Первым допрашивает свидетеля защитник Кейтеля — Нельте. Отвечая на его вопросы, Олендорф показывает, что действовавшие на оккупированных территориях по прямым приказам Мюллера и Гейдриха оперативные группы получали пожелания от командования армии. Доклады о деятельности оперативных групп доходили до верховного командования через Канариса.

Следующим допрашивает свидетеля защитник имперского правительства Кубушек. Он задает один вопрос об ответственности имперского правительства за уничтожение еврейского населения и «нежелательных политических элементов». Далее Кубушек допрашивает свидетеля в качестве защитника подсудимого Шпеера (защитник которого отсутствует). Знаете ли вы, спрашивает защитник, что Шпеер предпринял для того, чтобы выдать Гиммлера союзникам? Олендорф отвечает, что по этому поводу ему ничего не известно. Далее защитник в своих вопросах старается создать представление, что Шпеер играл крупную роль в покушении на Гитлера. Заявив, будто Шпеер по плану заговорщиков должен был войти в состав нового правительства, защитник спрашивает свидетеля: Думаете ли вы, что обвиняемый Шпеер был в своей деятельности только специалистом, а не политиком?

Олендорф отвечает, что очень трудно считать человека не политиком, когда он так близко находится к руководящей политической верхушке. На этом защитник свой допрос заканчивает.

К допросу свидетеля приступает Меркель, защищающий гестапо. Он спрашивает: Знает ли свидетель, что гестапо была создана с апреля 1933 года. Свидетель подтверждает это и, говоря о целях гестапо, сообщает, что эта организация была создана для борьбы с политическими противниками, которые могли бы угрожать гитлеровскому государству. Защитник интересуется задачами этой политической организации до 1933 года. Свидетель сообщает, что в принципе они были те же самые. «Когда я познакомился с германской тайной полицией, — говорит Олендорф, — то мне казалось, что основой ее была уголовная полиция и что ведущие лица в этой полиции стали ведущими людьми гестапо. В большей своей части эти люди были взяты из внутреннего управления, частично завербованы, частично командированы». После этого защитник уточняет задачи работников гестапо, их общее число, число активных гестаповцев. Свидетель определяет общее число гестаповцев в стране в несколько сот тысяч человек. Последние вопросы, защитника относятся к управлению концлагерями. Он спрашивает свидетеля: Знаете ли вы. кто отвечал за управление концлагерями?

Олендорф: Полковник Поль.

Меркель: Имела ли отношение гестапо к руководству и администрации концлагерей?

Олендорф: По моему мнению, нет.

После этого защитник своими вопросами старается преуменьшить участие гестаповцев в зверствах, совершавшихся в концлагерях. Однако последний ответ свидетеля сводит на нет все предыдущие старания защитника. Меркель спрашивает: Была ли гестапо в какой-либо форме повинна в массовом уничтожении люден? Олендорф отвечает: Повинна так же, как и всякая другая организация из тех. которые были в составе оперативных групп и руководили ими.

Защитник гитлеровского генерального штаба и ОКВ (Верховного командования вооруженными силами) Экслер своими вопросами пытается умалить роль своих подзащитных организаций в деле истребления еврейского населения и в других преступлениях.

Вслед за Экслером свидетеля допрашивает защитник Шахта Все его вопросы катаются ареста Шахта после покушения на Гитлера.

Затем защитник Геринга задает свидетелю несколько вопросов, касающихся организаций гестапо и расширения ее деятельности в Германии. Защитник Редера задает свидетелю вопросы относительно участия армейских соединений в выполнении указаний Гитлера по уничтожению евреев в Восточной Европе. Свидетель подтверждает, что эти указания Гитлера были известны представителям военного командования и что генералы выполняли указания «фюрера».

Отвечая на вопросы защитника СС и СД, Олендорф сообщает, что хотя СД не имела на оккупированных территориях своих подвижных соединений, однако на оккупированные территории были посланы отдельные члены и группы С Д для проведения «соответствующих мероприятий». Далее свидетель сообщает, что каждая оперативная группа, действовавшая на оккупированной территории, имела роту солдат СС. Защитник задает вопрос, касающийся лично свидетеля: «Скажите, — спрашивает он, — от кого был получен вами приказ о ликвидации евреев и в какой форме?» Свидетель отвечает, что его задачей было руководство оперативными группами за границей и что приказ об убийствах евреев был подписан Гиммлером и Гейдрихом. Затем свидетель подтверждает, что он, как руководитель оперативных групп, имел прямое задание следить за выполнением ими приказов.

«Значит, — спрашивает защитник, — вы не имели возражений против проведения приказов в жизнь?»

Олендорф: «Конечно, нет». При этом Олендорф, пытаясь смягчить свою вину, заявляет, что он не мог не выполнить приказов, которые дает государство. На этом перекрестный допрос свидетеля Олендорфа защитниками заканчивается.

Представитель американского обвинения полковник Эмин задает последний вопрос свидетелю. Он спрашивает: Какие организации ведали снабжением оперативных групп и отрядов, какие организации снабжали оружием оперативные отряды и какие организации снабжали группы кадрами? Олендорф отвечает, что снабжение производилось вышестоящими организациями, оружие давалось через управление армии, а кадры оперативные группы получали от управления имперской безопасности. На этом допрос свидетеля Олендорфа заканчивается.

Трибунал вызывает для допроса следующего свидетеля обвинения Дитера Вислечени — члена гитлеровской партии, активного работника СД, гауптштурмбаннфюрера СС. Свидетеля допрашивает, представитель американского обвинения подполковник Буркхардт. Прежде всего он устанавливает непосредственную связь Вислечени с Адольфом Эйхманом — начальником четвертого отдела имперского управления безопасности. Свидетель описывает организационную структуру отдела, который занимался исключительно «еврейским вопросом», а также сообщает, что он лично знал почти каждого из работников этого отдела и его начальника Эйхмана. Отвечая на вопросы обвинителя, свидетель описывает схему организации истребления еврейского населения.

— Вначале, — говорит Вислечени, — была задача решить еврейский вопрос в Германии и в занятых ею областях, а также регулировать передвижение еврейского населения. Далее была поставлена задача концентрации евреев в гетто, и последняя фаза — это так называемое окончательное решение еврейского вопроса, то есть планомерное уничтожение евреев.

По предложению Эйхмана, свидетель был отправлен в Братиславу, чтобы практически «решать там еврейский вопрос». Затем свидетель с этим же заданием командируется в Грецию Обвинитель спрашивает, известен ли свидетелю приказ об уничтожении всех евреев?

«Да, — отвечает Вислечени, — я видел такой приказ у Эйхмана. Эйхман сказал мне, что он может показать мне этот приказ в письменной форме, чтобы я мог успокоить свою совесть. Он достал из своего ящика папку, которую перелистал, и показал мне затем приказ Гиммлера начальнику полиции безопасности. В этом приказе было написано: «Фюрер приказал окончательно решить еврейский вопрос с завершением этого вопроса СД». Этот приказ был подписан самим Гиммлером. Я точно знал подпись Гиммлера, и у меня сомнений не было. Этот приказ был адресован одному из начальников полиции безопасности, а также инспектору концлагерей. Этот приказ носил гриф особой государственной важности. Он был издан в апреле 1942 года и был разослан лично Гиммлером. Эйхман сказал мне, что этот приказ предусматривает окончательное разрешение вопроса. Эйхман подтвердил, что ему поручили выполнение этого приказа к что он лично отвечает за то, чтобы этот приказ был осуществлен». «Эйхман сказал мне, — добавил Вислечени, — что я не должен быть сентиментальным, что это приказ фюрера и он должен быть выполнен».

Обвинитель: Знаете ли вы, был ли этот приказ проведен в жизнь?

Свидетель: Да, этот приказ оставался в силе до октября 1944 года.

Обвинитель: Кто был начальником управления безопасности, когда был издан этот приказ?

Свидетель: Гейдрих.

Обвинитель: Выполнялся ли этот приказ Кальтенбруннером с такой же силой?

Свидетель: Да, выполнялся.

Далее свидетель сообщает трибуналу, что Кальтенбруннер и Эйхман давно знали друг друга и давно были связаны друг с другом своей работой в органах безопасности. Обвинитель предлагает свидетелю рассказать, в каких странах и на каких территориях принимались репрессивные меры против евреев, о которых лично известно свидетелю. Вислечени отвечает, что ему известно о мероприятиях, проводившихся против евреев в Чехословакии, Греции, особенно в Венгрии, а также в Болгарин и в Хорватии. Из Чехословакии, говорит свидетель, в Польшу было отправлено в одном случае 17 тысяч евреев. Все они были увезены в концлагерь Освенцим. Их постигла общая участь евреев, находившихся в этом лагере. Кроме того, в Польшу было выслано 35 тысяч семей еврейских рабочих. С ними обращались там соответственно изданным приказам. Часть из этих членов семей осталась в живых, но только та, которая нужна была для работы Другая часть была уничтожена. Осталось в живых примерно 25–30 процентов. В Словакию в 1944 г. приехал Кальтенбруннер.

Он с помощью немецкой полиции сконцентрировал большое число евреев и отправил их в Освенцим. Судя по высказываниям самого Кальтенбруннера, там было уничтожено много людей.

Как показывает далее свидетель, из Словакии было вывезено 25 тысяч евреев, и с ними расправились в соответствии с приказами Гиммлера. Однажды, продолжает свидетель, Эйхман приказал мне отправиться в Салоники, установить там связь с военными властями и решить еврейскую проблему. Я установил связь с военным советником доктором Местер. В Салониках все евреи были собраны в определенном квартале. Их было около 15 тысяч. Позже был получен приказ от Эйхмана. предписывающий отправку этих евреев в Освенцим. Я сообщил Эйхману, что среди евреев наблюдаются заболевания тифом, но он не обратил на это внимания и приказал тотчас же отправить евреев. Всего из Македонии и Салоник было отправлено в результате приказа Эйхмана до 40 тысяч евреев. Для этого было использовано от 20 до 25 транспортов.

Переходя к вопросу об истреблении еврейского населения в Венгрии, обвинитель устанавливает, что Эйхман лично с большой командой отправился в Венгрию для проведения этой «операции». Эйхман прежде всего предложил собрать всех евреев в Венгрии и отправить их в Освенцим. Увоз евреев из Венгрии начался 5 мая 1943 г. Около 430 тысяч евреев постигла тяжелая судьба. Они были доставлены в Освенцим, и там с ними расправились. Только 25–30 процентов из них уцелело, и они были посланы на работы.

В конце допроса свидетеля обвинитель задает ему следующий вопрос: Во время ваших совещаний с другими «специалистами по еврейскому опросу» и Эйхманом получали ли вы какие-нибудь сведения относительно общего числа евреев, умерщвленных согласно общей программе и приказам?

Свидетель: Эйхман лично говорил мне о 4 млн. уничтоженных евреев и даже называл число, доходящее до 5 миллионов. По моим подсчетам, это было около 4 млн. людей, которые подверглись расправе. Сколько евреев осталось в живых, — я не могу, конечно, сказать.

Несколько вопросов было задано свидетелю представителями защиты.

На этом вечернее заседание трибунала закончилось.