Гитлеровцы, говорит он, все время сочетали подрывную деятельность внутри страны с использованием силы внешнеполитического и военного давления. Показания Мессерсмита целиком подтверждаются перепиской подсудимого Зейсс-Инкварта и австрийского гитлеровца Райнера с имперским комиссаром Бюркелем. Австрийские гитлеровцы в своих документах подтверждают, что они поддерживали самый тесный контакт с Германией и Гитлером, от которого получали все инструкции, что фашистская заговорщическая организация в Австрии, являвшаяся простой агентурой германских фашистов, продолжала существовать в двух видах — легально и нелегально, что гитлеровцы открыто использовали для своей подрывной работы австрийских фашистов, занимавших министерские посты, и что австро-германское соглашение было орудием еще более широкого проникновения гитлеровцев в Австрию и в австрийское правительство.
Письма Папена лишний раз подтверждают, что германское правительство находилось в постоянном контакте как с легальной, так и с нелегальной частью гитлеровской партии в Австрии. В письме от 17 мая 1935 года Папен доносит Гитлеру, что он не только поддерживает постоянный контакт с лидером нелегальных фашистов капитаном Леопольдом, по и передает его советы Гитлеру, как вести подрывную работу против того правительства, при котором Папен был аккредитован в качестве посланника. Письма Папена, переписка Райнера с Бюркелем и письма подсудимого Зейсс-Инкварта, так же, как и показания Мессерсмита, воочию доказывают, что Папен был не только одним из заговорщиков против свободы и независимости Австрии, но и движущей пружиной, инициатором многих этапов в развитии этого заговора.
Свидетель Мессерсмит показывает, что заговор против Австрии был только частью, при этом первой частью, огромного заговора гитлеровцев против народов всей Европы. Первая стадия этого заговора сосредотачивалась на Юго-Восточной Европе, поскольку захват этих стран не только обеспечивал германский фланг и тыл на случай войны в Европе, но и давал немцам базу для снабжения во время войны. Немедленно после своего прихода к власти гитлеровцы начали бешеную дипломатическую кампанию, направленную на ослабление международных позиций жертв своего заговора — Австрии, Чехословакии, Венгрии, Югославии и других. Давая обещания и натравливая малые страны одну на другую, Германия пыталась сделать их целиком зависимыми от Берлина. Югославии она обещала австрийскую и венгерскую территории, Венгрии — югославскую территорию. Румынии — венгерскую и т. д.
«В то время, — продолжает Мессерсмит в своем вторам показании, — как Германия давала обещания наград за сотрудничество в выполнении ее программы, она разжигала внутриполитические страсти в этих странах, особенно в Австрии и Чехословакии, что было направлено на то, чтобы ослабить антинацистскую оппозицию в укрепить пронацистские и фашистские группы с целью подготовки мирного принятия этими странами германской программы. Ее махинации в Австрии уже освещены мною. В Чехословакии Германия следовала той же тактике, используя судетских немцев. Меня информировали из достоверного источника, что нацистская партия израсходовала 6 миллионов рейхсмарок для финансирования генлейновской партии только во время выборов весной 1935 года. В Югославии она играла на старых расхождениях между хорватами и сербами, используя также страх перед перспективой восстановления в Югославия Габсбургской монархии. В Венгрии она играла на аграрных трудностях, в то же время открыто воодушевляя нацистские немецкие элементы Венгрии, чтобы спровоцировать требование венгерского правительства об отзыве германского посла Макензена в 1936 году. В Венгрии и Польше Германия играла также на страхе перед коммунизмом и Советской Россией. В Румынии она усугубляла существующий антисемитизм, подчеркивая важную роль, которую играли евреи в румынской промышленности, а также указывая на еврейское происхождение Лупеску. Несомненно, Германия финансировала через Кодреану фашистскую железную гвардию. Эти «дипломатические» меры, подкрепленные программой колоссальных вооружения Германии, имели значительный эффект, особенно в Югославия, Польше и Венгрии. Они были в сильной степени достаточны, чтобы помешать этим странам присоединиться к комбинации, направленной против германских планов, хотя, может быть, недостаточны, чтобы сделать эти страны активными союзниками нацистской Германии. Ведущие политические деятели Югославии стали убеждаться, что нацистский режим останется у власти и добьется своих целей и что безопасным курсом для Югославии будет участие в германской игре».
Однако гитлеровцы не ограничивали поля своей подрывной активности только малыми соседними странами. Они настойчиво пытались шантажировать другие европейские страны.
«Когда Италия, — продолжает свидетель Мессерсмит, — открыто препятствовала попыткам аншлюса. Германия использовала итальянские притязания в Абиссинии, чтобы посеять разногласия между Италией, с одной стороны, и Францией и Англией — с другой стороны, и добиться от Италии признания германской программы в обмен на немецкую поддержку итальянских планов в Абиссинии.
Нацисты не сделали никаких усилий, чтобы скрыть мотивы своей поддержки итальянских колониальных авантюр. Летом 1935 года я был информирован, что нацисты напряженно ждали начала итало-абиссинской войны, которая могла бы развязать им руки в Центральной Европе».
В показаниях Мессерсмита имеется специальный параграф относительно того, что тем же самым методом гитлеровцы пытались получить и в конечном счете получили свободу действий против Европы в раскололи англо-французских союзников как раз в то время, когда единство действий было исключительно важно.
Обвинитель зачитывает отчет о совещании 5 ноября 1937 года, которое состоялось у Гитлера. На этом совещании Гитлер развернул перед своими слушателями, многие из которых сейчас сидят на скамье подсудимых, программу постепенного наступления на Европу, разбив эту программу на три этапа — захват Австрии, захват Чехословакии, что должно было бы привести к обеспечению тыла на случай войны в Европе, и, наконец, решение европейских проблем, стоящих перед Германией.
Следующий документ, представленный трибуналу, показывает, что Гитлер нс ограничивался ораторскими упражнениями. Этот документ — мобилизационный план, предусматривающий военные действия против Австрии всеми вооруженными силами Германии.
Защитник подсудимого Йодля д-р Экснер протестует против использования этого документа обвинением. Он заявляет, что мобилизационный план не может служить доказательствам немецких замыслов против Австрии, ибо план составлялся «на всякий случай». Он просит суд огласить другие части этого документа, которые должны показать, что германский генеральный штаб предусматривал и другие возможности. Председатель трибунала Лоуренс спокойно разъясняет, что обвинение обещало огласить и другие части этого документа, когда наступит нужный момент, и что трибунал считает это совершенно правильным. Что касается защиты, добавляет Лоуренс, то она имеет этот документ и может читать любую часть его.
Спокойная и очень выдержанная аудитория одобрительно улыбается. Улыбки переходят в смех, когда обвинитель Олдермен, возобновляя свое выступление, замечает, что защитник говорит, будто план вооруженных действий против Австрии был составлен «на всякий случай», носил, так сказать, чисто теоретический характер и поэтому не может фигурировать на процессе как доказательство заговора против Австрии. «Он хочет убедить нас, — говорит обвинитель, — что нацисты лишь составили план на всякий случай, что Германия не нападала на Австрию и что история просто совершила ошибку».
Олдермен зачитывает депеши американского посла Буллита государственному секретарю о разговорах Буллита с Нейратом и Герингом осенью 1937 года. Геринг откровенно признался, что Германия намерена захватить Австрию и Чехословакию и собрать всех немцев, находящихся вне Германии, в одно целое путем удаления, как выразился Геринг, «искусственных пограничных барьеров». Не только захват Австрии, но все шаги в этом направлении проводились под серьезным нажимом со стороны немцев. Даже так называемый конкордат от 11 февраля 1937 года, по которому австрийские гитлеровцы получили места в правительстве Австрии, был подписан Шушнигом под огромным давлением.
Обвинитель предъявляет суду дневник подсудимого Йодля, в котором рассказывается о технике этого давления. При этом подсудимый Кейтель был автором всех военных мероприятии, которые должны были подкрепить гитлеровский шантаж. Кейтель, в частности, рекомендовал наводнить Австрию слухами о немецких военных приготовлениях. В числе этих слухов должен был быть слух о том, что германский военный атташе в Вене отозван в Берлин, что, замечает Кейтель, «соответствует действительности». Нейрат и Фриче громко смеются, когда Олдермен замечает, что в этом документе слишком много слухов соответствовало действительности.