<Главная страница дня
<К списку статей
Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге
Утреннее заседание 2 января
// «Известия» № 3 (8919) от 2 1 1946 г.
НЮРНБЕРГ, 2 января. (ТАСС). Сегодня после двенадцатидневного перерыва здесь возобновился процесс главных немецких военных преступников. В 10 часов утра председатель Международного Военного Трибунала лорд Лоуренс предоставил слово представителю американского обвинении полковнику Стори.

Обвинитель напоминает, что на последнем заседании трибунала били представлены документы, касающиеся использования «душегубок» на захваченных немцами территориях, а также деятельности на этих территориях специальных групп по уничтожению гражданского населения, работавших под руководствам и по заданию гестапо. Продолжая характеризовать преступную деятельность гестапо на территориях Восточной Европы, полковник Стори цитирует выдержки из показании бывшего представителя строительной фирмы «Юнг» на Украине немца Германа Гребе об уничтожении евреев в городе Ровно. Перед трибуналом прошло уже много документов о зверствах немцев, однако показания Германа Гребе снова воскресил в памяти картины кровавых злодеяний, совершенных немцами на временно подвергавшихся их оккупации территориях Советского Союза.

Трагедия в городе Ровно, как показал под присягой Герман Гребе, произошла в ночь на 13 июля 1942 года. Вечером, говорится в показаниях Гребе, отряды эсэсовцев и полиции окружили гетто, в котором находилось 5 тысяч евреев. Заранее установленные вокруг прожекторы залили гетто ослепительным светом. Эсэсовцы вламывались в дама через окна и двери и выгоняли на улицы всех обитателей гетто от мала до велика. Если дверь не поддавалась, ее подрывали гранатами. На улицах гетто происходили ужасные сцены. Маленькие дети с отчаянным криком разыскивали своих родителей, матери — своих детей. Посреди улиц шли толпы мужчин, женщин и детей, подгоняемые плетьми и прикладами. Обезумевшие от ужаса и горя люди несли на плечах раненых или убитых родных. Свидетель Герман Гребе останавливается на одной детали: посреди улицы лежит ребенок, которому эсэсовец размозжил прикладом голову. Толпы людей обходят этот полураздетый труп ребенка.

Изгнанных таким образом из гетто евреев заставили погрузиться в товарные вагоны и вывезли их из города Ровно и поголовно всех истребили. Характерно при этом, что еврейский погром в городе Ровно, организованный гестапо и полицией безопасности, коснулся и тех евреев, которые работали для немецких фирм, хотя гебитскомиссар Бек обещал сохранить им жизнь. Обвинитель представляет суду секретное письмо Бека, адресованное представителю фирмы «Юнг», в котором говорится: «Погром не коснется еврейских рабочих, занятых в вашей фирме».

Затем полковник Стори говорит о преступной деятельности гестапо по истреблению «нежелательных элементов» среди советских военнопленных. При этом он напомнил об устных показаниях, данных трибуналу свидетелем генералом немецкой армии Лахузен, который сообщил о конференции, созванной летом 1941 года, вскоре после нападения Германии на Советский Союз. На этой конференции была дана директива беспощадно истреблять активистов из советских военнопленных. В соответствии с этой директивой гестапо и служба безопасности сформировали в лагерях для советских военнопленных особые отряды для уничтожения нежелательных элементов. Отбор военнопленных для уничтожения производился по произволу начальников этих отрядов. Обвинитель Стори цитирует директиву гестапо, в которой говорится о системе выдавливания нежелательных элементов в лагерях для советских военнопленных и организации их истребления. В директиве особо подчеркивается, что «казни не должны происходить в лагере или в непосредственной близости от лагеря».

Особое внимание также уделяется здесь обращению с советскими военнопленными, пытавшимися бежать. Согласно этой директиве, за попытку к бегству советских военнопленных отправляли в концентрационный лагерь Маутхаузен с пометкой «Кугель». Военнопленные, прибывшие в Маутхаузен с такой пометкой, уничтожались.

В подтверждение этого полковник Стори цитирует письменные показания военнослужащих французской армии подполковника де Сен-Гаст и лейтенанта Вейт, находившихся в заключении в этом лагере. В показаниях де Сен-Гаста и Вейта, которые цитировал обвинитель, говорится: «В М аутхаузене заключенные подвергались различным методам обращения, включая и действия «К», или «Кугель». После прибытия эшелонов заключенные, помеченные буквой «К», не регистрировались, не получали номеров, И их фамилии оставались неизвестными никому, кроме чиновников политического отдела. Заключенные направлялись прямо в тюрьму, где их раздевали и переводили в «баню». «Баня» — это был погреб тюрьмы. Она была создана специально для казней, расстрелов и отравления газом. Заключенные ставились спиной к определенному месту, и, как только их голова касалась стены, автоматически производился выстрел, Если в прибывшем эшелоне военнопленных большое число заключенных имело отметку «К», их уничтожали газом, который направлялся в «баню» вместо воды».

Представитель американского обвинения цитирует директиву командования 6-м военным округам об обращении с советскими военнопленными. В директиве говорится, что за попытку к бегству советских военнопленных следует лишать статута военнопленных и передавать гестапо. В гестапо также должны передаваться советские офицеры и солдаты, отказывающиеся работать.

Затем полковник Стори переходит к доказательству ответственности гестапо за установление и классификацию концлагерей и за передачу в концлагери нежелательных с расовой и политической точки зрения лиц. Гестапо также издавало приказы, говорит полколвник Стори, о создании концлагерей, о превращении лагерей военнопленных и трудовых лагерей в концлагери.

Продолжительность заключения в концлагере устанавливалась начальником полиции безопасности.

Обвинитель представляет книгу — подлинник списка, составленного гестапо в городе Томашув в Польше. В эту книгу записывались фамилии арестованных лиц, причины ареста и решения в отношении этих арестованных.

В списке имеются фамилии примерно 3.500 человек. Из них свыше 2.000 было арестовано за участие в движении сопротивления и в партизанских отрядах. Судя по пометкам, сделанным в этой книге, 325 человек из числа арестованных в этом городе в период с июня 1943 года по декабрь 1944 года были расстреляны, при чем дело только 35 из них разбиралось в суде. Около 950 человек были посланы в концлагери к 155 — в Германию. Обвинитель обращает внимание трибунала, что, судя по пометкам в этой книге, аресту подвергались нс только участники движения сопротивления или партизанского движения, но также евреи и лица, взятые в качестве заложников. В этой же книге указано, что большое число лиц было арестовано во время налетов, однако причин ареста не сообщается.

Затем обвинитель обращает внимание трибунала на документ, который уже был представлен трибуналу американским обвинением. Это — сборник подлинников досье на 25 тысяч жителей Люксембурга, которые были подвергнуты превентивному заключению и сосланы в концлагери. Стори цитирует из этого документа лишь одну фразу, касающуюся причин ареста и ссылки в концлагерь одного из граждан Люксембурга. В отношении этого гражданина в подлиннике досье говорится: «Согласно сведениям тайной полиции, он угрожает своей позицией существованию, безопасности народа и государства».

Представляя далее доказательства преступной деятельности гестапо, полковник Стори указывает, что, согласно телеграмме руководителя гестапо от 15 декабря 1942 г., органам гестапо предлагалось захватить 45 тысяч евреев для пополнения рабочей силы в концлагерях. Материалы, свидетельствующие об угоне граждан оккупированных стран на принудительный труд в Германию и о роли в этом гестапо и службы безопасности, говорит полковник Стори, уже представлялись трибуналу. Однако полковник Стори желает обратить особое внимание еще на два документа, чтобы подчеркнуть в этом роль гестапо. Первый документ — это письмо Фрица Заукеля, датированное 26 ноября 1942 г., где он утверждает, что начальник полиции службы безопасности сообщил ему; что в течение ноября из района Люблин начнется эвакуация поляков, чтобы освободившуюся таким образом землю предоставить для размещения лиц германской расы, и что эвакуированные в результате этой меры поляки будут направлены в концлагери. Второй документ, приведенный полковником Стори, свидетельствует, что гестапо занималась угоном рабочей силы для работы в германской промышленности и что гестапо несет прямую ответственность за жестокий режим, установленный для рабочих восточных областей, угнанных в рабство в Германию. После 10-минутного перерыва представитель американского обвинения продолжает развертывать перед судом преступную деятельность гестапо. Он демонстрирует документ, в котором сообщается, что по приказу Гиммлера все бежавшие рабочие после поимки должны немедленно и без исключения направляться в концентрационные лагери.

Далее обвинитель доказывает ответственность гестапо и полиции безопасности за уничтожение парашютистов союзных войск. На суде зачитывается изданный Кейтелем а августе 1942 г. приказ, обязывающий военнослужащих немецкой армии при захвате ими в плен парашютистов союзных войск немедленно передавать их ближайшему начальнику полиции безопасности. Суду предъявляется также подлинник подписанного Гитлером и адресованного всем командующим приказа, копии которого были разосланы Гиммлеру и начальнику полиции безопасности. Обвинитель оглашает одни из разделов этого приказа, в котором говорится, что все парашютисты, будь они в форме или не в форме, вооружены или не вооружены, должны умерщвляться. Обвинитель цитирует приказ Гиммлера полиции безопасности, по которому ей «запрещается вмешиваться в расправу населения» с английскими и американскими пилотами, машины которых будут подбиты в воздухе во время налетов авиации и которые будут пытаться спастись на парашютах.

Специальный раздел обвинения полковник Стори на основании имеющихся у обвинения документов посвящает разоблачению деятельности гестаповцев по увозу из оккупированных Германией стран нежелательных фашистам лиц и расправе над ними. Полковник Стори приводит выдержки из нескольких документов немецких властей о там, что лица, которые совершили преступления против империи или оккупационных сил, должны быть в секретном порядке вывезены в Германию и переданы полиции безопасности. В этих документах упоминаются высказывания Гитлера, что тюремное заключение для. — подобных лиц является проявлением слабости. Лица, совершившие преступления на оккупированных территориях, по этим инструкциям, должны либо немедленно передаваться компетентным военно-полевым судам для вынесения смертного приговора или же «исчезать, нс оставляя следа».

На суде оглашаются также директивы относительно мер по устрашению населения оккупированных районов с целью предотвращения или прекращения актов, направленных против гитлеровских оккупационных сил. Среди прочих мероприятий рекомендовались следующие: секретный увоз лиц, подозреваемых в подобных действиях, передача их полиции безопасности и уничтожение без суда. Родственники ни в коем случае не должны были извещаться о смерти этих лиц. Поэтому инструкция рекомендовала не возвращать тела для погребения, а место погребения держать в строгой тайне.

Полковник Стори документально доказывает, что устрашение населения проводилось гестапо и полицией безопасности и яри помощи других мероприятий, в частности казней или заключения в концентрационные лагери родственников лиц, подозреваемых в совершении преступлений. Но суде оглашается письмо, написанное начальником полиции безопасности Радомской области и адресованное управлению контрразведки в городе Томашуве. В письме говорится о том, что во всех случаях, когда имеют место убийства или попытки убить немцев, надо не только расстреливать покушавшихся, если они не были убиты на месте, но и помещать в концлагери всех их родственников старше 16 лет.

Далее обвинитель знакомит суд с документами о разрешении применять пытки во время допросов. Гестаповцам и агентам полиции безопасности разрешалось применять «допрос третьей степени», когда арестованный не давал нужной информации. Пытки рекомендовалось применять к коммунистам, марксистам, саботажникам, участникам движения сопротивления, парашютистам к «антиобщественным элементам», к польским и советским политическим работникам. На суде оглашается циничная инструкция о том, что именно следует подразумевать под «допросом третьей степени».

В заключение представитель обвинения вновь возвращается к вопросу о преследовании и массовом уничтожении органами гестапо и полиции безопасности евреев и предъявляет ряд документов о преследовании этими организациями церкви в Германии и оккупированных странах.

— Документальные доказательства показывают, — резюмирует полковник Стори, — что гестапо была создана подсудимым Герингом в Пруссии в апреле 1933 года с особой целью — служить в качестве политического агента, чтобы уничтожать всех политических противников нацистского режима. С этой целью гестапо в Пруссии, а затем и в других частях Германии проводила в жизнь программу против всех тех, которые считались опасными для господства заговорщиков над германским народом. Методы гестапо были особенно жестокими. Гестаповцы действовали вне закона. Слово «гестапо» стало символом нацистского режима в применении силы и террора. Гестапо и полиция безопасности через посредство обширной сети информаторов и агентов проводили шпионскую деятельность среди населения на улицах, в лавках и даже в церквах. Самый случайный оговор любого немца мог привести в лапы гестапо. Гестапо была первым орудием притеснения.

Гестапо играла важнейшую роль почти в каждом преступном акте заговора — про должает полковник Стори. — Гестапо инсценировала инциденты, которые Гитлер использовал как предлог для нападения на Польшу. Гестаповцы убивали сотни тысяч беззащитных детей и женщин, евреев и политических лидеров, ученых и — военнопленных. Гестаповцы умерщвляем в концлагерях миллионы людей, которые направлялись туда для этой цели. Гестапо направляла людей в лагери уничтожения, она посылала миллионы граждан в Германию для принудительного труда, сажала рабочих в концентрационные лагери, заключала военнопленных в особые лагери. Гестаповцы захватывали и убивали союзных военнопленных и защищали немецких граждан которые убивали союзных летчиков. Органы гестапо захватывали граждан оккупированных стран и направляли их в Германию для расправы.

В связи с заявлением полковника Стори о том, что на вечернем заседании обвинение предполагает привести доказательства виновности Кальтенбруннера, защитник последнего адвокат Кауфман, заявив, что Кальтенбруннер в настоящее время болен и не может присутствовать на суде, обратился к суду с просьбой, чтобы обвинение против Кальтенбруннера было выдвинуто после его выздоровления. Лорд Лоуренс ответил, что решение трибунала будет объявлено после перерыва.