Последний документ, связанный с материалами об айнзацгруппах, действовавших на восточных оккупированных территориях, — это документ PS-2992, USA-494. Это письменное показание под присягой Германа Гребе213, который работает в американской военной администрации во Франкфурте. Показание это было дано в Висбадене, и я оглашу выдержки из него.
Этот свидетель возглавлял строительную фирму, действовавшую на Украине. Он был очевидцем проведения 13 июля 1942 г. антиеврейских мер в городе Ровно, на Украине. Оглашаю ту часть письменного показания, которая имеется на странице 5 английского перевода:
«С сентября 1941 года по январь 1944 года в Здолбунове (Украина) я был управляющим и главным инженером отделения строительной фирмы Иозефа Юнга из Золингена. В мои обязанности входило посещение строительных участков этой фирмы. Один из таких участков фирма имела в городе Ровно.
Ночью 13 июля 1942 г. все жители гетто в Ровно, где все еще находилось приблизительно 5 тысяч евреев, были ликвидированы.
Я хотел бы описать обстоятельства, при которых стал очевидцем уничтожения гетто и проведения погрома в ту ночь и на следующее утро.
В нашей фирме в Ровно работали, помимо поляков, немцев и украинцев, около 100 евреев из Здолбунова, Острога и Мысоча. Мужчины помещались на Банхофштрассе, дом № 5, внутри гетто, а женщины — на углу Дейтчештрассе, дом № 98.
В субботу 11 июля 1942 г. мой бригадир Фриц Эйншпорн сказал мне, будто ходят слухи о том, что в понедельник все евреи в Ровно должны быть ликвидированы. Хотя огромное большинство евреев, используемых моей фирмой в Ровно, не были уроженцами Ровно, я все же боялся, что они будут затронуты этим погромом, о котором я услышал. Поэтому я приказал Эйншпорну в полдень того же дня увезти всех евреев, работающих у нас — как мужчин, так и женщин, — в направлении Здолбунова, километров на 12 от Ровно. Это было сделано.
Старшина еврейской общины, узнав об уходе еврейских рабочих моей фирмы, еще в субботу днем пошел к старшему офицеру полиции безопасности и СД в Ровно штурмбаннфюреру СС доктору Пютцу214, чтобы узнать, правильны ли слухи о еврейском погроме, которые подтверждались уходом евреев моей фирмы. Доктор Пютц заявил, что это грубая ложь, и арестовал после этого польских служащих моей фирмы. Эйншпорну удалось избежать ареста, так как он покинул Здолбуново. Когда я узнал об этом, то приказал всем евреям из моей фирмы возвратиться на работу в Ровно в понедельник 13 июля 1942 г. В понедельник утром я сам пошел к старшему офицеру доктору Пютцу, чтобы, во-первых, узнать, правильны ли слухи о еврейском погроме, а во-вторых, получить сведения об аресте польских служащих.
Майор СС Пютц заявил, что никакого погрома не планировалось. Более того, было бы глупо организовывать такой погром, потому что фирмы и железная дорога потеряли бы ценных рабочих.
Через час я получил приказ явиться к районному комиссару в Ровно. Его заместитель Бек задал мне те же вопросы, что и в СД. Мои объяснения о том, что я послал евреев домой для срочной санобработки, по-видимому, показались ему правдоподобными. Затем он сказал мне по секрету, что вечером в понедельник 13 июля 1942 г. действительно произойдет погром. После длительных переговоров мне удалось уговорить его дать разрешение вывезти своих еврейских рабочих в Здолбуново, но только после того, как окончится погром. Ночью я должен буду охранять дом в гетто от украинской полиции и СС. В подтверждение он дал мне документ, в котором говорилось, что погром не должен затронуть еврейских рабочих фирмы "Юнг"».
У меня имеется документ, который я передам переводчику, чтобы он прочитал его. Обращаю внимание господ судей на то, что документ написан на бланке комиссара в Ровно, датирован 13 июля 1942 г. и подписан заместителем районного комиссара. Оглашаю текст:
«Районный комиссар (Gebietskommissar) Ровно. Секретно. Фирме "Юнг" в Ровно.
Еврейские рабочие, используемые Вашей фирмой, не будут затронуты погромом («акциями»).
Вы должны перевести их на новое место работы не позже среды 15 июля 1942 г.».
Подписано заместителем районного комиссара Беком. Кроме того, на документе имеется официальный штамп районного комиссара в Ровно.
Теперь я зачитаю следующий абзац, страница 5 или 6, мне кажется; ещё один абзац и я хочу зачитать после ссылки «Прилагается оригинал»:
«Вечером того же дня я поехал в Ровно и вместе с Фрицем Эйншпорном встал перед домом на Банхофштрассе, где помещались еврейские рабочие моей фирмы. Вскоре после 22.00 гетто было окружено большим отрядом СС и примерно втрое большим количеством членов украинской полиции. Затем были включены прожектора, установленные вокруг и внутри гетто. Группы эсэсовцев и полиции по 4—6 человек врывались в дома или пытались ворваться в них. В тех случаях, когда двери и окна были закрыты и жители не хотели открывать, СС и полиция взламывали окна и двери и врывались в дома. Живущие там люди выгонялись на улицу в том виде, в каком они были застигнуты, независимо от того, были они одеты или нет. Так как в большинстве случаев евреи отказывались выходить из домов и оказывали сопротивление, СС и полиция применяли силу. Наконец, ударами хлыстов, ног, кулаков и винтовочных прикладов им удалось очистить дома.
Людей выгоняли из домов с такой поспешностью, что в некоторых случаях маленькие дети были оставлены в кроватках. На улицах женщины звали детей, а дети — своих родителей. Это не помешало эсэсовцам ударами заставлять людей бежать по дороге до тех пор, пока они добегали до товарного поезда. Вагон за вагоном были заполнены в то время, как беспрерывно раздавались крики женщин и детей, удары хлыстов и выстрелы из винтовок. Ввиду того, что несколько семей или групп забаррикадировались в особенно крепких зданиях и двери не могли быть выбиты при помощи ломов и брусьев, двери этих домов были взорваны ручными гранатами. Так как гетто в Ровно было расположено недалеко от железной дороги, более молодые люди пытались убежать с территории гетто через железнодорожный путь. Ввиду того, что прожектора не могли осветить этот участок, он был освещен сигнальными ракетами. Всю ночь гонимые, избитые и израненные люди двигались по освещенным улицам. Женщины несли своих мертвых детей на руках. Некоторые дети тащили к поезду за руки и ноги тела своих родителей. Все время в гетто раздавались крики: "Откройте двери, откройте двери!"».
Я не буду читать этот довольно пространный документ. Имеется и второе письменное показание, но я хочу подчеркнуть тот факт, что полученное фирмой «Юнг» разрешение было подписано представителем районного комиссара, и что в проведении этих действий участвовали СД и СС.
«В 6 часов утра я на минуту оставил Эйншпорна и некоторых других немецких рабочих, которые к тому времени вернулись. Я думал, что наибольшая опасность миновала и я мог пойти на этот риск. Вскоре после моего ухода украинская полиция ворвалась в дом № 5 по Банхофштрассе, вытащила оттуда семь евреев и потащила их на сборный пункт в гетто. Когда я возвратился, мне удалось помешать уводу остальных евреев. Я пошел на сборный пункт для того, чтобы спасти этих семерых. На улицах, по которым я шел, я видел десятки трупов всех возрастов и обоих полов. Двери домов были раскрыты; окна были взломаны. Всякая одежда, обувь, чулки, жакеты, кепки, шляпы, пальто и т.д. валялись на улицах. У одного дома лежал годовалый ребенок с проломленным черепом. Стена дома и мостовая вокруг ребенка были забрызганы кровью и мозгами. Ребенок был одет только в короткую рубашечку. Командир, майор СС Пютц ходил взад и вперед вдоль группы в 80—100 мужчин евреев, которые лежали на земле, в руке он держал тяжелый хлыст. Я подошел к нему, показал ему письменное разрешение штабсляйтера Бека и потребовал, чтобы освободили семь опознанных мною людей из тех, которые лежали на земле. Доктор Пютц пришел в бешенство по поводу уступки Бека, и ничто не могло убедить его освободить этих семерых. Сделав жест рукой, он сказал, что все, кто попал на сборный пункт, не уйдут отсюда. Он очень рассердился на Бека, но все же приказал мне увести из Ровно к 8 часам людей, находившихся в доме № 5 по Банхофштрассе. Отойдя от доктора Пютца, я заметил украинскую деревенскую телегу с двумя лошадьми. В ней лежали уже окоченевшие трупы. Руки и ноги торчали с боков телеги, которая направлялась к товарному поезду. Я увез оставшихся 74 еврея, которые были заперты в доме, в Здолбуново.
Через несколько дней после 13 июля 1942 г. районный комиссар в Здолбунове Георг Маршалл созвал на совещание всех управляющих фирмами, железнодорожных инспекторов и руководителей организации Тодта215 и сообщил им, что фирмам необходимо готовиться к «переселению» евреев, которое должно произойти почти немедленно. Он сослался на погром в Ровно, где все евреи были ликвидированы, т.е. расстреляны близ Костополя».
Далее имеется заверенная подпись этого лица.
Ваша честь, в этой связи имеется еще одно письменное показание под присягой, представляющее собой часть того же документа; в показании говорится о массовом истреблении людей в другом районе. Ввиду того, что это показание совпадает с предыдущим, я не буду его читать.
Перейду к следующему вопросу.
Гестапо и СД направляли особые отряды в лагеря для военнопленных с целью отбора и казни всех элементов, нежелательных с расовой и политической точек зрения. Программа массовых убийств политически и в расовом отношении нежелательных элементов, которая проводилась в отношении гражданских лиц, включала также и военнопленных, захваченных на Восточном фронте. В этой связи напоминаю трибуналу о показаниях генерала Лахузена. 30 ноября 1945 г. Лахузен дал свидетельские показания о том, что летом 1941 года, вскоре после начала кампании против Советского Союза, было созвано совещание, на котором присутствовал и он сам. Я хочу подчеркнуть этот факт, потому что мы позже представим документ, имеющий отношение к этому совещанию, на котором присутствовали Лахузен, генерал Рейнеке216, полковник Брейер и начальник Гестапо Мюллер. На этом совещании обсуждался приказ об убийстве советских должностных лиц и коммунистов из числа советских военнопленных. Казни должны были осуществлять айнзацгруппы полиции безопасности и СД. Лахузен также вспомнил, что начальник Гестапо Мюллер настаивал на выполнении этой программы и что единственная «уступка Мюллера» состояла в том, что из уважения
к чувствительности войск казни не должны были производиться в их присутствии. Генерал Мюллер сделал также некоторую уступку относительно отбора лиц, подлежащих казни. Но согласно показаниям Лахузена отбор был полностью передан на усмотрение командиров частей по отбору. Ссылаюсь на страницу 633 официальной стенограммы217.
Далее я представляю трибуналу в качестве доказательства директиву гестапо от 17 июля 1941 г. (документ PS-502, USA-486). Как вы помните, Лахузен заявил, что совещание по поводу этой директивы имело место летом 1941 года. Директива адресована командирам отрядов полиции безопасности и СД, размещенных в лагерях. Читаю первую страницу английского текста. Господа судьи, наши коллеги, советские обвинители, будут оглашать большую часть этого документа. Я оглашу лишь ту часть, где говорится, что Гестапо принимало участие в этих мероприятиях.
«Команды будут действовать в соответствии с соглашением от 16 июля 1941 г. начальника полиции безопасности и службы безопасности с верховным командованием вооруженных сил (приложение 1).
Команды будут действовать независимо, в рамках организации лагерей, в соответствии со специальными полномочиями и общими директивами, данными им. Команды будут, конечно, поддерживать тесную связь с комендантом лагеря и приданным ему офицером разведки.
Задача команд — политическое расследование в отношении всех заключенных в лагерях, устранение и дополнительная "обработка":
a) всех политических, уголовных и других нежелательных элементов из их числа;
b) тех лиц из заключенных, которых можно использовать для восстановления оккупированных территорий».
Перехожу к началу четвертого абзаца:
«Для своей работы команды должны использовать, насколько это возможно, в настоящее время и позднее опыт комендантов лагерей, который те получили на основании наблюдения за заключенными и расследования дел заключенных. Кроме того, команды должны с самого начала приложить свои усилия для того, чтобы найти среди заключенных элементы, которые независимо от того, коммунисты они или нет, кажутся надежными, для использования их в разведывательных целях внутри лагеря, а если это целесообразно, позже также и на оккупированных территориях.
Используя таких информаторов и все другие существующие возможности, следует немедленно обнаруживать все элементы среди заключенных, которые подлежат устранению. Команды должны получать сведения в каждом случае путем краткого допроса этих информаторов и возможного допроса других заключенных. Сведения одного информатора недостаточны для того, чтобы рассматривать того или иного заключенного как подозрительное лицо без дальнейших доказательств. Если возможно, эти сведения должны проверяться каким-нибудь иным путем».
Перехожу ко второй странице английского перевода. Цитирую:
«Казни не должны производиться в лагере или в непосредственной близости от него. Если лагеря в Генерал-губернаторстве находятся в непосредственной близости от границы, тогда для особого обращения заключенные должны, если возможно, переводиться на бывшую советскую территорию».
И далее пятый абзац:
«В отношении казней, которые должны быть произведены, а также в отношении возможного перемещения надежных гражданских лиц и информаторов для айнзацгруппы на оккупированных территориях руководители зондеркоманд должны договориться с ближайшими отделениями государственной полиции и с соответствующими командирами частей полиции безопасности и службы безопасности, а также с руководителем соответствующей айнзацгруппы на оккупированных территориях».
Доказательства того, что лица, отобранные таким образом Гестапо в лагерях для военнопленных, были казнены, мы находим в документе PS-1165, который я не намереваюсь оглашать и который уже был представлен в качестве доказательства под номером USA-244. Во всяком случае, этот документ показывает, что отобранные лица были казнены.
Первая страница этого документа представляет собой письмо от 23 октября 1941 г. коменданта концлагеря «Гросс-Розен218» Мюллеру, начальнику Гестапо. Там имеется ссылка на имевшее место совещание с Мюллером и указываются фамилии 20 советских военнопленных, казненных за день до этого.
Я все еще говорю о документе PS-1165, не цитируя его, так как он уже оглашался. На второй странице имеется директива Мюллера от 9 ноября 1941 г. всем отделам Гестапо, в которой он приказывает, чтобы все умершие военнопленные снимались с эшелонов, в которых они направлялись в концлагеря на казнь, потому что от 5 до 10 процентов лиц, предназначенных для казни, прибывают в лагеря умершими или полумертвыми.
Перехожу к документу PS-3542, USA-489. Это письменное показание под присягой Курта Линдова219, бывшего сотрудника Гестапо, которое было дано 30 сентября 1945 г. в городе Оберурсель (Германия) во время официального расследования представителями американской армии. Я цитирую начало этого документа:
«Я был криминальдиректором в четвертом управлении главного управления безопасности Рейха». Я обращаю ваше внимание, господа судьи, на схему, где указывается, что он был руководителем подотдела «IV-А-1» с середины 1942 года и до середины 1944 года и имел звание штурмбаннфюрера СС.
С 1941 года до середины 1943 года при отделе "IV-A-1" имелась специальная секция, возглавлявшаяся гауптштурмфюрером СС Францем Кёнигсхаузом220. Эта секция занималась вопросами о военнопленных. Я узнал, что в этой секции имелись указания и приказы рейхсфюрера Гиммлера, изданные в 1941—1942 гг., о том, что захваченные советские политические комиссары, военнослужащие и евреи должны подвергаться казни. Насколько я знаю, предложения о казни таких военнопленных получались из различных лагерей для военнопленных. Кёнигсхауз должен был составлять приказы о казнях и представлять их на подпись начальнику четвертого управления Мюллеру. Эти приказы составлялись таким образом, что один приказ направлялся учреждению, от которого исходило предложение, а второй — в концлагерь, где должна быть произведена казнь. Военнопленные, о которых шла речь, сначала формально исключались из категории военнопленных, а затем пересылались для казни в другой концлагерь.
Начальник секции Кёнигсхауз был подчинен мне в административном отношении с середины 1942 года примерно до начала 1943 года и работал по вопросам, входившим в ведение его секции, в непосредственном сотрудничестве с начальником группы "IV-А" регирунгсратом Панцингером221. В начале 1943 года секция была распущена и включена в подотдел "IV-B". Работа, связанная с русскими военнопленными, после этого, по-видимому, производилась отделом "IV-В-2а". Начальником отдела IV-B-2a" был регирунгсрат и штурмбаннфюрер СС Ганс Гельмут Вольф222. В лагерях для военнопленных на Восточном фронте имелись небольшие отряды по отбору (айнзацкоманды), возглавляемые младшими сотрудниками государственной тайной полиции. Эти отряды были прикомандированы к комендантам лагерей; отряды должны были отбирать из военнопленных тех, которые подлежали казни в соответствии с отданными приказами, и докладывать о них в управление тайной полиции».
Я не буду читать остальной части этого письменного показания.
Перехожу к следующему вопросу. Гестапо и СД отправляли военнопленных, которые бежали и были пойманы, в концлагеря, где их казнили. Как
трибунал помнит, представленный уже документ PS-1650 является приказом начальника полиции безопасности и СД местным отделам Гестапо о том, чтобы некоторые категории вновь пойманных офицеров, бежавших из лагерей для военнопленных, отправлялись в концлагерь Маутхаузен223 в соответствии с мероприятиями, названными «Kugel» («Пуля»). Речь идет об известном декрете «Kugel». Этим словом зашифрованы операции по истреблению военнопленных. В пути военнопленные должны были быть закованы в кандалы. Чиновники Гестапо должны были два раза в год представлять об этом отчеты, давая в них сведения только о количестве военнопленных, посланных в лагерь Маутхаузен. 27 июля 1944 г. командование 6-го военного округа издало распоряжение об обращении с военнопленными (документ PS-1514). Я представляю его под номером USA-491. Это распоряжение предусматривало лишение военнопленных установленного для них статуса и предлагало при некоторых обстоятельствах передавать военнопленных в Гестапо. Оглашаю документ:
«Тема: Передача военнопленных государственной тайной полиции.
Издается следующая общая директива о передаче военнопленных государственной тайной полиции.
1. а) В соответствии с указаниями, данными ранее, комендант лагеря должен передавать советских военнопленных в случае совершения ими влекущих за собой наказание проступков государственной тайной полиции и исключать их из категории военнопленных, если он считает, что его дисциплинарные права недостаточны для того, чтобы наказать за совершенный проступок. Отчет о фактах не требуется.
b) Советские военнопленные, пойманные при попытке к бегству, должны прежде всего быть переданы в ближайшее отделение полиции для того, чтобы установить, совершили ли они во время побега проступки, влекущие за собой наказание. Исключение из категории военнопленных производится по предложению отделений полиции в соответствии с разделом А1 директивы № 4 о мерах в отношении военнопленных, находящихся в распоряжении управления по использованию рабочей силы, которые были пойманы при попытке к бегству и отказывались работать.
c) Пойманные при попытке к бегству советские офицеры, которые являются военнопленными, должны передаваться гестапо и должны быть исключены из категории военнопленных (раздел А-1 директивы № 4).
d) Советские военнопленные — офицеры, отказывающиеся работать, проявляющие себя агитаторами и оказывающие нежелательное влияние на готовность других военнопленных работать, должны быть направлены соответствующим лагерем в ближайшее отделение государственной тайной полиции и должны быть исключены из категории военнопленных (раздел С-1 директивы № 4 и директива № 5).
e) Советские военнопленные — рядовые, которые отказываются работать, являются зачинщиками и проявляют себя как агитаторы и оказывают нежелательное влияние на готовность других военнопленных работать, должны быть направлены в ближайшее отделение государственной тайной полиции и должны быть исключены из категории военнопленных (раздел С-2 директивы № 4).
f) Советские военнопленные (как рядовые, так и офицеры), которые на основании своих политических взглядов были отобраны оперативными командами полиции безопасности и службы безопасности, должны быть переданы по просьбе комендантов лагерей оперативным командам и исключены из категории военнопленных (директива № 6).
g) Польские военнопленные должны быть переданы в ближайшее отделение государственной тайной полиции и исключены из категории военнопленных, если доказано, что они совершили акты саботажа. Решение остается за комендантом лагеря. Докладывать об этих действиях нет необходимости (директива № 7).
2. Нет надобности докладывать отделу военнопленных командования 6-го военного округа о передаче военнопленных и исключении их из категории военнопленных в случаях, упомянутых в параграфе 1 настоящего распоряжения.
3. Военнопленные всех других стран должны передаваться государственной тайной полиции и должны исключаться из категории военнопленных по специальному приказу верховного командования вооруженных сил или отдела военнопленных командования 6-го военного округа.
4. Военнопленные, которые подозреваются в участии в подпольных организациях или движении сопротивления, Должны по требованию Гестапо передаваться для допроса. Они остаются военнопленными, и с ними должны обращаться как с таковыми. Передача Гестапо и исключение их из категории военнопленных может произойти только по приказу ОКВ или отдела военнопленных командования 6-го военного округа.
В отношении французских и бельгийских военнопленных и интернированных итальянских военнослужащих должно быть получено согласие отдела военнопленных командования 6-го военного округа (в случае необходимости — по телефону) перед тем, как передавать таких лиц Гестапо для допроса».
Данный документ получил известность как декрет «Пуля». Военнопленных, которых на основании этого декрета направляли в Маутхаузен, казнили.
Представляю документ PS-2285 под номером USA-490. Это письменные показания под присягой подполковника Гивант де Сен-Га и лейтенанта Жана Фредерика Вейта. Оба они из французской армии. Эти показания были даны 13 мая 1945 г. в ходе официального расследования представителями американской армии. Из показаний явствует, что подполковник Сен-Га находился в Маутхаузене с 18 марта 1944 г. по 22 апреля 1945 г., лейтенант Вейт был заключен там же с 22 апреля 1943 г. по 22 апреля 1945 г. Оглашаю выдержки из этих показаний:
«В Маутхаузене заключенные подвергались различным методам обращения, включая "акция К", или " Kugel". По прибытии эшелонов заключенные, которые были помечены буквой "К", не регистрировались, не получали номеров и их фамилии оставались неизвестными всем, кроме чиновников политического отдела. По прибытии одного эшелона лейтенанту Вейту довелось услышать следующую беседу между унтерштурмфюрером Штрайтвизером224 и начальником эшелона:
Вопрос: Сколько заключенных?
Ответ: Пятнадцать, но двое из них помечены буквой "К".
Значит, всего — тринадцать.
Заключенных, помеченных буквой "К", направляли прямо в тюрьму, где они должны были раздеваться и идти в "баню". Эта "баня", расположенная в погребе тюрьмы, недалеко от крематория, была специально оборудована для казней (расстрелов или отравления газом).
Расстрелы происходили при помощи специального "измерительного" аппарата. Заключенные должны были становиться спиной к "измерительному" аппарату, и как только движущаяся планка для определения роста соприкасалась с их головой, автоматически производился выстрел в затылок.
Если эшелон состоял из слишком большого количества заключенных категории "К", то они, чтобы не терять времени на "измерение", уничтожались газом, который поступал в "баню" вместо воды».
Теперь я перехожу к другому вопросу, а именно к вопросу о том, что Гестапо несет ответственность за создание концлагерей и классификацию их на категории, за передачу лиц, нежелательных с расовой и политической точек зрения, в концлагеря и в лагеря для уничтожения, где они подвергались рабскому труду и массовому истреблению.
Трибунал уже получил доказательства относительно ответственности Гестапо за управление концлагерями и за превентивное заключение в концлагерях. Гестапо издало также приказы о создании концлагерей, о превращении лагерей для военнопленных и трудовых лагерей в концлагеря, о создании специальных отделений для заключенных женщин и т.д.
Начальник полиции безопасности и СД отдал распоряжение о классификации концлагерей в соответствии с серьезностью обвинения и возможностью перевоспитания заключенных в нацистском духе. Как следует из документа PS-1063 (а), который представляется под номером USA-492, концлагеря были классифицированы по трем категориям. Первая категория предназначалась для менее провинившихся заключенных, третья категория — для наиболее провинившихся. Этот документ подписан Гейдрихом и датирован 2 января 1941 г. Оглашаю его:
«Тема: Классификация концлагерей.
Рейхсфюрер СС и глава германской полиции дал согласие на классификацию концлагерей по различным категориям, учитывая личность заключенных и степень их опасности для государства. Поэтому концлагеря будут разделены на следующие категории:
Категория I — для всех заключенных, против которых выдвинуты лишь незначительные обвинения и которые определенно могут исправиться, а также для особых случаев и одиночного заключения — лагеря в Дахау, Заксенхаузене225 и Освенциме I. Последний частично относится и ко второй категории.
Категория 1-А — для всех старых и условно трудоспособных заключенных, которых все же можно использовать для работы на огородах лекарственных трав, — лагерь Дахау.
Категория II — для заключенных, против которых выдвинуты тяжкие обвинения, но которых все же можно перевоспитать и исправить, — лагеря в Бухенвальде226, Флоссенбурге227, Нойенгамме228 и Освенциме II.
Категория III — для заключенных, против которых выдвинуты самые тяжкие обвинения, а также для тех, которые до этого были осуждены за уголовные преступления, для антиобщественных заключенных, то есть для тех, которых вряд ли можно исправить, — лагерь в Маутхаузене».
Я обращаю внимание господ судей на то, что мы уже говорили о лагере Маутхаузен, где производились операции «К».
Начальник полиции безопасности и СД имел право устанавливать срок заключения. Во время войны заключенным не объявляли о сроке, а лишь указывали, что они заключены «до особого распоряжения». Это мы установили при помощи документа PS-1531, который уже был представлен под номером USA-248. Я упоминаю об этом документе лишь для того, чтобы указать, что Гестапо и СД имели право устанавливать срок заключения.
Местные отделения Гестапо, которые производили аресты, вели запись в книге, называемой «Haftbuch» («книга содержания под стражей»). Насколько я помню, это означает просто полицейский список, в который заносились фамилии всех арестованных, их биографические данные, причина ареста и решение по делу. Когда из штаба Гестапо в Берлине приходил приказ о передаче арестованных лиц в концлагеря, то в этом списке делалась соответствующая отметка.
В качестве доказательства я представляю оригинал одной из таких регистрационных книг (документ L-353, USA-495). Эта книга была захвачена 22 апреля 1945 г. 3-й армией при продвижении американских войск по территории Германии. Это подлинный список, составленный в Гестапо города Томашува в Польше. Сюда заносились фамилии арестованных, причины ареста и принятые решения в период с 1 июня 1943 г. по 20 декабря 1944 г.
В списке имеется приблизительно 3500 фамилий. Около 2200 человек было арестовано за участие в движении сопротивления и в партизанских отрядах. Это очень большая книга. Я попрошу секретаря передать ее судьям для ознакомления. Она слишком объемиста, чтобы снимать с нее фотокопии. Откройте ее на любой странице, и я вам объясню, что означал каждый из различных столбцов начиная с левой стороны. Первый столбец содержит лишь номер арестованного. Затем идет фамилия. Третий столбец — краткие биографические сведения. Четвертый — местожительство. Затем идет дата ареста и указывается, кем было арестовано данное лицо. Это пятый столбец. Следующий столбец указывает место ареста, затем причину ареста. После этого стоит еще один номер, по-видимому, это номер, которым обозначена передача данного лица в соответствующие органы. Затем идет столбец, где указано решение в отношении этого лица. И последний столбец содержит примечания.
Против некоторых из 3500 фамилий, как вы видите, имеются красные пометки. По-видимому, это те лица, которые были расстреляны, их 325 человек. Только 35 из этих 325 были сначала преданы суду. 950 человек из этого списка были посланы в концлагеря, а 155 — на принудительный труд в Германию. Согласно этому списку подобная же судьба ожидала лиц, арестованных по другим причинам, например коммунистов, евреев, заложников, а также лиц, схваченных в порядке репрессалий.
Особо хочу обратить внимание трибунала на записи под номерами 286, 287, 288 (в первом столбце списка), где в графе «преступление» указано «als Juden», другими словами — «потому что еврей». И в этих случаях имеется красный крест, то есть лицо было подвергнуто смертной казни.
Я закончил с этим документом и хочу теперь обратить внимание трибунала на документ L-215, который уже был представлен под номером USA-243. Я не намереваюсь вновь цитировать этот документ, если вы, господа судьи, не-захотите его заслушать. Это сборник подлинников досье на 25 жителей Люксембурга, которые были подвергнуты превентивному заключению и сосланы в концлагеря. Я лишь сошлюсь на одну фразу. Цитирую:
«Как установлено государственной тайной полицией, он своими убеждениями угрожает существованию и безопасности народа и государства».
И в каждом случае в досье на 25 люксембуржцев это дается как причина казни. И в связи...
Еще один документ — PS-1472, который уже был представлен под номером USA-279. Я лишь упомяну о нем для того, чтобы перейти к другому. Это телеграмма Мюллера от 16 декабря 1942 г., в которой Мюллер сообщил, что Гестапо может захватить около 45 тысяч евреев в связи с проведением программы пополнения рабочей силы в концлагерях. С этим вопросом связан также документ PS-1063-(d), представленный под номером USA-219. Мюллер послал директиву командирам и инспекторам полиции безопасности и службы безопасности и руководителям областных отделений Гестапо, в которой он сообщал, что 14 декабря 1942 г. Гиммлер приказал направить в концлагеря не позднее чем в конце января по меньшей мере 35 тысяч трудоспособных людей.
В этой же связи я представляю под номером USA-496 документ L-41. Этот документ содержит последующее указание Мюллера от 23 марта 1943 г., в котором сказано, что мероприятия должны быть осуществлены не позднее 30 апреля 1943 г. Я хочу процитировать второй абзац третьей страницы этого документа:
«Однако надо следить за тем, чтобы в концлагеря направлялись только трудоспособные заключенные и подростки в соответствии с изданными директивами, иначе концлагеря будут переполнены, и это помешает достичь намеченной цели».
В этой же связи представляю документ PS-701, USA-497. Это письмо от 21 апреля 1943 г. министра юстиции прокурорам и уполномоченному министерства юстиции по лагерям.
«Тема: О поляках и евреях, которые освобождаются из тюрем министерства юстиции. Указания отдельным тюрьмам.
1. В соответствии с новыми руководящими принципами о применении ст. 1 раздела 2 декрета от 11 июня 1940 г. «Reichsgesetzblatt», раздел 1, стр. 877) главное управление безопасности Рейха директивой от 11 марта 1943 г. 11 А2 № 100/43-176 дало следующие указания:
a) евреи, которые в соответствии с разделом 6 руководящих принципов освобождаются из тюрем, должны направляться отделением государственной полиции того района, где расположена тюрьма, на пожизненное заключение в концлагеря Освенцим или Люблин229 в соответствии с ранее данными указаниями о превентивном заключении.
То же относится и к евреям, которые в будущем будут освобождаться из тюрем после отбытия срока наказания;
b) поляки, которые в соответствии с разделом 6 руководящих принципов освобождаются из тюрем, должны направляться отделением государственной полиции того района, где расположена тюрьма, до конца войны в концлагеря в соответствии с ранее данными указаниями о превентивном заключении.
То же относится в будущем и к полякам, которые, пробыв в тюрьме более шести месяцев, освобождаются из нее.
В соответствии с просьбой главного управления безопасности Рейха я прошу, чтобы в будущем: a) все евреи, которые должны быть освобождены, b) все поляки, которые должны быть освобождены и которые отбыли срок наказания более шести месяцев, были переданы соответствующему отделению государственной полиции для дальнейшего содержания под стражей и, заблаговременно до окончания срока приговора, были бы переданы в распоряжение данного отделения Гестапо для этапирования».
И последний параграф говорит о том, что данным распоряжением вводится возврат всех польских заключённых отбывающих заключение в старом Рейхе на оккупированные восточные территории.
Следующий вопрос, на котором я остановлюсь, касается участия Гестапо и СД в угоне граждан оккупированных стран на принудительный труд и в осуществлении надзора за этими рабочими.
В связи с тем, что уже представлялись материалы по вопросу о принудительном труде, я не буду повторяться. Неоднократно упоминалось, что Гестапо и СД играли важную роль в угоне рабочих в Германию, и я особенно хочу
обратить внимание на два или три документа, которые уже были представлены. Я делаю это лишь для того, чтобы указать именно на роль Гестапо и СД. Документ L-61, представленный под номером USA-177. Это письмо Фрица Заукеля от 26 ноября 1942 г., в котором он говорит, что 26 октября 1942 г. начальник полиции безопасности и службы безопасности сообщил ему, что в ноябре начнется эвакуация поляков из района Люблина для того, чтобы освободить место для поселения лиц германской расы. Эвакуированные в результате этой меры поляки будут направлены в концлагеря для работы, так как он являются преступными или антиобщественными элементами.
Трибунал, вероятно, помнит также письмо Христенсена (документ PS-3012), представленное под номером USA-190. В этом письме говорилось, что в течение 1943 года программа массового уничтожения, проводимая айнзацгруппами на Востоке, должна быть изменена с целью захвата сотен тысяч человек для военной промышленности. Там также говорилось, что в случае необходимости должна применяться сила. Можно было также освобождать пленных для использования их на принудительных работах. Когда сжигались деревни, все население должно было предоставляться в распоряжение уполномоченных по вербовке рабочей силы.
Прямая ответственность Гестапо за поддержание установленных для иностранных рабочих ограничений явствует из нашего следующего документа PS-1573, который я представляю под номером USA-498. Это секретный приказ от 18 июня 1941 г., подписанный Мюллером и адресованный областным отделам Гестапо. Оглашаю выдержки:
«Всем административным отделам государственной полиции. К сведению штурмбаннфюрера СС Носске230 или его представителя в Аахене.
Тема: Меры, которые должны быть приняты в отношении эмигрантов и гражданских рабочих из великорусских районов, а также в отношении иностранных рабочих.
Ссылка: нет.
Для того чтобы предотвратить неразрешенное и своевольное возвращение русских, украинских, белорусских, казацких и кавказских эмигрантов и гражданских рабочих с территории Германии на Восток и предотвратить попытки саботажа, совершаемого иностранными рабочими в германском производстве, я приказываю следующее:
1. Руководители отделений русских, украинских, белорусских и кавказских бюро по опеке, а также комитет помощи и руководящие члены русских, украинских, белорусских, казацких и кавказских эмигрантских организаций должны быть немедленно оповещены о том, что им до получения новых указаний воспрещено покидать свое местожительство без разрешения полиции безопасности. Им должно быть предложено применить подобные же меры в отношении лиц, находящихся у них под надзором. Их внимание следует обратить на то, что они будут арестованы за неразрешенный выезд с места работы и места жительства. Прошу постоянно под каким-либо предлогом проверять действия руководителей местных отделений, если возможно, путем ежедневных запросов.
2. Эмигранты и иностранные рабочие должны быть арестованы, если этого требуют обстоятельства, если они подозреваются в том, что ведут разведывательную деятельность в пользу СССР. Такой шаг должен быть подготовлен... Однако данная мера должна быть применена лишь после того, как срочной телеграммой будет передан пароль «Fremdvolker231».
[Объявлен перерыв]
«PCXA IV Ф-1, 45/44. Генеральный пограничный инспектор. Срочно. Вручить немедленно.
Обращение с бежавшими восточными рабочими после их поимки.
По приказу рейхсфюрера СС все бежавшие восточные рабочие после их поимки должны немедленно и без исключения быть направлены в концентрационные лагеря. Что касается доклада рейхсфюреру СС, я требую, чтобы был дан только один отчет по телетайпу в отдел IV D (иностранные рабочие) 10 марта 1944 г. относительно количества восточных рабочих мужского и женского пола, направленных в концлагеря в период между сегодняшним днем и 10 марта 1944 г.».
При помощи этих методов Гестапо и СД поддерживали контроль над рабочими, насильственно угнанными в Германию для принудительного труда.
Я перехожу к следующему вопросу: Гестапо и СД казнили захваченных коммандос и парашютистов и брали под защиту гражданских лиц, которые линчевали союзных летчиков.
4 августа 1942 г. Кейтель издал приказ, который предусматривал ответственность Гестапо и СД за принятие контрмер против отдельных парашютистов и небольших групп парашютистов, которые имели особые задания. Я представляю в качестве доказательства документ PS-553 как следующее по очереди доказательство USA-500. Я оглашу выдержку на первой странице перевода:
«Когда германские вооруженные силы захватывают отдельных парашютистов, их следует немедленно после направления доклада в соответствующий отдел абвера доставлять в ближайшее отделение полиции безопасности и СД».
С разрешения трибунала я отвлекусь от текста. Когда полковник Тейлор будет представлять доказательства, касающиеся нацистского высшего командования, он остановится на некоторых из этих приказов. Он более подробно будет говорить об этом и еще об одном приказе. Я сейчас представляю эти приказы для того, чтобы показать роль, которую играли Гестапо и СД в связи с этими приказами.
Затем я представляю в качестве доказательства за номером USA-501 документ PS-498. Это известный приказ о коммандос, подписанный Гитлером 18 октября 1942 г. Этот приказ был напечатан только в 12 экземплярах, и тот, который мы сейчас имеем, является подлинным, подписанным Гитлером. Один экземпляр был направлен рейхсфюреру СС и начальнику полиции безопасности. Я хочу огласить из этого приказа только ту его часть, в которой говорится, что все коммандос, будь они в форме или нет, вооружены или безоружны, должны быть истреблены до последнего человека. Я оглашу сейчас четвертый абзац в конце страницы для того, чтобы показать роль СД:
«Если отдельные члены таких команд, как-то: агенты, диверсанты и другие, попадают в руки военных властей другими путями, например через полицию на оккупированных территориях, то они должны быть немедленно переданы СД»
Другой приказ, на который я хотел бы сослаться, это документ PS-526. Я представляю его в качестве доказательства под номером USA-502. В нем говорится о якобы имевшей место высадке диверсантов в Норвегии. Этот документ датирован 10 мая 1943 г. и обозначен как совершенно секретный приказ. Я оглашу первый абзац:
«30 марта 1943 г. в Тофтефъорд был замечен вражеский катер. Катер был взорван противником, из команды двое убиты и десять взяты в плен».
Это относительно команды. А в конце приказа, в третьей фразе снизу, говорится: «Приказ фюрера выполнен СД (служба безопасности)».
Мы уже представили документ R-110 под номером USA-333. Это приказ Гиммлера от 10 августа 1943 г., направленный полиции безопасности. В приказе говорилось, что полиция не должна вмешиваться в столкновения между немцами и английскими или американскими пилотами — террористами, которые были сбиты. Этот приказ был лично подписан Гиммлером. Вот его подпись. Этот документ уже был представлен в качестве доказательства, но я хотел вновь обратить на него внимание трибунала.
Затем я перехожу к следующему вопросу: Гестапо и СД вывозили гражданских лиц из оккупированных стран в Германию для тайного суда и расправы над ними. Об этом говорится в директиве от 7 сентября 1941 г., зашифрованной кодовым названием «Мрак и туман» и подписанной Гитлером.
Далее я ссылаюсь на документ L-90, представляемый под номером USA-503. Это распоряжение Гиммлера, где даются указания о том, чтобы лица, совершившие преступления против Германии или оккупационной армии на оккупированной территории, за исключением тех случаев, когда вынесение смертного приговора не вызывает сомнения, вывозились в секретном порядке в Германию и передавались полиции безопасности и СД для суда над ними и исполнения наказания в самой Германии. Это подлинный документ. Я оглашу выдержку с первой страницы перевода. Распоряжение написано на бланке канцелярии рейхсфюрера СС и главы германской полиции в Мюнхене 4 февраля 1942 г. «Тема: Судебное преследование лиц, совершивших преступления против Рейха или оккупационной армии.
«1. Настоящим доводятся до вашего сведения следующие инструкции, изданные начальником штаба верховного командования германских вооруженных сил 12 декабря 1941 г.
После тщательного изучения фюрер желает, чтобы были изменены меры, которые применяются в отношении лиц, виновных в совершении преступлений против Рейха или против оккупационной армии на оккупированных территориях.
Фюрер считает, что в случае преступления наказание в виде пожизненного заключения или даже пожизненного тюремного заключения с применением каторжных работ является проявлением слабости. Единственной мерой длительного устрашения населения является вынесение смертного приговора или применение таких мер, которые оставят семью и население в неизвестности относительно судьбы преступника. Вывоз в Германию служит именно этой цели.
Директивы об уголовном преследовании лиц, совершивших перечисленные выше преступления, соответствуют мнению фюрера. Они были изучены и одобрены им. Кейтель».
Затем следуют некоторые другие распоряжения и указания. Это весьма обширный документ с приложениями. Выдержка, которую я оглашу, находится в конце четвертой страницы английского перевода:
«Поскольку СС и полиция являются властями, несущими ответственность за борьбу против преступлений, перечисленных в разделе 1, они должны действовать соответствующим образом».
Теперь я хочу перейти к странице 20 английского перевода этих же документов. Это секретное письмо от 2 февраля 1942 г., адресованное управлению разведки и контрразведки (абвер). Я оглашу выдержку из него после слов «при сем прилагаются»:
«1) директива фюрера и верховного главнокомандующего германских вооруженных сил от 7 сентября 1941 г.,
2) приказ о порядке исполнения ее от того же числа,
3) циркуляр начальника штаба верховного командования германских вооруженных сил от 12 декабря 1941 г.
Директива вносит существенные изменения в порядок преследования. Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженных сил считает, что те гражданские лица, которые совершили на оккупированных территориях преступления такого характера, как это изложено выше, должны передаваться компетентным военно-полевым судам на оккупированных территориях только в том случае, если: а) будет вынесен смертный приговор и b) смертный приговор будет вынесен не позднее чем через восемь дней со дня ареста преступника.
Фюрер и верховный главнокомандующий считает, что, если не будут выполняться эти оба условия, судебное преследование на оккупированных территориях не будет иметь необходимого устрашающего эффекта.
Во всех других случаях заключенные в будущем должны доставляться секретным порядком в Германию и дальнейшее разбирательство дел о них будет производиться здесь; эти мероприятия должны иметь устрашающий эффект потому, что а) заключенные будут исчезать, не оставляя следа, и b) не будет никаких сведений об их местопребывании или судьбе».
Пропуская один абзац, я перехожу к следующему абзацу, где говорится:
«В случае если компетентный военно-полевой суд или командующий придерживаются мнения, что невозможно принять немедленное решение на месте и заключенных следует поэтому отправить в Германию, отделения контрразведки должны докладывать об этом случае непосредственно в РСХА, Берлин, Принц-Альбрехтштрассе 7, доктору Фишеру, начальнику уголовной полиции, и сообщать точное количество заключенных или групп. В отдельных случаях, когда командующий непосредственно заинтересован в том, чтобы это дело было срочно рассмотрено военно-полевым судом, следует докладывать об этом в РСХА. Копии полных докладов следует направлять в управление разведки и контрразведки (абвер, отдел III).
РСХА будет решать на основании имеющихся данных, какое управление государственной полиции будет принимать этих заключенных. Затем это управление будет устанавливать связь с компетентным управлением контрразведки и определять с ним вместе подробности устранения: будет ли это производиться тайной военной полицией, полевой полицией или самим Гестапо; это управление будет также определять место и способ, которые следует избрать».
После того как гражданские лица вывозились в Германию, ни одного слова относительно их судьбы не поступало их близким в страну, откуда они прибыли.
Я сейчас представляю под номером USA-504 документ PS-668. Это — письмо начальника полиции безопасности и СД от 24 июня 1942 г. Оглашаю выдержку на первой странице английского перевода:
«Цель директивы фюрера и верховного главнокомандующего германскими вооруженными силами относительно наказания лиц, совершивших преступления против Рейха или оккупационных войск на оккупированных территориях, от 7 сентября 1941 г. заключается в том, чтобы в целях устрашения создать атмосферу неизвестности относительно судьбы заключенных среди их родственников и знакомых посредством вывоза в Рейх лиц, арестованных на оккупированных территориях по обвинению во враждебной Германии деятельности. Эта цель не будет достигнута, если родственников будут извещать о смерти этих лиц. Поэтому не рекомендуется по той же причине возвращать тело для его погребения на родине, а также потому, что место погребения может быть использовано для демонстраций.
Поэтому я предлагаю принимать следующие меры в случаях смерти:
а) родственников не извещать,
b) тело погребать на месте смерти, в Рейхе,
c) о месте, где погребено тело, в настоящее время никому не сообщать».
Затем я перехожу к деятельности СД и Гестапо, которая заключалась в осуществлении арестов, судопроизводства и наказаний граждан оккупированных территорий путем особой судебной процедуры, т.е. военно-полевого производства. Я обращаю ваше внимание на документ PS-674, который я представляю под номером USA-505.
Гестапо арестовывало, подвергало превентивному заключению и казнило граждан на оккупированных территориях при определенных обстоятельствах. Даже когда имелись суды, которые могли в срочном порядке разобрать дело, Гестапо придерживалось своей собственной процедуры, не соблюдая обычных уголовно-процессуальных норм.
Упомянутый мною документ представляет собой письмо прокурора в Катовицах от 3 декабря 1941 г., адресованное рейхсминистру юстиции и направленное для сведения правительственному советнику Штадерману (Берлин) или его уполномоченному. Тема: «Проведение полицией казней и ускорение судебной процедуры, без приказов на то. Приложение: 1 экз. доклада». Оглашаю этот документ:
«Примерно три недели назад шесть подстрекателей (часть из них немцы) были повешены полицией в связи с раскрытием в Тарновске—Гуры преступной организации из 350 членов. Об этом не было сделано сообщения компетентному суду. Такие казни преступников уже имели место в районе Бельско и о них также не сообщалось прокурору. 2 декабря 1941 г. начальник Гестапо в Катовицах, оберрегирунгсрат Мильднер232 устно доложил нижеподписавшемуся, что он приказал по уполномочию рейхсфюрера СС немедленно произвести казни путем публичного повешения на месте совершения преступления, и что такие устрашающие меры будут применяться также в дальнейшем, пока преступные и активные антигерманские элементы на оккупированных восточных территориях не будут полностью уничтожены, или до тех пор, пока другие срочные меры, возможно, также через суды, не будут гарантировать столь же устрашающего эффекта. Соответственно шесть руководителей другой польской организации в районе Сосновец, виновные в государственной измене, также должны быть публично повешены сегодня в назидание.
Нижеподписавшийся испытывает значительное сомнение относительно такой процедуры.
Помимо того, что эти меры изъяты из юрисдикции обычного суда и противоречат все еще действующим законам, такое срочное судебное разбирательство одной полицией, с нашей точки зрения, не может признаваться законным.
Судебные органы на нашей территории и в рамках нашей юрисдикции вполне в состоянии осуществлять быструю кару путем особой судебной процедуры (создание так называемых чрезвычайных особых судов). Можно также ускорить предъявление обвинения и судебное производство таким образом, что в случае упрощения практики и в случае необходимости о решении может сообщаться по телефону и между передачей дела прокурору и казнью будет проходить не более трех дней. Об этом вчера было сказано нижеподписавшимся начальнику Гестапо в Катовицах.
Мы не думаем, чтобы применение полицией смертных казней преступников, особенно немцев, могло рассматриваться многими немецкими гражданами как наиболее эффективная мера в смысле правосудия. Если смертные казни будут применяться продолжительное время, то это вместо устрашения может привести к дальнейшему ожесточению, что не соответствует той цели умиротворения, которая преследуется. Однако эти высказывания не относятся к будущим ускоренным военно-полевым судам для поляков и евреев».
Я перехожу к документу PS-654, который уже был представлен в качестве доказательства под номером USA-218. Поскольку он относится к этому вопросу, я в нескольких словах суммирую его содержание.
В нем говорится о том, что 18 сентября 1942 г. Тирак, рейхсминистр юстиции, и Гиммлер пришли к соглашению относительно того, что тех, кого нацисты считали антисоциальными элементами, следует передать Гиммлеру с тем, чтобы они были доведены до гибели непосильным трудом. Там также говорилось о том, что полиция должна была проводить особые карательные мероприятия в отношении евреев, поляков, цыган, русских и украинцев, которых не должны были судить обычными уголовными судами.
Другой документ, из которого я оглашу только одну выдержку, представляет собой приказ от 5 ноября 1942 г., изданный РСХА. Этот документ L-316 был представлен в качестве доказательства под номером USA-346. В нем говорится:
«Осуществление правосудия в отношении лиц негерманской национальности должно быть изъято из судебных органов и передано в ведение полиции».
Таким образом, данный документ устанавливает причастность полиции к
этим преступлениям.
Затем я перехожу к следующему вопросу. Гестапо и СД казнили или же подвергали заключению в концентрационные лагеря лиц за действия, совершаемые якобы их родственниками. В этой связи я представляю в качестве доказательства за номером USA-506 документ L-37.
Это письмо от 19 июля 1944 г. Я обращаю ваше внимание на то, что оно датировано 1944 годом. Письмо было написано начальником полиции безопасности и СД Радомской области и адресовано управлению разведки в Томашуве.
Я хотел бы упомянуть о том, что объемистый том, который мы представили в качестве доказательства, содержит в себе целый ряд документов относительно Радомской области и уважаемый суд вспомнит, что это список людей в округе Томашув.
Темой письма была «коллективная ответственность членов семей убийц и диверсантов». Я оглашаю это письмо после слов «предварительные условия»:
«Начальник СС и полиции на Востоке 28 июня 1944 г. издал следующий приказ:
Ситуация в Генерал-губернаторстве за последние месяцы ухудшилась в отношении безопасности до такой степени, что с настоящего времени надо принимать самые радикальные и самые жестокие меры против убийц и диверсантов не немецкой национальности. Рейхсфюрер СС по соглашению с генерал-губернатором приказал, что во всех случаях, когда имеют место нападения или покушения на немцев или когда диверсантами разрушены жизненно важные сооружения, надо не только расстреливать захваченных преступников, но и казнить всех их родственников мужского пола, а всех родственников женского пола старше 16 лет следует помещать в концлагеря. Настоящим строго предписывается принимать все меры к тому, чтобы незамедлительно устанавливать имена и адреса преступника или преступников, которых не удается захватить. В качестве близких родственников мужского пола могут рассматриваться, например, отец, сыновья (в случае если они старше 16 лет), братья, шурины, двоюродные братья и дяди преступника. Равным образом это распространяется и на женщин. Эта процедура должна установить полную коллективную ответственность всех мужчин и женщин, связанных родственными связями с преступником. Кроме того, это положение полностью распространяется на семьи политических преступников. Эта практика дала лучшие результаты уже в конце 1939 года на новых восточных территориях, в особенности в районе Варты. Как только этот новый метод борьбы против диверсантов и убийц становится известным этим чужеземным народам — этого можно достигнуть путем устной пропаганды, — женщины тех семей, которые имеют родственников — членов движения сопротивления или партизанских отрядов, как это доказано на опыте, начинают оказывать обуздывающее влияние».
Я перехожу сейчас к вопросу о применении Гестапо и СД допросов «третьей степени» к военнопленным. Я обращаю ваше внимание на документ PS-1531, который уже был представлен под номером USA-248. Это подписанный Мюллером приказ от 12 июня 1942 г., который разрешал применять допросы «третьей степени» в случаях, когда по данным предварительного расследования задержанные могли бы дать информацию о важных фактах, например о подрывной деятельности, однако приказ не разрешал вымогать у допрашиваемых признания в преступлениях, совершенных ими самими.
Оглашаю выдержки со второй страницы английского перевода:
«Допросы "третьей степени" могут применяться исключительно против коммунистов, марксистов, «свидетелей Иеговы233», диверсантов, террористов, членов движения сопротивления, парашютистов и антиобщественных элементов, польских или советско-русских бродяг. Во всех других случаях необходимо получать мое разрешение».
Затем я перехожу к четвертому абзацу:
«Третья степень», в зависимости от обстоятельств, включает, среди прочих, следующие методы:
очень простая диета (хлеб, вода), жесткая койка, темная камера, лишение сна, истощающая муштра, порка (при назначении более 20 ударов нужна консультация врача)».
24 февраля 1944 г. начальник Зипо и СД Радомского района опубликовал приказ, изданный начальником Зипо и СД в Кракове (документ L-89). Я представляю его за номером USA-507. Этот приказ повторял точно все указания, которые давались в приказе Мюллера. Я оглашу выдержку
«Ввиду большого разнообразия методов, которые используются в настоящее время при усиленных допросах, с целью избежать излишеств, а также защитить сотрудников от возможного уголовного преследования руководитель полиции безопасности и СД в Кракове издал следующий приказ, адресованный полиции безопасности в Генерал-губернаторстве и составленный на основании инструкций, имеющих силу внутри Рейху».
Перечисляются инструкции. Значимость этого документа состоит в том, что он доказывает, что даже в 1944 году Гестапо применяло допросы «третьей степени».
Теперь я перехожу к освещению деятельности Гестапо и СД, игравших огромную роль в преследовании евреев; я не намерен подробно разбирать доказательства, представленные ранее, за исключением ссылок на участие этих организаций в преследовании евреев.
Уже рассматривалась ответственность Гестапо и СД за программу массового истребления евреев, которая выполнялась айнзацгруппами Зипо и СД в лагерях истребления, куда направляли евреев эти организации. Я только обращу внимание трибунала на документ PS-2616, который был уже представлен как доказательство и в котором сведения о количестве умерщвленных евреев были даны Эйхманом. Я прошу заметить, что Эйхман возглавлял отдел «IV-B» Гестапо. Этот отдел Гестапо занимался еврейскими вопросами, в том числе эвакуацией, методами борьбы против врагов германского народа и государства и лишением германского гражданства. Гестапо занималось также проведением в жизнь существовавших в Германии законов о дискриминации.
Я обращаю внимание трибунала на документ PS-3058, представленный под номером USA-508. Этот документ, который я хочу показать господам судьям, обведен красной рамкой. Он датирован 11 ноября 1938 г., подписан лично Гейдрихом и адресован подсудимому Герингу. Я передаю этот документ секретарю суда, но, прежде чем сделать это, я хотел бы обратить внимание трибунала на имеющееся здесь приложение, указывающее на то, что на этот вопрос обращалось внимание подсудимого Геринга.
Здесь говорится о деятельности Гестапо в связи с антиеврейскими демонстрациями, которые происходили, как вы помните, осенью 1938 года. Это личный доклад подсудимому Герингу. Он направлен министру-президенту, генерал-фельдмаршалу Герингу и датирован 11 ноября 1938. Предыдущие документы продемонстрировали, что деятельность которая велась ранее – и приказ о ней в связи с искоренением или уничтожением евреев:
«Масштабы разрушений еврейских магазинов и квартир пока нельзя подтвердить цифрами. В донесениях приводятся следующие данные: 815 разрушенных магазинов, 29 универмагов подожжено или разрушено, 171 подожженный или разрушенный жилой дом. Они отражают только часть действительно имеющихся разрушений. Вследствие срочного характера отчетности поступившие до сих пор донесения содержат лишь общие данные, например "многочисленные разрушения" или "большинство магазинов разрушено". Поэтому указанные цифры значительно преуменьшены.
Из синагог 191 подожжена, 76 полностью разрушены, 11 общинных домов и часовен на кладбищах было подожжено и еще 3 полностью разрушено.
Было задержано около 20 тысяч евреев, кроме того, 7 арийцев и 3 иностранца. Последние для их безопасности были взяты под стражу.
Получены сведения о 36 смертельных случаях и 36 случаях тяжелых ранений. Убитые и раненые являются евреями. Один еврей пропал без вести. Среди убитых находится один и среди раненых два польских гражданина».
Теперь, господа судьи, я хочу особо обратить ваше внимание на пометку на этом документе:
«Генерал-фельдмаршал был информирован. Мер принимать не следует».
Эта пометка сделана неизвестным лицом 15 ноября 1938 г. Подпись неразборчива.
Геринг возлагал на Гейдриха ответственность за проведение в жизнь всей этой программы. Мы представляем в качестве доказательства подлинник приказа от 31 июля 1941 г. Это документ PS-710, USA-509. Приказ написан на бланке канцелярии «рейхсмаршала великогерманского Рейха, уполномоченного по четырехлетнему плану, председателя совета министров по обороне Рейха» в Берлине 31 июля 1941 г. и адресован начальнику полиции безопасности и службы безопасности группенфюреру СС Гейдриху.
«В дополнение к задаче, поставленной перед вами 24 января 1939 г. и имевшей целью решение еврейского вопроса наиболее выгодным образом путем дальнейшей эмиграции и эвакуации, я настоящим уполномочиваю вас провести все необходимые приготовления в организационной и финансовой области с целью окончательно решить еврейский вопрос в сфере германского влияния в Европе.
В тех случаях, когда это будет касаться других правительственных учреждений, они будут сотрудничать с вами.
Далее я предлагаю вам направить мне в скором времени полный план, касающийся организационных и конкретных мероприятий, необходимых для желательного решения еврейского вопроса. Геринг».
Трибунал уже получил документальные доказательства того, каким было окончательное решение еврейского вопроса, разработанное Гейдрихом и осуществленное полицией безопасности и СД под руководством Гейдриха и подсудимого Кальтенбруннера. Это окончательное решение заключалось в порабощении и массовом истреблении евреев.
И, наконец, последним моментом в деятельности Гестапо и СД, на который я сошлюсь при представлении доказательств преступности Гестапо, является деятельность Гестапо и СД в качестве основных организаций, осуществлявших преследование церкви. Трибуналу уже были представлены документальные доказательства относительно преследования церкви. В этой борьбе Гестапо и СД играли тайную, но тем не менее в высшей степени значительную роль.
В СД отдел «С-2» ведал образованием и религиозной жизнью. В Гестапо отдел «В-1» ведал католицизмом, связанным с политикой, отдел «В-2» ведал протестантством, связанным с политикой, отдел «В-3» ведал прочими церквями и масонами.
Церковь являлась одним из врагов нацистского государства, и особой задачей Гестапо была борьба с церковью. Гестапо издавало ограничительные распоряжения, направленные против церковной деятельности, распускало церковные организации, помещало священников в превентивное заключение.
Теперь я хочу представить в качестве доказательства документ PS-1815, USA-510. Подлинник этого документа представляет собой весьма объемистое досье — я намерен цитировать лишь отдельные выдержки. Это досье районного отдела Гестапо в Аахене. В документе раскрывается, что целью Гестапо в ходе борьбы с церквями было их уничтожение; начну цитировать с первой страницы английского перевода.
Здесь указана дата: «12 мая 1941 г., исполнено в Берлине, исходит от РСХА, отдел «IV-B-1», направляется во все отделы Гестапо. Для сведения: отделам СД; инспекторам полиции безопасности и СД. Тема: «По поводу изучения церквей, связанных с политической деятельностью, и обращения с ними».
«Начальник РСХА распорядился, что порученные СД и полиции безопасности задачи по контролированию церквей, занимающихся политической деятельностью, задачи, которые до настоящего времени осуществлялись совместно отделами СД и Гестапо, отныне будут осуществляться исключительно местными отделами Гестапо».
Далее в документе идет речь о плане по распределению намечаемой работы — план был объявлен РСХА 1 марта 1941 года:
«Таким образом, в дополнение к борьбе с оппозицией местные отделы Гестапо берут на себя всю контрразведку в данной сфере.
Для того чтобы отделы Гестапо были в состоянии взять на себя эту работу, начальник полиции безопасности и СД приказал, чтобы специалисты по церкви, которые до сего времени работали в отделах СД, временно были в равном чине направлены в отделы Гестапо и занимались разведывательной деятельностью в отношении церкви. По приказу руководителя РСХА и по согласованию с начальниками III, II и I управлений эти специалисты по церкви...».
Итак, позднее, 22 и 23 сентября 1941 г. была созвана конференция этих так называемых специалистов по церквям, приданным местным отделам Гестапо. Конференция состоялась в лекционном зале РСХА в Берлине. В представляемом документе имеются данные об этой конференции. Приведена программа конференции, разработанный на конференции план мер в отношении церкви. Я зачитаю заключительное обращение к этим так называемым специалистам по церкви, выдержка очень короткая:
«Каждый из вас должен приступить к работе со всем сердцем и с истинным фанатизмом. Если при исполнении своей работы вы допустите одну-две ошибки, это ни в коей мере не должно вас огорчить, так как ошибки допускаются повсеместно. Главное, чтобы вы с убежденностью, волей, проявляя активную инициативу, противостояли противнику», т.е. церкви».
Затем, в заключение, последнее, на что я хотел бы сослаться в этом документе, находится на стр. 8 английского перевода, где сформулированы ближайшая и конечная цели, поставленные перед этими специалистами:
«Ближайшая цель: церковь не должна вернуть себе ни одного дюйма того фундамента, который ею утерян.
Конечная цель: уничтожение религиозных церквей, что следует обеспечить путем сбора материалов в ходе контрразведывательной деятельности; такие материалы в определенное время будут представлены в качестве доказательства того, что церковь вела изменническую деятельность в период борьбы Германии за свое существование».
Таким образом, завершается представление фактов, документов по делу СД и Гестапо. С данным делом тесно связано обвинение по делу Кальтенбруннера как представителя указанных организаций, о чём расскажет сразу же после обеда лейтенант Уитни Гаррис. Также, будут один или два свидетеля, которых представят в связи с Кальтенбруннером.
На этом, ваша честь, я хотел бы закончить, сделав следующие замечания.
Документальные доказательства показывают, что Гестапо было создано подсудимым Герингом в Пруссии в апреле 1933 года с особым назначением — служить в качестве полицейского органа для того, чтобы уничтожать противников
нацистского режима. С того времени Гестапо в Пруссии и в других землях Рейха проводило в жизнь программу террора против всех тех, кто считался опасным для господства заговорщиков над германским народом. Методы Гестапо были крайне жестокими. Оно действовало вне рамок закона и направляло свои жертвы в концлагеря. Слово «Гестапо» стало символом нацистского режима, режима насилия
и террора.
Действуя втайне, за кулисами, СД посредством своей разветвленной сети осведомителей шпионила за германским народом во всех областях его жизни: на улицах, в лавках и даже в святилищах церкви.
Самое случайное высказывание какого-нибудь германского гражданина могло привести к тому, что он попадал в Гестапо, где вопрос о его свободе и жизни решали не считаясь с законом.
Гестапо было главным орудием подавления при режиме, когда власть закона была заменена тираническим правлением людей. Гестапо и СД играли важную роль почти в каждом преступном мероприятии заговорщиков. Перечень этих преступлений, помимо тех бесчисленных пыток и зверств, к которым прибегали при осуществлении полицейской деятельности в Германии в интересах заговорщиков, звучит подобно послужному списку самого дьявола.
Они инсценировало пограничные инциденты, которые Гитлер использовал в качестве предлога при нападении на Польшу.
Они убивали сотни тысяч беззащитных мужчин, женщин и детей при помощи покрывших себя позором айнзацгрупп.
Они увозили евреев, политических деятелей и ученых из лагерей для военнопленных и убивали их.
Они помещали военнопленных, пойманных при попытке к бегству, в концентрационные лагеря и убивали их.
Они создали концентрационные лагеря, разбили их по категориям и заключали в них тысячи людей для истребления и рабского труда.
Они удалили из Европы евреев и явились инициаторами убийства сотен тысяч евреев в лагерях для истребления.
Они угоняли в Германию на принудительный труд сотни тысяч граждан оккупированных стран и направляли угнанных в рабство рабочих в трудовые исправительные лагеря.
Они убивали захваченных в плен коммандос и парашютистов, защищали немецких граждан, которые линчевали союзных летчиков.
Они вывозили в Германию граждан оккупированных стран для тайного суда над ними и их наказания.
Они арестовывали, ускоренным порядком судили и наказывали граждан оккупированных стран, следуя особой процедуре, не обеспечивавшей справедливого судебного разбирательства.
Они убивали или посылали в концентрационные лагеря родственников лиц, которые якобы совершили преступления.
Они приказывали убивать заключенных в тюрьмах Зипо и СД, чтобы не допустить освобождения их союзными армиями.
Они участвовали в захвате и разграблении общественной и частной собственности.
Они являлись главными органами преследования евреев и церкви.
При совершении этих преступлений Гестапо действовало как организация, строго централизованная и контролируемая берлинским штабом. Отчеты направлялись в Берлин, и все важнейшие решения исходили из Берлина. Местные отделения пользовались лишь ограниченной властью для помещения людей в концентрационные лагеря. Во всех случаях, если только это дело не было безотлагательным, требовалось утверждение Берлина.
Гестапо было организовано на функциональной основе. Основные подразделения Гестапо занимались группами и учреждениями, в отношении которых эта организация совершала самые свои тяжкие преступления, они были мною перечислены.
Таким образом, при совершении всех этих преступлений Гестапо действовало как единое целое, причем каждая его секция выполняла свою часть общих преступных замыслов, приказ об исполнении которых передавался из Берлина. Государственная тайная полиция должна быть признана организацией, несущей ответственность за бесчисленные преступления, в совершении которых она принимала участие.
СД всегда было отделом СС. Преступность СД непосредственно связана с преступностью СС и способствовала последней.
Что касается Гестапо, то, как утверждает обвинение, оно являлось организацией в том смысле, в каком это понятие используется в статье 9 устава. Подсудимые Геринг и Кальтенбруннер совершали преступления, предусмотренные статьей 6 устава, в качестве членов и руководителей Гестапо. Гестапо же как организация участвовало в заговоре и способствовало заговору, связанному с совершением преступлений, определенных статьей 6 устава.
И, наконец, у меня в руках брошюра, опубликованная в честь Гейдриха, бывшего начальника полиции безопасности и СД; привожу цитату из речи Гейдриха, произнесенной им в 1941 году по случаю дня германской полиции; прошу трибунал принять текст без доказывания:
«Гестапо, уголовная полиция и СД все еще окружены тайной политического детектива. В Германии присутствие этих организаций вызывает ощущение безопасности, но за границей людям этой профессии приписываются жестокость и бесчеловечность, граничащие с садизмом, их безжалостность вызывает смесь страха и содрогания».
Это слова Гейдриха, ранее возглавлявшего эту организацию.
Ваша честь желает продолжить?
У меня следующее предложение:
Я прошу отложить рассмотрение дела в отношении Кальтенбруннера. Кальтенбруннер смог мало присутствовать на слушаниях. Причина его отсутствия заключается в болезни, которая по моему мнению, является серьёзной, так как очевидно, что на таком важном процессе только серьёзное заболевание может обосновать отсутствие подсудимого. У меня не имеется отчёта доктора о его состоянии. Для меня является сомнительным, способен ли он присутствовать на слушаниях в будущем. Если это так, моё предложение о приостановлении разбирательства не противоречит параграфу 12 устава. Если подсудимый жив и не доставлен в суд лично, то процесс может идти в его отсутствие. Это особо оправдано если подсудимый скрывается и таким образом не участвует по своей вине.
Но Кальтенбруннер здесь в тюрьме. Он не скрылся от суда, и не желает большего чем предстать лицом к лицу с обвинениями. Но если такой подсудимый вынужденно отсутствует не по своей вине, тогда проведение процесса, несмотря на это вряд ли согласуется с правосудием. Статья 12 устава особо упоминает правосудие.
Я ещё больше сожалею о времени процесса, поскольку именно сейчас у Кальтенбруннера должна быть возможность дать мне сведения как защитнку. Ему даже неизвестно обвинительное заключение, его вручили ему только перед рождественским перерывом.
Мне не требуется подчёркивать насколько сильно усложнится работа защиты в случае продолжения процесса – она станет почти невозможной.
Трибунал отложен до 2 часов.