«Шествие» бежавших из плена продолжалось вплоть до нашего освобождения. Зима с 1941на 1942 год была лютая. Снегом были закрыты все пути, оставалась лишь одна дорога для наших бежавших из плена военнослужащих — железнодорожные шпалы. По ним-то они и пробирались. В это время железная дорога, связывавшая Козельск с городом Белевым, действовала. Немцы не препятствовали хождению по путям, мне попадались сведения о том, что сам Гитлер однажды высказывал свое неудовлетворение Альфреду Йодлю за то, что тот требовал устанавливать плакаты, предупреждающие об опасности хождения по железнодорожному полотну. «Нам всё равно, сколько их передавят», — говорил Гитлер. По железной дороге постоянно курсировала дрезина, на которой был установлен пулемет. Всех, кто встречался у путей или на полотне, немцы беспощадно расстреливали, а трупы сбрасывали с насыпи. Весной 1942 года, когда растаял снег, было дано указание руководству колхоза Дмитровский хутор, чтобы трупы собрали и захоронили, что и было сделано. Я своими глазами видел ту страшную картину, когда был поблизости от железной дороги в гостях у своей тети Груши. Трупы погибших были все изъедены мышами, а из их одежды грызуны устраивали гнезда. Всё это мы видели, когда эти трупы на санях привезли к дому Ивана Ермолова. Смотреть было страшно. Кажется, их захоронили на старом кладбище, которое было между стеклозаводом и хутором. Вот и попробуй, найди родственники своих погибших родных, вот откуда все эти сообщения: «пропал без вести».
«Жестоко расправлялись оккупанты и с военнопленными. В деревне Кудиново захватчики согнали всех военнопленных в свинарник, забили окна и двери и подожгли. В бушующем пламени заживо сгорели 375 бойцов и командиров Красной армии.
17 октября после боя наши войска отступили, оставив в церкви села Юрьевское тяжелораненых красноармейцев преимущественно из 312-й стрелковой дивизии. Тут их обнаружили фашисты, а затем сюда же поместили ещё много наших пленных. Через три дня здоровых пленных угнали, бросив около двадцати раненых без еды и медицинской помощи. За это время им давали воду и только один раз по куску хлеба. Затем сельчане перенесли раненых в пустующий дом Репиных. Там было теплее и безопаснее. Жители подкармливали раненых, но оказать им медицинскую помощь было некому. Трое из них умерли. С 22 октября за беспомощными ранеными бойцами начинает ухаживать секретарь сельсовета Пелагея Брагина. Ей помогала подруга Александра Чижова с сыном Валькой и другие сельчане. В округе дом Репиных стал известен как «госпиталь». Несколько раз в него заходили немцы, о «госпитале» им регулярно доносил местный староста. Титанический труд юрьевцев по уходу за ранеными оправдался. Произошло чудо — их не убили немцы, как это многократно происходило в других населённых пунктах. Более того, приняв 17 раненых, П. Брагина с помощниками выходили их. Трое выздоровевших ушли на соединение с Красной армией. Остальные 4 января 1942 года после освобождения Юрьевского переданы в санчасть 1-го батальона ОСП Западного фронта. За этот подвиг П. Брагина была награждена орденом Отечественной войны, а помогавшие ей группа женщин и Николай Кутаков медалями».