по делу подсудимого Бормана.
Подсудимый Борман несет главную ответственность за содействие приходу к власти нацистских заговорщиков, укрепление их абсолютной власти над Германией, за участие в подготовке к агрессивной войне, что изложено в первом пункте обвинительного заключения.
Из доказательств, зафиксированных в материалах дела, вытекает, что нацистская партия и ее руководящий состав были главным механизмом действия заговорщиков и первоисточником заговора.
После отлета подсудимого Гесса в Шотландию в мае 1941 года Борман стал рейхсляйтером нацистской партии. Его официальный титул был руководитель партийной канцелярии. До этого времени Борман был начальником штаба подсудимого Гесса, заместителя фюрера.
Занимая эти ответственные посты, Борман являлся одним из создателей заговора. Подчиняясь, мы подчеркиваем, только верховной власти Гитлера, Борман использовал огромную власть партии, ее органов и организаций для осуществления нацистского заговора и использовал партию для того, чтобы заставить германский народ подчиниться воле нацистских заговорщиков. Он также направлял власть партии на организацию мер с целью осуществления господства над Европой.
Следовательно, подсудимый Борман является виновным в бесчисленных преступлениях, связанных с заговором, в бесчисленных преступлениях, совершенных партией, ее органами и германским народом, в содействии развитию заговора.
Было бы целесообразно кратко ознакомить суд с ролью подсудимого Бормана в развитии заговора.
Подсудимый Борман начинал свою заговорщическую деятельность более чем 20 лет тому назад. В 1922 году, в 22-летнем возрасте, он вступил в организацию «Россбах261», одну из подпольных групп, которая продолжала милитаристские традиции германской армии и осуществляла террор против немногочисленного активного пацифистского меньшинства в Германии. Когда он был окружным руководителем этой организации в Мекленбурге, он был арестован и предан суду за участие в политическом убийстве, что, как мы считаем, указывает на его склонность к использованию различных незаконных методов для достижения его личных целей. 15 мая 1924 года он был признан государственным трибуналом защиты республики виновным и приговорен к одному году тюремного заключения.
После освобождения из тюрьмы в 1925 году Борман возобновил свою подрывную деятельность. Он вступил в военную организацию «Frontbann262» и в том же самом году вступил в нацистскую партию. С тех пор началось его продвижение к руководящему положению в заговоре. В 1927 году 0н стал возглавлять в гау Тюрингии прессу как представитель партии. Другими словами, возвращаясь к делу против руководящего состава нацистской партии, можно сказать, что он занял важный пост офицера штаба гауляйтера. 1 апреля 1928 года он был назначен окружным руководителем в Тюрингии и руководителем деловой жизни всего гау.
Сейчас мы переходим к исключительно важному пункту, касающемуся связи Бормана с СА.
С 15 ноября 1928 года до августа 1930 года он работал в штабе верховного командования СА.
Трибунал уже заслушивал доказательства о преступности СА и ему хорошо известно, что это была полувоенная организация молодежи, главной целью которой было обеспечить власть на улице и подвергнуть террору оппозиционные элементы среди заговорщиков.
Мы утверждаем на этой стадии процесса, что в силу положения, которое Борман занимал в штабе командования СА, он разделяет ответственность за противозаконные действия СА по осуществлению заговора.
В августе 1930 года Борман организовал фонд помощи нацистской партии и стал его начальником. Через этот фонд он собрал большие суммы в целях якобы поддержки семей тех членов партии, которые были убиты или ранены в борьбе за дело партии.
Как известно трибуналу, 30 января 1933 года заговорщики и их партия захватили власть в Германии. Вскоре после этого — в июле 1933 года — подсудимый Борман получил третий по влиянию пост в партийной организации, то есть пост начальника штаба подсудимого Гесса, заместителя фюрера. В то же время он был назначен рейхсляйтером, что, как трибуналу известно, сделало его членом верхушки обвиняемой организации, членом руководящего состава нацистской партии.
В ноябре 1933 года он стал членом Рейхстага.
Я прошу трибунал принять без доказательств правительственное германское издание «Великогерманский Рейхстаг» 1943 года издания. Факты, которые я перечислил в вышеприведенном очерке карьеры подсудимого Бормана, изложены на 167-й странице этого издания, английский перевод находится в документе PS-2981 документальной книги находящейся у трибунала.
В отношении осуждения Бормана за политическое убийство я предъявляю документ PS-3355, доказательство USA-682, представляющий собой письменное показание доктора Роберта М. В. Кемпнера, данное под присягой. Я процитирую коротко следующее:
«Я, Роберт М. В. Кемпнер, консультант-эксперт министерства обороны США, будучи должным образом приведен к присяге, показал перед нижеподписавшимся приведшим меня к присяге офицером следующее:
В качестве старшего правительственного советника и главного юридического консультанта по вопросам прусской полицейской администрации догитлеровского периода я официально ознакомился с делом о преступлении Мартина Бормана, который является одним и тем же лицом, что и подсудимый Мартин Борман, который привлечен к ответственности перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге, в Германии, согласно обвинительному заключению».
В официальных документах по делу о преступлении Мартина Бормана содержится следующая запись:
«Борман Мартин приговорен 15 мая 1924 года государственным трибуналом защиты республики в Лейпциге, в Германии, к одному году тюремного заключения за то, что он явился соучастником в совершении политического убийства». Подпись: «Роберт М. В. Кемпнер».
Как начальник штаба подсудимого Гесса Борман отвечал и за передачу подсудимому Гессу требований партии, касающихся всех сфер государственных дел. Затем эти требования осуществлялись подсудимым Гессом в силу его участия в законодательстве, его полномочий в отношении назначения и повышения правительственных чиновников и в силу его положения в рейхскабинете.
Сейчас я перехожу, как нам кажется, к важному пункту, который указывает на причастность подсудимого Бормана к деятельности СС и Гестапо. Как начальник штаба подсудимого Гесса Борман принимал меры для того, чтобы усилить власть Гестапо и СД над гражданским населением Германии. Я прошу трибунал принять без доказательств приказ Бормана от 14 февраля 1935 года, изложенный в официальном издании «Декреты заместителя фюрера», издание 1937 года, страница 257. Я процитирую из этого декрета только части, относящиеся к делу.
«Заместитель фюрера ожидает, что партийные организации в настоящее время перестанут относиться недоверчиво к СД и полностью поддержат СД в разрешении тех трудных задач, которые доверены этой организации, для того, чтобы оградить партийное движение и наш народ.
Поскольку работа СД в основном ведется на благо партии, совершенно недопустимо, чтобы ходу работы СД мешала неоправданная критика только из-за того, что отдельные члены СД не оправдали доверия. Наоборот, эту работу следует всячески поддерживать». Подписано: «Борман, начальник штаба заместителя фюрера».
Это относится к поддержке Борманом СД. Сейчас я перейду к доказательствам об усилиях Бормана поддержать работу Гестапо.
Трибунал вспомнит, что он поставил несколько очень существенных вопросов касательно того, распространяются ли доказательства обвинения на рядовых членов руководящего состава. В последнем абзаце этого декрета Борман инструктирует ортсгруппенляйтеров (согласно иерархическому порядку они стоят ниже крейсляйтеров и гауляйтеров) о том, что последние должны докладывать Гестапо обо всех лицах, критикующих учреждения нацистской партии.
Дальше идет важный пункт, касающийся связи Бормана с СС. Трибуналу уже были представлены доказательства, устанавливающие преступность СС. В этой связи прошу трибунал принять без доказательств документ PS-3234, издание «Das Archiv» за июль 1940 года. На странице 339 этого издания под датой 21 июля 1940 года указывается, что фюрер повысил Бормана в чине, произведя его из генерал-майора в генерал-лейтенанты СС. Соответственно мы утверждаем, что Борману могут быть предъявлены обвинения за преступные действия СС и он несет за них совместную ответственность.
После того как подсудимый Гесс вылетел в Шотландию в мае 1941 года, подсудимый Борман занял его место в качестве руководителя нацистской партии, следующего после Гитлера. Я прошу трибунал принять без доказательств декрет от 24 января 1942 года, опубликованный в «Reichsgesetzblatt» за 1942 год, часть 1-я, страница 35. По нашему мнению, это исключительно важный декрет, поскольку в соответствии с ним участие партии в законодательной деятельности и во всех правительственных назначениях и повышениях должно было осуществляться исключительно Борманом. Он должен был принимать участие в подготовке — мы подчеркиваем это — принятии и обнародовании всех Рейха. Кроме того, он должен был утверждать все законы имперских земель Рейха, так же как все декреты рейхсштатгальтеров. Все связи между государственными и партийными чиновниками проходили через него. Мы заявляем, что в силу этого закона Борман виновен в принятии каждого акта, который издавался в Германии после 24 января 1942 года и способствовал развитию заговора.
Я думаю, что будет полезным указать и попросить трибунал принять без доказательств декрет от 29 мая 1941 года, опубликованный в «Reichsgesetzblatt» за
1941 год, часть 1-я, страница 295, документ PS-2099. В этом декрете Гитлер приказывает, чтобы Борман взял на себя все полномочия и все посты, которыми раньше располагал и которые занимал подсудимый Гесс. Я прошу трибунал принять без доказательств другой очень важный декрет — декрет министерского совета обороны от 16 ноября 1942 года.
Я прошу трибунал принять без доказательств важный декрет министерского совета обороны Рейха от 16 ноября 1942 года, опубликованный в «Reichsgesetzblatt» за 1942 год, часть 1-я, страница 649, документ JN-5. В соответствии с этим декретом все гауляйтеры, которые подчинялись Борману в силу его положения руководителя партийной канцелярии, назначались в качестве рейхскомиссаров обороны и им поручались координация, надзор и руководство усилиями нацистов по ведению агрессивной войны.
С этого времени партия под руководством Бормана стала решающей силой в планировании и реорганизации нацистской военной экономики в подготовке агрессивной войны.
12 апреля 1943 года, как это показано в издании «Великогерманский Рейхстаг», издание 1943 года, страница 167, документ PS-2981, Борман был назначен секретарем фюрера, и мы утверждаем, что этот факт доказывает существование тесной связи подсудимого Бормана с фюрером и влияние Бормана на последнего, а также увеличивает его ответственность за роль в заговоре.
Сейчас мы переходим к административной ответственности подсудимого Бормана за действия фольксштурма263. Я прошу трибунал принять без доказательств приказ фюрера от 18 октября 1944 года, опубликованный в «Volkischer Beobachter» 20 октября 1944 года, о назначении Бормана политическим и организационным руководителем фольксштурма. Это изложено в документе PS-3018. В этом декрете Гиммлер назначается военным руководителем фольксштурма, а Борману доверяется организационное и политическое руководство. Как известно трибуналу, фольксштурм являлся организацией, в которую входили все мужчины Германии в возрасте от 16 до 60 лет. В качестве руководителя фольксштурма Борман способствовал бесцельному затягиванию войны, вызвавшему разрушение германской и европейской экономики, загубившему столько человеческих жизней и повлекшему за собой разрушение собственности.
Сейчас мы переходим к ответственности подсудимого Бормана за преследование церкви. Подсудимый Борман допускал и направлял мероприятия по преследованию христианской церкви, а также руководил ими и принимал в них активное участие. Трибунал, конечно, заслушал многое в течение заседаний касательно действий заговорщиков по преследованию церкви. Мы не имеем желания пересказывать эти доказательства сейчас. Мы заинтересованы только в одном — в раскрытии ответственности подсудимого Бормана, его личной индивидуальной ответственности за преследование церкви.
Сейчас я буду представлять доказательства, показывающие ответственность подсудимого Бормана в преследовании христианской церкви.
Борман принадлежал к наиболее беспощадным врагам христианской церкви и христианского духовенства как в Германии, так и на оккупированных Германией территориях. Я обращаю внимание трибунала на документ D-75, который уже был представлен как доказательство USA-348, содержащий копию секретного декрета Бормана от 6 июня 1941 года, озаглавленного «Отношение национал-социализма к христианству». В этом декрете, как трибунал, несомненно, вспомнит, подсудимый Борман категорически заявил, что национал-социализм и христианство несовместимы. Он указал, что конечной целью заговорщиков является обеспечить уничтожение самого христианства.
Дальше я обращаю внимание трибунала, не цитируя, на документ PS-098, который был представлен как доказательство USA-350. Это письмо подсудимого Бормана подсудимому Розенбергу от 22 февраля 1940 года, в котором Борман утверждает о несовместимости христианства и национал-социализма.
Затем для того, чтобы способствовать осуществлению целей заговорщиков, состоявших в подрыве христианской церкви, Борман принимал меры для уничтожения влияния христианской церкви изнутри на членов самой нацистской партии и ее организаций. Я представляю документ PS-113, USA-683. Это приказ подсудимого Бормана, датированный 27 июля 1938 года, изданный им в качестве начальника штаба заместителя фюрера Гесса, где говорится о запрещении духовенству занимать партийные посты. Я не буду отнимать время трибунала пространным цитированием этого текста. Суть дела в том, что, как здесь указано, подсудимый Борман издал приказ, запрещающий назначать духовных лиц на партийные посты.
[Объявлен перерыв]
Документ PS-838, USA-684. Я не буду загружать протокол пространными цитатами из этого документа и лишь отмечу, что это является копией декрета Бормана от 3 июня 1939 года, в котором указывалось, что последователи христианской науки должны быть исключены из партии.
Я далее обращаю внимание трибунала на документ PS- 840, который был представлен в качестве доказательства под номером USA-355. Как трибунал помнит, это декрет Бормана от 14 июля 1939 года с одобрительной ссылкой на более ранний декрет Бормана от 9 февраля 1937 года, в котором подсудимый Борман дал указание о том, что в будущем все члены нацистской партии, становившиеся священнослужителями или начавшие изучать богословие, должны быть исключены из нацистской партии.
Теперь я представляю в качестве доказательства документ PS-107, USA-351. Это циркулярная директива подсудимого Бормана от 17 июня 1938 года, адресованная всем рейхсляйтерам и гауляйтерам, то есть высшим руководителям нацистской партии, с приложенной копией инструкции относительно того, чтобы организации Трудовой службы Рейха264 не принимали участия в религиозных празднествах. Как трибунал помнит, Трудовая служба Рейха в принудительном порядке включала всех немцев в свою организацию.
Сейчас мы стараемся доказать, и доказательств по этому вопросу много, что Борман ненавидел христианскую церковь, враждебно относился к ней и принимал меры против нее. Нацистская партия была носителем политической власти в Германии. Для того чтобы иметь власть, нужно было быть членом этой партии или пользоваться ее благосклонностью. Своими постоянными, согласованными и последовательными усилиями, направленными на то, чтобы исключать священнослужителей, людей, изучающих богословие, и всех сочувствующих христианской церкви, Борман ясно проявил свою ненависть и недоверие к христианской религии и тем, кто стоял за нее. Более ясного способа проявить свое отношение к церкви найти было невозможно.
«В Трудовой службе Рейха запрещается обсуждение каких-либо религиозных тем потому, что оно нарушает товарищеское согласие всех рабочих и работниц.
Поэтому любое участие Трудовой службы Рейха в церковных, то есть религиозных мероприятиях и празднествах не представляется возможным».
Теперь я обращаю внимание трибунала на документ PS-070, который был представлен ранее в качестве доказательства USA-349. Как трибунал помнит, это письмо из канцелярии Бормана подсудимому Розенбергу от 25 апреля 1941 года, в котором Борман заявляет, что он добился последовательного успеха в деле ограничения и упразднения религиозных служб в школах и замены религиозных молитв нацистскими лозунгами и ритуалами. В этом письме Борман также предложил вместо существующих в школах исповеди и утренней службы ввести утреннюю службу на нацистский манер.
Стремясь целенаправленными мерами подорвать и подавить христианскую церковь, подсудимый Борман утверждал, руководил и участвовал в проведении мероприятий, направленных к закрытию, ограничению и роспуску богословских школ, факультетов и учреждений. Обращаю внимание трибунала на документ PS-116, USA-685, который я в настоящее время представляю в качестве доказательства. Это письмо подсудимого Бормана подсудимому Розенбергу от 24 января 1939 года, к которому прилагается для сведения Розенберга копия письма Бормана рейхсминистру по делам науки, воспитания и народного образования. В прилагаемом письме Борман сообщает министру о положительном отношении нацистской партии к ограничению и упразднению богословских факультетов. Борман заявляет, что ввиду военных условий стало необходимым реорганизовать немецкие средние школы. Ввиду этого он просил министра сократить или закрыть некоторые богословские факультеты.
Цитирую первый абзац 3-й страницы английского перевода документа PS-116, который гласит следующее:
«Я был бы благодарен, если бы вы установили значительные ограничения для богословских факультетов в тех случаях, когда, в соответствии с вышеизложенными основаниями, они не могут быть совсем закрыты. Это относится не только к теологическим факультетам при университетах, но и к различным государственным учебным заведениям, которые, как семинарии, не были связаны с университетами, но все еще существуют в различных местах.
Я прошу в данном случае обойтись без особых объяснений с представителями церкви и других учреждений, а также без каких-либо публичных заявлений относительно этих мероприятий. В ответ на жалобы или подобные обращения следует указывать, что эти меры проводятся в ходе выполнения экономического плана реорганизации и что подобные меры принимаются в отношении других факультетов.
Я был бы благодарен, если бы освобожденные таким образом кафедры можно было передать вновь создаваемым областям науки в последние годы, как-то: исследования по расовым вопросам, изучение археологии, и т. д. Мартин Борман».
Мы утверждаем, что в этом письме Борман фактически требовал, чтобы богословские факультеты были закрыты, а вместо них были созданы нацистские факультеты и кафедры для изучения вопросов расизма... Это делалось в высшей школе, что было ясно раскрыто при представлении обвинением доказательств о грабительской деятельности штаба Розенберга.
Далее обращаю внимание трибунала на документ PS-122, USA-362. Как трибунал помнит, документ PS-122 представляет собой письмо от 17 апреля 1939 года подсудимого Бормана подсудимому Розенбергу с приложением фотокопии плана рейхсминистра по делам науки, воспитания и народного образования относительно слияния и роспуска некоторых поименованных богословских факультетов. В своем письме Борман просит Розенберга «принять это к сведению и предпринять быстрые действия» с целью запрещения религиозных учреждений.
Теперь я представляю в качестве доказательства документ PS-123, USA-686. Это секретное письмо от 23 июня 1939 года подсудимого Бормана министру по делам науки, воспитания и народного образования, в котором Борман излагает решение партии издать приказ о запрещении многочисленных богословских факультетов и религиозных уреждений. Как трибунал видит, в этом письме поименовано 19 различных учреждений, которые Борман приказал распустить или ограничить.
Дав указания министру о принятии соответствующих мер в отношении различных богословских факультетов, я цитирую из предпоследнего абзаца 3-й страницы английского перевода документа PS-123, Борман заявил:
«Выше я сообщил вам о желаниях партии, которые были определены после тщательного исследования вопроса всеми партийными ведомствами. Я был бы благодарен, если бы вы как можно скорее приняли необходимые меры, учитывая большое политическое значение каждого такого слияния для соответствующих гау. Я прошу вас принять эти меры и, в частности, установить сроки, согласовав их со мной».
Далее я представляю в качестве доказательства документ PS-131, USA-687. Не цитируя, я хочу сказать, что это письмо от 12 декабря 1939 года подсудимого Бормана подсудимому Розенбергу относительно упразднения семи кафедр в близлежащем Мюнхенском университете.
Теперь я коротко коснусь вопроса об ответственности Бормана за конфискацию церковного и культурного имущества. Борман использовал свою большую власть и положение для того, чтобы провести конфискацию церковной собственности и подвергнуть христианскую церковь и духовенство дискриминационному правовому режиму.
Предъявляю в качестве доказательства документ PS-099, USA-688. Это копия письма от 19 января 1940 года подсудимого Бормана рейхсминистру финансов, в котором Борман требует значительного увеличения военного налога, налагаемого на церковь. Цитирую из первых двух абзацев 2-й страницы английского перевода документа PS-099, в котором речь идет о следующем:
«Как мне сообщили, с 1 ноября 1939 года и на первые три месяца следующего года предполагаемый военный налог с церквей был установлен в 1800 тысяч рейхсмарок в месяц, из которых один миллион рейхсмарок должен быть выплачен протестантской церковью, а 800 тыс. рейхсмарок — католической церковью.
Установление такой низкой цифры меня удивило. Насколько я могу судить из многочисленных отчетов, политические организации должны собрать такой большой военный налог, что проведение других возложенных на них задач, подчас весьма важных, как, например, в области социального обеспечения, находится под угрозой. Ввиду этого, думаю, абсолютно необходимо наложить более высокую квоту налога на церкви».
Спрашивается, преступление ли налагать на церкви повышенный налог? Рассматривая это требование Бормана в отдельности, обвинение утверждало бы, что оно не носило преступный характер, но в свете более общего вопроса враждебности Бормана к христианской церкви и его усилий не только ограничить ее права, но и полностью устранить ее, мы утверждаем, что этот документ имеет доказательную силу, так как он показывает враждебность Бормана по отношению к христианской церкви и духовенству и проводившиеся им конкретные меры по претворению в жизнь этой враждебности.
Далее я обращаю внимание трибунала на документ PS-089, USA-360. Как трибунал помнит, это письмо от 8 марта 1940 года подсудимого Бормана рейхсляйтеру Аманну, в котором Борман дает указания Аманну, руководителю печати, более строго ограничить выдачу бумаги на религиозные издания, а вместо этого обеспечивать бумагой издания, в большей мере соответствующие нацистской идеологии.
Далее в качестве доказательства я представляю документ PS-066, USA-689. Это письмо подсудимого Бормана подсудимому Розенбергу от 24 июня 1940 года, к которому прилагается проект дискриминационного закона против церкви для Данцига и Западной Пруссии. Этот декрет сам по себе является прямым нарушением свободы церкви. Я не буду цитировать, а лишь кратко изложу содержание. В параграфе 1-м декрета предусматривается, что санкция со стороны рейхскомиссара по Данцигу и Западной Пруссии является обязательным условием установления правомочности всех религиозных организаций.
В третьем параграфе аннулируются все права религиозных организаций и общин на государственные или муниципальные субсидии и запрещается религиозным организациям осуществлять свои права по сбору средств без санкции делегата Рейха.
В параграфе 5 декрета указывается, что приобретение собственности религиозными организациями подлежит утверждению со стороны рейхскомиссара. В отношении всех прав взыскателя, приобретенных религиозными организациями до 1 января 1940 года, предусматривалось, что для того чтобы они приобрели силу, также должны утверждаться делегатом Рейха.
Теперь в качестве доказательства я представляю документ PS-1600, USA-690. Он содержит переписку Бормана в период 1940—1941 годов по вопросу о конфискации принадлежащих церкви предметов искусства. Я цитирую второе письмо, первая страница английского перевода документа PS-1600. Это письмо от 16 января 1941 года подсудимого Бормана доктору Поссе265, директору государственной картинной галереи в Дрездене.
«Дорогой доктор Поссе!
К сему прилагаю фотографии алтаря монастыря в Хоэнфюрте близ Крумау. Монастырь и все его имущество будут в непосредственном будущем конфискованы ввиду враждебной по отношению к государству позиции, занимаемой обитателями.
Вы должны будете решить, оставить ли картины в монастыре в Хоэнфюрте или передать их в музей в Линце после того, как будет закончена его организация.
Сообщите мне ваше мнение по этому вопросу. Борман».
Трибуналу, быть может, известно, что в своем так называемом завещании Гитлер упоминает о всех своих предметах искусств в музее в Линце, употребляя при этом выражение «предметы искусства, которые я купил». Этот документ дает основание предполагать, каким образом были приобретены, во всяком случае, некоторые из этих предметов искусства, находившиеся в музее в Линце.
Наконец, по мере того как война вовлекала все большее количество германской молодежи в вооруженные силы, подсудимый Борман принимал меры к тому, чтобы устранить и подавить всякое религиозное влияние на войска. Я обращаю внимание трибунала на документ PS-101, USA-361. Это письмо подсудимого Бормана от 17 января 1940 года, в котором Борман заявляет, что партия возражает против распространения религиозной литературы среди военнослужащих германских вооруженных сил. В этом письме Борман заявил, что эффективная борьба против влияния церкви на солдат могла бы быть проведена только путем публикации в кратчайший срок большого количества нацистских брошюр и изданий.
Теперь я представляю в качестве доказательства документ PS-100, USA-691. Это письмо от 18 января 1940 года подсудимого Бормана подсудимому Розенбергу, в котором Борман заявляет, что опубликование нацистской литературы для новобранцев в качестве контрмеры против распространения религиозных материалов «на сегодня имеет жизненно важное значение».
Я воздержусь от цитат из этого документа. Содержание его я уже изложил.
Теперь я прошу трибунал без доказательств принять авторитетное нацистское издание, озаглавленное «Декреты заместителя фюрера», издание 1937 года. Я цитирую со страницы 235 этой книги важную и относящуюся к делу директиву, которая была дана подсудимым Борманом 7 января 1936 года уполномоченному рейхсляйтунга. Английский текст этой директивы имеется в документе PS-3246. Одной фразой этого документа Борман направляет террор Гестапо на всех инакомыслящих служителей церкви, которые стояли на пути заговорщиков. Я цитирую:
«Если священники и другие низшие служители католической церкви займут враждебную позицию в отношении государства или партии, об этом официальным путем следует сообщать секретной государственной полиции. Подпись — Борман».
С разрешения трибунала я теперь обращусь к вопросу об ответственности подсудимого Бормана за преследование евреев.
Я хочу сказать, что обвинение не намеревается повторять многочисленные уже представленные доказательства по вопросу о преследовании евреев, а ограничится теми доказательствами, которые указывают на индивидуальную ответственность подсудимого Бормана за преследование евреев. Подсудимый Борман разделяет глубокую вину нацистских заговорщиков за их отвратительную программу преследования евреев. Мы хотим отметить, что именно подсудимый Борман был уполномочен Гитлером передавать и выполнять приказы фюрера по полному разрешению так называемой «еврейской проблемы».
После проведения организованных и руководимых нацистской партией погромов 8 и 9 ноября 1938 года, в ходе которых множество евреев было убито и ранено, а еврейские магазины ограблены, синагоги разрушены и подожжены по всей Германии, подсудимый Борман, по приказу Гитлера, дал указание подсудимому Герингу приступить к «окончательному решению еврейского вопроса» в Германии.
Я обращаю внимание трибунала на документ PS-1816, USA-261. Трибунал хорошо знаком с этим документом, на который обвинение часто ссылалось. Трибуналу известно, что документ PS-1816 представляет собой протокол совещания по еврейскому вопросу, которое состоялось под председательством подсудимого Геринга 12 ноября 1938 года. Я цитирую лишь первую фразу документа PS-1816, которая возлагает ответственность на подсудимого Бормана и гласит следующее:
«Геринг: Господа, сегодняшнее совещание носит решающий характер. Я получил письмо, написанное начальником штаба заместителя фюрера, Борманом, в котором излагается требование о том, чтобы еврейский вопрос был согласован и решен тем или иным путем раз и навсегда».
Трибунал хорошо помнит ход прений и решения, принятые на этом совещании, которые должны были привести к так называемому «окончательному решению еврейского вопроса».
В результате этого совещания нацистские заговорщики провели целый ряд антиеврейских декретов и мероприятий. Документ PS-069, USA-589, представляет собой декрет Бормана от 17 января 1939 года, в котором Борман требует, чтобы были соблюдены антиеврейские распоряжения, принятые на только что упомянутом совещании у Геринга, в силу которых евреям отказывалось в самых элементарных условиях человеческого существования, как-то: жилье, транспорт и т. д. Цитирую приказ Бормана на 1-й странице английского перевода документа PS-069, который гласит следующее:
«Согласно докладу генерал-фельдмаршала Геринга фюрер принял некоторые основополагающие решения по еврейскому вопросу. В прилагаемом документе вашему вниманию представляются эти решения. Предлагается строго подчиняться этим директивам. Подпись — Борман».
С целью экономии времени я не буду приводить цитат из прилагаемого к письму Бормана приказа. В силу этого приказа евреям запрещалось занимать спальные места в поездах, останавливаться в некоторых гостиницах Берлина, Мюнхена, Нюрнберга, Аугсбурга и т. д. Им запрещалось пользоваться бассейнами, появляться на некоторых площадях, курортах и т. д. Совершенно очевидны позор, унижения и бытовые неудобства, к которым привело проведение этого декрета.
Теперь я прошу трибунал без доказательств принять декрет от 12 ноября 1938 года, «Reichsgesetzblatt», 1938 год, часть 1-я, страница 1580. Этот декрет хорошо известен трибуналу, так как он запрещал евреям заниматься розничной торговлей и способствовал тому, чтобы устранить евреев из сферы германской экономики.
Подсудимый Борман стремился подорвать экономическое существование широких кругов еврейского народа и посредством других государственных органов. Прошу трибунал принять без доказательств документ PS-3240 — «Декреты заместителя фюрера, 1937 год». На странице 383 этого документа имеется декрет подсудимого Бормана от 8 января 1937 года, в котором воспроизводится приказ подсудимого Фрика, изданный по инициативе Бормана. В этом приказе запрещается оказывать финансовую помощь правительственным служащим, которые использовали услуги еврейских врачей, адвокатов, содержателей похоронных бюро и представителей других профессий. Я не буду цитировать этот приказ. Содержание его я только что изложил.
С позволения трибунала в интересах переводчиков я продолжу оглашения со страницы 25 рукописи.
После начала войны антиеврейские меры стали еще более интенсивными и жестокими. Подсудимый Борман участвовал совместно с СС и Гестапо в мероприятиях по вывозу в Польшу 60 тысяч еврейских жителей Вены. Трибунал,
несомненно, уже получил этот документ в связи с делом фон Шираха. Это документ PS-1950. Ламмерс пишет в этом письме о том, что Борман сообщил ему и фон Шираху о предложении относительно угона евреев. Я ограничусь указанием на этот факт.
Когда Борман сменил подсудимого Гесса в качестве начальника партийной канцелярии, он использовал свои широкие права таким образом, что стал основным действующим лицом в деле реализации программы уничтожения евреев и применения драконовских правил заговорщиков.
Я прошу трибунал без доказательства принять декрет от 31 мая 1941 года — «Reichsgesetzblatt», 1941 год, часть 1-я, страница 297 — который был подписан подсудимым Борманом и посредством которого дискриминационные Нюрнбергские законы были распространены на аннексированные восточные территории. Я прошу трибунал принять без доказательства одиннадцатое распоряжение во исполнение закона Рейха о гражданстве от 25 ноября 1941 года — «Reichsgesetzblatt», 1941 год, часть 1-я, страница 722 — подписанное подсудимым Борманом, в котором содержался приказ о конфискации имущества всех евреев, которые добровольно покинули Германию или были депортированы.
Прошу трибунал принять без доказательств приказ Бормана от 23 октября 1941 года.
Прошу трибунал принять без доказательства приказ подсудимого Бормана от 23 октября 1941 года, том 2-й книги «Декреты, приказы, объявления», страница 147. Это наш документ PS-3243. Там опубликован декрет министра продовольствия, изданный по настоянию Бормана, посредством которого евреи были лишены многих основных продуктов питания и всех пайков для больных и беременных женщин. Там также предписывалась конфискация продовольственных посылок, посылаемых страдающим евреям из-за границы.
Я прошу трибунал принять без доказательства 13-е распоряжение, изданное в соответствии с законом о гражданстве Рейха от 1 июля 1943 года — «Reichsgesetzblatt», 1943 год, часть 1-я, страница 372, и подписанное подсудимым Борманом. Согласно этому распоряжению, все евреи были лишены всякой защиты со стороны обычных судов и подпадали под юрисдикцию гиммлеровской полиции. Это документ PS-1422.
Мы просим разрешения трибунала подчеркнуть значение этого декрета. В обществе, которое желает жить по законам правового государства, граждане наказываются только после того, как они предстанут перед судом и будут им осуждены. Результатом же этого декрета было исключение всех обвиняемых евреев из юрисдикции судов и передача их на расправу полиции. Полиция, а не суд, решала судьбу евреев, которые обвинялись в преступлениях.
Этот закон скоро принес свои плоды — плоды, за которые подсудимый Борман разделяет ответственность. 3 июля 1943 года Гиммлер издал декрет — документ PS-3058, газета министерства внутренних дел, 1943 год, страница 1085, — который я прошу трибунал принять без доказательств. Согласно этому приказу, гиммлеровская полиция и Гестапо уполномочивались выполнять вышеуказанный приказ, запрещавший судить евреев в судах и передававший их гиммлеровской полиции.
Наконец, по вопросу об ответственности Бормана за преследование евреев я прошу трибунал принять без доказательств декрет Бормана от 9 октября 1942 года, том 2-й книги «Декреты, распоряжения, объявления», страницы 131—132. Этот декрет говорил о том, что проблема устранения навсегда евреев с территории Германии не может быть разрешена путем одной эмиграции, но также путем безжалостного применения силы в особых лагерях на Востоке.
Мы хотели огласить этот декрет полностью, так как он представляет собой неопровержимый аргумент в отношении недавнего вопроса, заданного защитником во время перекрестного допроса о том, являлась ли антисемитская политика заговорщиков политикой только определенных, сошедших с ума участников заговора, а не согласованной политикой заговора. Недостаток времени не дает нам возможности огласить весь этот документ, но, с разрешения трибунала, я хотел бы в двух — трех фразах изложить его содержание.
В начале этого декрета Борман говорит, что: «Недавно повсюду в Германии распространились слухи о том, что мы применяем насильственные меры в отношении евреев. Эти слухи распространяют возвращающиеся с фронта немецкие солдаты, которые были очевидцами этих событий на Востоке. Для того чтобы противодействовать этим слухам, мы должны сообщить германскому гражданскому населению, какова наша позиция в этом вопросе». После этого Борман дает обзор того, что он называет «борьбой против иудаизма, продолжающейся две тысячи лет». Он разделяет программу партии на две части: во-первых, усилия нацистской партии и заговорщиков по исключению евреев из экономической и социальной жизни Германии. Он добавляет: «Когда мы начали войну, эти меры оказались недостаточными. Мы должны были начать насильственную высылку и создание лагерей на Востоке». Затем он говорит, что «по мере того, как наши армии продвигались на восток, мы захватили земли, куда мы выслали евреев и теперь эти меры по высылке более не являются достаточными».
Затем он переходит ко второму предложению о том, что следует высылать этих евреев все далее и далее на Восток и заключать их в специальные лагеря принудительного труда. Я цитирую лишь последнюю фразу декрета Бормана:
«Существо этого вопроса говорит о том, что эти проблемы, которые бывают очень трудными, могут быть разрешены только с безжалостной твердостью и в интересах конечно безопасности нашего народа. Борман».
С разрешения трибунала...
Если вы посмотрите на документ PS-3244, то увидите, что это декрет Бормана, изданный канцелярией заместителя фюрера. Правда, на этом переводе нет фамилии Бормана, но на подлиннике ясно, что это декрет Бормана, изданный партийной канцелярией. Обвинение берет на себя ответственность за это утверждение.
С разрешения трибунала я перейду к следующему вопросу — вопросу об ответственности подсудимого Бормана за совершение и планирование самых различных военных преступлений в соответствии с целями заговора. Мы уже говорили о той большой власти, которой обладал Борман. Мы хотим отметить, что в качестве секретаря фюрера он присутствовал на всех совещаниях и использовал эту огромную власть для планирования, санкционирования и участия в совершении преступных действий, которые мы называем военными преступлениями и преступлениями против человечности.
Обращаю внимание трибунала на документ L-221, USA-317. Как трибунал знает, это всеобъемлющий отчет от 16 июля 1941 года, составленный подсудимым Борманом всего через три недели после вторжения Германии на территорию Советского Союза. Это протокол двадцатичетырехчасового совещания в ставке Гитлера, на котором присутствовали подсудимые: Геринг, Розенберг и Кейтель, а также рейхсминистр Ламмерс. В результате этого совещания был принят детальный план и составлены директивы по порабощению, истреблению, германизации населения и аннексии большой территории в Советском Союзе и других странах Восточной Европы.
В своем отчете об этом совещании, который содержится в документе L-221, подсудимый Борман включил множество собственных предложений, направленных на эффективное выполнение этих планов.
Позже подсудимый Борман принимал активное участие в осуществлении этой программы заговорщиков. Обращаю внимание трибунала на документ PS-072, USA-357. Как трибунал помнит, это — письмо от 19 апреля 1941 года подсудимого Бормана подсудимому Розенбергу по вопросу о конфискации культурных ценностей на Востоке. Цитирую лишь последние два абзаца перевода документа PS-072, которые гласят следующее:
«Фюрер подчеркнул, что не будет необходимости в использовании наших экспертов на Балканах, — т.е. экспертов айнзацштаба Розенберга, организации, занимавшейся грабежом, — так как там нет предметов искусств, которые подлежат конфискации. В Белграде существовала только коллекция принца Павла, которая будет возвращена ему полностью. Таким образом, остаются неохваченными предметы, принадлежавшие ложам и подобным организациям. Изъятие таких предметов осуществляют люди Гейдриха.
Библиотеки и предметы искусств монастырей, конфискованные в Германии, должны временно оставаться в этих монастырях, если соответствующие гауляйтеры не приняли иного решения. После войны эти фонды будут тщательно изучены. Однако ни при каких обстоятельствах не должна быть проведена централизация всех библиотек. Подпись: Борман».
Теперь я представляю в качестве доказательства документ PS-061, USA-692. Это секретное письмо Бормана от 11 января 1944 года. В этом письме, которое нам кажется очень важным, Борман проливает свет на проведение широкомасштабных операций по вывозу с территорий, оккупированных Германией, различных товаров для передачи пострадавшему от бомбежек населению Германии. Как трибунал знает, Гаагские конвенции и законы ведения войны разрешают реквизицию товаров и услуг только для самой оккупационной армии и для нужд администрации оккупированных районов. Данное предложение и акция представляют собой реквизицию материальных ресурсов на оккупированных территориях для нужд тыла. Здесь же они использовались для населения, которое находилось в самой Германии.
Теперь я цитирую первые два абзаца английского перевода письма Бормана от 11 января 1944 года, которое имеется в английском переводе документа PS-061:
«Ввиду того, что становится все более трудным обеспечение населения, лишившегося жилищ в результате бомбежек, текстильными товарами и предметами домашнего обихода, неоднократно вносилось предложение о том, чтобы эти предметы в больших масштабах закупались на оккупированных территориях. Некоторые гауляйтеры предложили, чтобы эти закупки производились частными лицами с достойной репутацией, которые знают эти районы и имеют соответствующие связи».
Я довел эти предложения до сведения рейхсминистра экономики и цитирую его ответ от 16 декабря 1943 года, который имеет большое значение:
«Я считаю особенно важным использовать для Германии экономические ресурсы оккупированных территорий. Как вы знаете, после оккупации западных территорий мы в максимально больших масштабах проводили закупку товаров в этих странах. В течение многих месяцев сырье, полуфабрикаты и продукты производства посылались в Германию. Ценное оборудование передавалось нашей промышленности вооружения. В это время делалось все, чтобы увеличить наш военный потенциал. Позднее вывоз военных материалов был заменен передачей заказов от нашей промышленности промышленности этих стран».
Я не буду цитировать дальше, так как остальное не касается вопроса, о котором мы говорим.
В ходе войны — обвинение считает, что это имеет первостепенное значение...
Теперь мы переходим к вопросу, которому обвинение придает большое значение в связи с делом подсудимого Бормана. В ходе войны подсудимый Борман издал серию приказов, устанавливающих правомочность партии по вопросу об обращении с военнопленными, особенно когда они использовались для принудительного труда.
Как трибунал помнит, согласно Женевской конвенции от 1929 года о военнопленных, военнопленные являются пленными не войск и даже не армии, которые их захватывают, а всего государства, которое взяло их в плен, и это государство обладает юрисдикцией в отношении них и несет за них ответственность.
Рядом декретов, которые мы сейчас представим, подсудимый Борман устанавливает правомочность нацистской партии в отношении союзных военнопленных. При осуществлении партией этих правомочий он требует особенно зверского и жестокого обращения с военнопленными союзных держав.
Я представляю в качестве доказательства документ PS-232, USA-693. Это декрет подсудимого Бормана от 13 сентября 1944 года, который был адресован — прошу трибунал обратить на это внимание — всем рейхсляйтерам, гауляйтерам, крейсляйтерам и руководителям нацистских вспомогательных организаций, то есть был обращен к различным уровням руководящего состава нацистской партии. Этот декрет устанавливает правомочность нацистской партии по вопросам использования военнопленных для принудительного труда.
Я цитирую первые три абзаца приказа Бормана, которые имеются на первой странице английского перевода документа PS-232 и которые гласят следующее:
«Правила, которые до сего времени имели силу в отношении обращения с военнопленными и задач охранных частей, более не оправдывают себя в силу требований тотальных военных усилий».
Обвинение спрашивает, с каких пор требования военных усилий дают основание отменить или изменить нормы международного права?
«Поэтому верховное командование вооруженных сил по моему предложению издало приказ, копия которого прилагается.
К его содержанию сделаны следующие замечания:
1. Между начальником ОКВ и мною существует договоренность о том, что сотрудничество партии в вопросе о содержании военнопленных обязательно. Поэтому офицеры, которые работают в системе по содержанию военнопленных, получили указания как можно более тесно сотрудничать с партийными руководителями. Коменданты лагерей для военнопленных должны немедленно назначить офицеров для связи с крейсляйтером».
Разрешите заметить, что в силу этого приказа, лица, которым он адресован, то есть рейхсляйтеры, гауляйтеры, крейсляйтеры, а также представители руководящего состава, выглядят как группа, сотрудничавшая в осуществлении этого плана.
Трибунал дал мне возможность отметить, что этот декрет адресован рейхсляйтерам, гауляйтерам, крейсляйтерам и руководителям вспомогательных и контролируемых нацистами организаций. Как трибуналу известно, крейсляйтер — довольно незначительная фигура среди руководителей нацистской партии. Это районный руководитель. В этом приказе предусматривается сотрудничество со стороны партийных руководителей и, как трибунал знает, на основании доказательств, представленных по делу о руководящем составе НСДАП, в число руководителей входят все, начиная с рейхсляйтеров и кончая около 500 000 блокляйтеров.
Теперь я представляю в качестве доказательства документ PS-163, USA-694. Это письмо подсудимого Бормана, датированное 5 ноября 1941 года, адресованное всем рейхсляйтерам, гауляйтерам и крейсляйтерам. Последние были лишь районными руководителями. Данным приказом этим официальным представителям передаются инструкции рейхсминистра внутренних дел, запрещающие должное погребение с религиозными обрядами для русских военнопленных. Я цитирую относящиеся к делу выдержки из этих инструкций, начиная с предпоследней фразы первой страницы английского перевода документа D-163, которая гласит следующее:
«В целях экономии средств, и когда это возможно, с управлениями армии будет устанавливаться связь по вопросу о перевозке трупов и предоставлении перевозочных средств. Гробы не должны предоставляться для перевозки и погребения. Трупы должны полностью заворачиваться в крепкую бумагу (промасленную, смоляную, если возможно) или какой-либо другой подходящий материал. Перевоз и погребение должны производиться без привлечения внимания. Если нужно похоронить несколько трупов, то должна быть вырыта общая могила. В этом случае тела должны быть похоронены рядом, с соблюдением местных обычаев. В тех случаях, когда погребение происходит на кладбищах, следует выбирать для захоронения отдельное место.
Никакие обряды или украшения могил не разрешаются».
Теперь я представляю документ PS-228, USA-695. Это циркуляр Бормана от 25 ноября 1943 года, изданный в ставке фюрера с требованием о том, чтобы с военнопленными обращались более жестоко и в большей мере использовали их как рабочую силу. Я цитирую циркуляр Бормана, который имеется на первой странице английского перевода документа PS-228:
«Отдельные администрации гау в своих отчетах часто указывают, что охрана слишком мягко обращается с военнопленными. Согласно этим докладам, эта охрана в ряде случаев даже превратилась в защитников и опекунов военнопленных.
Я сообщил верховному командованию вооруженных сил об этих докладах, с замечанием о том, что германское трудящееся население совершенно не может понять, как в тот момент, когда германский народ борется за свое выживание, военнопленные, которые являются нашими врагами, живут лучше, чем германские рабочие. Долг каждого немца, который имеет отношение к военнопленным, полностью использовать их рабочую силу.
Начальник управления по делам военнопленных при верховном командовании вооруженных сил теперь издал всем комендантам лагерей для военнопленных недвусмысленный приказ, копия которого прилагается к настоящему документу. Я прошу, чтобы этот приказ был устно передан всем партийным руководителям.
В тех случаях, если будут получены новые жалобы о нежелательном обращении с военнопленными, они должны немедленно передаваться комендантам лагерей для военнопленных со ссылкой на прилагаемый приказ».
Как трибунал видит, в этом декрете Борман дает указание о том, чтобы этот приказ был устно передан всем партийным чиновникам и что, конечно, включало членов руководящего состава нацистской партии.
Обращаю внимание трибунала на документ PS-656, USA-339. Как трибунал помнит, это секретный циркуляр Бормана, к которому прилагались инструкции нацистского верховного командования от 29 января 1943 года и который предусматривал использование рабочей силы союзных военнопленных с помощью оружия и телесных наказаний. Цитирую краткую выдержку из этих инструкций, начиная с третьего абзаца страницы 21 английского перевода документа PS-656, который гласит следующее:
«Если военнопленные не выполняют его приказа, тогда он, — т.е. охранник — в случае необходимости и опасности, имеет право требовать повиновения с помощью оружия, если в его распоряжении нет других средств. Он может использовать оружие, поскольку это необходимо для достижения своей цели. Если охранник не вооружен, он имеет право требовать повиновения другими уместными средствами».
Трибунал знает, что, согласно Женевской конвенции о военнопленных от 1929 года, военнопленные, не выполняющие приказы, исходящие со стороны, взявшей их в плен, подлежат военному суду в таком же порядке, как если бы они служили в своей армии. Этот декрет дает право охране использовать винтовки или другие меры принуждения. Как трибунал понимает, мы имели в виду подобные документы, когда говорили о том, что предыдущий декрет Бормана следует рассматривать в свете других его приказов об обращении с военнопленными...
[Объявлен перерыв до 14 часов]