В начале своей речи т. Казначеев подчеркивает, что настоящее дело слушается в дни, когда взоры всего мира прикованы к Нюрнбергскому процессу, где впервые в истории происходит суд народов над зачинщиками самой ужасной из агрессивных войн. В настоящем процессе определяющим фактором является то, что все обвиняемые представляют собой типичных представителей германской армии. На примере их преступной деятельности раскрывается звериное людоедское лицо гитлеровской армии, которая не являлась армией в общепринятом смысле, а представляла собой огромную бандитскую организацию.

— Если мысленно, — говорит защитник Казначеев, — всех гитлеровских военных преступников посадить на одну скамью подсудимых и представить себе, что всех их одновременно судит один и тот же суд, то станет ясным, что на одном конце скамьи окажутся главные немецкие военные преступники, на другом же найдут место Модиш, Эвертс и другие обвиняемые по настоящему процессу. Знак равенства не может быть поставлен между всеми этими лицами. Думаю, что злодейские преступления моих подзащитных явились итогом трагической дрессировки и муштровки мысли которой поневоле изо дня в день они подвергались в гитлеровской Германии .

Основываясь на этом, защитник Казначеев высказывает надежду, что теперь, когда победоносно завершена Великая Отечественная война, к его подзащитным не будет применена высшая мера наказания.

Адвокат Н. П. Белов, признавая чудовищность злодеяний своих подзащитных Киршфельда, Генчке и Райшмана, просит суд о снисхождении.

Защитник Гаудияна и Винклера адвокат Н. Т. Сидоренко, подробно разбирая ход судебного следствия, указывает, что преступления его подзащитного Винклера менее тяжки, чем преступления других обвиняемых по данному делу. В своей речи он характеризует своих подзащитных как жертвы гитлеровской пропаганды, которая уничтожила в немцах совесть, мысль, человечность. Защитник просит суд учесть молодость его подзащитных, полное признание подсудимыми их злодеяний.

Отметив, что подсудимых Мюллера и Краузе толкало на совершенные ими поступления командование немецко-фашистской армии, адвокат А. А. Луговской указывает, что военные преступники должны понести возмездие. Однако защитник просит суд о снисходительности к подзащитным Мюллеру и Краузе.

После речей защиты председательствующий предоставляет последнее слово подсудимым.

Подсудимый Модиш признает себя виновным в совершении инкриминируемых ему преступлений. Подсудимый просит, однако, о смягчении наказания.

В своем последнем слове подсудимый Киршфельд просит суд учесть, что он искренно раскаялся во всех совершенных им преступлениях, и смягчить наказание.

Подсудимый Вайс говорит, что два года пребывания в плену дали ему возможность объективно осмыслить чудовищные преступления, которые он ранее совершал. Их нельзя простить. Однако он просит суд принять во внимание его раскаяние.

Подсудимые Мюллер, Гаудиян, Генчке, Райгаман и Эверте, признавая себя виновными в совершенных преступлениях, просят суд о смягчении приговора.

Выслушав последние слова подсудимых, суд удаляется на совещание для вынесения приговора.

В ночь на 20 декабря представительствующий председатель Военного Трибунала генерал майор юстиции А. Д. Горячев огласил приговор по настоящему делу.

Военный Трибунал признал доказанной виновность подсудимых Киршфельд Роберта, Модиш Рудольфа, Вайс Вилли, Гаудиян Курта, Генчке Фрица, Мюллер Эриха, Краузе Вилли, Эвертс Эриха, Райшман Иозефа, Винклер Гейнца в совершении зверств и насилий над мирным советским населением и пленными красноармейцами, т.е. в преступлениях, предусмотренных ст.1 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года.

Руководствуясь статьей 4 УК РСФСР и ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР и учитывая степень виновности каждого, Военный Трибунал приговорил: Киршфельд Роберта, Модиш Рудольфа, Вайс Вилли, Гаудиян Курта, Генчке Фриц, Мюллер Эриха, Краузе Вилли — к смертной казни через повешение.

Райшман Иозефа — к 20 годам каторжных работ, Эвертс Эриха — к 15 годам каторжных работ, Винклер Гейнца — 12 годам каторжных работ.

Приговор был встречен присутствующими в зале суда трудящимися гор. Смоленска единодушным одобрением.