Обвинитель указывает на предательскую роль в отношении Чехословацкого государства, которую сыграла судето-немецкая партия во главе с Генлейном. Олдермен цитирует документ, представляющий собой записку генлейновца Франка. В этой записке Франк пишет: «Современный народ и современное государство немыслимы без политических войск. Им должна быть поручена специальная задача осуществления политической воли этого государства, а также задача быть гарантом его единства. Это особенно относится к немецко-народной группе, которая проживает о составе других народов. Соответственно этому судето-немецкая партия еще ранее организовала свои политические соединения, так называемые «отряды добровольной самозащиты». Эти соединения тренируются в соответствии с принципами СС, с целью использования их в подходящее время. После присоединения Судетской области задачи «отрядов добровольной самозащиты» были расширены, особенно за счет студенческих немецких организаций, образованных как компактные соединения в Праге и Брно. Это было совершенно естественно, поскольку многие активные студенты из Судетской области были уже членами СС. Эти студенческие организации должны были выдержать проверку вместе, с другими немцами во время мартовского кризиса 1939 года. Гитлер сам отметил роль немецких студентов. Ранним утром 15 марта, после извещения о вступлении германских войск в Чехословакию, немцы должны были обеспечить соответствующую помощь германским войскам. Насколько выдающейся была их роль, можно видеть из того, что компетентные германские органы многих из этих людей приняли в отряды СС, при чем часть из них была зачислена в эти отряды самим имперским руководителем СС или же его заместителем Гейдрихом. Непосредственно после того, как первые колонны германской армии вступили на территорию Чехословакии, эти отряды приняли на себя ответственность за сохранение порядка и предоставили себя в распоряжение германских войск, для которых они явились ценными помощниками и сотрудниками».
Далее Олдермен касается осуществления германскими гитлеровцами плана расчленения Чехословакии. Он доказывает, что провозглашение так называемой «независимости» Словакии явилось делом рук германских гитлеровцев, которые, действуя через свою агентуру в этой стране, провозгласили отделение Словакии от Чехии и Моравии. Обвинитель приводит письмо английского посланника в Праге Ньютона лорду Галифаксу, тогдашнему министру иностранных дел Англии, датированное 21 марта 1939 года. В этом письме говорится: «После того как господин Сидор вернулся в Братиславу, в десять часов вечера в субботу, 11 марта на заседании кабинета в Братиславе явились господин Бюркель, Зейсс-Инкварт и пять германских генералов, которые заявили словацкому правительству, что оно должно немедленно прокламировать независимость Словакии. Когда господни Сидор обнаружил некоторые колебания, то господин Бюркель отвел его за руку в сторону и заявил, что Гитлер твердо решил разрешить чехословацкий вопрос. Словакия должна, заявил он, немедленно объявить о своей независимости, иначе Гитлер совершенно не будет интересоваться ее судьбой. Господин Сидор поблагодарил Бюркеля за эту информацию, однако сказал, что он должен обсушить положение с правительством Праги».
События, связанные с .вторжением германских войск о Чехословакию, развивались весьма быстро. Немцы начали переправлять оружие для словацких гитлеровцев через границу. Германская пресса и радио открыли ожесточенную кампанию, против чехословацкого правительства. Тисо — словацкий квислинг — вызывается в Берлин. Одновременно гитлеровские заговорщики приглашают Венгрию принять участие в порабощении Чехословакии. Главари тогдашней Венгрии, в том числе венгерский регент Хорти, выражают свое живейшее согласие с этими планами гитлеровцев.
Гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп, предполагавший, что чехословацкое правительство предпримет какой-либо демарш, который осложнит осуществление намеченной программы захвата Чехословакии, посылает 13 марта 1939 года телеграмму своему посланнику в Праге. В этой телеграмме говорится: «В случае, если от президента Гаха поступит какой-либо документ, то, пожалуйста, не давайте на него письменного или устного ответа и не предпринимайте никаких других шагов, а просто перешлите его шифром сюда. Более того, я должен просить вас и других членов миссии сделать себя недосягаемыми в течение ближайших нескольких дней для чехословацкого правительства на случай, если оно захочет связаться с вами. Риббентроп».
13 марта утром Тисо в сопровождении Дурчанского и Кармазина прибыл в Берлин и вечером был принят Гитлером. Состоялись переговоры, в которых участвовали, помимо Гитлера и Тисо, следующие лица: министр иностранных дел Риббентроп, имперский министр Мейсснер, генерал Кейтель, статс-секретарь Дитрих, статс-секретарь Кепплер и словацкий министр Дурчанский. Документ, представляющий собой запись этих переговоров, также найден в архиве германского министерства иностранных дел. Во время этих переговоров Гитлер предъявил словакам ультиматум, в котором требовал немедленного провозглашения так называемой «независимости» Словакии.
Гитлер спросил Риббентропа, не имеет ли он каких-либо замечаний. Риббентроп подчеркнул, что решение о «независимости» Словакии должно быть принято в течение часов, а не дней. Он показал Гитлеру только-что полученное сообщение о том, что венгерские войска начали продвигаться в направлении словацкой территории. Гитлер прочел это сообщение, упомянул о нем Тисо и выразил надежду, что Словакия немедленно примет свое решение. Тисо поблагодарил Гитлера за это и заверил его в том, что Гитлер может положиться на Словакию. Тисо выразил сожаление по поводу того, что, находясь под впечатлением слов Гитлера, он не может сразу же высказать свое мнение, поскольку он должен посоветоваться со своими друзьями. Однако, сказал Тисо, словаки докажут, насколько они ценят «заботы» Гитлера об интересах их страны.
На этом закончились эти переговоры, которые обвинитель Олдермен характеризует, как изумительные с точки зрения цинизма и наглости языка германских фашистов, которым они говорили со своими вассалами.
Затем, сказал Олдермен, состоялось совещание у Риббентропа, на котором последний передал Тисо проект «закона о независимости Словакии. 14 марта Тисо доставляется в Братиславу, где он провозглашает «независимость» Словакии.
Наступает очередь Праги. По требованию Гитлера в Берлин приезжают чехословацкий президент Гаха я министр иностранных дел Хвалковский. В это время немецкая пресса была заполнена клеветнической пропагандой, направленной против чехов. Немецкая пропаганда обвиняла чехов в преследовании немцев и требовала уничтожения Праги как «антинемецкого гнезда в сердце Европы». Обвинитель Олдермен говорит:
В архиве германского министерства иностранных дел был найден другой замечательный документ, представляющий собой запись переговоров Гитлера с президентом Гаха 15 марта 1939 года. Вряд ли какой-либо другой документ характеризует с такой силой провокационную тактику и международный бандитизм гитлеровских заговорщиков. Документ этот называется: «Переговоры между фюрерам и рейхсканцлером и президентом Чехословакии Гаха в присутствии министра иностранных дел Риббентропа и чехословацкого министра иностранных дел Хвалковского, состоявшиеся в рейхсканцелярии 15 марта 1939 года». На этих переговорах присутствовали: генерал-фельдмаршал Геринг, генерал Кейтель, статс-секретарь Вейцзекер, имперский министр Мейсснер, статс-секретари и государственный советник Хевель. Во время переговоров, как говорится в записи, Гитлер заявил, что для других стран Чехословакия является не чем иным, как средством для достижения цели. Лондон и Париж не в состоянии оказать действительной поддержки Чехословакии. Чехословакия ему также безразлична. Если бы Чехословакия придерживалась линии более тесных отношений с Германией, то это накладывало бы на Германию определенные обязательства, но он теперь рад, что Германия не имеет таких обязательств. Уже в своих переговорах с Хвалковским Гитлер не оставил никаких сомнений в том, что он беспощадно сокрушит это государство, если оно полностью не пересмотрит линию Бенеша. Хвалковский, указывается в записи, понял это и просил Гитлера проявить терпение.
Однако, как указывается в записи, Гитлер заявил, что прошли месяцы, и никаких изменений не наступило.
Гитлер, говорится в записи, дал приказ германским войскам вступить в Чехословакию и включить Богемию и Моравию в состав германской империи. Гитлер заявил, что он не доверяет больше чехословацкому правительству. Он верит в расположение Гаха и Хвалковского, однако он сомневается, что их правительство сумеет повести за собой всю нацию. В 6 часов утра германские армии вторгнутся в Чехословакию со всех сторон, а германские воздушные силы займут чехословацкие аэродромы. Существует только две возможности: первая — вторжение германских войск приведет к битве, и в таком случае сопротивление чехословаков будет сломлено всеми средствами физической силы; вторая — возможно, что вторжение германских войск произойдет в условиях терпимой обстановки. В таком случае Гитлеру будет нетрудно предоставить Чехословакии автономию и обеспечить ей известные национальные свободы. Но если чехословацкий народ не подчинится, то он будет истреблен. «Никто не остановит фюрера от выполнения этого долга». Если завтра разгорятся бои, то сопротивление встретит контрудар. Если мы будем бороться друг против друга, то фюрер не будет в состоянии предоставить чехам обещанные облегчения. В течение двух дней чешская армия перестанет существовать. Конечно, германские солдаты тоже будут гибнуть, и это приведет к взаимной ненависти. Весь остальной мир не шевельнет и пальцем. Визит Гаха может предотвратить обострение обстановки. Целью фюрера является только обеспечить безопасность германского народа. Часы идут. В 6 часов войска начнут маршировать.
Гитлер посоветовал бы Гаха, говорится в записи, удалиться вместе с Хвалковским для того, чтобы обсудить, что надо немедленно сделать. Гаха заявил, что положение для него совершенно ясно и что всякое сопротивление он считает бесполезным. Он хотел бы только просить у фюрера разрешения в течение четырех часов предупредить чешский народ о бессмысленности сопротивления. Гитлер заявил, что приведенная в движение военная машина не может быть остановлена. Гаха может возвратиться в свою резиденцию в Праге. Он должен принять великое решение, и за этим решением последует длительный период мира между обоими народами. Если же решение будет иным, то он может предвидеть полное разрушение Чехословакии. Гаха спросил, не является ли целью вторжения лишь разоружение чешской армии, и если это так, то оно может быть осуществлено другим способом. Фюрер заявил, что его решение является неизменным. Гитлер тут же обратился к другим господам (подразумеваются Геринг, Кейтель и другие) с вопросом, разделяют ли они его мнение. Те ответили утвердительно. Единственной возможностью разоружения чешской армии является разоружение ее германской армией.
15 марта германские войска вторглись в Чехословакию. Президент Чехословакии Гаха вручил Гитлеру документ, в котором говорилось, что он «с полным доверием вручает судьбу чешского народа и чешского государства в руки фюрера и рейхсканцлера Германской империи». 28 мая 1939 года британский посол в Берлине Гендерсон доносил лорду Галифаксу о своей беседе с Герингом. Во время этой беседы Гендерсон заявил Герингу о том, что Гитлер нарушил свое слово, нарушил Мюнхенское соглашение и, в частности, нарушил свое обещание, данное в письме к Чемберлену 22 сентября 1938 года.
«В этом месте, — пишет Гендерсон, — фельдмаршал прервал меня и начал описывать мне визит президента Гаха в Берлин. Я сообщил фельдмаршалу Герингу, что нельзя говорить о выражении свободной воли чехов, поскольку, как я был информирован, Геринг сам угрожал бомбардировкой Праги, если Гаха откажется подписать документ. Фельдмаршал не отрицал этого факта, однако начал разъяснять обстановку. Согласно его разъяснению, доктор Гаха был с самого начала готов подписать любой документ, но заявлял, что, согласно конституции, он должен посоветоваться с правительством в Праге. После многих затруднений телефонная связь с Прагой была восстановлена, и чешское правительство дало свое согласие, прибавив при этом, что оно не может гарантировать, что ни один чешский батальон не откроет огня по германским войскам. И только тогда, заявил Геринг, он предупредил Гаха о том, что если прольется германская кровь, то он будет бомбардировать Прагу. Отвечая на мои высказывания, фельдмаршал повторил историю о том, что оккупация Витковиц уже 14 марта произошла только в виду необходимости предупредить поляков, которые, как ему известно, имели намерение захватить этот ценный район при первой возможности».
Олдермен цитирует документ из британской «Синей книги», представляющий собой заявление министра иностранных дел в палате лордов 20 марта. 1939 года. Лорд Галифакс заявил: «Военная оккупация немцами Богемии и Моравии началась утром 15 марта и была завершена, как мы это знаем, без серьезных инцидентов. Необходимо отметить, и это имеет существенное значение, что города Моравска Острава и Витковицы были заняты германскими подразделениями СС уже вечером 14 марта, когда президент и министр иностранных дел Чехословакии были еще на пути в Берлин и когда никаких переговоров еще не происходило».
Захватив Богемию и Моравию, говорит обвинитель, Германия объявила их протекторатом и лишила всякой связи с внешним миром, взяв на себя обязанность ведения внешнеполитических дел протектората и разместив свои вооруженные силы на его территории. Что касается Словакии, то 23 марта 1939 гада между словацким правительством и Германией был подписан договор, согласно которому Германия взяла на себя защиту интересов Словацкого государства. Фактически это привело к полному порабощению словацкого народа.
Обвинитель Олдермен переходит к характеристике подлинных целей захвата германскими фашистами Чехословакии. Эти цели состояли в стремлении поработить чехословацкий народ, использовать чехословацкие промышленные и естественные ресурсы в целях увеличения германского военного потенциала и создать стратегические предпосылки для нападения на Польшу. 29 июля 1939 года у Геринга состоялось совещание, на котором присутствовали генерал-полковник Мильх, статс-секретари Кернер, Нейман, Ландфрид, Бургсдорф, генерал-майор Томас и другие. Открывая это совещание, Геринг заявил, что включение ресурсов Богемии и Моравии в германскую экономику произведено с целью увеличения германского военного потенциала и в виду необходимости использовать чехословацкую промышленность. Геринг настаивал на том, чтобы частично или полностью использовать военный потенциал протектората с точки зрения предстоящей мобилизации промышленности и вооруженных сил.
15 апреля 1939 года Геринг имел переговоры с Муссолини в присутствии Чиано. Во время этих переговоров Геринг недвусмысленно заявил, что захват Чехословакии Германией имел в виду создать наиболее благоприятные предпосылки для нападения на Польшу. Обвинитель Олдермен цитирует следующее место из записи об этих переговорах. Геринг заявил: «Однако наличие тяжелых вооружений в Чехословакии показывает, во всяком случае, как опасна могла бы быть эта страна даже после Мюнхена, если бы произошел серьезный военный конфликт. Благодаря германской акции положение обеих стран оси улучшилось, поскольку Германия имеет теперь возможность использовать огромные производственные возможности Чехословакии. Это усиливает мощь стран оси против западных держав. Кроме того, Германия не должна сейчас держать ни одной дивизии на границах этой страны, что также является большим преимуществом для обеих стран оси, ибо они располагают теперь благоприятными предпосылками на случай, если Польша окончательно присоединится к нашим врагам. Германия, в таком случае, атакует эту страну с двух сторон, и наши самолеты в течение 25 минут могут достигнуть новых польских индустриальных центров, которые были в свое время перенесены внутрь страны. Благодаря новому повороту событий эти центры снова расположены вблизи нашей границы».
Обвинитель Олдермен цитирует также документ, предоставленный чехословацкими властями в распоряжение обвинения на Международном Военном Трибунале в Нюрнберге. Этот документ представляет собой официальный чехословацкий доклад, составленный в соответствии с соглашением четырех великих держав 8 августа 1945 года. Приобщая этот документ в качестве доказательства, обвинитель кратко формулирует выводы, которые вытекают из его содержания. Документ устанавливает, говорит обвинитель, что: 1) между партией Генлейна, национал-социалистской партией Германии и Риббентропом существовала самая тесная связь в деле осуществления заговора против Чехословацкой республики; 2) германское посольство в Праге являлось режиссером провокационной деятельности немецких фашистов в Чехословакии; 3) германские правительственные органы, в том числе дипломатическая миссия в Праге, финансировали генлейновское движение в Чехословакии; 4) через партию Генлейна немецкие фашисты осуществляли саботаж и шпионаж в Чехословакии.
На этом заканчивается выступление, посвященное нападению Германии на Чехословакию. Обвинитель подчеркнул тот момент, что подсудимые Геринг, Кейтель и Йодль активно участвовали во всех совещаниях, предусматривавших разбойничье нападение на Чехословакию.