На вопрос представителя американского обвинения полковника Тейлора, какой пост занимал свидетель после начала войны против Советского Союза, — Бах-Зелевский отвечает, что он был высшим руководителем полиции и СС в тылах немецкой армейской группы «Центр». По его словам, его основная деятельность заключалась в действиях против партизан. Непосредственным начальником свидетеля в то время был Гиммлер.
Представитель обвинения спрашивает свидетеля, что ему известно о действиях «эйнзатцгрупп» (оперативных групп). Бах-Зелевский отвечает, что эти подразделения не играли важной роли в операциях большого масштаба против партизан. Основная задача «эйнзатцгрупп» заключалась в уничтожении евреев, цыган и политических комиссаров.
Обвинитель: Какие же силы применялись тогда для больших антипартизанских действий?
Свидетель: Для борьбы против партизан были предназначены специальные подразделения войск СС, полиции безопасности и, в первую очередь, войсковые части. Из подразделений регулярной армии против партизан использовались охранные батальоны, части, охранявшие военные объекты, например, железнодорожные магистрали, а позже и специальные подразделения «Аларма» — так называемые подразделения тревоги.
Уточняя деятельность свидетеля на посту руководителя антипартизанской борьбы, представитель обвинения устанавливает, что в тылу группы «Центр» Бах-Зелевский находился до конца 1942 года, а с 1943 года стал начальником соединения, задачей которого была антипартизанская борьба на всем Восточном фронте. На этом поприще свидетель при исполнении своих обязанностей сотрудничал с руководителями командования войсковых групп, верховным командованием вооруженных сил и также с Гиммлером. Отвечая на вопрос обвинителя, свидетель перечисляет фамилии немецких генералов командующих войсковыми группами, с которыми ему приходилось совещаться и проводить совместную борьбу против партизан.
Представитель обвинения интересуется, в каком соотношении применялись в этих операциях регулярные войска, полицейские части и части СС. В ответ свидетель заявляет, что основные действия против партизан осуществлялись главным образом подразделениями вооруженных сил. Отвечая на дальнейшие вопросы полковника Тейлора, Бах-Зелевский показывает, что, в зависимости от обстановки, антипартизанские соединения действовали либо под командой офицеров вооруженных сил, либо офицеров СС, смотря по тому, какие части выделяли большее количество войск для выполнения этого задания. Тем самым обвинитель устанавливает полную и органическую связь немецкой армии, службы безопасности и СС в борьбе против партизан на находившейся под немецкой оккупацией советской территории.
Полковник Тейлор спрашивает далее, издавали та военные руководители инструкции о том, что антипартизанские действия должны проводиться жестоко и безжалостно. На это свидетель отвечает утвердительно. Младшим начальникам, показывает он, была предоставлена самостоятельность действий. Эти меры привели к убийствам большого числа лиц из гражданского населения.
В заключение обвинитель опрашивает, существовал ли приказ, изданный высшим военным начальством, что германские солдаты, совершившие нападение на гражданское население, не должны наказываться поенными судами. Свидетель отвечает, что такой приказ был издан.
По предложению председателя трибунала лорда Лоуренса к допросу свидетеля приступает заместитель главного советского обвинителя полковник Покровский. Он спрашивает свидетеля, какие силы полиции и СС были в его распоряжении в 1941–1942 гг., когда он состоял высшим руководителем полиции и СС в тыловом районе центральной немецкой группы. Бах-Зелевский отвечает, что непосредственно ему подчинялся полк полиции безопасности и время от времени — бригада СС.
Далее полковник Покровский задает свидетелю вопрос, известно ли ему о приказе командующего немецкой армией генерала Рейхенау о борьбе с партизанским движением. Свидетель отвечает, что ему известен этот приказ Рейхенау о действиях против евреев и партизан. На вопрос полковника Петровского о том, имелись ли в подчинении свидетеля какие-либо части, специально занимавшиеся борьбой с партизанским движением в 1943 году, последний уклончиво отвечает, что непосредственной власти он не имел, однако, из ответов на последующие вопросы обвинителя выясняется, что Бах-Зелевский неоднократно сам руководил операциями против партизан.
— Известно ли вам, — спрашивает далее полковник Покровский, — что-либо относительно существования особой бригады, которая была сформирована из бывших контрабандистов и освобожденных из тюрем преступников?
Свидетель отвечает, что после отвода групп по борьбе с партизанами на фронт в конце 1941 — начале 1942 года ему был придан специальный батальон. Позже он был усилен до полка, а затем преобразован в бригаду. Действительно, эта воинская часть в основном была скомплектована из преступников, подвергавшихся заключению и наказанию за взломы и другие уголовные преступления.
Полковник Покровский предлагает свидетелю объяснить причину того, почему командование германской армии так охотно усиливало и увеличивало состав частей, сформированных из уголовных преступников, и направляло их именно на борьбу с партизанами. Свидетель объясняет это тем, что еще в начале 1941 года Гиммлер выступил с речью, в которой сказал, что целью похода на Россию является истребление славянского населения. Естественно, продолжает свидетель, в этой области лучше всего могли действовать именно такие войска. Спадете ль вынужден признать, что самый состав людских контингентов, которые командование бросало про таз партизан, уже заранее и обдуманно определял характер действия этих войск, то есть прямое истребление населения.
Возвращаясь к вопросу о том, что з ряде случаев операциями по борьбе с партизанами руководили генералы и офицеры регулярной армии, полковник Покровский предлагает свидетелю назвать несколько фамилий. В ответ Бах-Зелевский заявляет, что в тылу немецкой армии на советско-германском фронте вообще не было таких генералов, которые так или иначе не участвовали бы в операциях против партизан.
Отвечая на дальнейшие вопросы полковника Покровского, свидетель признает, что отсутствие прямых указаний, кого считать партизанами, создало обстановку полного произвола и безнаказанности для любого командира части, в результате чего истреблялось мирное население лишь по подозрению в принадлежности к партизанам.
Немецкие командиры сжигали целые деревни в порядке наказания местного населения за помощь, оказываемую партизанам, и действия этих командиров не влекли за собой никаких дисциплинарных взысканий.
— На один из вопросов, заданных моим коллегой, представителем американского обвинения, — говорит Покровский, — вы ответили, что борьба с партизанским движением имела своей целью фактически истребить славянское и еврейское население. Откуда вам была известна эта установка?
— В речи Гиммлера, — отвечает свидетель, — упоминалось, что нужно сократить число славян на 30 миллионов человек.
Из ответов на дальнейшие вопросы представителя советского обвинения выясняется, что мероприятия, которые осуществляли командование немецкой армии а немецкая оккупационная администрация, действительно могли привести к истреблению 30 миллионов человек, если бы не изменилась военная обстановка.
Затем право задавать вопросы свидетелю получили представители защиты. Адвокат Экслер, защищающий верховное командование и генеральный штаб, пытается своими вопросами умалить значение и роль немецкой армии в борьбе с партизанским движением. Однако ответы свидетеля вновь подтверждают тесную связь между органами СС и военным командованием в борьбе с партизанским движением.
Интересный эпизод разыгрался во время допроса свидетеля защитником Шахта — адвокатом Краус. Напомнив свидетелю, что в августе 1935 года в Кенигсберге во время речи президента имперского банка Шахта свидетель и виде протеста покинул зал, защитник просит подтвердить, что Бах-Зелевский не был согласен тогда с содержанием речи Шахта. Однако свидетель возражает, что этот инцидент носил другой характер. В то время, по словам свидетеля, он вел борьбу против гаулейтера Восточной Пруссии Коха, а так как рейхсминистр Шахт в этой речи делал комплименты последнему, то свидетель и покинул зал. Как заявляет Бах-Зелевский, в свое время он уже объяснял Шахту, что его, Бах-Зелевского, уход из зала был протестом против Коха, а ни в коем случае не против Шахта.
Защитник подсудимого Заукеля адвокат Серватиус пытается установить, что распоряжение об использовании на работе в Германии людей, подозреваемых в соучастии в действиях партизан, исходило от Заукеля. Однако свидетель утверждает, что Заукель не мог издавать подобные распоряжения, относящиеся к функциям вооруженных сил или СС.
Несколько вопросов Бах-Зелевскому задали также защитник Геринга адвокат Штамер и защитник Розенберга адвокат Тома.
На один из вопросов, думает ли свидетель, что речь Гиммлера об уничтожении 30 миллионов славян представляла его мировоззрение или вообще являлась национал-социалистским мировоззрением, свидетель отвечает, что эта установка являлась логическим следствием мировоззрения нацистов.
Одни из членов трибунала спрашивает Бах-Зелевского, какое количество регулярных войск использовалось одновременно в одной какой-либо операции против партизан. На это свидетель отвечает, что на отдельных участках одновременно использовалось около 3 дивизий, а сколько немецких войск боролось с партизанами одновременно на всем советско-германском фронте, он сейчас припомнить не может.
На этом допрос свидетеля закончился. Представитель американского обвинения полковник Тейлор заявил трибуналу, что этот допрос завершает доказательства по третьему и четвертому разделам обвинительного заключения. Подытоживая материал, обвинитель заявляет: — Германское верховное командование не является какой-то временной организацией, возникшей в какой-либо период кризиса. Германское верховное командование имеет традиции в течение многих лет.
— В настоящее время, — продолжает полковник Тейлор, — мы обвиняем германский генеральный штаб и верховное командование в определенных преступлениях против международного права и совести человечества. Группа людей, имевшая большую власть, использовала эту власть в преступных целях. Она преднамеренно начала вооружать Германию еще до того, как воля Германии могла быть навязана остальному миру, и с радостью присоединилась к самым черным силам Германии. Военные руководители предоставляли Гитлеру те средства и ту силу, которые были необходимы для достижения его целей. Эти цели, которые казались нам такими невероятными в 1932 году, были почти достигнуты в 1942 году.
— Генералы и нацисты, — резюмирует полковник Тейлор, — были союзниками в 1933 году, но для нацистов этого было недостаточно. Гитлер хотел установить постоянный и полный контроль над ними. После смерти президента Гинденбурга германские офицеры принесла новую клятву. До этого они клялись родине, теперь они поклялись человеку — Адольфу Гитлеру. Их флаг стал флагом со свастикой. Преступления, в которых они участвовали, они совершали добровольно. Включившись в заговор, генеральный штаб и группа верховного командования планировали и провели многочисленные акты агрессии, которые превратили Европу в поле боя и привели к тому, что вооруженные силы были использованы для различных низменных целен, для убийства, для террора, для поджогов. Пусть никто не скажет, что военная форма может защитить человека от справедливого возмездия.
После этого представитель американского обвинения начал докладывать суду дополнительные доказательства преследования церкви в Германии и на аннексированных и оккупированных немцами территориях Австрии, Чехословакии и Польши.